Letum non omnia finit (Не всё кончается со смертью)

— СУЗИ, закрой дверь, пожалуйста. Сейчас я хочу, чтобы меня никто не беспокоил. — Как скажите, Шепард. Лёгкие щелчок замка сообщил ей о том, что распоряжение выполнено. Больше не нужно было сдерживаться. Эмоции разом нахлынули на неё — боль, обида, горечь. Жестокий коктейль, порождённый пониманием того, что её предали. Совет, командование, Андерсон — то, что они потеряли к ней доверие, было ожидаемым, но то, как поступил Кайден, показывало, что она совершила жестокую ошибку, когда думала, что он достоин её доверия, а самым страшным было то, что и она доверилась ему. Там, внизу, коммандер только что потерпела своё самое большое поражение. Капитан Аленко нанёс ей сокрушительный удар. Битва с Коллекционерами измотала её физически, но она была ранена, тяжело ранена душевно. Медицина, развивающаяся столетиями, так и не смогла найти действенного лекарства, способного облегчить страдания от таких ран. Но издавна существовал способ, помогающий найти кратковременное забытье. «Истина в вине», — усмехнулась Джезабелл, доставая бутылку коньяка. Неудачное посещение нижнего бара на Омеге заставило её купить несколько бутылок на всякий случай. Сейчас этот момент наступил. Может она и должна быть сильной, мрачно думала коммандер, беря в руки бокал, но сегодня она позволит себе слабость. Алкоголь тёплой волной разлился по телу. Налив вторую порцию, она, прихватив бутылку, пепельницу и сигареты, направилась к дивану. Теперь можно было подумать о том, что же произошло. — Я здесь, потому что хочу быть с вами, коммандер. Совет ошибается, и вы докажете это, когда мы остановим Сарена. Пусть сейчас нас считают военными преступниками, но вы правы, а они нет. И я хочу, чтобы вы знали — я верю вам. Два года назад она была достойна доверия Кайдена. Но тогда Джезабелл была офицером, первым человеком, принятым в специальный корпус. Альянс постоянно просил их о помощи. Даже, когда они угоняли «Нормандию», их побег помогал осуществить капитан Андерсон. И летели они на Илос, потому что видели, на что способен Сарен. — Ты удивительная женщина. Твоя энергия, твоё упорство, твоё умение находить выход в ситуациях, которые другие сочли бы безнадёжными. Твоя уверенность придаёт силы. Именно это я люблю в тебе. Слова, слова, слова. Она, развесив уши, поверила им, как последняя глупая дурочка. Решила, что он доверяет ей. Но было ли так на самом деле? Верил ли он лично Джезабелл или он верил офицеру Вооружённых сил Альянса коммандеру Шепард. Она с силой сжала бокал в руке, понимая, что верен второй вариант ответа. — Та ночь перед Илосом — для меня она была всем… Я любил тебя… Она зло и коротко рассмеялась, вспоминая его слова. Память напомнила ей о одной забытой вещи. Поднявшись с дивана, коммандер подошла к рабочему столу и взяла в руки фотографию Кайдена. — Любил, говоришь, — с иронией сказала она, вглядываясь в его лицо. — Значит, чувства были сильными ровно до того момента, пока я носила форму Альянса. И после этого ты обвиняешь меня в том, что я лицемерна? Джезабелл с силой опустила фотографию на стол лицом вниз, и стеклянная рамка жалобно хрустнула. Подхватив оставленный бокал, она залпом допила оставшийся в нём коньяк. Шепард чувствовала, что устала. Её самолюбие было уязвлено. Новая жизнь оказалась сущим кошмаром. Зачем ей нужно это? Она перестала быть той, кем была раньше. Она вышла из доверия. Стала лицемерной предательницей. Никому не было дело до того, что чувствовала она сама. Когда-то давно она приняла решение сама сделать собственную карьеру. Без связей, без протекции, основываясь только на личных качествах. И ей это удалось. Сейчас Джезабелл жалела о том, что согласилась на нелепую авантюру, затеянную только ради интеграции Альянса в могущественный совет Цитадели. — Мы не можем упускать подобную возможность. Большая часть пути пройдена, но мы по-прежнему не имеем никакого серьёзного влияния. — Зачем мне это? Найдите какого-нибудь талантливого мальчика или девочку и поручите ему это задание. — Найлус поддержит только тебя. Так что… — Чёрт бы побрал этого турианца с его принципами… Вы не оставляете мне выбора. — Выбор есть всегда. Ты можешь отказаться. — Это не выбор, а бегство. — И что мешает назвать тебе это стратегическим отступлением? — Совесть… Коммандер снова наполнила бокал и задумчиво подняла его, рассматривая на свет янтарную жидкость. Воспоминания прошлого. Напоминание о той жизни, которой больше нет. Сейчас она — ренегат, предательница, ставшая на сторону врага. — Я не могу поделиться информацией, пока вы имеете таких союзников… — Совет не может полагаться на факты, которые вы добыли при помощи «Цербера». Ну почему никто не хочет посмотреть правде в глаза? Почему только она осуждена видеть существующую угрозу? Сейчас важно объединиться, чтобы победить врага, затаившегося в тёмном космосе, ждущего того момента, когда можно будет появиться и унести в небытие все развитые миры. Но только она понимает это. Поэтому и приняла ту помощь, которую ей предложил «Цербер». Странно, что Призрак оказался проницательнее других. Коммандер пожалела о том, что в своё время не озаботилась изучить досье главы «Цербера». Она не посчитала это нужным, не предполагала, что задание, на которое её отправит Совет, жирной чертой перечеркнёт её прошлое. Джезабелл снова поднялась, подходя к терминалу. Коды доступа она помнила, но так и не рискнула ввести их, не желая лишний раз получать подтверждение того, что всё изменилось. Два года она просуществовала в состоянии, которое лишь с натяжкой можно было назвать «комой». Шепард слышала отчёты, видела данные. Проект не зря назвали именем библейского персонажа, так же, как и он, она была воскрешена из сонма мёртвых. Коммандер снова была среди живых, но её жизнь словно началась с чистого листа. — Добро пожаловать в новую жизнь, дорогуша, — издевательски заметила она, в дурашливо жесте поднимая бокал для тоста. — Думаю, за это стоит выпить. Бутылка опустела, и она достала новую. Алкоголь сделал своё дело. Её чувства притупились. Но этого было мало. Сейчас ей хотелось напиться до состояния полного бесчувствия. Она одна, в своей каюте и может позволить себе расслабиться. Закурив сигарету, Джезабелл опустилась в кресло. Предстояло решить, что же теперь делать. *** Опустевшая колония выглядела ужасно. Горе пришло практически в каждую семью. Коллекционеры успели захватить многих. Кайден, в ожидании корабля Альянса, капитан которого, возможно, доставил бы ему новый приказ, предпочитал, как можно реже появляться на улице. Даже те, кто сначала поддерживали его, теперь открыто выражали презрение. Он понимал, что заслужил это. Ведь проклятые системы наведения не были отлажены по его вине. У него было время, чтобы подумать обо всём произошедшем. Кайден составил официальный отчёт о событиях, свидетелем которых он был. Но он помнил о том, что его личные выводы также захотят услышать. Пусть они и не будут официально занесены в протокол. Коллекционеры действительно существовали, но столь быстрое появление «Цербера» настораживало. И Шепард. Одна мысль о ней заставляло сердце сжиматься от тоски и тупой, ноющей боли. Когда он снова увидел её, услышал её голос — эмоции взяли верх. Он понимал, что он любит её всё также, несмотря ни на что. Он обнял её, радуясь, что она снова с ним. Как же трудно было разуму одержать верх над чувствами. Кайден знал, что теперь между ними пропасть. Он верен идеалам Альянса, она верит «Церберу». И это стало решающим — он смог заставить себя отпустить её. Их разговор поставил жирную точку в их отношениях. Она не собиралась менять принятого решения, он — тем более. Она действительно изменилась, и эта перемена пугала его. Он не собирался умалять её достоинств и признавал, что она может быть достаточно опасным врагом. Пусть она позволила «Церберу» убедить себя в том, что её миссия во благо, но она, похоже, не принимала во внимание серьёзность ситуации. Если всё, что она говорила правда и её действительно воскресили из мёртвых, прецедент, не имеющий равного, то вполне возможно, что она перестала быть человеком со свободной волей. В духе её нынешнего руководства вполне приемлемо вживить в неё какую-нибудь управляющую программу, чтобы быть уверенным в её лояльности. Внезапно он понял, что, если судить по её убеждениям — это уже произошло. Ну не могла она так радикально изменить своё мнение. А сейчас она не только работала, но и защищала бывших врагов. Он не мог настолько ошибаться в ней. Её просто использовали, превратили в покорного робота. Отчаяние охватило его, смешавшись с яростью. Резкая головная боль не добавила комфорта — проклятые имплантаты, как всегда не вовремя отреагировали на его нервное напряжение. Следующие несколько часов Кайден провёл во власти тяжёлой мигрени. Боль заполнила его сознание, не оставляя возможности на размышления. За это время особых перемен в колонии не произошло. Прибывший корабль Альянса, как он и предполагал, привёз ему предписание вернуться на Цитадель как можно скорее. Последний раз капитан Аленко шёл по улицам посёлка. Чуда не случилось. Похищенные люди пропали навсегда. Он с грустью смотрел на опустевшие дома. Колония казалась вымершей. Уцелевшие жители предпочитали отсиживаться дома, оставаясь наедине со своим горем. Редкие прохожие, завидев его, стремились перейти на другую сторону или свернуть. Кайден чувствовал, как их губы беззвучно произносят проклятия в его адрес. Капитан корабля отдал немедленный приказ о старте, едва Аленко переступил порог шлюзовой камеры. — Вы важная шишка, — дружелюбно улыбнулся он Кайдену. — Наша птичка одна из самых быстрых во флоте. Конечно, за таким кораблём, как «Нормандия» ей не угнаться, но, тем не менее, мы можем развить приличную скорость. Так что прокатитесь с ветерком. Через четыре часа будем на Цитадели. *** — Лучше бы ты действительно умерла… Джезабелл горько рассмеялась, вспомнив об этих словах. Кайден лишь озвучил то, о чём думали думали многие. Её смерть тогда, два года назад, позволила членам Совета убедить себя и остальных, что угрозы Жнецов не существует. Всё шло своим чередом, всех всё устраивало. Но она восстала из мёртвых с теми же убеждениями, с той же верой. Она не забыла маяки протеан, разговор с Властелином и Стража на Илосе. Она сражалась с аватаром Жнеца, захватившим мёртвое тело Сарена. Она видела сны, в которых гибель прошлой цивилизации переплетается с будущим уничтожением её цикла. Даже сейчас, несмотря на солидную дозу спиртного, она помнит всё до малейшей подробности. Но зачем ей всё это? Она потеряла всех, кто был дорог ей. Друзья отвернулись от неё. Мужчина, которому она доверилась — предал её. Но он дал ей хороший совет. Нельзя идти наперекор судьбе. Она умерла тогда, когда её корабль разнесло взрывом на куски. Она не просила, чтобы её воскрешали. Это было сделано без её согласия и для целей, которые коммандер так и не смогла постичь. А что если ей действительно манипулируют? Ведь находясь на корабле, принадлежащем «Церберу» она не особо располагает возможностью получать полную и беспристрастную информацию. И никто не может дать гарантии того, что Призрак и его люди не лгут ей, прекрасно зная, на чём стоит сделать упор, чтобы она сама с радостью взялась за работу. Джезабелл всю свою жизнь стремилась к тому, чтобы её репутация и честь были незапятнаны. Пусть иногда она выполняла достаточно грязную работу, но плоды её результатов приносили пользу всему обществу. Она знала правила игры, понимая, что ради большего стоит пойти на любые жертвы. Но в новой жизни она уже оступилась. Произошедшее на Зоре навсегда останется тяжёлым грузом на её совести. Эту ошибку можно было искупить, остановив Коллекционеров, похищающих колонистов. По крайней мере, она так думала. Однако слова Кайдена внезапно заставили посмотреть на происходящее в совсем ином свете. — Ты работаешь потому, что считаешь, что это правильно. А тебе не кажется, что твоя организация может сотрудничать с Коллекционерами, а тебя просто используют? И с твоей помощью они добьются своих целей ценой жизни всех похищенных людей… Если Коллекционеры действительно работают с «Цербером», то тогда она окажется замешанная в таких событиях, что её имя действительно войдёт в историю как синоним предательства. Её заклеймят и вычеркнут из жизни общества за то, что она позволила использовать себя. Но всё не так страшно. Выход есть всегда. От прошлой жизни осталось немного вещей, но её талисман уцелел, оставленный в сейфе банковской ячейки, он дождался возвращения хозяйки. Она не задумывалась раньше об этом, но сейчас увидела знак. Джезабелл достала из кармана небольшой брелок, выполненный в виде миниатюрного револьвера. Эта изящная модель оружия, ставшего историей несколько веков назад, всегда вызывала восхищённое удивление окружающих. Но никто не догадывался, что талисман Джезабелл, выглядевший милой безделушкой, не просто антикварный раритет, но и настоящее оружие. Это был подарок отца. Он подарил ей его в честь её успешного окончания академии. — Ты вступаешь во взрослую жизнь, девочка. Я не хотел бы, чтобы ты когда-нибудь воспользовалась им, но всё может случиться. У тебя должна быть возможность остаться достойной, защитить свою честь. Сейчас Джезабелл поняла, что это время наступило. Она не будет марионеткой в руках умелого кукловода. Она не станет предательницей. Она просто исправит досадную ошибку. Коммандер Шепард, героиня Элизиума, кавалер «Ордена Терры», Первый СПЕКТР среди людей, Спасительница Цитадели станет той, кем и должна была быть — призраком. Остаётся только нажать на курок. *** Оживлённая суета, царившая на станции, ошеломила Кайдена. Слишком резким был контраст между Цитаделью и «Горизонтом». Несколько минут он привыкал к окружающей его толпе народа, потом взял аэрокар и направился в Президиум. Ему хотелось поскорее отрапортовать о выполненном задании. Но, к его удивлению, рапорт пришлось отдавать спешно вызванному в кабинет Советника адмиралу Хэккету. Андерсон коротко успел сообщить Аленко об этом за мгновение до того, как адмирал появился на пороге. Хэккет небрежно махнул рукой, давая понять, что можно пропустить положенные по Уставу приветствия и, опустившись в кресло, стоящее перед столом Советника, внимательно посмотрел на слегка ошеломлённого Кайдена. — Давайте сюда ваш отчёт, капитан, — сказал адмирал, и, получив датапад, тут же уткнулся в него, оторвавшись лишь один раз, для того, чтобы указать Кайдену на соседнее кресло. Капитан недоумевал, по какой причине здесь оказался один из влиятельнейших лидеров Альянса, известный своим суровым и даже крутым нравом. Но в его присутствии капитан увидел перст судьбы — возможность проявить себя в глазах Старика, как негласно называли адмирала во флоте. — Ваш отчёт беспристрастен, капитан — сказал ему Хэккет. — Вы полностью выполнили поставленную перед вами задачу. — Я предоставил только факты, сэр. То, чему я сам был свидетелем. Но, к сожалению, положение, в котором я очутился после нападения, давало мало возможности для более активного наблюдения. — Я обратил на это внимание. Как получилось, что защитные турели не сработали? — Как я указал в отчёте, сэр, возникли серьёзные трудности с калибровкой. Поскольку системы были новых разработок, разобраться с ними мог только я, но время не хватило. — Вам не хватило времени, — задумчиво, протянул адмирал, — а команда Шепард справилась в течение десяти-пятнадцати минут. — Я проверил отчёты системы. В поднятых логах ясно видно, что настройка производилась непосредственно с «Нормандии», которая находилась на орбите. — Капитан вздохнул. — Я признаю, что моя компетентность поставлена под сомнение, но подобная скорость настораживает. — Какой вывод вы сделали? Вопрос застал Кайдена врасплох. Он не упоминал об этих свои размышления в отчёте, строго придерживаясь задания — только факты. И, тем не менее, Хэккет задал вопрос, уверенный, что получит ответ. Похоже, что о его проницательности не преувеличивали. Равно как и о том, насколько сложно работать с ним. — Что настройка проводилась при помощи программы, уровень — ВИ. — Вы почти угадали, капитан, — сказал Хэккет. — Только это был ИИ. — На борту «Нормандии» искусственный интеллект? — от удивления Кайден забыл прибавить традиционное «сэр». — Именно так. Думаю, что с официальной частью нашего разговора можно закончить — сейчас я хочу услышать ваше личное мнение. — Адмирал внимательно смотрел на него, — рассказывайте всё, что считаете нужным. Ему не потребовалось много времени, чтобы поделиться впечатлениями. Их было не так много, как и выводов. — Таким образом, я считаю, что коммандер Шепард либо находится под управлением «Цербера», либо действительно перешла на их сторону, — закончил он свой рассказ. — Если исключить ваше предположение насчёт контроля, то что могло бы послужить для неё причиной, по которой она стала бы сотрудничать с бывшими врагами? — Не знаю, — растерянно ответил Кайден. — Мне казалось, что я хорошо понял характер коммандера во время нашей совместной миссии, но за два года всё могло измениться. — То есть похищение колонистов, свидетелем которого вы стали, не могло бы стать той причиной, по которой вы лично согласились бы работать с террористической организацией? — спросил его Хэккет, не отводя взгляда. — Я офицер Альянса, сэр. — Я не сомневаюсь в этом… — улыбнулся адмирал. — Мне ясна ваша позиция, капитан. Спасибо за выполненную работу. Можете идти. Хэккет проводил взглядом Кайдена и, как только тот покинул кабинет, повернулся к Андерсону, не принимавшему до этого участия в разговоре. — Капитан Аленко хороший офицер, преданный Альянсу. Но знаешь, Дэвид, я не могу понять, какого чёрта ты его туда послал? — Он работал с коммандером и Михайлович… — Забудь о Михайловиче, девочка у него давно как заноза в пикантном месте. Мне нужны твои мотивы. — Ходили достаточно недвусмысленные слухи о том, что между Шепард и Аленко установились отношения, не предусмотренные уставом, — проворчал Андерсон. — Чёрт возьми, — воскликнул адмирал, вставая со своего места, и прошёлся по комнате, — совсем ты испортился на новом месте. Со мной дипломатических расшаркиваний не надо. Или ты считаешь, что я решу ворошить грязное бельё и устраивать показательное наказание за естественное, предусмотренное природой, развитие событий? — Перестань мелькать перед глазами, Стивен, — попросил Советник. — Я, как ты сам понимаешь, свечку не держал, но вероятность подобного высока. — Если это действительно так, то ты допустил большую ошибку Дэвид, — с горечью сказал Хэккет, опускаясь в кресло. — Этот Аленко, может и хороший офицер, но вот как человек — полное ничтожество. Ну почему ты не сказал мне о том, что пригласил её на Цитадель? — Я думал, что ты в курсе, — отозвался Андерсон, рассеянно перебирая лежавшие перед ним документы. — Я и сам не верил в то, что очередной слух окажется правдой, и она действительно окажется живой. Чёрт возьми, «Цербер» обошёл нас. Выдумал историю с воскрешением и запутал всё до невозможности. — Ошибаешься. Они её действительно воскресили. — Уверен? — скептически спросил Советник. — Знаю точно. Мне стало не так давно об этом известно, но ты знаешь, что я не оперирую непроверенными сведениями. Так что в этой части всё правда. — Но тогда капитан сделал правильный вывод — ею управляют. — Ты уверен в том, что она предательница? — прямо спросил адмирал. — До твоего визита — подозревал подобную возможность, — не стал отрицать Андерсон. — Но ты умеешь быть чертовски убедительным. — Жаль, что я не смог вмешаться раньше, теперь же развитие событий непредсказуемо. — Но если она действительно только сотрудничает с «Цербером» и её планы касаются только Коллекционеров, то всё в порядке. — Дэвид, Дэвид… — покачал головой Хэккет. — Два года в роли политика изменили тебя. Джезабелл — живой человек, хотя об этом все почему-то стараются забыть. Бог с ним с Советом — тем положено не доверять, но как ты мог так поступить? Какого чёрта ты послал на «Горизонт» этого категорически настроенного парня? Ты хоть понимаешь, что она сейчас должна чувствовать? — Хорошо, — примирительно сказал Советник, — согласен, я допустил ошибку. Но её можно исправить — когда Шепард в следующий раз появится у меня… — Она не придёт к тебе, — адмирал усмехнулся. — Коммандер не совершает одних и тех же ошибок дважды. И хорошо запоминает полученные уроки. Надеюсь, она не сорвётся и не учудит какой-нибудь глупости. — Например, открыто перейдёт на сторону «Цербера»? — поинтересовался Андерсон. — Это — вряд ли, но у неё достаточно высоко развито понятие о достоинстве и чести, — Хэккет тяжело вздохнул. — И она никогда не прощает предательства. — Ты хорошо её знаешь, — заметил Андерсон. — Неужели младший аналитик настолько важная персона? — ехидно заметил он. — Я передам тебе её полное досье, когда мы разберёмся со сложившейся ситуацией, — сказал адмирал, поднимаясь и направляясь к двери. — Сейчас это всё равно не имеет уже никакого смысла. — Стоило становиться Советником, чтобы всё равно некоторые досье оставались «терра инкогнито», — сварливо сказал Андерсон, когда дверь за Хэккетом закрылась. *** — Шепард, я помню ваше распоряжение, но Гаррус настаивает на том, чтобы поговорить с вами. Голос СУЗИ вернул её к реальности. Гаррус. Занимаясь самобичеванием, она совершенно забыла о том, что в этой новой жизни с ней остался старый друг. Он не предал её, как остальные. Не побоялся стать членом её команды, запятнав себя работой с «Цербером». А ведь для него честь достаточно важное понятие. Она тысячу раз была права, когда решила исправить ошибку. — Я жду вашего ответа, коммандер. Он сказал, что это важно. Джезабелл задумалась. Конечно, её состояние было, мягко говоря, нетрезвым, но турианец вряд ли бы осудил её за злоупотребление алкоголем. Он видел всё и понимал, что сейчас ей нелегко. К тому же, хоть она и приняла собственное решение, но это может подождать. Для начала нужно выяснить, что произошло у Гарруса, а уж потом привести задуманное в исполнение. — Хорошо, СУЗИ. Я поговорю с ним. Гаррус был поражён, увидев Шепард. Она выглядела усталой, измученной и постаревшей на несколько десятилетий. Шрамы отчётливо проступили на её побледневшем лице. Под глазами залегли глубокие чёрные круги. Длинные волосы, обычно аккуратно уложенные, в беспорядке разметались по плечам. Сожаление о том, что он ударил Кайдена, мгновенно испарилось. Сейчас турианец чувствовал только досаду, что не придушил этого негодяя. Его до сих пор передёргивало воспоминание от услышанного, но только сейчас он в полной мере ощутил, какую боль испытывала коммандер. Запах алкоголя и пустые бутылки, стоявшие на столе, удивили его. Неужели она пила? Джезабелл на его памяти не заказывала ничего крепче кофе, изредка ограничиваясь бокалом вина или лёгкого коктейля. Ответ он узнал сразу же, когда коммандер поднялась, покачнувшись. Она не просто выпила, она была пьяна. — Ты хотел о чём-то поговорить? Несмотря на выпитое, говорила она без запинки, но вот голос… Голос потерял всякую эмоциональную окраску — он казался мёртвым, безжизненным. Турианец смешался, не зная, что сказать. Он знал, что ей сейчас плохо, но не думал, что настолько. — То, что произошло на «Горизонте» … — начал Гаррус, лихорадочно соображая, как продолжить, но она выручила его. — «Горизонт» был очередным доказательством ещё одной сделанной ошибки… Вернее — главным и самым убедительным. — Ошибке? О какой ошибке идёт речь? — с недоумением спросил он. — Их было много. Одну ты и сам знаешь — имя ей Зоря. А остальные… — она пожала плечами. — Это то, что я делала последнее время. Сотрудничество с «Цербером», сбор команды, попытки убедить Совет и Альянс — всё это было ненужным. Потому что главное заключалось в том, что мне не следовало возвращаться. — То есть ты считаешь, что тебе нужно было не показывать всему миру, что ты жива? — Нет, мне следовало оставаться мёртвой. — Что? — Гаррус подошёл к ней. — Как ты можешь так говорить? Кайден сказал глупость, которую ты сейчас повторяешь! Ты нужна, Джезабелл, потому что только ты можешь противостоять Коллекционерам. Остальные… — она запнулся, припоминая идиому, которую слышал от неё. — Остальные убрали головы как… страусы… — Спрятали, — машинально поправила его коммандер. — Пусть так, — согласился он, пытаясь поймать её взгляд, но она опустила голову. — Но суть ты поняла. — Гаррус, я благодарна тебе за доверие, но всё это неправильное и ненужное, — тихо сказала Шепард, вертя в руках какой-то блестящий предмет. — Джезабелл, день был очень трудным, все мы устали, но тебе пришлось хуже всего. Я понимаю, что появление Кайдена, его слова — они расстроили тебя… Капитан всегда был эгоистичен. Он предан Альянсу и слишком узко мыслит, когда дело заходит о глобальном. Гаррус говорил спокойно, стараясь не дать воли накопившимся эмоциям. Он чувствовал её боль так, как будто она была его собственной. Слова были единственной помощью, какую он мог сейчас ей оказать. На большее у него не было прав. Коммандер, не перебивая, слушала его. Но в её молчании чувствовалось что-то неестественное. Она вела себя так, словно приняла решение и теперь всё, что он говорил, было для неё пустым звуком. — Может быть… — безучастно сказала Шепард. Полнейшее равнодушие в её тоне заставило его забеспокоиться. Она молча стояла, избегая встретиться с ним взглядом. — Всё в порядке? — он знал, что это звучит глупо, но хотел нарушить затянувшуюся паузу. — Всё прекрасно, Гаррус. Всё просто чудесно и замечательно. Настолько, насколько может быть в такой ситуации. Я предательница и тебя за собой потянула, и остальных… Но всё будет в полном порядке, когда я исправлю ошибку… — Белл! — воскликнул он. — Что ты задумала?! Она вздрогнула от неожиданности и с изумлением посмотрела на него. Вещица, которую она держала, с громким стуком упала на пол. Чтобы скрыть неловкость, Гаррус нагнулся и поднял её. — Интересная вещица, — сказал он, рассматривая миниатюрный револьвер. — Ваша раса создала много разнообразных орудий смерти. Если не ошибаюсь, такие были популярны на Земле пару столетий назад. Прекрасная копия. — Турианец рассматривал игрушку, повернувшись к свету и восхищаясь точностью исполнения, — проработан очень тщательно. Учтены все детали… Совсем как настоящий… — заметил он, вертя в руках безделушку. — Осторожнее! — воскликнула Джезабелл и Гаррус, заметив испуг в её глазах, понял всё. Он направил дуло в сторону и нажал на курок. Раздался выстрел и на пол посыпались осколки стекла вперемешку с потоками воды из разбитого аквариума. Турианец отшвырнув револьвер в дальний конец каюты, и, повернувшись к стоящей перед ним женщине, задал один единственный вопрос. — Почему ты так решила? — Так нужно, — упрямо повторила она, отводя взгляд. — Посмотри мне в глаза и скажи настоящую причину. — Коммандер не ответила, и он продолжил. — Это из-за Кайдена, из-за слов этого ничтожества? Я понимаю, что ты любишь его, но нельзя же так. Если бы капитан Аленко был в пределах досягаемости, Гаррус с удовольствием устроил ему какую-нибудь долгую и мучительную смерть. Он посмел обвинить Джезабелл в собственных пороках — лжи, предательстве, лицемерии. — Всё слишком сложно… — почти прошептала Шепард. Алкоголь стал отчётливее заявлять о себе. Каюта поплыла перед её глазами, и Джезабелл почувствовала, что пол уходит у неё из-под ног. Она бы упала, но Гаррус успел поддержать её. «Я буду рядом, коммандер, чтобы не случилось». Это была правда. Он действительно всегда был рядом, даже сейчас. — Дело не в чувствах… Просто оказалось, что прошлая жизнь окончена… Командование… … Совет… Андерсон… «Цербер» … — она пыталась сдержаться, но голос дрожал. — А Кайден… Он предал меня… Я доверяла ему… Она разрыдалась, прижавшись к его груди. Гаррус обнял её, гладя волосы с неуклюжей нежностью, пытаясь утешить. На языке вертелись необходимые для этого слова, но турианец понимал, что в сложившейся ситуации ему лучше стоит промолчать.