А я бы не советовал

За окном час ночи. Ветер шелестит и играет с листьями осенних деревьев. Небо усеяно звездами и убывающая к концу сентября луна не по-обычному заглядывает в окна рыжым цветом. Да-да именно в этот день она преобрела такой странный окрас. Вроде все спокойно и красиво. На кухне играет невыключиное домочадцами радио, проматывая одну песню за другой, рассказывая новости и погоду. Свистит на чердаке ветер. Нормальный человек уже давно спит, но есть и те, кому и вовсе не до сна. Беларусь спокойно укуталась в одеяло и наконец положила телефон на тумбочку. Стало тепло и уютно. Голова провалилась в мягкую подушку и в мыслях пронеслась одна лишь фраза, — «наконец-то спать…» — с которой девушка и заснула. Дверь ее комнаты слегка приоткрылась и легкая тень шагнула в комнату. Россия же подскочил из-за того, что за стеной закричали. Он поднялся и слегка приодевшись пошел в соседнюю комнату. Дверь и так уже приоткрылась и Федерация всего лишь включил свет.       — Беларусь, мать твою, чего орешь, как резаная? Убивают, что ли?! — шептал Россиянин, ибо еще со вчерашнего дня успел посадить себе голос.       — Там… — указала Беларусь на шкаф. Россия подошел и резко открыл дверцу.       — Дурында, там никого нет. — объявил он. Беларусь вздохнула и посмотрела куда-то в сторону. Вот и ладно. Россия взял с нее обещание не кричать и удалился к себе.   Беларусь поднялась закрыла дверь и выключила свет. Только она повернулась, ее уже прижимают к стене и вплотную на нее смотрят нежные, смеющееся со всего происходящего, красные или даже рубиновые  глаза.       — А я уже думал, что он не уйдет, — улыбнулся парень, — Ты такая красивая, когда боишься, но улыбнись. Давай. Я же знаю, что ты можешь сделать это. Но ты слишком красива, так как боишься… — он с весело тона переходил на грустноватый. Беларусь не могла сказать пока и  слова. Горячее дыхание этого довольно знакомого парня на столько убивало все мысли о том, чтобы что-нибудь вспомнить или сделать.       — Белая Русь пад белымi крыламi… І чырвоная кроý амые тваі пер'і. Колькі болю ý тваей душы, як ты гэта ýсе можаш тярпець… (Белая Русь под белыми крыльями… И красная кровь обмоет твои перья. Сколько боли в твоей душе, как ты это все можешь терпеть…)       — Замолчи! — прошипела Белоруска, — Ты недостоин маей мовы! (моего языка!) Как у тебя только во рту слова поворачиваются говорить такое!       — Проверить хочешь? ~ Беларусь, стыдливо покраснев, дернулась в сторону и присела на кровать. Это чертого  БЧБ нагло улеглось рядом, протягивая к девушке руки. Беларусь отбивалась.       — Тебе чего нужно?! — спросила она.       — Тебе по прямой или мое личное?       — Личное. Ты же по прямой у нас: хз-хз, хз-хз; ну пришел и пришел, тебе та, что? — парадировала она его. БНФовиц резко обнял ее со спины и внаглую потянулся исследовать тело девушки. Она пыталась выбраться из его пошлых объятий, на что только получала смеющаеся хваканье и боль в теле.       — Будь по тише и не дергайся, иначе я не побоюсь и отъимею тебя. — предупредил он, приласкавшись к ее шеи, — Гэты радны пах васялькоý… (Этот родной запах васельков…) — закатил он глаза. Беларусь только сидела и краснела, в попытках не заплакать, не дернуться или что-то сказать. Ведь зная БНФ, он предерется даже к тому, чего не говорил. Сейчас она всего лишь игрушка, с которой он осторожно играет в опасные игры. Беларусь уже даже от страха не дышала и похолодела, теперь прекрасно ощущая теплые прикосновения этого дебіла, а по-другому она и не назвала бы его.        — И все-таки… Не хотела бы мне, что-нибудь сказать или может даже сделать? Я ж весь в твоем распоряжении. Делай, что хочешь… — он убрал руки и ждал слов или действия. Беларусь повернула голову и нежно взглянула на него. Поднялась, повалив, села на него и его легкая улыбка ушла под белорусский кулак или больше.       — Сам разрешил. — улыбнулась ему Беларусь, его же идеотской, пошлятской улыбкой, от которой приходит в бешенство каждый, не в силах сдержать благой мат. Белоруска слезла и отошла к окну. БНФовиц приподнялся и, что-то шипя на трасянке, вытирался от крови под носом, да и вообще синяки были заслужанные, хоть он и не понимал, за что она его так, за что так воспользавалась его любовью поиграть…       — Ты ж сама себе сейчас оформила могилу… Я убью тебя, будешь умерать больно и мучительно! Я тебя… — подойдя к ней из-за спины и он не договорил, так как на нем повернувшись повисла Белорусочка, так устало заглянув к нему в глаза…       — И я тебя… — прошептала она.       — Д-Да? Неужели… Может поцелуешь?       — Прости, но ты не правильно меня понял. БНФ округлил глаза и не успел сделать и вдоха, как его за ухо потянуло.       — Вали отсека! Чего не понятно?! — сказала ему зло Беларусь.       — Хорошо… — пропищал он и Белка отпустила беднягу. БНФ подошел к шкафу, стал в угол и незаметно скрылся в его тени. Беларусь наконец-то спокойно заснула, без сюрпризов. На утро, Беларусь будила Украина. Сестра неохотно пошатывала спящую.       — Просыпайся, на улице уже солнце давно светит. Три часа дня. — бубнела Украинка. Беларусь отмахнулась и отвернулась. Украина вздохнула и ушла.       — Как хочешь, Росс. Я не буду ее будить. Она меня уже бесит. — заявила Укропа, спустившись вниз к России. Тот в свою очередь закатил глаза и молча пошел будить сестру. Через какое-то время все же зашел с ней в зал. Вид у нее был очень не важный, что даже казалось она на ногах еле стоит.       — А я тебе не дам спокойно жить… Тебе конец… — шипел у нее в ушах голос протестанта. Для всех, Беларусь на пустом месте разрыдалась.       — Що таке? (Что такое?) — удивилась Украина, усаживая Беларусь на диван.       — Что такое, что такое… Любви не хватает ей… — БНФ уселся рядом и развернул к себе лицо Белоруски. Такое заплаканное, пугливое и красивое… Беларусь перевела взгляд на Россию, который и вовсе, что-то бубнел себе под нос. Ничего не понятно, но он часто водил глазами туда сюда, за чем-то следя. И вовсе остановил свой нахмуреный и задумчивый взор на Беларуси.       — К сожалению он тебе не поможет, — улыбнулся БНФ и уткнувшись ей в шею, наслаждался, — Ты як нешта іное… Ты ýталяяш мой боль… (ты как нечто иное… Ты уталяешь мою боль…) — в какой-то момент он дернулся и положил руку на затылок, округлил испуганные глаза, — Черт… Беларусь не понимала ничего, что сейчас происходило с ним. Он в страхе поднялся и пошел куда-то подальше от зала. Сразу же еле слышно зашептал Россия и потом сел к Беларуске.       — Что с тобой?       — Я ня ведаю… (Я не знаю…) — вздохнула Беларусь и обняла Россиянина. Он прижал к себе дрожащее и плакающее тело, гладя по спине, успокаивая. Беларусь водила заплаканными глазами по помещению. Не видно этого дебіла нигде. /Флэшбэк/ Беларусь закрыла все в комнате и в страхе сидела у дверей. Она не успела сбежать к соседям. В доме еще никого не было, да и никто не вернется в ближайшее время, а вернее 2 часа. Дрожь пробивала все тело, от кончиков пальцев до зубов. Горячие слезы ручьем лились по щекам… Как в коридоре послышались шаги… Беларусь вздохнула и смолкла. Тишину пробевали эти шаги, которые настолько отдавались в памяти.       — Белару~усь, где же ты кветачка мая. (цветочек мой.) — раздался голос протестанта. Он снова был под таблетками и алкоголь вдарил в голову. Беларусь почти не дышала, а в мыслях только и были строки старенького стиха: Жыве з ім дум маіх сям’я. І сніць ім сны нязводныя. Завецца ж спадчына мая, Усяго Старонкай Роднаю…       — Беларусь? — постучали в дверь комнаты и прозвучал вполне адекватный и спокойный голос, — Ты дома? Нет? Шаги послышались и он ушел от комнаты. Беларусь выждала один единственный момент и отперла дверь. Робкими шагами, всегда оглядываясь, она прошла на кухню. Как прошла? Заглянула. БНФ еще решил накинуться и заглатывал таблетки одну за другой. Доведя себя до состояния эйфории, он закатил рубиновые глаза и положил голову на руку.       — Прабач мяне… Я буду верыць, что ты прабачаш мяне… Як прыго~ожа…! Я калі-нібуць пабачу твае блакітныя вочы! Мая кветачка… мая зорачка… — он закрыл плачущие глаза и немного покривившись глубоко вздохнул. Вздохнул с диагнозом передозы… /Конец флэшбэка/ Украина с высока глянула на эту картинку и, кратко улыбнувшись, ушла.       — Все в порядке. Все хорошо. Ты же рядом со всеми и никто не обидит тебя. Я по крайней мере не позволю. — прошептал Россия, переходя на еле слышно, и поцеловал ее в лоб. Беларусь улыбнулась, закрыв глаза наполненные слезами, положила голову ему на плечо.       — Спасибо, — шмыгнула она носом, — Лучше побереги голос и придержи слова, неважно какие: теплые или брань. Ведь посадить голос легко, а вылечить сложно. — она обняла его за шею. А он притянул ее к себе, крепко держа у себя на коленях. Сам не понял, как усадил ее. Они частенько так могли обниматься. Неважно: одни или на публике. Им часто говорили:       — Это уже не семейные отношения, а чуть больше. На что, эти двое разыгрывали близкие отношения, не боясь критики: Беларусь могла в любой момент поцеловать Росса в щеку или повиснуть на нем; а Россия мог без ее разрешения обнять ее, водя руками по запрещенным местам ее тела или же оголить то же плечо, так же поцеловать в щеку и т.д. Не доходило только до интимной близости, поцелуев (даже если они намекали себе и окружающим на это), на что бы оба, — но вообще Беларусь, — в жизни не согласились, даже если бы это было в делах жизни и смерти.       — Так, что… — ему не дали договорить, прекрыли рот.       — Не надо ничего говорить. Я и так бы ничего не ответила и не отвечу. Россия, извини, может я тебя обижу, но это сейчас мое дело… Я попытаюсь решить его сама. — она приласкала его, приятно поглаживая по волосам. В зал зашел Армения, мгновенно выйдя оттуда с округленными глазами. Белоруска и Россиянин не обратили на него внимания. Россия продолжал обнимать сестру, нежно косаясь губами ее плеча, наслаждаясь чудным цветочным запахом…       — Так, бл@ть! — зашел в гостиную Казахстан с Арменией и Киргизией, — Вы уже за*бали устраивать этот беспредел! Вы брат и сестра в конце концов! Россия и Беларусь повернули на них головы.       — Каз, а какое тебе дело? — сказала Беларусь. Россия щелкнул пальцами, подтверждая слова той, которая сейчас сидит на нем, пропуская его ноги под собой.       — Какое мне дело? КАКОЕ МНЕ ДЕЛО?! Мне дела никакого до вашей е*ни, а вот остальные жалуются. — сказал Казахстан. Он был очень мрачный и у него аж дергался глаз. Совсем недовольный данным случаем Казах, был единственным, кто не терпел этого. Был готов принять любые меры по этому поводу, вплоть до смерти что ли?       — Развлекаешься? — этот вопрос заставил РФ вздрогнуть. Откинув голову назад, его встретили золотистые глаза. Он мог накрыть матом, задать вопрос, если бы не посаженный голос. Поэтому он просто поднял голову.       — Вообщем, я больше не буду напоминать меры приличия, — вздохнул Казахстан, понимая, что его не слушают и прикрыл ладонью глаза, — Надеюсь, что вы оба не устроите порнографию. Я только предупредил. А так оба знаете, что на вас места в дурке есть. Казахстан и Армения ушли, а Киргизия села рядом с Беларусью и Россией.       — Удобно? — спросила она.       — Вполне. — сказал Россия. На него посмотрела недовольная Беларусь. Россия повернулся к ней и тяжело вздохнул.       — Еще слово и останишься один. — сказала Беларусь. Киргизия засмеялась.       — Не увлекайся, Россия. У тебя и так дел много. Забыл, что тебе еще надо доклад дописывать, документы разобрать? М? — стоял, сложив руки на билке, РСФСР. Россия игнорировал его.       — Ладно уже, — успокоилась Киргизия, — Бел, пойдем. А то нам с тобой в магазин, помнишь?)       — Да, конечно. — улыбнулась Беларусь. Киргизия ушла собираться. Беларусь уже тоже собиралась слезать, но Россия притянул ее к себе, что она прям вплотную сидит в его крепких объятиях.       — Отпусти меня. — намерено и твердо говорит Белоруска. Россиянин отрицательно матает головой и проводит по ее спине вниз, что она ее выгибает и ее пробивает легкая дрожь… Дверь захлопнулась. Росс видел легкую улыбку РСФСР, когда именно тот и закрыл двери.       — Так уж и быть. Сегодня твой день. — засмеялся он и отошел куда-то дальше, пропав даже из мыслей Россиянина. Россия начинает целовать ее шею.       — Рос-с-сия… эт-то не смешно… Мх~ — Беларусь пыталась вырваться, но безуспешно. Как не странно, но из-за угла выглянул БНФовиц.       — Мне чхать на твое присутствие. — прищурив глаза, сказал протестант. РСФСР взглянул на него и протянул руку, мол: «здравствуй», но БНФ дернулся в сторону. Он (БНФ) сразу же направился к своему цветочку.       — Она тебя не увидит и ты ей ничего не сможешь сделать. Она сейчас в своих проблемах сама. — сказал РСФСР, стоя у стены. БНФ чувствовал себя и так не очень, так еще и навязался этот Русский.       — Помоги мне. — буквально выплюнул это БНФ.       — Ага, жди. Хотел бы тебе напомнить, что она не твоя собственность. А насчет Российской Федерации, я совсем другого мнения. Вспомним раздел РП и Беларусь отошла к России…       — Заткнись. Она, как бы мне не хотелось этого призновать, свободное государство. — БНФовиц подбежал к нему и начал трясти за воротник пальто, — Дапамажы скатабаза! У табе, што лі сэрца няма?! Дапамажы! (Помоги скатабаза! У тебя, что ли сердца нет?! Помоги!) — глаза заполнили слезы, он не мог понять, почему он против.       — Нет. — кратко сказал РСФСР. БНФ слишком рано умер и не до конца понимал всех прелестей второй жизни. А РСФСР все очень быстро освоил… ___________________ Кого подключаем дальше?