Без права на ошибку

То, что люди обычно называют «непредвиденными обстоятельствами» для Му Цина давно стало частым явлением в жизни, преследующим его чуть ли не со школьной скамьи. Но тому, что творилось с ним сейчас, даже сам Му Цин не мог дать толкового определения, потому как после долгих лет посвящения своей жизни журналистике он сейчас торчал в младшей школе, глядя на часы и ожидая окончания урока. Разумеется, сидел он на них не в качестве ученика, уж слишком был староват для первогодок. Теперь парень выступал в роли школьного преподавателя и сложно поверить, но с работой справлялся. Педантичность и строгость — желательные черты любого учителя и они у него были, но чего ему не доставало, так это терпения, понимания и хотя бы малейшей любви к своей работе в целом. Впрочем, не ему в голову пришла идея, приносить здешнему директору Ши Уду резюме. «Спасибо» за это стоило сказать Пэй Мину, пообещавшему Му Цину помочь с поиском новой работы, после того, как того уволили с прессы. Статьи, как говорил редактор, выходили никудышными: в них было мало перчинки и огня, что так любили добавлять журналисты, а без громкого заголовка шансы, что твои труды окупятся и будут замечены спадали на нет. Разумеется преподавание не было пределом его мечтаний, он бы и вовсе бросил это дело, если бы не одно весомое «но» — деньги. Аренда квартиры, оплата счетов, всё это сложно потянуть, даже если подрабатывать официантом в две смены, а зарплата учителя его более чем устраивала, по крайней мере до поры до времени. — Это что? — с непониманием смотрит на вывешенные в учительской таблицы Му Цин, шаря по ним глазами в поисках хотя бы малейшей зацепки. — Новое расписание, — поясняет подошедшая к нему Лин Вэнь, работающая учителем китайской литературы, впрочем она была единственным человеком, кто хоть как-то помогал ему здесь освоиться. — Не объяснит ли мне дражайшая Цзе, какого чёрта количество часов и предметов у меня возросло, а зарплата нет? И почему никто ничего об этом не сказал? Сперва он полагал, что увиденное ему показалось, но не тут то было. Помимо уроков английского языка, теперь возле его имени также было добавлено: «классный руководитель первогодок». Лин Вэнь отвела взгляд куда-то в сторону коллег, которые услышав недовольные интонации, вдруг зарылись в бумаги, не желая тому ничего разъяснять, отчего вздохнув, женщина взяла это на себя. — Вчера вы сами не появились на общем собрании, где распределяли рабочие часы на второй семестр, директор вас предупреждал, — её голос звучал спокойно, по крайней мере человеком она была не конфликтным, да и к тому же явно не Лин Вэнь была инициатором таких решений. — И поэтому было решено повесить самый младший класс на меня? — тонкие брови свелись к переносице, придавая его лицу куда более недовольный вид. — Оставьте свои возмущения при себе, молодой человек, — влезла в разговор самая старшая из учителей, преподававшая математику, — Хотите оспорить расписание идите к директору, только виноватым всё равно останетесь вы, иначе вчера удосужились бы почтить нас своим присутствием. —Вот—вот, — подхватывает один из сидящих рядом, — не нужно теперь перекладывать вину на нас. Му Цин цыкнул языком и поспешно покинул учительскую, чтобы не слушать в свой адрес ещё больше замечаний, граничащих с оскорблениями. Коллеги его не то чтобы ненавидели, но зачастую относились пренебрежительно, потому как невзлюбили почти сразу же. Не сказать, что он был этому расстроен, да и сделать с этим ничего не мог, такой у него характер: сперва кого-либо задеть, а потом уже наблюдать последствия. Пожалуй, не было никого, кто смог бы так долго терпеть к себе такое отношение. Нет, как минимум двое таких людей в жизни Му Цина были. Лучшие университетские друзья, которым он не сказал и слова перед тем, как внезапно отчислился из-за нехватки денег на обучение, не желая втягивать их в свои проблемы из-за собственной гордости. Кто знает, как сложилась бы его жизнь, если бы на вопросы Се Ляня о том, почему он выглядит таким уставшим и обеспокоенным, он хоть раз дал бы правдивый ответ, а не зарывался в своём вранье, что всё хорошо и тому просто кажется. Но, а Фэн Синь... Он скорее всего остался только рад его исчезновению, поскольку найти общий язык и хотя бы раз нормально поговорить для них считалось чем-то сверхъестественным и нереальным, чего уж там, Се Ляню даже приходилось их разнимать, если дело доходило до драки. Но сейчас все эти воспоминания были лишь пережитком прошлого, от которого он, Му Цин, сам отказался. * * * * * * —Я точно не напрягаю тебя своей просьбой? — Фэн Синь повязывает на шее галстук, наблюдая, как Хуа Чэн, стоящий позади Се Ляня прожигает его не самым добрым взглядом, отчего ему становится даже неудобно. — Конечно нет, ты ведь не виноват, что встречу перенесли, к тому же ты просишь всего лишь довезти Цоцо до школы, — Се Лянь как всегда лучезарно улыбается, не высказывая ни одного недовольства. Не только для Фэн Синя, но и для остальных он казался чуть ли не святым, — Цзянь Лань она. — В порядке, — догадывается о чём тот хотел спросить, — только просила присмотреть за Цоцо, пока она окончательно не обустроится в новом городе. Се Лянь понимающе кивнул, не став расспрашивать его более. Они с Цзянь Лань всегда жили неопределённо и если с самого начала всё у них складывалось хорошо, то со временем мимолётная влюблённость всё сильнее остывала, а стоило им съехаться из-за общего ребёнка, многие вещи становились очевиднее, как например то, что Фэн Синь тянул с предложением не из-за завалов на работе, а потому что просто не хотел, перегорел. Винил себя за ложные ожидания и за все данные обещания о счастливой совместной жизни, за высокие чувства, которые он больше не в состоянии дать. Заметные изменения становились всё более явными и в один день Лань Чан, понимая что такие отношения обоим будут только в тяжесть, забрала сына и ушла. Тут никакие «начать всё сначала» не помогут, иначе пришлось бы слишком долго собирать осколки в тщетных попытках вернуть всё как раньше и Фэн Синь это понимал. — Хорошо, — с облегчением выдыхает Се Лянь, взяв Цоцо за руку, и, теперь обращаясь уже к нему, — Пойдём, мы с Сань Ланом довезём тебя до школы в твой первый день, а папа обязательно тебя заберёт. Мальчик сперва поднял взгляд на Фэн Синя, как бы удостоверяясь в словах Се Ляня и увидев подтвердительный кивок, преодолел дистанцию, доверяясь малознакомому для него человеку. — Ты обязательно быстро освоишься, — присев перед ребёнком на колено, Фэн Синь легонько потрепал его по волосам. — В таком случае нам уже пора, идём Цоцо, иначе мы опоздаем, — Се Лянь, волшебным образом расположивший мальчишку к себе за считанные минуты, повёл его к припаркованной возле дома машине. — Спасибо, что согласился помочь, — Фэн Синь смотрит теперь в сторону Хуа Чэна, — и хотя, ты это делаешь только ради Се Ляня, я всё равно тебе благодарен. — Хорошо, что ты это понимаешь, — усмехается мужчина, после чего лицо его делается серьёзным, — но это не означает, что ты можешь пользоваться добротой гэгэ и выдёргивать его по просьбам в его собственный выходной. — Теперь его тон звучал даже угрожающе, но когда Се Лянь окликнул его, Хуа Чэн стал, наверное, самым доброжелательным человеком на земле, потому как уже в следующие минуты он миловидно беседовал со своим возлюбленным, сидя за рулём. Всю дорогу им не приходилось сидеть в тишине, из-за чего атмосфера вокруг них витала не самая обычная и несмотря на свой ещё небольшой возраст, даже Цоцо не мог воспринимать их как друзей. Неудивительно, ведь они никогда не распространялись о своих отношениях, окружающие, как правило, всегда догадывались об этом сами. Хотя, не нужно быть экспертом, чтобы не заметить то, какими глазами они смотрят друг на друга. Они определённо были одними из тех, про кого все говорили: «сладкая парочка». — Мы приехали, — через некоторое время сообщает Се Лянь, выходя с Цоцо из машины, — Сань Лань, подожди здесь, я скоро вернусь. — Хорошо, гэгэ, — улыбается в ответ мужчина, оставаясь дожидаться его внутри и он и сидел бы также расслабленно, если бы не внезапно вышедший с заднего двора школы парень с серебристыми волосами и потушенной сигаретой в руках. Разумеется, Хуа Чэн никогда не придал бы простому прохожему какое либо значение, если бы только не видел незнакомца на одной из студенческих фотографий Се Ляня. Сомнений в том, что это тот самый друг юности Му Цин не оставалось, память на лица у брюнета всегда была хорошей, да и слышать о нём ему доводилось не единожды. Вспоминая период, когда Се Лянь пытался разыскать его, сильно волнуясь, Хуа Чэн хмурится, даже не зная Му Цина лично он умудрился его невзлюбить, хотя бы за напрасные переживания своего гэгэ. Зато Фэн Синь, кажется, испытывал к внезапно исчезнувшему парню что-то смешанное. С одной стороны, всякий раз при упоминании Му Цина, он проклинал его тысячью ругательствами, а с другой он, казалось, был на него обижен? Как будто ненавидел за то, что тот исчез не попрощавшись. Но если это в самом деле было так, то их скорая встреча становится неизбежной. Хуа Чэн хмыкнул, потирая ладони и вернулся в реальность только тогда, когда дверца хлопнула и сбоку послышался голос Се Ляня: — Сань Лань, всё в порядке? Только что ты выглядел таким задумчивым. Хуа Чэн снова взглянул в окно, только вот Му Цина и след простыл. Не говорить Се Ляню о том, кого он только что видел было бы неправильно, в конце концов они никогда ничего друг от друга не скрывали, поэтому выбрав с чего стоит начать, он повернулся к Се Ляню: — Гэгэ, я только что кое-кого видел.