Выпускница, значит

Следующие недели две всё шло хорошо. В школе проблем не было. В музыкалке тоже. А я не знаю, что происходит со мной, когда я о нём думаю. Все симптомы влюблённой дурочки. Дрожь, мурашки, красные щёчки и огромные зрачки, которые вот-вот из орбит выползут, а сердце готово выпрыгнуть. Но я не могла влюбиться в него… И я сейчас не об Артёме. Скоро мне придется идти к нему на урок, а я не в силах совладать с собой. И я решаю прогулять. В первый раз. И как я до этого держалась? После хора Артём сказал, что подождёт меня, так как, он хочет провести со мной вечер. Меня это немного насторожило, но я откинула все сомнения и сказала, что можем идти уже сейчас. Мы оделись. Стало холоднее, но я по прежнему носила пальто не застёгивая, хоть и намотала темно-зелёный шарф на шею. Артём предложил сходить к нему, я согласилась. Мы пошли к дому напротив от музыкальной школы, и стоя у подъезда под козырьком, он сказал: — Слушай, у меня нет ключей с собой, а дома домофон не работает, поэтому давай подождем пока кто-то выйдет? У меня мама дома, она откроет. — Хорошо, на каком этаже ты живёшь? — На третьем. Я же чисто из интереса отошла и увидела, что на третьем этаже свет в окнах не горит. — Похоже, твоей мамы нет дома. Свет не горит. — Окна на другую сторону выходят. — Но у меня здесь одноклассница живёт, здесь большие квартиры и окна выходят на две стороны? Может ты ошибся? — не хотела думать, что он меня обманывает. Артём схватил меня за запястье и что-то хотел сказать, как из подъезда кто-то вышел. Парень держал дверь и не отпускал меня. Я пыталась вырваться, в конце концов он запихнул меня в подъезд. Там было просторно и он толкнул меня под лестницу, после чего запустил руку под кофту и начал целовать меня. Я попросила перестать. Его руки сильнее и я ничего не могла сделать. В один момент я чуть не вырвалась, но меня тут же вжали в стену и зажали рот. Мои лопатки врезались в холодный бетон, а я даже закричать не могла. По глазам покатились горячие слёзы. А его рука оказалась у меня между ног. В этот момент кто-то забежал в подъезд и, наверное, увидев происходящую картину, схватил Артёма за шиворот. Дальше послышались звуки ударов, но я ничего не видела, так как скатилась по стене и потеряла сознание.

***

Я очнулась. Было очень темно, я прикрыла глаза и подумала: Господи, какой ужасный сон. После я попыталась встать, но спина заныла. Я вспомнила. Конечно же, заплакала, а потом оглядела комнату и поняла, что не дома. По телу пробежались неприятные мурашки. Я лежала на большой кровати в довольно маленькой, но уютной комнате. В углу стоял шкаф, у окна стол, на котором лежали бумаги, но я решила не смотреть их. Вроде какие-то документы с печатями. Я подошла к двери и повернула ручку. Открыто, значит меня не похитили. Уже хорошо. Вышла и оказалась посредине коридора, в самой дальней комнате горел свет. Было слышно, как что-то шкворчит на сковородке — значит, кухня. Я робко заглянула туда и увидела Алексея Владимировича, который перемешивал содержимое сковородки. Я быстро скрылась за стеной, но не учла того, что рядом стояла тумба, а на ней ваза, которая из-за меня чуть не упала. Меня заметили. Чёрт. — Аглая, ты уже пришла в себя? Как себя чувствуешь? — с какой-то заботой сказал он, подходя ко мне. — Нормально, спасибо. Что я тут делаю? — сказала я, отходя на «безопасное расстояние». — Начнём с того, — сказал он, остановившись, — что ты решила прогулять мой урок, но не учла расположение моих окон. Впрочем, я тебя заметил. А дальше… Сама помнишь, наверное, — сказал он с большой неловкостью и грустью в голосе. — А, ну да… Спасибо. Извините, пожалуйста, что не пошла на урок. — Тебе не за что извиняться, просто предупреждай, если не придешь. Так, а теперь сходи в ванную. Тебе нужно снять напряжение, горячий душ сойдёт. Потом ужин и я отвезу тебя домой. Отказы не принимаются, я сейчас принесу тебе полотенце. Давай, бегом. Что ж, ладно, я даже не успела возразить, пришлось идти. В ванной висело зеркало. Я увидела, что волосы сильно растрепались, под глазами мешки и тушь потекла. Ладно, потом разберемся. Я сняла почти всю одежду и осталась в одних трусиках. Как только я потянулась к ним, ко мне заглянул Алексей Владимирович. Мы пересеклись взглядами. Я повернулась к нему спиной. — Ой, извини, Аглая. Я… Не… Просто… — слышалось из коридора. — Всё хорошо. — Я принёс полотенце. Я его на стиральную машинку положил. — Спасибо. После этого я быстро приняла душ. Я царапала кожу ногтями, так как изнутри меня разъедало чувство дискомфорта, но оно немного утихло, когда я вытиралась любезно предоставленным полотенцем. Я надела одежду и вышла. — Ох, ты уже все? — неловко сказал учитель и протянул мазь, — Держи, я случайно увидел синяки на спине и ногах. Думаю, это должна помочь. Лучше обработать сейчас, чтобы они быстрее прошли. — Хорошо, спасибо большое. Я снова пошла в ванную, обработала ляжки, на которых были синяки от колен Артёма. Я сняла свитшот. А потом я поняла, что не дотягиваюсь до спины. Вместо бюстгальтера я ношу топ, поэтому без особого стеснения пошла на кухню: — Извините, я не могу дотянуться до спины. Можете помочь? — Да, конечно. Поворачивайся. — я услышала задумчивое: «хм-хм-хм». — Что такое? — Твой топ почти полностью закрывает синяки, могла бы ты… — смущённо говорил Алексей Владимирович. И вместо того, чтобы просто чуть приподнять его, я полностью сняла его. Я услышала как он хотел возразить, но передумал. Он бережно обработал мои синяки. С такой заботой и нежностью водил по этим местам, что я не чувствовала боль. Он втирал мазь и я уже забыла, что произошло. Было некоторое чувство транса, но его фраза: «Всё» вернула меня в реальность. Я надела топ и молча стояла, опустив голову и задумавшись. Учитель положил руку на моё плечо, я положила свою сверху. Недолго думая, я повернулась к нему, встав на носки, Алексей Владимирович притянул меня к себе, наши губы соприкоснулись. Я слегка покусывала его губы, он же водил руками по моим бёдрам и талии. Я крепко прижалась к нему. После чего резко отстранился и прошептал: — Аглая, это ошибка, потом ты пожалеешь об этом. Так нельзя. Может я лучше отвезу тебя домой сейчас? Я положила голову на его плечо, но спустя мгновение, выбежала в ванную. Там я оделась, волосы почти высохли, я собрала их в пучок. Я выдохнула и вышла со словами: — Спасибо, что помогли. Я сама дойду. — Аглая уже поздно, — сказал он строго, — Я не имею права отправить тебя одну. После он накинул куртку, я тоже оделась и мы начали спускаться. Я поняла, что мы в том же подъезде. В доме, который рядом с музыкальной школой. Я старалась сохранять спокойствие. Но, когда мы дошли до первого этажа у меня началась истерика. Я заплакала, в глазах потемнело и ноги подкосились, но учитель поймал меня. Дальше всё как в тумане, он вывел меня на улицу и что-то говорил. Спустя несколько минут, которые стали для меня вечностью, я успокоилась и уже отвечала на его вопросы, что всё хорошо и я готова ехать. Мы дошли до машины, я села на переднее. — Прежде, чем вы спросите: я сама не знаю, что это сейчас было. — Это паническая атака, если такое повторится, обратись к врачу или психологу. Это бывает опасно. — Хорошо, спасибо… — Не за что, главное — не затягивать. Ладно, куда ехать? — Знаете, конечную остановку 73 автобуса? — Да, знаю. — сказал он и мы выехали. — Можно вопрос задать? — Почему нет. Что случилось? — Вы же не в этом доме живёте? — Не в этом. Там жили мои родители. Моя мать недавно умерла от рака, а она родом из Греции. Просила похоронить её в родном городе, отец держит своё слово. А я присматриваю за квартирой, пока он не вернулся. — Мне жаль, что так вышло… Извините. — Всё нормально. А как ты поняла, что я там не живу? — Просто я видела, как Вы уезжали на машине после уроков, но в этом нет смысла, если дом так близко. — А, ну да. — он мельком взглянул на меня, у меня же текли слёзы. — Ты чего плачешь? — Хорошие люди всегда уходят рано, это так грустно. Чёрт, теперь, наверное, Вы думаете, что я плакса. Простите меня за этот вечер. — Показывать эмоции — это нормально, никогда не нужно скрывать свои чувства. Это очень важно, потому что можно настолько закрыться в себе, что… — он сделал большую паузу, видимо это больная тема для него. — К тому же у тебя был тяжёлый день. — немного помолчав, он спросил, — Почему ты говоришь о моей матери, будто знала её? — Я не думаю, что у плохого человека вырос бы такой сын. — Какой такой? — Хороший, добрый, умеющий помочь и поддержать, а ещё невероятно привлекательный, да и просто самый лучший… — вдруг забыла я, где сижу и с кем. — Что, прости? — Вы же ударили его? Я слышала. — после этих слов, мы долго молчали. — Мне пришлось, извини. Не терплю подобного. — Да мне-то ладно, спасибо, что заступились. Сильно ему досталось? — Не особо, жить будет. Впрочем, мы уже приехали. — сказал он и я выглянула в окно. Я вновь поблагодарила его и уже хотела попрощаться и выйти, как он вышел вместе со мной. Сказал, что проводит меня до квартиры, потому что в таком состоянии опасно оставаться одной, сил спорить не было. Мы шли молча. Когда дошли, я предложила зайти, он отказался. Ну да, родители должны быть дома, будет странно, если на чай к нам зайдет наш учитель. Я уже открыла дверь в квартиру, как Алексей Владимирович вернулся и протянул мне браслет: — Это моей матери, я хочу, чтобы ты носила его. Он помогал ей, может и тебе тоже. — Но я не могу его взять, всё равно это память… Он взял мою руку и надел фенечку кофейного цвета на мою руку, посмотрел в мои глаза и кивнул. Я улыбнулась. Мы попрощались и я вошла в квартиру. Дома никого не было. Как обычно. Я поняла, что хоть и временно, но осталась одна. Я заплакала и села на пол. Нужно что-то делать… И недолго думая, я пошла на улицу. В 10 минутах ходьбы есть набережная. Но я выбежала из подъезда и не сбавляла скорость. Через 3 минуты я была на месте, это мой личный рекорд. Просто мне было необходимо хотя бы общение, хотя бы коротенький диалог. Поэтому, я пошла к кофейне в фургончике. — Здравствуйте, мне одно латте. — сказала я. — Здравствуйте, два латте, — сказал. Стоп, кто? Алексей Владимирович? Всё необычнее становятся мои будни. — Аглая, я оплачу, не переживай. — Но?.. — Брысь! Я обижено отвернулась и пошла вдоль набережной. Алексей Владимирович нагнал меня и протянул кофе, я поблагодарила его после чего спросила: — Теперь следите за мной? — Нет, просто знал, что захочешь уйти куда-нибудь за общением. Я, когда провожал тебя, видел, что дома никого. — Я что настолько предсказуемая? — Нет, просто ты из тех людей, кто боится остаться один? — Это так, к сожалению, — сказала я, отпивая латте. Мы долго шли и почти дошли до конца набережной, на улице стало совсем темно. Нам не хотелось говорить, по крайней мере мне. Я наслаждалась его обществом и так. Кофе был выпит, мы выбросили стаканчики. С набережной я свернула на пляж, Алексей Владимирович пошёл за мной. Я села на гальку, учитель сел рядом. — Зачем Вы ходите со мной сейчас? — Чтобы ты не натворила глупостей. — Но у Вас же должны быть планы? А я как обычно... — Как обычно? — не понимающе спросил он. — Я вечно приношу проблемы... — сказала я и уткнулась в свои коленки. — Не говори так, — сказал он и я почувствовала тепло его руки на моём плече. — Мы ведь даже не разговаривали... — С таким человеком как ты, уютно даже просто помолчать. Эта тишина всё говорит за себя. Иди ко мне. — сказал учитель, сел ещё ближе и полностью обхватил руками. Я же выпрямилась, уткнулась в его плечо и крепко-крепко обняла. — А на счёт планов, не было их. Не переживай. — А как давно Вы занимаетесь музыкой? — С самого раннего детства, моя любовь к ней не угасла до сих пор. Но есть только одно, что я люблю больше музыки. — Что же это? — Да так... Мне стало неловко, я больше ни о чём не спрашивала и подняла голову, посмотрев прямо ему в глаза. Мы были очень близко друг к другу. — Аглая, — смущённо прошептал Алексей Владимирович и хотел убрать руки, отсесть чуть дальше, но я не отпускала. Нас освещали Луна и звёзды. Эта атмосфера затуманивала мой рассудок. Алексей Владимирович убрал прядки выбившихся волос. Его губы так манили. Я ничего не могла сделать. — Могу я Вас попросить? — Что такое? — Я хочу, чтобы этот вечер стал последним, когда Вы что-то для меня делаете, — сказала я, отсаживаясь, — Я не хочу обременять Вас иными заботами. Так неправильно... После этих слов я встала и побежала. Но спустя несколько метров меня нагнал учитель и схватил за руку, сказав: — Ты думаешь, как в фильмах всё получится? Что ты убежишь сейчас, устроишь истерику. Сейчас всё подобное сильно романтизировано. Проблемы так не решаются, — я стояла со слезами на глазах, мне хотелось уйти, но Алексей Владимирович обнял меня, — Ты сейчас запутана, напугана. Ты устала, я понимаю. Но нет, я не имею права оставить тебя одну. Я несу ответственность за тебя... — Вот видите? Это просто обязанность! Вам самим-то не противно со мной рядом находиться? — заистерила я. — Аглая, — сказал он громко и отчётливо, что заставило вернуться меня в реальность, — Я привязался к тебе за эти дни. Лично мне важно, чтобы ты была в порядке. Чтобы ты была счастлива.