Окутанные тьмой

Все уже давно покинули “Приют Вестницы” — только Демера сидела в гордом одиночестве за стойкой, попросив Кабо оставить её наедине с бутылками. Эль уже не помогал, нужно было взять чего-нибудь покрепче. Демера не знала, чего именно ей хотелось, поэтому просто сидела и смотрела в кружку, на дне которой ещё осталось несколько глотков. Сверху раздавался ритмичный грохот — Сэра упражнялась в стрельбе из лука, повесив на входную дверь портрет очередного знатного лорда. Демере нравилась эта таверна, вот только название для неё выбрали слишком уж странное. Кому вообще пришло это в голову? Лелиана говорила, это было неизбежно — рано или поздно в честь Демеры что-нибудь да назвали. Ещё и вывеску совсем уж странную придумали — Андрасте держала на руках фигуру, у которой рука была охвачена зелёным пламенем — нетрудно было догадаться, что это Демера. Вестница Андрасте. Сколько раз она им говорила, что это не Андрасте вывела её из Тени… Сейчас уже поздно что-либо менять. Приют Вестницы был любимейшим местом солдат, паломников и многих других товарищей, так или иначе связанных с Инквизицией. Даже Демера сюда частенько заглядывала — преимущественно под вечер, чтобы никто не донимал её вопросами. Но сегодня она здесь засиделась — за окном уже давно стемнело. Дверь в таверну открылась — и по тяжёлым шагам Демера даже смогла определить, кто именно вошёл… — Кадан, у тебя всё в порядке? — Бык сел на стул рядом с ней. Он выглядел встревоженным, но в то же время голос его излучал спокойствие и уверенность. Бык всегда владел собой — Демере оставалось только позавидовать его выдержке… — Да, — выдохнула она, залпом допив остатки эля. — Ты сама не своя после Морозной котловины. Хочешь поговорить об этом? Демера молчала — и хотела, и нет. Ей нужно было кому-то выговориться, сбросить с плеч весь этот накопившийся груз, но в то же время не могла заставить себя снова вернуться в тот момент… Не говоря ни слова, Бык поднялся и направился за стойку, где обычно торчал Кабо. Взял какую-то бутылку вместе со второй кружкой и вернулся на стул. — Что это? — Бренди, — он налил и ей, и себе. — Пей, поможет. И он первым отпил из кружки. Демера последовала его примеру — и это именно то, что ей было нужно. — Ну а теперь… — Бык пристально посмотрел Демере в глаза. — Это из-за того Инквизитора? Демера отставила кружку, собираясь с мыслями. — Америдан не хотел быть Инквизитором. Он стал им вынужденно. И он столько сделал, спас мир от этого Гаккона, а история его забыла! Всё, что он делал — стёрто, забыто, переписано… Бык молча слушал, иногда делая глоток из кружки. Демера упёрлась взглядом в стену. — Восемьсот лет он был заперт в этой временной петле. Он чувствовал течение времени? Понимал, что мир вокруг него менялся? Мог думать, чувствовать? Или он прочитал заклинание, а в следующий миг увидел нас? — Демера потёрла лоб. — И каково это услышать, что прошло столько времени… Переведя взгляд на Быка, Демера добавила: — И я не могу представить, каково было Телане. Искать возлюбленного и… и… — Ты снова ставишь себя на место других, — прервал её Бык. — Неужели, история всегда так беспощадна к своим героям? — Демера отпила из кружки. — Америдан не заслужил того, чтобы его забыли. Они стёрли все упоминания о Телане! И так удобно “забыли”, что он эльф. Это возмутительно! Бык молча смотрел на неё несколько мгновений, а затем сказал: — У меня ощущение, что ты на его месте сделала бы то же самое. Демера кивнула. — И тебе было бы всё равно, запомнят тебя или забудут. Главное, чтобы задача была выполнена. Демера снова кивнула. — Может быть, Америдану тоже было всё равно, запомнят его или нет? Демера пожала плечами, а Бык с усмешкой добавил: — Зато благодаря тебе теперь все знают правду о нём. — А возможно, — Демера усмехнулась, — я опять драматизирую. — Зато открыли чудесный бренди… — Бык улыбнулся. — Ты только за этим пришёл сюда? — Да, — он кивнул с серьёзным видом. — Я каждый вечер прихожу сюда и пью один, а сегодня ты так замечательно составишь мне компанию. — Подлиза, — Демера улыбнулась в ответ. — Вот такой ты мне больше нравишься, кадан, — Бык с улыбкой подлил ей и себе бренди.