Выпускница, значит

После того диалога на набережной Алексей Владимирович проводил меня до дома. Я ещё раз извинилась. По приходе в свою комнату я, не переодеваясь, легла и уснула. Утром я встала. День начался как обычно. Вчерашнее происшествие с Артёмом меня не сильно волновало. Я была рада, что Алексей Владимирович спас меня и всё такое. Артём причинил мне боль, это так. Нужно жить дальше. Но тот поцелуй с учителем... Он буквально выбил меня из колеи. Я поняла, что больше продолжаться так не может. Ведь он мой учитель, а я его ученица. Я ему не нужна. Поэтому утром я позвонила завучу музыкальной школы. Я знала, что мест на виолончель у других учителей нет, поэтому договорилась о том, чтобы меня записали на гитару к другому учителю. Елена Александровна сказала зайти к ней после хора. Я ждала этого дня. Немного волновалась перед встречей с новым учителем.

***

Хор закончился, я побежала к завучу. — Глашик, здравствуй. — Здравствуйте. — Подождёшь пару минут? Сейчас твой учитель подойдёт, нам нужно переоформить документы. — Хорошо, спасибо большое. Мне так неловко, что я вот так создаю суету. Извините... — Всё хорошо, такое бывает. Творческие люди не всегда постоянны. — Рада, что вы меня понимаете. Через пару минут я услышала стук в дверь. Зашёл мужчина, но голос... Это же... Алексей Владимирович... Блять. Хотелось провалиться под землю. Мне ничего не оставалось делать, как просто сидеть и делать, что велят. Спустя некоторое время мы закончили переоформление и мы с Алексеем Владимировичем, попрощавшись, вышли из кабинета Елены Александровны. Я шла, опустив голову, как вдруг перед самым кабинетом учитель прижал меня к стене и полушёпотом сказал: — Ты меня боишься? — Нет... С чего вы взяли? — сказала я, стараясь держаться уверенно. — Тогда для чего весь этот цирк? Сейчас боишься шевельнуться или сказать что-нибудь. Такая беззащитная... А в тот вечер? — прошептал он, — Ты что-то чувствуешь ко мне, ведь так? — Нет же, я... — Да ладно тебе, расслабься. Пошли в класс. — и он открыл дверь соседнего кабинета, — Теперь заниматься будем здесь, хорошо? — сказал он уже обычным голосом. Я лишь угукнула в ответ, положила вещи и села с гитарой на стул у окна. Алексей Владимирович сказал как нужно сесть и вновь меня коснулся. Я пыталась сдерживать своё учащённое дыхание и вовсе не подавать виду. Сердце норовило выпрыгнуть из груди. Он помог мне разобраться как играть и я пыталась играть свои первые пьесы. А учитель стоял, облокотившись на стену. Я увлеклась и уже почти не волновалась, будучи в его обществе. Как вдруг он наклонился ко мне и взял за подбородок и слегка потянул вверх. Я поставила гитару и встала. Заглянула в его глаза, они блеснули. Я разнервничалась и пыталась смотреть хоть куда, но не на него. — Что вы?.. — пролепетала я, краснея и переминаясь с ноги на ногу. — Всё же боишься меня или же... — К чему всё это? — Интересно знать, как ты ко мне относишься... — Можете отпустить меня? — Сначала посмотри в мои глаза. Я нервно выдохнула и снова посмотрела на него, но взгляд оторвать я уже не могла, хотя руку он уже убрал. Алексей с невинностью ребенка спросил: — В чём дело? — Вы же знаете... Зачем Вы меня мучаете? — сказала я дрожащим голосом, а глаза были полны слез. — Разве я мучаю тебя? Я тебя не держу, можешь уйти, когда пожелаешь. — Я не об этом. Вы же знаете, что нравитесь мне. — прошептала я, жутко краснея, но всё ещё глядя в глаза. — Об этом я и хотел поговорить с тобой. Я надеюсь, ты понимаешь, что наши отношения это исключительно: учитель-ученица? Между нами не может быть чего-то другого... — его голос тоже дрожал. Было видно, ему не хочется это говорить, а мне слышать. — Я понимаю. — Я рад. — после некоторого молчания он продолжил. — Я знаю, зачем ты пошла к завучу. Не чтобы поменять инструмент, а учителя. Смело с твоей стороны полагать, что я ничего не пойму. — он прижался к моему уху, запустил руку в волосы и начал шептать, — Аглая, ты потрясающая девушка. Но так уж вышло, что мы не совпали в физическом времени. Ну, не можем мы быть вместе, — я зажмурилась и не хотела, чтобы он переставал говорить мне своим бархатным голосом. — Не нужно никого винить, такое бывает. Отпусти, ты ещё найдёшь себе нужного человека. Ты умна, красива и талантлива. Необычайно нежна и всё в этом духе. Я могу перечислять бесконечно... — он отошёл от меня, — Всё будет хорошо. Не забивай себе голову тем, что было. Можешь идти... Я кивнула и выбежала из кабинета. Это он меня отшил только что? Или что это такое было? Я пыталась не зацикливаться на этом. Ну как... Я думала об этом каждую свободную секунду. Но в последующем я исправно ходила на все уроки. Уже была зима и понемногу появлялось новогоднее настроение. Середина декабря, как никак. Время пролетело незаметно. Ведь всё своё время я думала о нём... Как бы я не старалась, что бы я не делала – я не могла его забыть. Кстати, Артём прогуливал хор, но постоянно написывал мне смс-ки о том, чтобы я его простила. Он объяснился и дошел до своей цели. После чего вернулся на занятия, иногда провожал меня до дома и всё было хорошо. Я видела, что ему правда жаль. Мы общались с ним исключительно как друзья – таково моё условие. Никаких поцелуев, прогулок допоздна и всего подобного. И вот в один день после хора я с ним заболталась, находясь в фойе на первом этаже. Он крепко обнял меня сзади, та ситуация в подъезде совсем забылась и я больше не вспоминала её. Я вновь смогла доверять этому кудрявому парню. Дурочка? Может быть. В концертном зале репетировал оркестр и мы с Артёмом покачивались в такт звучащей музыке. — Кажется, это Бах... — сказал Артём. — Или Бетховен? — усмехнулась я. — Никогда не различал их. — мы посмеялись. Казалось, что всё идеально...