Демон с лицом ангела

Автомобиль остановился у центрального входа, Джон вышел из машины и направился в офис. Ему не терпелось приступить к работе. Состояние безумной влюбленности выливалось в творческий порыв. Вдохновение било через край, захлестывая, накрывая с головой. Джон был счастлив. Даже дождливый серый день и нависшие над столицей свинцовые тучи не портили радужного настроения. Два часа назад он буквально заставил себя подняться с постели, в которой продолжал безмятежно посапывать Шерлок. Вчера Холмс приехал поздним вечером. Джон открыл дверь и не смог сдержать удивленный возглас. Шерлок был бледен, пальто распахнуто, костюм в беспорядке, глаза лихорадочно блестели. В воздухе явственно запахло спиртным. Джон еле успел подхватить покачнувшегося Холмса, провел в гостиную и, усадив на диван, помог снять пальто. В ответ на вопросительный взгляд Джона Шерлок отмахнулся, сказав, что снова поссорился с братом. Уотсон только покачал головой, поцеловал любимого в висок и помог подняться в спальню, где, несмотря на протесты, раздел и уложил спать. По возвращении в Лондон Джон заметил, что Шерлок стал задумчив и немногословен, а та счастливая улыбка, которая заставляла сердце Джона биться в ускоренном ритме, все реже появлялась на любимых губах, город, казалось, довлел над Шерлоком, погружая в пучину апатии, награждая бессонницей. Вот и прошлой ночью, проснувшись, Джон обнаружил, что Шерлока нет рядом. Спустившись вниз, увидел, как тот сидит в гостиной с ноутбуком на коленях, тонкие пальцы порхали по клавиатуре. - Ты почему не спишь? Шерлок вздрогнул от неожиданности и поднял глаза. Джон подошел ближе: - Это мой ноутбук? - Да, прости… мне нужно было… отправить пару писем. - Ничего страшного… - Джон прогнал странные мысли, промелькнувшие в голове и, присев на диван рядом с Холмсом, обнял его за плечи. - Шерлок, пойдем спать, у тебя был тяжелый день. Джон закрыл ноутбук и отложил его на журнальный столик. Положив голову Джону на плечо, Шерлок прошептал чуть слышно: - Хорошо, но ты поёшь мне колыбельную. - Я ужасно пою, - на лице Уотсона появилась озорная улыбка. - Но если ты настаиваешь… Джон притянул к себе Холмса и нежно поцеловал. *** Уотсон открыл дверь в свой кабинет, окинул взглядом заброшенные эскизы и вспомнил, с каким тяжелым сердцем уходил отсюда три недели назад. Сейчас все изменилось. Он был готов обнять весь мир. Джон удобно устроился за рабочим столом, в этот момент дверь бесшумно открылась, и в кабинет ворвался вихрь под названием Гарри Уотсон в своем любимом плаще, с безупречной укладкой и толстой папкой в руках. - Ну, знаешь, дорогой братишка, ты ведешь себя просто отвратительно. Я три недели не слышала твой голос, спасибо, что хоть сообщения отправлял, а то я уже подумала… Гарри вдруг замолчала, потрясенно глядя на брата. - И что ты подумала? – спросил, улыбаясь, Джон. - Кто ты и что сделал с моим братом? - Не узнаешь? - Черт, Джон, я давно не видела тебя таким…таким счастливым и красивым. Джон подошел к сестре и мягко обнял за плечи. - Чудеса случаются, милая. Гарри крепко обняла его в ответ, уткнувшись носом в шею. - Джон, я убью его, убью собственными руками этого чертова Холмса, если он разобьёт тебе сердце, - Гарри подняла голову и посмотрела в голубые глаза. - Все так серьезно? - Я люблю его, - Джон отстранился и подошел к окну. - А он? - Гарри подошла сзади и положила руки брату на плечи, почти прошептав вопрос. Телефонный звонок разорвал тишину. Джон подошел к столу и взял трубку: - Слушаю. Доброе утро, Ирэн, да, конечно, заходи, я жду тебя. Джон обернулся к Гарри: - Это Ирэн, она скоро подойдет. Оставайся. Устроим небольшое производственное совещание. Гарри опустила глаза и торопливо подхватила со стола свою папку: - Я, пожалуй, пойду, думаю, вам лучше поговорить наедине. Джон побледнел, только сейчас поняв, о чем пойдет разговор. - Джон, я очень рада за тебя, помни, я всегда на твоей стороне. С этими словами Гарри выскользнула за дверь так быстро, что Джон не успел с ней даже попрощаться. *** Когда Ирэн шла по коридору в кабинет Джона, лучезарно улыбаясь попадавшимся навстречу сотрудникам, она четко знала, что, как и зачем она сейчас скажет, не зря она вытравливала из себя все чувства в течение двух недель. Но сейчас, переступив порог кабинета и увидев Джона, её вновь накрыла волна эмоций. - Здравствуйте, мистер Уотсон! Как отдохнули? - Ирэн, зачем ты так..., - Джон встал из-за стола и пошел к ней навстречу. Как всегда безупречно элегантна. Серое платье, серый газовый шарф и на душе наверно также серо. - Как так? - глаза Ирэн полыхнули огнем. - Ты до сих пор не понял? Ваши отношения с Холмсом уже ни для кого не являются секретом. Наши сотрудники в легком шоке, почти все считали вас с Алексом идеальной парой. Сердце Джона болезненно сжалось, а скрещенные на груди руки судорожно вцепились в плечи. Ирэн подошла ближе: - Если ты решил разрушить свою жизнь - это твое дело, но мне не хотелось бы в этом участвовать. У Джона на лице заходили желваки: - Ирэн, при всем моем уважении, это - не твое дело. - Нет, моё, Алекс и мой друг тоже. Когда я летала в Штаты, я нашла возможность встретиться с ним… Джон вздрогнул и удивленно приподнял бровь. - Я была так глупа, рассказала ему, как ты страдаешь, как ты несчастен и одинок без него. Он был очень расстроен… - Он даже не звонил…его работа..., - голос Джона сорвался. - Не звонил? Он был зол, ваш последний разговор закончился ссорой, так? - Ирэн смотрела с упреком. - А потом ты просто отключил телефон. Сейчас, судя по тому, что я не могу до тебя дозвониться, ты вообще сменил номер? Джон молчал. - Джон, очнись и посмотри правде в глаза. У вас с Холмсом нет будущего, ты еще можешь все вернуть, пока не поздно. Мелодия смартфона прервала жаркий монолог Ирэн, и Джон схватился за него как утопающий за соломинку: - Шерлок? Да, конечно, встретимся в ресторане… Нет. Со мной все в порядке. Да, конечно. Ирэн застыла, резко развернулась и стремительно вышла из кабинета. Джону хотелось кричать. Утренняя легкость сменилась невыносимой тяжестью, голова гудела от бессвязных мыслей, а вдохновение забилось в самый дальний угол. *** Алекс прилетел утренним рейсом в Хитроу и сразу набрал номер Джона. Бесстрастный голос оповестил, что телефон вызываемого абонента выключен, домашний телефон тоже не отвечал. Алекс улыбнулся. Хорошо, он устроит ему сюрприз, и набрал номер офиса. Кэб медленно пробирался по пробкам, с трудом лавируя в потоке машин. Вот и ресторан, адрес которого ему назвала секретарь Джона. Почему именно здесь? Раньше они никогда тут не обедали и от офиса далеко. Расплатившись и поблагодарив водителя, Алекс вышел из машины. Поежившись на холодном ветру, он плотнее закутался в плащ, пригладил растрепавшиеся волосы и, перехватив поудобнее сумку, двинулся к дверям ресторана. Услужливый консьерж распахнул перед ним стеклянную дверь, и Алекс вошел внутрь. Приятное тепло окутало с головы до ног, ароматные запахи пробуждали аппетит, а глаза постепенно привыкали к полутьме, царившей в зале. Тихая музыка, более чем интимная атмосфера для ланча. Во время полета Алекс не сомкнул глаз, раз за разом прокручивая в голове все, что скажет, как посмотрит в родные глаза, и как Джон будет рад его видеть. Когда глаза привыкли к полумраку, Алекс увидел то, от чего все слова тут же вылетели из головы, сердце замедлило бег, а в голове образовалась звенящая пустота. Это воспоминание будет преследовать его до конца жизни. За изысканно сервированным столиком, стоящим в глубине зала, сидел его Джон, как всегда элегантный, светло-серый костюм и бледно-розовая рубашка удачно оттеняли его загорелую кожу, вместо галстука на его шее красовался шейный платок, волосы, даже в полумраке отливали золотом. Джон сидел, опустив глаза в тарелку, а когда поднял голову и посмотрел на собеседника, этот взгляд был полон такой неподдельной нежности, что Алекс прирос к паркету, не смея пошевелиться. Уотсон улыбнулся и, подняв руку, привычным ласковым жестом погладил сидящего напротив стройного темноволосого мужчину по щеке, убирая за ухо выбившийся непослушный локон. Если бы сейчас рядом с Алексом взорвалась бомба, он бы этого не почувствовал. Вся картинка моментально сложилась, Джон и тот молодой манекенщик. В груди противно заныло, желудок скрутило от боли, рука судорожно вцепились в сумку. Ему что-то говорил подошедший администратор, но он ничего не слышал. Мужчина стремительно прошел к дальнему столику. Ему доставило удовольствие увидеть реакцию теперь уже бывшего любовника. Джон был ошарашен неожиданным появлением Алекса: - Алекс!?- голос Джона вибрировал от волнения. - И что, все это из-за него?- Алекс даже не посмотрел в сторону Холмса. - Ты же сам мне говорил, что он - не более чем смазливая бездушная кукла, у которой нет ничего за привлекательным фасадом. Джон попытался взять Шерлока за руку, но тот отдернул руку, и это стало последней каплей. Алекс понял, что их любовь умерла, а может, ее и не было вовсе. Он развернулся и, не обращая внимания на сочувственные взгляды немногочисленных посетителей, прошел к двери и вышел из ресторана. Джон чувствовал себя загнанным в угол зверем, но где-то глубоко внутри теплилась крохотная надежда на то, что все еще можно исправить. Он боялся поднять глаза и посмотреть в лицо человеку, который сейчас либо вынесет смертный приговор, либо помилует, он видел лишь изящные пальцы, нервно теребящие салфетку, и слышал учащенное дыхание. Еще секунда и разверзлись небеса: - Как много нового я о себе узнал, - голос Шерлока пустой, нет ни глубины, ни теплоты, ни завораживающего тембра. Ничего. Джон поднимает глаза и встречает взгляд чужого человека. - Шерлок… - Джон, я никогда не давил на тебя, не заставлял выбирать, а ты все это время считал меня ничтожеством. Слова, словно раскаленные угли, прожигали Уотсона насквозь. Его тело словно онемело, а в голове стучало: «Ничтожество, ничтожество…» Джон понимал, что стремительно теряет любовь всей своей жизни, воплощенную для него в этом сногсшибательном брюнете, который сейчас удаляется, на ходу набрасывая пальто, оставив на столике крупную купюру, как напоминание, что за измену приходится платить. За измену всегда приходится платить. Мысли путались. Нужно было бежать следом, удержать, остановить, объяснить. Но за кем? Оба мужчины были ему дороги, сердце обливалось кровью и разрывалось на части. Расплатившись, Уотсон вышел из ресторана и подставил разгоряченное лицо под холодные струи. Какая гармония: серый дождливый лондонский день и непроглядная черная пелена, накрывшая его душу. *** На следующее утро Джон проснулся с абсолютно ясной головой. Как ни велико было искушение заглушить горе всем известным способом, выливающимся в тяжелое похмелье, Уотсон ему не поддался. Джон поднялся со слишком широкой и холодной постели и, приняв контрастный душ, постарался отключить чувства и разработать план дальнейших действий. Он будет бороться. Он сделает все, чтобы заслужить прощение одного и вернуть любовь другого. Джон спустился на кухню. Телефонный звонок вывел его из задумчивости. Джон посмотрел на экран. Гарри. - Слушаю. - Джон, я боюсь даже представить, что там у вас произошло. Сегодня рано утром позвонил Алекс. Джон, я… я никогда не слышала… у него был такой голос. Он сказал, что улетает в Штаты сегодня, надолго, может быть, навсегда. У него срочная командировка в Бразилию. Просил передать тебе, что прощает и желает счастья… Джон, ты в порядке? - Я в порядке, Гарри. Я в полном порядке, - Уотсон отключил телефон. Джон уткнулся в чашку с остывшим чаем. Поговорить с Алексом, как он надеялся, не удастся. Уехал…Чувство вины давило все сильней. Ехать в Хитроу, пытаться перехватить, объяснить, уговорить. Бесполезно. Алекс – не нежная барышня. Может, так даже и лучше? Пусть пройдет время, оно лечит… возможно. *** Это были самые тяжелые недели в его жизни. Джон мало ел, практически не спал и с головой ушел в работу, подготовка к показу коллекции прет-а-порте шла полным ходом. Гарри удалось разговорить брата, и теперь она знала практически все. С горестным вздохом и крылатой фразой на устах: «Какие вы мужики все - таки идиоты!», она принялась выводить брата из депрессии. Гарри приходила каждый день, пытаясь отвлечь Джона разговорами о будущем племяннике и работе над новой коллекцией и принося редкие скудные новости о Холмсе. Шерлок игнорировал Джона, не отвечая на телефонные звонки и сообщения, и практически не появлялся в офисе. - Джон, видел бы ты его, нет, внешне с ним все нормально, но вот этот пустой взгляд… Лучше бы он язвил и выводил всех своими придирками, чем это безразличие. Вам нужно поговорить. Джон невидяще смотрел перед собой, рассеянно перебирая документы, пытаясь навести порядок на столе, заваленном эскизами и фотографиями. Он работал, стиснув зубы, усилием воли отгоняя навязчивые мысли о Шерлоке. Оглядываясь назад, Уотсон удивлялся, как за такой короткий период времени Холмс стал для него центром вселенной. Последняя фраза сестры вывела Джона из задумчивости. - Ты знаешь, где его найти? - Я потому и пришла. Сегодня у него фотосессия во второй студии. Он будет там после обеда. Джон подошел к сестре и крепко обнял: - Спасибо. - Не за что, я буду счастлива, если ты так же будешь обнимать его сегодня вечером, - Гарри высвободилась из объятий и, чмокнув брата в щеку, убежала по своим делам. *** Джон шел по коридору на негнущихся ногах. Шерлок. Он должен просто его увидеть, посмотреть в его глаза. Возможно, ему дадут еще один шанс. Теплый свет падал из панорамных окон, освещая холл, в который выходили двери студий. Джон уже положил руку на дверь под номером два, как вдруг что-то заставило его обернуться. Уотсон застыл, незаметно для себя задержав дыхание. В нескольких метрах от него у окна, скрестив руки на груди, стоял Шерлок. Солнечный свет окутывал его тонкую фигуру, награждая кудри каштановыми бликами, тонкая, полу-прозрачная белая рубашка облегала безупречную спину, подчеркивая королевскую осанку, узкие темно- синие брюки великолепно сидели на почти мальчишеской талии, обтягивая узкие бедра, стройные ноги и то место, чуть пониже спины, от которого Джон никогда не мог отвести восхищенного взгляда. Холмс почувствовал пронизывающий взгляд и обернулся. Глаза мужчин встретились, и время остановилось. Голубые глаза умоляли, льдисто-серые замораживали. - Кого-то ищешь? - Нам нужно поговорить. - Кому нужно? - Шерлок... я… просто выслушай. - Знаешь, Джон, на меня вешали много ярлыков, награждали разными эпитетами, не самыми лестными… Поверь, меня это не трогало, но почему-то именно твоё представление обо мне, как о красивой бездушной кукле, стало откровением. Джон, увидев боль в любимых глазах, сделал шаг вперед, и Шерлок отшатнулся. Еще шаг, и Холмс натянут как струна, а рука Джона крепко сжимает его предплечье, словно пригвоздив к полу. Они так и стоят, слишком близко и слишком далеко, и Уотсон говорит, не глядя в глаза: - Шерлок, ты очень много для меня значишь. Тогда… я еще не знал, какой ты на самом деле… - А теперь, думаешь, что знаешь? - Холмс сбросил руку Джона и отступил к окну, его голос сочился сарказмом. - Боюсь, ты ошибаешься. В этот момент дверь студии распахнулась, и на пороге появился стилист: - Шерлок, все готово, мы можем приступать…, - девушка осеклась, увидев Уотсона. - Простите, если помешала. - Нет, нисколько, мы уже закончили… зачем отвлекаться на пустые разговоры, нужно отрабатывать гонорар своим смазливым личиком, - Шерлок стремительно прошел мимо Джона в студию, холодный, отстраненный, но по-прежнему прекрасный, оставляя после себя знакомый аромат дорогого парфюма. Джон подошел к креслу, на котором лежал пиджак, забытый Холмсом, нежно погладил шелковистую ткань, а потом просто схватил его в руки и прижался пылающим лбом к холодной подкладке, вдыхая невыразимо родной аромат. *** Никто не любит ранние телефонные звонки, они настораживают, пугают, злят, выбивают из колеи. Именно такой звонок разбудил Джона, вырвав из мучительного сна. Каждую ночь он продирался сквозь туман, спотыкаясь о кривые деревянные ступеньки, раздирая руки в кровь о каменные выступы, искал, и не мог найти Шерлока. Услышав телефонную трель, Джон машинально посмотрел на часы на прикроватном столике. Четыре часа утра, за окном еще темно. Длинные лондонские ночи, одинокие ночи. Осень вступила в свои права. - Да. Да это я. Откуда… Буэнос-Айрес? Джон резко откинул одеяло и встал с кровати, лихорадочно нашаривая в темноте халат. - Я слушаю… Да, я его знаю… Что? Вертолет разбился?… Вы уверены… Все погибли? Телефон выпадает из рук Уотсона и с глухим стуком падает на ковер. Невидящими глазами Джон несколько минут смотрит прямо перед собой, его трясет. Не включая свет, Уотсон медленно прошел к гардеробной, открыл дверь, повязал теплый шарф и накинул куртку, спустившись в холл, он схватил ключи и зонтик и открыл входную дверь. Холодный ветер ворвался внутрь, разметав лежавшие на комоде газеты. Джон крепче запахнул куртку, спустился с крыльца и только тут заметил, что в руках у него ключи от офиса, на ногах домашние тапочки, а он одет в пижаму. Ноги его уже не держали. Ключи и зонт выпали из ослабевших рук. Скуля, как побитая собака, Джон тяжело опустился на мокрые от дождя ступени, не чувствуя пронизывающего ветра, бьющего по лицу и предрассветного холодного воздуха, пробирающегося под куртку: - Алекс, зачем… все из-за меня прости, прости… Джон еще долго сидел на ступеньках дома, не чувствуя холода. Слезы, соединяясь с каплями дождя, текли по щекам, не принося облегчения.