Жениться не модно (Любовь - это модно 2)

Что тут скажешь? Она сама себя довела до такого, он был и зол, и огорчён; злился на её беспомощность и огорчался из-за того, что она не умела говорить о своих страданиях. Он успел забыть, что она всегда привлекала к себе внимание таким противоестественным, убийственным способом. Она нуждалась в нём, и даже если она никогда не говорила этого вслух, Нин Юкай всегда знал это. — Юй, проснись, может, поешь немного? Кто это? Кто зовёт её? Сквозь сон Ю Юй услышала голос, такой ласковый и знакомый. Она медленно поднялась со дна водоёма и уже просыпаясь, почуяла вкусный аромат, конечно, это же сладкая рисовая кашка, которую она так любила… Давно у неё не было такого аппетита. Ю Юй медленно открыла глаза и увидела мужчину: — Ты… — Проснулась? Вот и хорошо, — непринуждённо сказал Нин Юкай, дождался, пока она окончательно вынырнет из сновидений и потом налил в пиалу из термоса жидкую рисовую кашу. — Доктор сказал, что с желудком у тебя не очень хорошо, пока тебе лучше есть что-нибудь лёгкое… Давай. Он протянул ей пиалу, но Ю Юй не взяла: — Почему ты здесь… Нин Юкай не ответил, просто сказал: — У тебя нет сил? Хочешь, чтобы я тебя покормил? — Нет… О-мм… Поздно, она не успела сказать, будет или не будет есть, ложка каши уже влилась в рот, пришлось проглотить. Тёпленькая, не слишком горячая и не остывшая кашка приятно разлилась по горлу, тепло моментально достигло её глаз, вызывая слёзы. Проглотив слёзы, она покраснела и взяла пиалу. Знакомое тепло обожгло её, горло напряглось, дыхание перехватило. Понемножку глотая кашу, она удивлялась, что её совсем не тошнит, только сердце бьётся очень сильно, разгоняя по телу жаркую кровь. Она думала, что никогда больше не сможет согреться, а сейчас словно заново ожила благодаря тому, что он рядом. Заметив, что Нин Юкай не сводит с неё глаз, она потупилась. Перед тем, как заснуть, ей казалось, что она просто сильно похудела, теперь проснувшись, поняла, что стыдится смотреть ему в глаза, вспоминая, почему она себя так довела… Его губы поджались, как будто он что-то знал. — Как ты прожила эти три месяца? Ю Юй похолодела и насторожилась: — Я как-то не так их провела? Нин Юкай усмехнулся: — А как? Анорексия, бессонница и депрессия? «Возмутительно!» — Сяо Ми рассказала? Ю Юй вспыхнула гневом: «И почему у Ю Ми локти вечно выгнуты наружу, предаёт меня, не жалея сил?» (Китайская идиома 胳膊肘往外拐 (gēbozhǒu wǎngwài guǎi) — локоть наружу поворачивать, в образном значении «быть на чужой стороне; поддерживать противоположную сторону, вместо того, чтобы помогать своим»). Всё ясно, можно не спрашивать, почему он здесь появился. Подруга выдала её с потрохами, даже про её диагнозы рассказала, что теперь подумает о ней Юкай? Что это всё из-за него? Да, это так, она и не отрицает, наверно, он должен гордиться… Ю Юй не смела смотреть на его лицо, боясь увидеть там хоть малейший след презрения или насмешки, но он так долго сидел тихо, не шевелясь, что это насторожило её. Она подняла глаза на него и встретилась с таким глубоким взглядом, что сердце пропустило удар. Прежде, чем она смогла понять смысл этого взгляда, его губы шевельнулись: — Давай поженимся. — Что? По сравнению с изумлённой Ю Юй человек, уронивший гранату с сорванной чекой себе под ноги, выглядел бы как само спокойствие. — Когда тебя выпишут, найдём время и зарегистрируемся, а потом подготовишься к переезду. Я сейчас живу в доме побольше твоего, я бы назвал его очень комфортабельным. Вопрос квартплаты можно обсудить позже, я надеюсь за полмесяца уладить все эти дела, тебе остаётся только согласиться… — Подожди! О чём ты говоришь? — у Ю Юй едва глаза не выпали из орбит, «пожениться? Что за утопическая сказка?» — Нин Юкай, ты сошёл с ума? Он посмотрел на неё спокойными, как тихая озёрная вода, чёрными глазами, в которых не было и следа безумия, но тем не менее сказал: — Да, я сошёл с ума. — Если так… — Я сошёл с ума, если смог оставить тебя. Он словно только сейчас понял, как нужен ей, и ненавидел себя за то, что не понял этого раньше и позволил ей так измучить себя. — Без меня ты умрёшь, верно? — Это… Как там у женщин принято реагировать на подобные заявления? Она должна расхохотаться и трижды высмеять его самоуверенность, а кроме обычного золота добавить на лицо ещё кусок высшей пробы – да кто же в Поднебесной умирает из-за подобных вещей? Это просто абсурд! (Понятие «лицо» в Китае очень многогранно, в какой-то мере оно — синоним чести, достоинства, достижений, высокого положения; «держать лицо» означает «правильное поведение в любых обстоятельствах»; добавить золота на лицо означает «знать себе цену», «показать, что ты многого в жизни добился». Подробнее здесь: http://www.intelros.ru/readroom/otechestvennye-zapiski/o1-2014/23218-lico-kitayca.html). Однако Нин Юкай смотрел на неё очень серьёзно, он вовсе не шутил. Она хотела опровергнуть, хотела громко сказать «нет», но и тут тело предало её, как будто оно обладало самостоятельной волей. Неудержимые слёзы побежали по щекам, капая с подбородка в пиалу с кашкой, отчего нежная сладость риса превратилась в терпкую горечь, которая сразу застряла в горле. — Я… — она только открыла рот, но не знала, должна ли она говорить и что в этом случае можно говорить. Повторялась ситуация десятилетней давности, когда он спас её, и она признала его. Он отчаялся и оставил её, и она осталась одна, без желания жить дальше, она отказывалась оставаться в мире, где не на кого опереться. Ю Юй отчаянно хотела быть нужной, но не кому попало, а только ему. Нин Юкай смотрел на неё, плача и тихо, безнадёжно вздыхая. Горько усмехнулся – он никогда не хотел утверждать таким образом свою значимость в её сердце. Когда Ю Ми позвонила ему, он совсем не собирался приходить, боясь увидеть её снова. Он чувствовал боль и обиду за то, что любил её больше, чем она его, хотя и понимал, что Ю Юй не виновата; он неосознанно запретил себе интересоваться её жизнью и с головой ушёл в работу. Но Ю Ми неожиданно заявила: — Она нас всех обманула. — Обманула? Он был в недоумении, разве обман — это не та вещь, которую Ю Юй презирала больше всего? — Она лгала нам и лгала самой себе, но когда ты уехал, она не знала, как жить дальше, — Ю Ми грустно усмехнулась, — Если ты ещё хочешь быть с ней, тебе нужно потрудиться и остаться с ней. Потом, увидев собственными глазами, до чего она дошла, он понял, что он с ней сделал. Оказалось, что без него она не могла даже дышать. Все перемены в ней беззвучно кричали, насколько он необходим ей, но по-может ли ей это забыть о том, что сделала его мать, и спокойно любить его? Он не знал. Если это предел того, что она может выразить, как ему поступить? — Давай поженимся, — повторил он, на этот раз очень твёрдо. Раз уж он не мог расстаться с ней, не мог бросить, он решил так: погибать — так с ней. Как те два шнурка, связанные накрепко несколькими узлами, поскольку всё зашло в такой тупик, лучше прибегнуть к крайней мере, пока она не отпустит всё и сможет наконец признать, что любит его. Конечно, это не должно было быть так. …… Когда утром следующего дня Ю Юй выписали, Нин Юкай на машине уже ждал её у подъезда больницы. — Садись. — Я сама могу доехать до дома. — Здесь нельзя долго стоять, машинам позади тоже нужно подъехать, — сказал Нин Юкай и повторил, — Садись. Ю Юй села в машину. Видимо, после вчерашнего она больше не могла обманывать себя и отрицать, насколько он важен для неё. Он прав, без него она умрёт. Если она цветок, то он почва, которая питает его корни и от которой зависит его жизнь. Сам организм дал понять, что обманывать себя бесполезно, она с горечью констатировала этот факт. Какой смысл снова загонять себя в угол? Придётся смириться. Нин Юкай повёз её домой. Этот автомобиль он купил в прошлом году не без тайного умысла, специально для того, чтобы доставлять её домой в критических ситуациях. Не слишком удобно пьяной женщине пользоваться такси и терпеть осуждающие взгляды водителя. Его забота о ней всегда проявлялась в таких мелочах, он просто позволял ей увидеть это самой, без подсказки с его стороны. Потом она в страхе осознала, насколько же низко она пала. Ужасно. Она повернулась к нему, разглядывая, словно впервые за столько лет позволила себе полностью рассмотреть его. Он смотрел на дорогу. В отличие от бывшей детской худобы, теперь в его лице смутно проглядывала чисто мужская решительность; глаза обычного для азиата тёмно-коричневого цвета, но зрачки чернее туши, непроглядно чёрные, загадочные. Ю Юй судорожно сглотнула, чувствуя, что не в силах совладать с сердцебиением. Она не могла оставаться равнодушной рядом с ним. Нин Юкай остановился рядом с подъездом её дома, вручил ей сумку с готовой едой и сказал: — Завтра утром я тебя встречу. Ю Юй повернулась к нему: — Зачем? — Поедем в ЗАГС, не забудь приготовить удостоверение личности. Он немного подумал и добавил: — И ещё регистрационную книжку. * (户口名簿, hù kǒu míng bù; Регистрационная книжка или household register — это аналог нашей прописки, небольшая книжка, в которую сотрудник домоуправления вносит имя, место и дату рождения и прочую информацию о квартиросъёмщике и членах его семьи; данная книжка может служить вместо удостоверения личности в областях, подчинённых Тайваньскому правительству, т.е. на самом Тайване и нескольких островных провинциях в Восточно-Китайском море). Чёрные глаза Нин Юкая смотрели на неё так серьёзно, что Ю Юй даже слюной подавилась: — Кхе-кхе-кхе! Так ты меня не разыгрывал? Прошлым вечером в палате он дважды сказал об этом, она думала, что он просто перенервничал, а наутро и не вспомнит, но не ожидала, что он заговорит об этом опять. Сейчас нужно было что-то ответить, но под его взглядом она не смогла вымолвить ни слова. Он не шутил. — Я даю тебе сутки на размышление. — Сутки?! Это же дело всей жизни! Ю Юй не успела больше ничего сказать, только широко раскрытыми глазами словно со стороны наблюдала, как в следующее мгновение её с силой притянули к себе, как приблизилось лицо Нин Юкая и его губы накрыли её губы, отсекая все недосказанные и уже никому не нужные слова. Их второй поцелуй был всё так же не слишком глубок, но его жгучее дыхание опалило её лицо, пробуждая глубоко сидящую в её сердце тоску по нему. Если первый поцелуй означал прощание, то в этом чувствовалась решимость. Ю Юй была практически побеждена такой настойчивостью, но в следующую секунду неугомонная память наложила на его, такое родное и знакомое лицо — другое, заставившее её невольно отступить. Румянец сбежал с разгорячённых щёк, враз покрывшихся бледностью. — Э-э, я… — Всё нормально, — Нин Юкай слегка улыбнулся, как будто ожидал этого, но из его чёрных глаз, как и прежде, исходил лишь мрак. Он отлично знал, что означает её беспокойство. Усилием воли сохраняя спокойствие, Нин Юкай сжал её дрожащие руки и с той же непреклонностью сказал: — У нас впереди ещё много времени. — Впереди? — Да, подумай над этим. Нин Юкай выпустил её из объятий, а потом помог выйти из машины. Ю Юй стояла у подъезда и смотрела ему вслед. Машинально дотронулась до губ, они ещё хранили его тепло. Если быть честной перед самой собой, её очень тянуло к Юкаю, но его сходство с матерью было как острый нож, который каждый раз, как она напивалась, упорно выкапывал из её сердца ненависть. Теперь, когда она убедилась, что не может жить без него, должна ли она попытаться дать им шанс? Пожениться… Ю Юй вздохнула и втайне помолилась. «Надеюсь, это решение… не будет ошибкой». На следующее утро, как и обещал, Нин Юкай приехал и позвонил в домофон. Из динамика донёсся голос Ю Юй: — Что мне нужно взять для регистрации брака? Нин Юкай покрутил головой и ответил: — Удостоверение личности, личную печать, регистрационную книжку и ещё одно фото для нового удостоверения. Спокойным тоном, как будто перечислял, что «взять с собой в поход на пикник». — Понятно, — ответила Ю Юй и повесила трубку. Через пять минут она спустилась. На лице тщательный макияж, одета в белое шифоновое платье из последней западной коллекции, удачно обрисовывающее её тонкую фигурку. Взгляд Нин Юкая просветлел. Обычно Ю Юй предпочитала простую, удобную одежду, и если не планировался какой-то банкет, носила брюки с блузками, а сегодня нарядилась так, что он не смог скрыть своего удивления: — Сегодня какой-то особенный день? Ю Юй захлопала ресницами, во взгляде мелькнула смешинка: — Разве бракосочетание — не особенный день? Да, он не ожидал, что её согласие будет выражено столь ярко. — Ты очень красива. Похвала вылетела совершенно искренне, улыбка на его лице была нежной и тёплой, как весенний ветерок, в устремлённых на неё глазах мерцали звёзды, их свет обжигал её лицо. Сердце Ю Юй билось как барабан, казалось, от его грохота могут разорваться перепонки в ушах. Вчера она думала над этом весь день и всю ночь. Происходящее казалось ей сумасшествием, но с другой стороны, когда отношения между ними укладывались в нормальные рамки? Она больше не хотела убегать от своих чувств. Если брак — это то, чего он действительно хочет, пусть так и будет, но она всё-таки не до конца понимала: — Как тебе пришло в голову пожениться? — А почему нет? — Нин Юкаю казались смешными её сомнения, — Рано или поздно, всё равно бы этим закончилось, разве нет? Он открыл перед ней дверцу автомобиля: — Садись. — Угу, — Ю Юй уселась в машину. По дороге он показал ей подготовленное свидетельство о браке: — Свидетелями уже подтверждено, так что распишемся без проблем. Видя, что о деле всей жизни он говорит, как о подписании какого-то делового контракта, Ю Юй с грустной улыбкой взяла документ. И двух дней не прошло, а он уже всё подготовил и даже подписи свидетелей раздобыл.