Дисперсия Скелта

      — Что вы делаете? — Черный недовольно уставился на парочку за столом. После того, как мы вчетвером не справились с учебной посадкой корабля, нас отправили на уборку территории кампуса. И если мы с парнем пытались поскорее избавиться от коробок, наполненных инструментами и техническими материалами, то двое наших сокурсников даже и не думали нам помогать.       — Работаем мозгами. Тебе же это не дано, — Желтый намеренно закатил глаза, показывая свое пренебрежение к собеседнику. С первого дня эта парочка грызлась как ненормальная, но начальство почему-то игнорировало сам факт их конфликтов. И ведь не боятся отправлять их вместе в космос…       — Прекращайте, не хватало еще выговор получить… — я поставил очередную коробку и приблизился к Желтому и Оранжевой. Парочка очень быстро спелась и постоянно что-то изучала вместе. Я был далек от науки, но следить за их опытами было действительно интересно. — Что это такое?       — Мы решили посмотреть, какие насекомые смогут выжить в чужеродной среде, — Оранжевая с яркой улыбкой протянула мне небольшую стеклянную коробочку, в которой копошились божьи коровки, муравьи и еще несколько незнакомых мне букашек. — Мы обмочили растения в веществе, которое не ядовито для них, но отличается от природной, естественной.       — Похоже, тебе очень нравится наблюдать за всякой живностью, — я ухмыльнулся, возвращая хозяйке предмет эксперимента. Она лишь неловко отвернулась, пряча румянец за кипами кучерявых волос. Оранжевая быстро увлекалась рассказами о своем любимом деле, но постоянно смущалась своих разговоров. Желтый говорил, что ей не нравится быть навязчивой. — Знаешь… — я присел рядом и ткнул пальцем в божью коровку, ползущую по стеклу. — Может, ты у нас еще какой-нибудь инопланетный вид откроешь? И станешь самой известной на Земле. — Я положил руку ученой на голову, из-за чего та дернулась и приподняла плечи. — Представь, Оранжевая — открывательница инопланетян!       — Ага… А Желтый — первый космический зануда и лентяй, — решив вклиниться в разговор, Черный подошел ближе и с ехидной ухмылкой посмотрел на соперника.       — А Черный — главный засранец и заноза Вселенной, — ответив на колкость, Желтый фыркнул, гордо отворачиваясь от солдата.       Оранжевую всегда тянуло ко всему необычному и живому. За три года космического путешествия она притаскивала на корабль разную гадость. И когда все на корабле не понимали, что в этом чудесного, она видела даже в самом мерзком существе что-то сокровенное и неповторимое. И это сокровище биолог называла жизнью.

***

      — Какое глупое название, — Голубой проверял показатели Оранжевой. После ночного припадка она умудрилась навредить себе. Бившись в отчаянии, ученая завалилась на шкаф, и тот полетел прямо на нее. Благо, Белая успела среагировать. Механик отделалась парой ушибов, а вот Оранжевая, похоже, получила сотрясение мозга. Организовав ей покой и первую помощь, нам все-таки удалось подключить девушку к сканам. — Оранжевые сны. Ну что за чушь… Череп в норме, трещин нет. Просто ушиб. Несколько дней пускай полежит у меня, посмотрим за ее состоянием.       — Но должно же быть логичное объяснение ее припадкам? Может, это действительно связано с психикой? Особый вид космической болезни? — я внимательно наблюдал за тем, как девушка мирно лежала под сканом на кушетке. После удара она несколько раз теряла сознание, приходила в себя, а затем снова отключалась. И все это сопровождалось потерей координации, рвотой и прочими прелестями ушиба головы.       — Нет. Мне кажется, что дело в другом… Я проведу сегодня анализ крови, посмотрим, что там у нее, — Голубой косо посмотрел на меня, а после отвернулся, зачесывая волосы пальцами назад. — Не умрет цветочек. Лучше о команде думать. Им не нравится то, что сейчас происходит.       Я и сам понимал, что экипаж бунтуется. Но прежде, чем рассказывать им о том, что происходит, нужно было удостовериться, что жизни Оранжевой ничего не угрожает.       Покинув медкабинет, я отправился в столовую, где Салатовый вместе с Желтым подготавливали все к обеду. Фиолетовая целыми днями пропадала в коридорах корабля, якобы убираясь, но учитывая, что Черного не было видно, занимались они явно не уборкой. Желтый же постоянно был на виду. И компания болтливого повара ему была не по душе.       — А если креветки Черного подключить к реактору, они снова начнут дрыгаться? — Салатовый донимал ученого вопросами, разбирая пайки каждого космонавта. При подготовке к полету каждая страна выделила своим астронавтам провизию на пять лет. Благо, Желтый и Оранжевая порой находили иные источники питания, поэтому пока что с продуктами удавалось экономить.       — Что с Оранжевой? — проигнорировав вопрос Салатового, Желтый обратился ко мне, когда я приблизился на достаточное расстояние. — Она в порядке? Ее можно будет навестить?       — Да-да, Голубой говорит, что все нормально. Но насчет посещаемости не скажу. Ей нужен покой. Лучше пока не тревожить, — я сел за стол, дотянулся до одного пайка и осмотрел его. В большом белом тюбике с белыми полосами было что-то написано на русском. Это принадлежало Розовому. Забавно, но он не очень любил распространяться о своей родине, да и в принципе избегал темы национальности. Впрочем, мы все не делали акцент на своих принадлежностях. Все-таки, теперь это не имело никакого значения.       Получив от меня не самый ожидаемый ответ, Желтый поник, возвращаясь к работе. Салатовый продолжал его донимать и пытаться развеселить, но я видел, как ученый раздраженно напрягал мышцы. Его брови опустились вниз, на глаза, а скулы постоянно выпирали из-за сжатой челюсти.       Каждый из нас по-разному относился к происшествию с Оранжевой. Кто-то начинал ее побаиваться, а кто-то, наоборот, переживал за нее больше, чем за себя. Я не ошибся с выбором, когда подселил биолога к Белой. Другая бы девушка ни за что бы не кинулась спасать бедолагу. А, может быть, и вовсе прибила бы ее еще при первом припадке.       Оранжевая была в стабильном состоянии еще несколько дней. Она все чаще приходила в себя, но продолжала лежать в кровати и не выходить из медкабинета. Анализ крови показал содержание каких-то микроорганизмов, но определить, что это было конкретно, мы пока не смогли. Я разрешил Желтому покинуть кухню и помочь Голубому с исследованиями. И ученый был безумно рад вернуться в свою лабораторию. Во-первых, он наконец-то избавился от вечно говорящего Салатового. Во-вторых, так Желтый был ближе к Оранжевой и мог следить за ней.       Пока Оранжевая жила отдельно, экипаж стал успокаиваться. Голубой говорил, что припадки еще были, но становились реже и проходили спокойнее. Из-за того, что жилые комнаты находились вдалеке, люди перестали слышать крики по ночам. Постепенно все стали мягче и даже начали расспрашивать Голубого, когда Оранжевая вернется. Скелт мирно плыл по течению космоса, а жизнь его обитателей возвращалась в прежнее русло. Однако длилось это недолго.       — Голубой распорядился выделять ей побольше жидкости, так что держите, — Салатовый поставил на поднос несколько емкостей с водой, паек с сыром и консервированными овощами. — Сыр чисто от меня. Она любила его брать по четвергам. Пускай порадуется.       — Хорошо, спасибо, — Желтый взял поднос и пошел вместе со мной в сторону медпункта.       Во время еды Оранжевая оставалась одна в медкабинете. Обычно Голубой сам приносил ей еду и помогал принимать пищу, но сегодня он сказал, что девушке намного легче, а значит, мы можем полноценно ее посетить и даже немного побеседовать. Мне хотелось побольше узнать о ее состоянии и кошмарах, а Желтый просто проявил больше всего желание, поэтому мы решили сходить вдвоем.       Подходя к медкабинету, я остановился, чтобы открыть дверь, и заметил простилающийся по полу слабый дымок. Светло-желтая дымка медленно вытекала из-под двери и растворялась в воздухе.       — Желтый, оставь поднос, — я проследил за тем, как ученый непонимающе посмотрел на меня, однако, обратив внимание на газ, послушно убрал еду в сторону, оставив ее на полу. — В мекабинете же оставались респираторы?       — Да. Три штуки точно. Остальные Зеленая отнесла в хранилище, — растерянный ученый топтался на месте. Ему явно было страшно находиться рядом с непонятным газом, но и просто убежать и бросить девушку он не решался.       — Иди, сообщи остальным о тревоге, пускай Зеленая выдает респираторы. Белую отправь в кислородный отсек, нужно продуть вентиляции. Я сам посмотрю, что там с Оранжевой, — я дождался, пока ученый подчиниться приказу и выйдет из коридора. Открыв электронный замок, я приложил руку к кнопке, не решаясь на нее нажать. Респираторы должны быть в ящике слева. Много времени не нужно, чтобы их надеть. Но ведь еще каким-то образом необходимо вытащить Оранжевую.       Я чувствовал, как у меня дрожали пальцы и холодели колени. Паническая атака была некстати, и если бы я промедлил еще немного, то мог бы с ней не совладать. Набрав одним плавным вдохом побольше воздуха, я прожал кнопку и протиснулся в медкабинет, не дожидаясь, пока двери откроются целиком. Оказавшись внутри, я вновь прожал кнопку, чтобы отсечь комнату от коридора и не допустить большой выход газа наружу.       Первое, что мне бросилось в глаза — это отсутствие Оранжевой на кушетке и открытая дверь в ее лабораторию. Подбежав к шкафу слева, я раскидал ненужные вещи и на дне нашел необходимые респираторы. Они были без защитных стекол и только позволяли дышать, используя съемные фильтры. Эти респираторы предназначались для крайних ситуаций, когда космонавты не могли сразу воспользоваться скафандрами. Надев на себя один и сделав первый глубокий вдох, я выбрал еще один, более целый, и направился в сторону лаборатории.       Газ поднимался из вентиляции. Вероятнее всего, он шел из электрощитовой или хранилища, поскольку это были самые близкие комнаты. Что же там такое могло произойти? Заглянув в лабораторию, я увидел следующее: раскиданные по полу пробирки, бумаги, огромное растение в форме цветка на столе и Оранжевую рядом на полу. Девушка глубоко и редко дышала, задыхаясь из-за газа. Подбежав к ней, я тут же закрепил на ней респиратор и, убедившись, что ученая начала дышать в нем, стал проверять, не повредила ли она себе что-то при падении.       Убедившись, что голова Оранжевой цела, я хотел перевернуть ее на живот, чтобы проверить спину, но в этот момент почувствовал, как что-то капнуло мне на шею.       Нерешительно дотронувшись до мокрого места, я обернулся. Цветок, стоявший на столе, медленно покачивался из стороны в сторону. Его стебель раздувался и сдувался, как будто растение дышало. Его листья и лепестки были опущены к полу и покрыты прозрачной слизью, которая стекала вниз и как раз капала на меня.       Непроизвольно дернувшись в сторону, я схватил Оранжевую под руки и оттащил к себе, отдаляясь подальше от живого растения. Оно напоминало те щупальца, что мы видели в пещере на агрессивной планете. Но там они были под действием серы. Не могла же она каким-то образом попасть на корабль?       Осторожно закинув девушку себе на спину, я подхватил ее сзади и медленно пошел к выходу, стараясь не уронить пострадавшую. Благо на подходе к выходу я встретился с Желтым и Голубым, которые, успев помочь остальным, спешили проверить нас с биологом.       — Что это было такое? — избавившись от респираторов, Желтый с волнением следил за тем, как Оранжевая пыталась отдышаться. Она постоянно хрипела и хваталась за горло, как будто там что-то застряло, однако Голубой подтвердил, что никаких инородных объектов там нет.       Пока мы были в медпункте, Белая продула все вентиляции, так что на корабле вновь восстановилась нормальная атмосфера. Однако даже при таком раскладе было решено пока перекрыть доступ в медкабинет и лаборатории. Цветок мы первым же делом отправили в утиль и сбросили с корабля. Оранжевую пока разместили в комнате Желтого, поскольку она была ближе всех остальных к выходу.       — Мне нужно проверить твое дыхание, — Голубой сел рядом с Оранжевой и стал аккуратно снимать с нее рубашку и нижнее белье. Ученая дрожала и постоянно озиралась по сторонам, как будто это могло помочь ей улучшить дыхание. Каждый вдох давался ей с трудом, глаза и щеки краснели, а губы иссохли. Приложив ладонь к ребрам больной, Голубой прощупывал ее кожу. Когда спереди ничего не обнаружилось, он прижал Оранжевую к своему плечу и дотронулся до ее спины. — Это что такое… — отстранив ладонь, медик раздвинул пальцы. По всей его коже растекалось небольшое количество прозрачной слизи.       — Та же, что была на цветке, — я невольно коснулся своей шеи. Подойдя к Оранжевой ближе, я обошел ее. Вся спина девушки была покрыта тонким слоем слизи, как легкой паутиной. Она медленно стекала из-под затылка через небольшой прыщ под волосами, который пульсировал точно так же, как те щупальца и цветок. — Что с этим делать?       — Не скажу, — Голубой накинул на ученую спереди одеяло, оставляя ее спину обнаженной. — Желтый, остались результаты изучения серы и водорослей с планеты? — получив от ученого положительный ответ, медик встал с кровати и помог Оранжевой лечь на бок. Она продолжала трястись, поджала к себе ноги, и помимо того, что постоянно задыхалась, еще и начала тихо плакать, стараясь скрыться от нас под одеялом, которое так и норовило сползти. — Я заберу результаты и попробую найти вещество, которое ей поможет, но обещать ничего не могу. Эта слизь ее сильно высушивает. Ей нужно тепло и много влаги. И желательно не оставлять ее одну.       — Я останусь с ней, — резко вызвавшись, Желтый подошел к нам ближе. Впервые за три года я видел на его лице не презрение, а самый натуральный страх, от которого бледнело лицо и сужались глаза. Его голос дрожал, но ученый уверенно стоял на своем. — Если ей станет хуже, то я смогу оказать первую помощь. Да и ей со мной будет спокойнее. Мне не нравилась идея отправлять Голубого обратно в медкабинет. Но, похоже, выбора у нас не было. Если эти двое не смогут выявить причину заражения, то мы не только можем потерять Оранжевую, но и всю команду. Ведь зараза могла распространиться среди нескольких людей, особенно после сегодняшнего происшествия с газом.       — Это какой-то пиздец… — Зеленая, не скрывая эмоций, вместе с Белой проверяла вентиляцию, сняв решетку и просвечивая трубу фонарем. — Здесь все в слизи. Это промывать надо. Тут просто продувкой не отделаешься… Фиолетовая, черт возьми! — вставая на ноги, технарь обернулась к пилоту и кинула ей под ноги тряпку. — Кто, мать твою, должен был за порядком следить?! Шлюха гребанная, из-за тебя чуть не задохнулись!       — Я тут еще причем? Я не обязана была чистить вентиляцию! — растерянная таким резким обвинением Фиолетовая обиженно отступила назад, боясь, что азиатка ударит ее чем-нибудь тяжелым. Зеленая была родом из Японии, но восточной мудростью и спокойствием она не обладала. Напротив, это была самая агрессивная девушка из всех, что я встречал за свою жизнь.       — Прекратите. Вы скоро поубиваете друг друга, — прервав девушек, я поднял тряпку и протянул ее Фиолетовой. — Наденьте защитные костюмы и промойте там все. Нельзя, чтобы эта гадость попала в кислородную.       — Капитан, что с Оранжевой? — как будто не слыша своих коллег, Белая обратилась ко мне, закрывая вентиляцию и отряхивая руки от пыли. Когда мы переносили ученую в комнату, все были заняты своими делами, поэтому никто не видел, в каком она состоянии.       — Она… В порядке. Не о чем беспокоиться, — я не знал, как мне стоило ответить. Обманывать команду было не самым лучшим решением, но если они узнают, что этот газ может сделать с ними, то точно начнут паниковать. А сейчас было необходимо, чтобы каждый продолжал работать с трезвым умом. — Мы решили разместить ее у Желтого. Ухаживать за ней будет он и Голубой. Я попрошу вас не беспокоить их. Это мой приказ.       По глазам присутствующих я понял, что такой расклад их не устраивал, но и противоречить они не стали. И только сейчас, осматривая всех в столовой, я обратил внимание, что из десяти членов экипажа было только пятеро. Голубого, Оранжевую и Желтого я не брал в расчет. Отсутствовали еще двое.       — А где Черный и Салатовый? — внимательно пробегаясь взглядом по столовой, я заметил, как Фиолетовая насупилась, отводя взгляд. — Фиолетовая? Вы же с Черным были вместе.       — Они поссорились, — Зеленая недовольно цокнула, помогая Белой убирать инструменты. — Злой солдат сказал, что наша Фиалка слишком приставучая и вынесла ему весь мозг. Если бы не этот газ, эти истерички тут бы все перевернули.       — Заткнись. Твоего мнения никто не спрашивал. Или что, завидно, что на твой машинный зад никто не засматривается?!       Я устало выдохнул, потирая виски. В голове начинала твориться каша. У меня там помирающий биолог, а они только и ищут повод для ссоры. Их нужно было чем-то нагрузить, отвлечь, чтобы они перестали обвинять друг друга во всех прегрешениях. Только что бы им такого придумать?       — Капитан! — я услышал звонкий голос Салатового, который разом перебил крикливых девчонок. Выбежав из верхнего коридора, он тяжело дышал, пытаясь при этом что-то сказать. — Ка… Капитан! Там… Идемте!       Я приказал остальным оставаться в столовой, но те меня не послушались и побрели следом. Салатовый постоянно что-то пытался говорить, активно размахивая руками, но перевозбуждение, заплетающийся язык и нехватка дыхания не позволяли ему ничего внятно объяснить.       — Успокойся и постарайся сказать…       Меня перебил визг Белой. Остановившись, она спряталась за мою спину, пошатнув меня вперед. Следом за девушкой послышалась тихая матершина Зеленой, тошнотворные позывы Фиолетовой и тихий возглас Розового. Глубоко вдохнув, Салатовый наконец набрался сил и произнес:       — Я его буквально минуту назад нашел.       Недалеко от входа в медкабинет, прислонившись к стене, на полу сидел Голубой. Его брюшная полость была вспорота так, что большая часть органов была вырезана и разбросана по полу. Растёкшаяся кровь тянулась в разные стороны, из-за чего было непонятно, где именно убили медика. Шея врача была неестественно вывернута и также разрезана, из-за чего голова под весом черепа и его содержимого свисала вперед и чуть ли не отваливалась.       В горле застыл холодный комок воздуха, который отказывался спускаться ниже в легкие. Любые мысли улетучились из головы. Я стоял в непонимании того, что произошло, и того, что мне теперь делать. Одно дело, если член экипажа погибает на задании. Но здесь на лицо было убийство. Убийство Голубого кем-то из тех, кто был со мной рядом.       — Всем разойтись по комнатам. Не выходить. Я сообщу о дальнейших действиях позже… — я старался даже не оборачиваться, чтобы не видеть лиц остальных членов экипажа. Последнее, что я почувствовал, — как Белая попыталась вцепиться мне в форму, но кто-то ее силком оттащил. Через несколько минут я остался наедине с еще неостывшим трупом своего подчиненного, своего медика, своего друга.       Протянув свои руки вперед, я заметил, как они дрожат. Какое-то решение я должен был принять. Но какое? У меня на корабле медленно умирает Оранжевая, по вентиляции гуляет зараза, убили Голубого, и теперь еще надо искать убийцу. Из-за чего все это? Кто мог так поступить со своим товарищем? Это было сделано осознанно или в порыве гнева?       Я еще раз нерешительно посмотрел на труп и сделал шаг вперед. Судя по порезам, человек, сделавший это, был очень зол. Все порезы резкие, рваные, он был в бешенстве, торопился, но наслаждался процессом. Его ничуть не смущали кровь и время.       Я не видел Голубого всего полчаса. После того, как медик ушел от нас с Желтым, мы просидели еще немного с Оранжевой, обсуждая ее состояние. После я вышел к остальным. За это время кто-то успел воспользоваться ножом, раскромсать человека и избавиться от грязной одежды. Черт…       Не выдержав, я отвернулся, облокачиваясь плечом о стенку и вдыхая как можно больше воздуха. В глазах начинало темнеть от недостатка кислорода и подскочившего давления. Сердце колотилось в бешеном ритме.       Оставлять тело на корабле нельзя. Но в данный момент на нем может быть множество улик. Однако имею ли я право выносить приговор один? Нет. Кто-то мог видеть или знать больше. К тому же, могло много чего произойти во время катастрофы с газом. Кто-то мог украсть нож, приготовить одежду. Спланировать все заранее…       Решено. Раз мы все стали свидетелями этого происшествия и все мы под подозрением, то и вердикт выносить должны вместе. Мы же все-таки команда. По крайней мере, были ей когда-то.