×××
– Селение Удачи уничтожено! Соп Сою обеспокоенно слушала доклад, периодически переговариваясь с советниками. Они потеряли связь с Ржавой Рощей – на первые просьбы о помощи из Селения удачи было направлено несколько отрядов солдат, которые в итоге пропали без вести. Облачная Бухта молчит до сих пор – почтовый голубь от Ми Со, возглавившей группу, действующую неподалёку от Штаба Ордена Дракона Тьмы, не прилетал уже довольно давно. Императрица терялась в догадках, но жертвовать солдатами не могла – перед неизвестной опасностью у неё попросту связаны руки. Любая ошибка могла стать фатальной. В Извилистом Ущелье было тихо. Даже как-то слишком тихо – разведчики докладывали об уменьшении активности, а затем почти полном исчезновении канранов. Искажённый дворец и местность вокруг него контролировались Нам Юном и его последователями – тёмная энергия не покидала это место, а значит проблема заключается в чём-то другом. В чём-то наверняка им неподвластном. – Госпожа! В деревне Кебан некоторые жители жалуются на странную хворь. Смертей пока что нет, но распознать причину никто не может. – Направьте туда наших лекарей. – Императрица потёрла переносицу. – Что же это... Как оно могло подобраться к столице так быстро? Посланники продолжали прибывать один за другим, а вести становились всё дурнее. Какой-то юнец ворвался в зал следом за представителем монахов, но его тут же остановила стража – как бы ни была тревожна ситуация, необходимо предъявить специальный знак. – Город западных небес просит о помощи! Нас атаковали неизвестные, но пока что Верховной Жрице удаётся поддерживать защитный барьер! Главный стратег шагнул в сторону трона и тихо кашлянул, давая понять, что есть разговор. Сою почему-то подсознательно чувствовала, что он уж точно не предвещал ничего хорошего. Брови были сведены к переносице, мужчина как никогда серьёзен – наверняка что-то случилось. И самое главное сейчас – не поднять панику раньше времени. – Оставьте нас, – твёрдо произносит императрица, и, когда в зале становится пусто, а стража занимает свои места за дверями тронного зала, вопросительно кивает. – Слушаю? – Госпожа, Царство Пун пало.×××
Кан Сани сжимает в руках украшение и не отрывает взгляда от толщи облаков, отделяющих Земли Небожителей от Срединного мира. Так мало для Проводника и в то же время бесконечно много для обычного живого существа. Смертные слабы, постоянно совершают ошибки, и, в конце концов, одна из них и приводит к смерти. Так или иначе, это лишь продолжение пути – души не могут бесследно исчезнуть. Или могут?.. – Она наверняка среди них. Небожитель слегка дёргается от неожиданности – появление второго Проводника всегда вызывало как минимум мороз по коже. Иньцзянь беспристрастно оглядела паренька и, получив в ответ полный раздражения взгляд, усмехнулась. Есть у смертных одно преимущество перед Небожителями – они имеют право на ошибку. – Тебе-то что за дело? – шипит Кан. – За её душу я несу ответственность. И наши проблемы тебя никаким образом не касаются. – Ошибаешься. Ты всё ещё думаешь, что знал её? – Иньцзянь вопросительно поднимает брови, хоть вопрос и риторический; пересечься с душой всего один раз и то – упустить её из виду, а затем думать о подобном – попросту смехотворно. Под светом луны облака приобретали чуть розоватый цвет и слегка мерцали – кто бы мог подумать, что под ними, внизу продолжается бессмысленная борьба за жизнь, а последняя из рода Небесных детей вот-вот захлебнётся в собственной крови и больше никогда не будет знать покоя. Срединный мир теперь ничем не отличается от Земель Мёртвых, кроме того, что он материален. Однако даже пленники Диюя не желают разорвать новоприбывших на части, чтобы уподобить себе. – Иные уже не находят пути сюда. Не жди, – бросила Небожительница и развернулась, всколыхнув серые тлеющие одежды. – Наша работа на этом закончена. – Работа? Работа?! – Сани даже подскочил, переходя на крик. – Ты вообще хоть что-нибудь чувствуешь? Или чувствовала? Хоть когда-нибудь! Грусть, радость, любовь, утрату? Полный холода взгляд тут же остудил вспышку ярости. Проводник стиснул зубы, наблюдая за Тёмной и надеясь выловить ещё хоть какую-то эмоцию на безжизненно-белом лице. – Никогда. И ты не должен.