Сосед

Галф в дичайшем раздражении покидает здание треклятой компании. Изнутри пустота настолько огромна, что чувство подавленности буквально душит, и Канавут не знает с чего он больше бесится: то ли с того, что приревновал Суппасита из-за услышанных слов от друзей, то ли от собственной реакции на это, то ли просто на себя самого и свою извечную несдержанность. Так или иначе, Галф возвращается домой полностью поникшим. Ни вкусный ужин, ни комедии, ни ванна совсем не помогают успокоиться, хотя и тревоги как таковой и нет. Канавут каждые пять минут хватается за телефон, и бесится с тёплой надежды, что Мью напишет, позвонит, проявит свою поразительную настойчивость, как и во все дни до этого, но сообщений от старшего не приходит, и Нонг засыпает с полной неопределённостью в себе. Утро выходит более-менее приятным. Мысли не мучают Галфа, а вкус от скорой работы радует. Возможность отвлечься, выплеснув терзающие эмоции в работу. Сэйнт 8:13 Привет. Какие планы на вечер? Вы 8:14 Работа. Не знаю во сколько освобожусь. Сэйнт 8:14 Я тебе напишу тогда. Мы с Эртом небольшую тусу устраиваем, фильмы посмотреть хотим. Вы 8:15 Ок. И теперь Канавуту становится грустновато, ведь он хочет к друзьям, а вот работа на сегодня может не дать ему получить желаемого. За весь день Канавут не получает ни одного сообщения от Суппасита, даже мельком не замечает где-то маячащегося старшего. И становится так сильно грустно и дурно, что даже слёзы наворачиваются на глазах. Что Мью дурак, что сам Галф, и обоим нужно работать над собой. Стоит просто быть чуточку сдержаннее и понятливее. И Канавут снова смотрит в телефон в надежде на сообщения от одного человека, но там пусто. Когда время переваливает за семь, а Канавут получает команду о завершении рабочего дня, то, наверное, впервые за последние двое суток, чувствует настоящее облегчение и радость, да и новые сообщения от Саппа, который уточняет, сможет ли он приехать к ним с Эртом, лучше всего закрепляет возвращающееся настроение. Канавут заскакивает домой, принимает душ и переодевается, а затем, заехав в магазин за упаковкой прохладного пива, едет к другу, где готов полностью расслабиться и собраться с мыслями, а вернее избавиться от посторонних. Галф пару раз стучит в нужную дверь, где его встречает Эрт. — Наш малыш приехал! — озорно щебечет Катсамоннат, принимая в обе руки напитки. — Сам малыш, — Канавут улыбается, заходя внутрь. — Привет! — машет Саппу. — Он опять убираться начал, — ворчит блондин. — Да что не так? — высовывается голова шатена из комнаты. — Пыльно же. — Да ты вчера убирался! — возмущается Эрт. — Хватит уже, — и тянет руку, чтобы забрать тряпку. — Да Эрт! — Сапп упрямо не собирается сдаваться, но в итоге всё-таки уступает другу, что с довольной улыбкой ускакивает на кухню за Галфом. Сэйнт, зайдя на кухню, перехватил у Галфа пиво, начиная расставлять его в холодильник, а Канавут радостно уселся за стол рядом с Эртом. — Какие успехи на работе? Ничего не рассказываешь! — Да нечего, — пожимает плечами Канавут. — Фотосессии, съёмки, показы. — А я узнавал, — не унимается Эрт, — и ты в очень известных домах появляешься. И это твоё «нечего»? — Да мне всё равно, — спокойно отвечает Галф. — Какая разница одежду какого дизайнера показывать. — Фью, — Катсамоннат выкатывает глаза на друга. — Я вообще не понимаю тебя! — Ну у нас… — Галф только начинает отвечать, как в дверь снова стучат, а радостный вскрик Эрта: «пицца», на дают парню закончить. — Да уж, — посмеивается Сапп. — Ничего не меняется. — В этом весь Эрт, — согласно кивает Галф, а сам умильно улыбается. На душе так тепло и хорошо, что даже волосы приподнимаются. — Карту возьми! — кричит Сапп, отправляясь к блондину, а Канавут улыбается шире. Ему не верится, что можно быть настолько счастливым. — Пошли! — Галф не успевает даже понять что-либо, как на кухню влетает блондин и, схватив его под локоть, вытащил в зал. — Сэйнт пиццу разложит, а мы подушки разложим. Канавут помогает другу расстилать плед, укладывать подушки, и он готов расцеловать друзей, что раз за разом всегда рядом, когда это нужно, но очередной стук в дверь и весёлое: «кажется пришли», приводят Галфа в ступор. — Кто пришёл? — уточняет Канавут, а внутри скребётся знакомое чувство очевидности. — Зи и его друзья. Всё-таки Сэйнту нужно как можно больше проводить время со своим парнем, да и нам не скучать, — озорно тянет Катсамоннат, вприпружку отправляясь открывать дверь. Галф потеряно провожает друга взглядом, ошарашенно смотря на Саппа. Друг поджимает губы, пожимая плечами. — Какого хрена, Сэйнт? — шепчет Галф, подходя ближе. Ему не нравится такой расклад, ведь он уверен, что так не делается. Его должны были предупредить заранее, а это как-то… подло?.. — Да что я-то? — вполголоса шепчет шатен, стыдливо отводя глаза. — Он по-любому Суппасита привёл, да? — раздражённо спрашивает Галф, прощаясь с только достигнутым душевным спокойствием, в тонкую линию поджав губы. — Мы не знали, что Зи приведёт его, — спокойно отвечает Сапп, укладывая ладони на плечи друга. — Серьёзно, Галф. Эрт не знал. Галф недоверчиво смотрит на шатена, ведь поверить в то, что Катсамоннат и не знал, слишком сложно. — Галф, ты же видишь, что я не вру. Он позвал Зи и сказал, чтобы тот взял друзей. Мы не знали, что позовёт и Мью. — Мы с ним охренеть как разосрались, Сэйнт, — бесшумно выдыхает Галф, опуская голову. — Просто охренеть, — и снова неприятный диалог со всем вытекающим из него всплыл в голове. — Из-за чего вы… — Да! — громкий голос раздаётся возле входа в зал, и в него заходят сразу несколько человек. Канавут сжимается всей своей сутью, просто моментально теряясь. Наблюдать за счастьем друзей, конечно, приятно, но вот только сгорать от пронзительного взгляда Мью, не очень. Стоило старшему только зайти в зал, как его глаза остановились на Канавуте, и это дожало Канавута окончательно. У него глаз на нервах дёргаться начал. Во-первых, он всё ещё огорошен новостью, свалившейся на него, а во-вторых, перед ним стоит Эрт, что ведёт себя приторно мило, что ему не свойственно, а наблюдать с непривычки смешно. — Слов нет… — себе под нос бормочет Канавут, отправляясь на диван, по пути схватив пару банок пива. Ждать он точно никого не собирается, ведь и без того неловко: не нужно быть гением, чтобы понять, что они раскиданы по парам. — А что смотреть будем? — спрашивает Ноппакао, опускаясь на пол. — Звонки давайте, — бархатистый голос Мью, от которого сердце предательски трепещет, а сам он садится рядом с растерявшимся Канавутом, который во все глаза смотрит на спокойное выражение лица Нонга. Галф чуть пивом не подавился, а возмутиться не успевает, ведь все уже расселись, и он остаётся с Мью один на один на диване. Он чувствует на себе косые взгляды Мью, а яркость глаз Пи нельзя не заметить в такой темноте. Канавут погружается в себя. — Ты в порядке? — тихий голос Саппа, повернувшегося к Галфу. — Заебись, — одними губами отвечает Канавут, а сам поджимает пальцы ног, чувствуя, как Суппасит двинулся ближе. Начало фильмы Канавут пропускает, впрочем он особо на нём и не сосредотачивается. Внимание привлекает лишь Мью, который ну совсем уж откровенно усаживается рядом с Галфом, кладя руку на спинку дивана. Галфу хочется откровенно засмеяться от этого жеста. Ну серьёзно. Вечно Суппасит всё смешно делает. Они молчат несколько минут, прежде чем Мью позволяет себе кончиками пальцев поглаживать оголённое плечо. — Хватит, — бормочет Канавут, одёргивая плечо от руки старшего, тем самым прижимаясь ещё ближе к нему. — Почему? — усмехается Мью, уверенно притягивая к себе Галфа. Нонг даже опомниться не успевает, как его ноги оказываются на ногах Суппасита, а сам он сидит лицом к лицу с Пи. — Я же сказал, — хмурит брови Галф, пытаясь сесть в исходное положение, а у самого в груди всё приятно горит: буквально густое чувство эйфории заполняет изнутри, и вовсе не хочется покидать объятий этого мужчины. Не хочется. — Ты много что сказал, — монотонно шепчет Мью, грубо прижимая Галфа к себе. Носом утыкается в ухо, поддразнивающе водя кончиком по нему. Канавут вздрагивает, понимая, о чём говорит Пи, а сам позволяет себе сдаться в этот сладкий плен, от которого он просто не в силах спастись. И не хочет. Одна рука обхватывает старшего за шею, а вторая ложится на собственные ноги, где покоится ладонь Мью. — Ты дурак, ПиМью… — Думаешь? — горячее дыхание прямо в ухо, а кажется, что греет душу. — Угу… — Ты должен извиниться, — и Мью прикусывает мочку уха, в блаженстве прикрывая глаза: чувствует, как дрожью покрывается кожа Нонга. — За что это? — игриво возмущается Галф, а сам чуть наклоняет голову в сторону. — За своё поведение, — кончик языка юрко проникает в ушную раковину, — за свои слова. — Разве я виноват, что ты такая шлюха? — прыскает Канавут, хихикая. — Чего?.. — Суппасит отстраняется от Галфа, смотря на его поплывшие глаза. — Я ничего не сделал… — Прости, — неожиданно для обоих произносит Канавут, жадно смотря на губы Суппасита. Ему уже всё равно на это, ведь нет ничего важнее двух людей и чувств между ними. Раз уж и решил, что обоим надо меняться, то надо начинать с себя. — С ума меня сведёшь, — расслабленно улыбается Мью, совсем растерявшийся. — Как ребёнок… — Тогда, — Галф ближе прижимается, шепча в самые губы, — воспитай своего ребёнка, — и языком мажет по приоткрытым устам. — Я ведь такой непослушный… Суппасит рычит, всасывая нижнюю губу Галфа. Ему хочется нежности, хочется поласкать Нонга, показать свою искренность, но Галф оказывается слишком жаден, и, нагло проникнув языком в рот Суппасита, с чувством начинает полизывать его язык. Галф подрагивает, а пальцы зарываются в волосы Пи. Он и представить не мог, что ему настолько не хватает поцелуев с Мью, что ему так сильно нравится ощущать грубую хватку на своей талии, нравится чувствовать его тяжёлое и возбуждённое дыхание. Запах одеколона Мью ласкает нос, а голова идёт кругом ещё сильнее, ведь тот мужчина — такой статный, властный, слегка глуповатый, но сексуальный и упрямый, сейчас сидит с ним, и добровольно готов отдать такому же глуповатому Галфу своё сердце и свою душу. И какие вообще обиды могут быть, когда тепло, исходящее от тела напротив, так томно ласкает всю суть? — Больше не будешь ревновать меня? — слега нервная улыбка, пока губы порхают по устам Галфа, оставляя воздушные поцелуи. — Буду, — чрезмерно довольно отвечает Канавут, чуть сжимая волосы Пи своими пальцами, — ещё как буду ревновать тебя, — и оттягивает головы Мью назад, даже слегка болезненно для второго, — к каждому столбу… — и Мью улыбается, насколько позволительно для этой ситуации, умильно, оставляя эту улыбку на пухлых губах Нонга. Поцелуй не дикий, но глубокий, чувственный. Языки плавно скользят друг по другу, казалось, окутывая друг друга влажным теплом, и узко, и так вкусно. У Галфа снизу всё на пружинах, так сладко покачивает выдержку вместе с возбуждением, а члену тесно в джинсах, что во всей красоте демонстрируют достоинство своего хозяина. И ладонь Мью, что неспешно потирает внутреннюю часть бедра, так невыносимо рядом с пахом, дело не упрощает, а лишь подстрекает, порождая первые «тёмные» желания. Голова кругом так сильно, что мир плывёт в глазах. И Суппаситу нравится видеть Нонга таким, нравится и не хочется, чтобы видел кто-то другой. Совсем не хочется, ведь Мью ни за что сокровенным ни с кем не поделиться. Его значит его. А другим и смотреть не позволено. — Малыш, — шепчет Мью, прекращая поцелуй и довольно хмыкает, видя недовольное выражение лица Галфа. — Не сейчас… мы всё-таки в гостях. Ну надо же. Даже у Мью есть тормоза. Канавут с пониманием кивает, хотя нижняя область требует агрессивной ласки, чтобы с утра стыдно было вспоминать, что с ним вытворял этот старший. Дыхание постепенно успокаивается, а возбуждение мало помалу сходит на нет. И в глаза бросается парочка снизу, что слишком откровенно занимается друг другом. Хихикает и Као с Эртом, которые, пожалуй, себя ведут приличнее всех. — Шли бы вы в другую комнату, — наклоняется Канавут к Сэйнту и Зи, — не смущайте людей, — и довольный возвращается к Суппаситу, словно они только что не занимались чем-то непотребным. — Вам бы тоже не помешало уединиться, — засмеялся в голос Катсамоннат, поворачиваясь к Галфу. — Сами-то… — Сиди фильм смотри! — Ой, какие мы обиженки! — фыркает блондин, снова возвращаясь к просмотру фильма. Галф тянется к своей банке пива, делая три больших глотка. — Тебе хватит, — Суппасит забирает уже пустую банку. — Чего это? — хихикает Канавут. — Папочкой моим заделался что ли? — и падает на Мью, смотря невинным взглядом. — Ну вообще не против, — шёпотом отвечает Мью, а Галф сначала и не понимает от чего взгляд старшего стал таким томным. И только спустя пару минут до него доходит, что именно включается в слово «папочка», широко раскрывая глаза. А затем, зарывшись носом в массивную грудь, шепчет: — Я не против… У Суппасита сердце едва грудную клетку не пробило, а жар по телу стал невыносим. — Мы можем пойти в гостевую комнату? — с лёгкой надеждой сморит на Нонга. Галф молча встаёт, держа за руку старшего, и показывает средний палец довольно улыбающемуся Эрту. — Идёшь ловить оргазмы? — одними губами произносит Катсамоннат, поигрывая бровями. — Пошёл нахер, — также отвечает Канавут, плетясь из зала за Суппаситом. — О чём вы говорили? — спрашивает Мью, дальше следуя за Галфом. — А, да так, — отмахивает Канавут, затягивая Мью в нужную комнату. — ПиМью, — игриво шепчет Галф, стоит двери закрыться. — Я был плохим мальчиком, — а сам вплотную прижимается к Суппаситу, откровенно заявляя о своём состоянии. — Накажешь меня, папочка? У Мью в голове всё сотрясается от звона, а в глазах всё троится. Возбуждение сладким спазмом скручивает низ живота, а ладонь грубо ложится на упругий зад Нонга, сжимая его. Галф лишь пару раз моргнуть успевает, прежде чем оказывается на кровати. Суппасит ничего не говорит, молча стягивая с Нонга футболку и джинсы, раздеваясь сам. Он присаживается рядом с Галфом, перетягивая его на себя, а затем довольно шепчет: — Плохих мальчиков, — и укладывает Нонга грудью на свои колени, приспуская трусы так, чтобы возбуждённая плоть оставалась внутри, — нужно наказывать, — и громкий шлепок раздаётся сокрушительным, казалось, звуком, а Галф вздрагивает, болезненно шипя. Молчит, а зад сам отставляет. Приятное жжение после удара, слишком. — Ах! — вскрикивает Канавут, чувствуя новый шлепок по тому же месту, а пальцы на ногах поджимаются, а поясница прогибается сильнее, стоит подушечкам пальцев пройтись по яичкам и обхватить член в основании. Галф приподнимается, через силу выворачиваясь. Он опирается на руки, пока его грудь тяжело вздымается, а в паху всё словно в густом кипящем томлении. — Ну и куда ты, — хищно улыбается Мью, двигаясь на Нонга, — уполз, — и устраивается между ног Галфа, избавляя его от нижнего белья. Собственное отправляется следом. Канавут заворожённо смотрит на колом стоящий член Суппасита, чувствуя себя полностью сокрушённым. Тело наливается воздушной тяжестью, и хочется лишь касаний этого мужчины. Хочется слишком сильно. Мью улыбается, опускаясь на Галфа. Он не думает о комфорте, ведь самому не легче от возбуждения, а стоит языку проникнуть в манящую глубь рта, а собственному члену коснуться члена Нонга, всё тело покрывается крупной дрожью, а тяжёлые стоны поощрительно вырываются в рот Галфа. Он медленно двигается, и оба сходят с ума. Это касание друг о друга, о животы, такое недостаточное для оргазма, но достаточное для полного возбуждённого отчаяния. Смазка выделяется, а снизу становится всё горячее и горячее, и Галф сам не знает, откуда берутся силы, но ноги обвиваются вокруг талии Суппасита, а рука пробирается между телами, обхватывая пару членов прямо возле головки. — Ах! — громкий стон срывается с губ Мью, а Галф блаженно улыбается, высовывая язык. Суппасит припадает к нему, начиная жадно и влажно посасывать, словно это последняя возможность выжить. Он совсем не ожидал, что Галф так проявится, но сопротивляться этому точно не собирается. Пальцы Нонга плавно размазывает смазку, и общим становится для них всё. Тело покалывает от приятных, мягких ощущений снизу. Оно тянет, доводит почти до предела, но достичь пика не позволяет, Канавут словно играет, опуская ладонь ниже, медленно двигая по длине плоти. Мью опускает свои руку вниз, перехватывая власть в свои руки, и глаза Галфа широко открываются, а прерывистое дыхание вместе со стонами наполняют комнату. Движения Суппасита быстрее и грубее, но с тем же приятнее. Знакомое покалывание и расслабление вяжет Галфа, и он со всей силы сжимает Суппасита руками и ногами, пачкая его ладонь спермой. — Это я, — Мью тяжело дышит, целуя Нонга в шею, — должен был тебя наказать. А в итоге ты наказывал меня. — Ты заслужил, — изнеженно выдыхает Канавут, ловя на себя пристальный взгляд. — Дурак. — Ах ты… — Суппасит начинает щекотать Канавута, и оба смеются, совсем не думая о том, что оба испачканы. — Блин, — смеясь, выдыхает Галф. — Мы постель испачкали, — и заваливается на Мью. — Постирает, — отмахивается Суппасит, накрывая обоих одеялом. — Иди ко мне, — и утягивает Нонга в романтичный, нежный поцелуй. — И всё-таки, — шепчет Галф, удобнее укладывая голову на грудь Мью. — Не хочу, чтобы Боун был рядом… — Ты всё о нём? — устало смеётся Суппасит. — Я не понимаю, что я сделал, чтобы ты так… — Ты его трахал… — шипит Канавут, скручивая сосок Мью. — Ай! Больно! Ну это было давно… — тише говорит Суппасит. — Простишь? Ну прости меня! Прости-прости! — Я подумаю над этим, — серьёзно отвечает Галф, а сам подставляет щёку под поцелуи. — Мне нужен только ты… — А я всё равно помню, — Канавут осекается, — и все знают, что он тобой заинтересован. — Должно быть важно, кто интересует меня, — мягко отвечает Мью. — Никого не будет в наших отношениях, кроме меня и тебя. Только мы вдвоём. — Тогда уж втроём, — расслабленно выдыхает Канавут, крепче прижимаясь к Пи. — В смысле? — недовольно фырчит Суппасит. — Ты, я и твой несносный характер, — и громко смеётся, с довольством наблюдая за подкатывающимися глазами Мью. Да уж. Им точно скучно не будет.