За стенами замка

      24 Декабря, 1996. Большой зал       После Выручай-комнаты Гермиона и Драко нехотя разошлись по своим гостиным, чтобы умыться и сменить одежду. Гермиона не могла заставить себя перестать улыбаться всю дорогу по пути в башню Гриффиндора. Даже осуждающий взгляд Полной Дамы не мог испортить ей настроение, ведь вчерашний день был почти идеален. Выручай-комната постаралась, воссоздав для них запах весны, удобную кровать и множество книг вокруг: пара провела вместе почти весь день, покидая комнату только лишь для того, чтобы перехватить еды на кухне. Бóльшую часть времени они провели в объятиях, вспоминая почти забытые прикосновения друг к другу.       Драко и Гермиона лежали поверх белья, греясь теплом друг друга и легким пледом поверх. Руки Драко не покидали ее талии всю ночь, и Гермиона уснула, уткнувшись лицом ему в грудь.       Было почти восемь часов, когда она подошла к Большому залу на завтрак. Подняв взгляд, девушка резко остановилась в растерянности: привычные обеденные столы факультетов были отодвинуты и вместо них установили один стол прямо по центру зала.       Это будут самые неловкие приемы пищи.       Дамблдор уже занял свое место в центре, Магконагалл и Снейп сидели по бокам от него. Со стороны Макгонагал также сидели профессор Стебль, мадам Пинс и мадам Хуч. Со стороны же Снейпа сели профессор Слизнорт, проффесор Трелони и мадам Помфри. Места напротив Дамблдора, Макгонагал и Снейпа все еще пустовали. Когда Гермиона направилась в их сторону, краем глаза она заметила оставшихся студентов, вошедших в Большой зал с другой стороны, и Драко, который так же, как и она, на мгновенье замер от увиденной картины.       Все вместе они направились в сторону обеденного стола: Гермиона села напротив Макгонагалл справа от пуффендуйцев и Хагрида; Драко подтолкнул одного из первогодок сесть напротив Снейпа, предпочтя место напротив Дамблдора. По другую сторону от первокурсника со Слизерина сидели профессор Флитвик, профессор Вектор и Филч.       — Добро пожаловать, — приветствовал их Дамблдор. — Мы как раз ждали вас, — добавил он с улыбкой, и в то же мгновенье на столе появились блюда. Гермиона выждала, когда все преподаватели наполнят свои тарелки прежде, чем выберет что-то сама; Драко же, напротив, не стал кого-либо ждать и принялся к трапезе. И пусть лицо его было беспристрастным, Гермиона заметила, как его нога немного дергается от напряжения.       Слизнорт заговорил первым, заведя беседу с Трелони; мадам Пинс и профессор Стебль говорили о книгах по Гербологии, которые недавно поступили в библиотеку. Дамблдор улыбался то одному, то другому, и казалось был даже рад находиться в столь неуютной обстановке.       Почти сразу же Гермиона заметила на себе пристальный взгляд профессора Макгонагал, который она украдкой бросала то в ее сторону, то в сторону Драко. Сделав вид, что Гермиона ничего не заметила, девушка решила сконцентрироваться на своей тарелке. Драко разговаривал с первокурсником, и судя по тому, как упорно он игнорировал всю половину стола, где сидела Макгонагалл, от его внимания это также не ускользнуло.       — Итак, Лукас и Уоррен, почему вы остались на Рождество в школе? — спросил Дамблдор. Его голубые глаза сияли за очками-половинками.       Двое третьекурсников переглянулись перед ответом, явно не ожидая того, что Дамблдор лично знал их имена. Даже Гермиона не знала.       — Мои родители работают в отделе контроля за магическими популяциями в министерстве. Великаны уходят из гор, и моему отцу приходится проводить много времени на работе, чтобы не дать великанам наткнуться на магглов, — объяснил Уоррен.       — Я слышал об этом, — сказал Слизнорт. — Все магические существа ведут себя крайне необычно. Все больше и больше оборотней, например, замечают прямо средь бела дня.       — Мы все знаем почему это происходит, — прокомментировал это Дамблдор.       Гермиона почувствовала, как Драко рядом с ней напрягся, и прижалась коленом к его бедру.       — Мои родители магглы, — сказал Лукас, когда внимание обратилось к нему. — Они знают, что происходит, поэтому решили, что мне будет безопаснее в замке, — пожал плечами мальчик, и Дамблдор улыбнулся.       — И они абсолютно правы, нет места безопаснее Хогвартса, — сказал директор и перевел свой взгляд на Гермиону. — Оу, мисс Грейджер, я заметил, вы так и не притронулись к пончику, не возражаете? — спросил он, и еще до того, как девушка успела ответить, уже отлевитировал один из пончиков одним движением пальца.       — Я думала, вы поедете домой, мистер Малфой. Уверена, Нарциссе может быть немного одиноко в имении, — вдруг сказала профессор Макгонагалл, даже не пытаясь скрыть неприязнь в голосе. Драко сильнее прижался бедром к колену Гермионы.       — Собирался, — ответил Драко, взглянув на нее. Его лицо немного вытянулось в попытке скрыть свои истинные эмоции. — Но потом мать отправила письмо, в котором говорила о гостях, собирающихся посетить имение. Я пришел к выводу, что дома будет слишком многолюдно — добавил он.       — Интересно...       Макгонагалл не стала расспрашивать Гермиону, потому что и так знала причину, по которой девушка решила остаться в замке.       После расспросов атмосфера за завтраком стала менее дискомфортной. Преподаватели разговаривали друг с другом. Хагрид пытался говорить со Слизнортом, сидящем по другую сторону стола, и его гулкий голос раздавался бóльше всех. Гермиона даже смогла немного расслабиться и насладиться завтраком, но Драко все еще оставался напряженным, пока вел беседу с Флитвиком, перегибаясь для этого через первокурсника. Снейп то и дело бросал в его сторону тяжелые взгляды, но Драко полностью их игнорировал.       К тому времени, как Гермиона завела разговор с мадам Пинс о книгах, правая рука Драко опустилась на ее колено под столом. У них не заняло много времени, чтобы снова расслабиться в обществе друг друга. Прошлый день был особенной хорошим: они спали в объятиях друг друга весь день – и этого было достаточно, чтобы снова вернуть в их отношения привычный для них магнетизм. Они спокойно реагировали друг на друга и потянулись за едой. Гермиона не долго думая, коснулась запястья Драко костяшками пальцев, чтобы привлечь его внимание. Он тут же повернулся к ней.       — Да? — тихо спросил он, его голос был заметно мягким.       — Передашь мне круассан, пожалуйста? — спросила Гермиона, понижая голос. Блюдо было вне ее досягаемости, и она уже несколько минут смотрела, как Драко поедает их, и осталось всего два.       — Тебе нельзя есть с грецкими орехами, не хочешь те, что с корицей? — спросил он, и Гермиона скорчила рожицу. — У меня с фундуком, можешь взять, — также тихо предложил ей Драко, и она улыбнулась. Драко покачал головой и отдал ей половину своего недоеденного круассана.       Гермиона едва заметила сдавленный звук с другого конца стола и, проследив за за ним, увидела Макгонагалл, наблюдающую за ними прищуренными глазами и поджатыми губами. Гермиона покраснела и отвела взгляд.       Драко заметил напряжение девушки, и его рука на ее бедре сжала ее в одновременно защитном и владельческом жесте. Он пристально посмотрел на профессора Макгонагалл сверху вниз, готовый ко всему, что та могла сказать. Драко тоже понял, что профессорам было известно об их отношениях.       Черт побери эти портреты и призраки.       Когда завтрак подошел к концу, младшекурсники быстро разошлись, и Гермиона хотела выбежать из зала, но вовремя пришла в себя. Направляясь к выходу, она не слышала шагов Драко позади нее, но не стала оглядываться назад, чтобы снова не наткнуться на взгляд Макгонагалл.       24 Декабря, 1996. Дворы Хогвартса       Драко нашел ее во время обеда. Перед этим Макгонагалл без всякой на первый взгляд причины завязала разговор с Гермионой о продвинутом курсе трансфигурации. Девушка была достаточно начитана, чтобы поддерживать беседу и задавать вопросы, в надежде избежать того, ради чего на самом деле Макгонагалл ее остановила.       — Хотел сначала спросить тебя, почему ты сидишь как ненормальная прямо на снегу, но потом заметил, что ты всё предусмотрела, — первое, что сказал ей Драко, и Гермиона, оторвавшись от книги, подняла взгляд на него и улыбнулась.       Девушка сидела поверх мантии, снег вокруг нее растаял, формируя ровный круг. На ней была только кофта с длинными рукавами.       — Я принес тебе еды, решил, что ты вряд ли захочешь снова с ними сидеть за одним столом, — предложил ей корзинку Драко и сел рядом с ней. Гермиона немного подвинулась, чтобы он не сидел на холодном снегу. — Полезное заклинание, кстати говоря.       — Спасибо, — ответила она и передала ему тарелку с ложкой. — Ты у Добби это попросил?       — Да, у них там еще много супа, но было сложно всё это аккуратно упаковать.       — Все хорошо, — ответила Гермиона.       Они ели в тишине, и в конце Драко подозвал Добби забрать их посуду и корзинку.       — Что читаешь?       — «В диких условиях»,[1] — показала ему обложку Гермиона. — Она про человека, который после университета, оставил всё и поехал жить в диких условиях. Он сменил имя, сжег все свои деньги, чтобы познать красоту первозданной природы. Здесь рассказывается о свободе, повторных открытиях. Это опыт человека, его освобождении от всего и выхода из своей зоны комфорта.       — И что там происходит в конце? — с интересом спросил Драко, и по вопросу стало понятно, что он бы с удовольствием прочел эту книжку сам.       — Он умирает от истощения, — с грустью ответила Гермиона. Драко выглядел впечатленным.       — Я уже было подумал, что все заканчивается его возвращением обратно домой, потому что он понял, что не может жить без общества. Это и вправду было бы скучно, — заключил он.       Гермиона не ответила, вместо этого положив голову ему на грудь и разворачивая книгу так, чтобы они могли читать ее вместе.       24 Декабря, 1996. Выручай-комната       — Мы можем остаться здесь и попросить Добби что-нибудь нам принести, — рассеянно пробормотал Драко ей в шею, блуждая руками по ее телу.       Гермиона подложила под голову руки и лежала поверх подушки, пока Драко ленивыми поцелуями покрывал ее тело.       — Сегодня канун Рождества, Драко, мы не будем проводить его спрятавшись здесь, — ответила Гермиона и развернулась. Драко потерялся в ее груди на секунду или две перед тем как взглянуть ей в лицо.       — Не могу придумать ничего лучше, чем остаться здесь на сегодня и завтра, а может даже и на все оставшиеся каникулы, — лукаво улыбнулся он.       — Профессора... они удивятся...       Драко закатил глаза.       — Грейнджер, они уже знают про нас и тебе об этом известно.       — И тебе все равно?       — Безусловно. Мне конечно не сильно нравятся попытки Снейпа вмешаться в наши отношения или эти многозначительные взгляды Макгонагалл, но они ничего не скажут.       — Макгонагалл сказала, что я очень умная девочка и знаю, с кем можно дружить, а с кем дружить не стоит. Но она это говорила в отношении Блейза и Пэнси...       — Думаю, ей есть что сказать о нас, — сказал Драко, и Гермиона не могла не улыбнуться. — Что?       — «О нас». Мне нравится как это звучит. «О нас», — сказала она и покраснела.       Драко поцеловал ее в лоб, нос и затем в губы:       — Давай оденемся, нам еще предстоит посетить рождественский ужин.       24 Декабря, 1996. Большой зал       Они вошли в Большой зал вместе и поняли, что единственными людьми, которые пришли раньше них, были Дамблдор, деканы факультетов и пара профессоров. Гермиона ближе придвинулась к Драко, и он ухмыльнулся, ничего не сказав.       Профессору Макгонагалл, казалось, было особенно некомфортно в их присутствии, но Драко и Гермиона решили проигнорировать их всех и просто насладиться вечером.       Вскоре после них подошли и остальные студенты и преподаватели. Гермиона заметила отсутствие Хагрида и решила сразу уточнить, все ли у него в порядке.       — Хагрид проведет праздник с братом, в конце концов это семейный праздник, — ответила Макгонагалл с вызовом, и Драко пришлось сдержать смешок. Засранец.       В отсутствии Хагрида Гермиона могла разговаривать с Драко столько, сколько ей хотелось, ведь полувеликану не было известно об их с Драко отношениях – Гермиона решила, что будет лучше, если ее друг и дальше будет оставаться в неведении, ведь как бы она его не любила, Хагрид действительно плохо хранил секреты и, мягко говоря, недолюбливал слизеринца.       Гермиона и Драко обменялись своими рождественскими историями. Гермиона рассказала ему о том, как празднуют Рождество магглы и об их традициях. Драко фыркнул, когда она рассказала ему историю, как застряла в дымоходе в возрасте пяти лет, потому что хотела доказать родителям, что Санты не существует. Ей тогда казалось, что они были слишком взрослыми для того, чтобы так глупо верить в его существование.       — Мама так злилась, когда я испортила новое платье. Даже отказывалась сменить мне его. Представляешь меня, пятилетку, с еще больше растрёпанными волосами, с грязным от угля лицом и платьем, сидевшую за столом и поедающую индейку.       — Отлично себе это представляю, особенно ту часть с дикими волосами.       — Идиот, — пробурчала Гермиона, и он снова засмеялся.       Глаза Дамблдора сияли, наблюдая за ними, и что-то внутри нее ёкнуло.       Гермиона поняла, что он знал не только об их отношениях, но и о том, что происходило с Драко. Девушка украдкой заметила взгляд Снейпа и впервые за долгое время она действительно была уверена в его преданности Дамблдору. Снейп рассказал Дамблдору все. Он только делал вид, что предлагает помощь Драко, чтобы просто присматривать за ним и докладывать обо всем директору. Что бы Драко ни делал, он действовал в одиночку. И это что-то действительно опасное, раз Нарцисса заставила Снейпа принести Непреложный обет ради защиты сына. Но если Дамблдор знал, почему тогда ничего не предпринял? Почему не попытался остановить Драко? Было ли это потому, что он считал, что Драко не справится со своим заданием? И если это так, неужели он так просто позволит ему умереть?       — Эй, с тобой все хорошо? — обеспокоенно прервал ее мысли Драко, взяв ее за руку. Гермиона вышла из своих мыслей. На лице Дамблдора на мгновенье промелькнула улыбка.       Озарение снизошло на Гермиону, и она могла только ошеломленно пялится на Драко: Дамблдор рассчитывает на их отношения, чтобы Драко отказался от своего задания. Вот почему он ничего не делал, вот почему Макгонагалл выглядела такой недовольной. Единственная непонятная реакция на происходящее была у Снейпа.       — Я... — не знала, что сказать девушка. Гермиона положила руку поверх его и сжала ее, — Да, я просто задумалась, вот и все, — наскоро соврала она, понимая, что Драко скорее всего ей не поверил.       "Не здесь, не сейчас, пожалуйста", – мысленно кричала девушка в надежде, что Драко ее поймет.       — Всегда столько мыслей в этой голове, — только и ответил он, и Гермиона с облегчением вздохнула.       Они одновременно убрали свои руки, и Гермиона сжала край его толстовки под столом, не желая его отпускать.       Она была в ужасе: от самого Драко, от того, что он должен был сделать и от того, что могло заставить его выглядеть таким изможденным и болезненным; что заставило его мать взять клятву о его защите. Но больше всего она была в ужасе от того, что провалится сама, что ее одной могло быть недостаточно, чтобы остановить его и защитить.       Гермиона была права, когда сказала, что боится Драко: она не боялась ничего сильнее, чем потерять его.       Драко в это время делал все возможное, чтобы как-то отвлечь ее, рассказывая про подарки, которые ему дарили родители, места, которые они посещали во время летних каникул. Она всасывала каждую историю, отчаянно пытаясь угомонить громкое биение ее сердца.       — У нас есть остров в Греции, просто потрясающий. Говорят, он когда-то принадлежал дочери Менала́я. [2]       — Не может быть! — воскликнула Гермиона, и Драко наконец улыбнулся. — Этого не может быть!       — Ты что, не веришь, что у моей семьи может быть остров в Греции?       — Уверена, что их даже два, но крайне сомневаюсь в том, что тот, которым вы владеете, называется моим именем.       — На самом деле, он называет Ермиони́я и...       — Пф, это просто смешно.       — Ну, по крайней мере, теперь я знаю, что ты и вправду слушаешь меня, и я смог заставить тебя снова улыбнуться.       "Боже, я так тебя люблю" – думала Гермиона, и ее хватка на его свитере стала крепче. Гермиона хотела расплакаться из-за жестокости этого мира и от того, что Драко появился в ее жизни в такое неправильное время.       Драко стал рассказывать о другом имении их семьи, расположенном в Италии, описывая его красо́ты так, будто собирался действительно когда-нибудь показать его Гермионе: она цеплялась за эту мысль так же сильно, как и за свитер Драко.       После ужина Дамблдор собрал их вокруг большого дерева в углу зала, где передал каждому из них простые украшения, предлагая создать их них что-то красивое и уникальное и повесить на дерево.       По всему полу были разбросаны многочисленные ленточки рождественской тематики и цветов Хогвартса, блестки, маленькие снеговики и елочки. Гермиона помогала мальчикам из Пуффендуя трансфигурировать их игрушки, после чего и сама с волнением начала декорировать свое.       Спустя пятнадцать минут первокурсник со Слизерина нерешительно попросил Гермиону о помощи, и она помогла ему так же, как и остальным ребятам. Драко потребовалось больше времени, чтобы собраться, прежде чем, наконец, он сел на пол рядом с ними. Он не занимался декорированием игрушек, и Гермиона заметила, что вместо этого он с нежностью все это время наблюдал за ней.       Гермиона окрасила свой шарик в золотой и серебряный цвета, обклеив его лентами так, чтобы зеленый цвет находился со стороны серебра, а красный – со стороны золота. Она украсила его маленькими деревьями по всей серебряной половине и снеговиками – по золотой.       — О чем думаешь? — спросила она Драко.       Парень нежно смотрел на нее, протягивая руку, чтобы убрать блестку с ее щеки и ленту в волосах:       — Ну и беспорядок ты навела, Грейнджер, — смеялся он. — Красивый шарик. Мне нравится это сочетание цветов, — многозначительно ухмыльнулся он. Гермиона с трудом поборола в себе желание швырнуть в него этим же шаром. Вместо этого она метнула в него оставшимися у нее ленточками и рассмеялась над тем, как у него изо рта полезли зеленые ленты.       Остальные студенты были слишком заняты своими украшениями, чтобы обратить внимание на пару, а у них тем временем не было желания думать о преподавателях: поэтому, когда Драко оттолкнул одного из мальчиков с Пуффендуя, стоявшего перед ней, Гермиона пододвинулась к нему ближе. Драко обнял ее за талию.       Когда все они закончили, Дамблдор махнул рукой и оставшиеся предметы исчезли, и они начали развешивать свои украшения.       — Драко, будь так любезен, повесь мое украшение вон там.       — У тебя есть палочка, Грейнджер, там как раз есть местечко, куда ты можешь достать.       — Ну, я хочу сделать это без магии, как мы делали это с родителями. По семейной традиции, — сказала Гермиона, и они оба хмыкнули.       — Ну, тогда повесь, куда достанешь или дай мне, и я повешу повыше.       — Нет. Я хочу повесить его именно здесь — указала она на место между золотым украшением в форме молнии и оранжевым чулком. Это напоминало ей о мальчиках.       — Зачем ты всё усложняешь, Грейнджер, посмотри только сколько здесь места.       — Ну давай же, Драко.       — Я не могу туда достать! А ты ведешь себя, как упрямая задница, которая не хочет использовать магию. Чего ты от меня в таком случае ждешь?       — Тогда подними меня!       — Ты не перышко, Грейнджер.       — Драко, — предупреждающе сузила она глаза.       — Мерлин, ты просто невозможна. Ума не приложу, почему я тебя терплю, — жаловался парень, повторяя ее же слова за ночь до этого, но все же подошел к ней ближе.       — Я делаю тебя "наполовину терпимым", помнишь? — улыбнулась Гермиона и ухватилась за его предплечье, чтобы устоять от его взгляда. Драко смотрел на нее так, словно она была самым ценным в его жизни. Девушка вдруг поняла, что с тех пор, как она проснулась в больничной палате, а Драко лежал рядом с ней и шептал все те слова, уткнувшись в ее волосы, она толком и не дышала. Каждый раз, когда она видела его так близко и он смотрел на нее с такой любовью, казалось, будто она была ближе к тому, о чем всегда мечтала; но в то же время она все ждала, что ее вот-вот снесет огромной волной, которая унесет ее далеко-далеко и оставит где-то на пустынном берегу в полном одиночестве.       — Что? — прошептал Драко.       "Я люблю тебя", – подумала она, но вместо этого снова попросила поднять ее.       И он поднял: Гермиона держалась за его плечи, когда он поднял ее за бедра, и повернулась, чтобы повесить свое украшение в то место, куда ей хотелось. Когда она закончила, девушка переплела пальцы на его затылке, и он опустил ее вниз. Гермионе срочно нужно было увеличить расстояние между ними, иначе она поцелует его прямо здесь.       В зале находились деканы факультетов, Дамблдор и мадам Пинс, и Гермиона знала, что они все смотрят: Макгонагалл наблюдала за ними весь вечер, Дамблдор многозначительно улыбался, а Снейпу, похоже, было особенно невыносимо наблюдать за ними.       — Профессор Стебль, а можно Стюарт останется с нами? Переложим его подарки под дерево в нашей гостиной, чтобы он не остался один утром в Рождество! — спросил один из пуффендуйцев, и Гермиона проигнорировала взгляд профессора Стебль, направленный в сторону Драко перед тем, как ответить.       Мальчик со Слизерина выглядел одновременно нетерпеливым и удовлетворенным тем, что не проведет ночь в одиночестве, и Гермиона улыбнулась этому маленькому сближению между факультетами.       — Не вижу причин против. Снейп, можно мальчику остаться с моими студентами?       — Конечно. Перенесу ваши подарки, мистер Аткинсон.       Все трое мальчиков радостно закричали, отчего даже Снейп едва вздрогнул.       С разрешения преподавателей ребята быстро разошлись по комнатам, и все внимание теперь было обращено к Драко и Гермионе. Ее сердце казалось пропустило удар или два, когда Драко притянул ее к себе ближе под их пристальными взглядами.       — А ваш подарок под каким деревом оставить, мисс Грейнджер?— спросила Макгонагалл, отчего девушка тут же покраснела.       Многое произошло с того момента, как прозвучал вопрос Макгонагалл и Гермиона успела дать на него ответ: профессор Стебль извинилась перед тем, как удалиться и проведать мальчиков; мадам Пинс и профессор Флитвик ни с того ни с сего завели громкий разговор о заклинании, которое они могли использовать, чтобы уберечь библиотечные книги от порчи, и потихоньку двинулись в сторону выхода; Дамблдор напевал что-то себе под нос, поедая лимонный пирог, а Снейп просто развернулся на месте и вышел из зала, вконец пресытившись ими всеми.       — Можете положить его рядом с моим подарком, в подземелье, — ответил Драко до того, как Гермиона смогла найти в себе силы, чтобы что-то сказать.       Гермиона покраснела еще сильнее.       — Мисс Грейнджер, прошу вас, будьте же благоразумны. Не можете же вы на полном серьезе...       — Профессор, я глубоко уважаю вас и вашу работу и очень ценю ваше мнение, но боюсь в этом вопросе, вы переходите все границы.       — Он не подходит вам, Гермиона, — посуровев, сказала Макгонагалл. По виду профессора было видно, что ей многое хотелось высказать и вряд ли это будет сделано в вежливой форме.       — Если позволите, мы бы хотели уйти, — сказала Гермиона, и потянула напряженного Драко в направлении к выходу.       — Вы должны знать, он использует вас, Гермиона! — голос Макгонагалл звучал теперь почти отчаянно. — Вы противоречите всему, во что он верит. Он причинит вам боль!       Гермиона пыталась схватить Драко за рукав, но промедлила, и он успел повернуться и направиться в сторону Макгонагалл.       Дамблдор наконец перестал делать вид, что не обращал внимание на происходящее и поднял бровь, переведя взгляд на Драко.       — Слушай меня, ты старая карга...       — Драко!       — Ты не знаешь меня! Решила, что можешь судить Обо мне только по моей фамилии, но ты глубоко ошибаешься. Ты чертовски ошибаешься, — прорычал Драко, пока Гермиона в изумлении наблюдала за происходящей перед ней сценой.       Макгонагалл даже не вздрогнула от его тирады, сохраняя твердую стойку. Гермиону даже бросило в дрожь от того, какой свирепой выглядела ее декан.       — Мне прекрасно известно, кто ты такой, Драко Малфой.       — Нет, — презрительно ухмыльнулся Драко и после этого зло рассмеялся. — Вам известно мое имя и вы думаете, что теперь вы знаете обо мне все. Но знаете что? Мне плевать. Если мое имя – это всё, что я из себя представляю, я отдал бы его без всякого промедления ради нее.       Гермиона ахнула, а Дамблдор выглядел очень довольным. В животе у Гермионы снова завязался тугой узелок.       — Но ты не сделал этого, — продолжала Макгонагалл с вызовом, от чего Драко вздрогнул. — И пусть я нахожу вас далеко неглупым парнем, это все же удивительно, как спустя почти шесть лет, вы вдруг поняли, что мисс Грейнджер – личность.       Драко стоял к ней спиной, но Гермионе не нужно было видеть его, чтобы понять, какое у него было выражение лица перед тем, как он рассмеялся и покачал головой.       — Грейнджер, скажи ей, кто кого поцеловал первым, — сказал ей Драко, и Гермиона вздохнула.       — Драко...       — И расскажи, кто день за днем садился за мой стол в библиотеке, потому что хотел сбежать от Крама и его поклонниц.       Макгонагалл перевела взгляд на Гермиону, ее глаза в удивлении расширились в поисках ответа на лице девушки. Гермиона молча кивнула.       — Я ничего не обязан вам объяснять, — процедил сквозь зубы Драко. — Но скажу только, что мы были вместе больше года, а до этого были друзьями, с самого святочного бала, так что попробуйте пораскинуть своими умными мозгами перед тем, как говорить гадости про меня и про нее.       Драко развернулся и теперь уже он тянул Гермиону в сторону выхода.       — Ты все еще не достоин и половины ее! — кричала им вслед Макгонагалл, но Драко проигнорировал ее.       24 Декабря, 1996. Гостиная Слизерина       — Погоди, Драко… Драко, прошу, посмотри на меня. — просила Гермиона, взяв его лицо в руки и взглянув на него. Его остекленевшие глаза были полны злобой.       — Она не имела никакого права...       — Драко, посмотри на меня.       — Я не использую тебя. Я бы никогда не стал, эта ханжа...       — Милый, посмотри на меня, — снова попросила его Гермиона.       — Что? Как ты только что меня...       — Я знаю, что ты бы никогда этого не сделал. Я знаю, Драко, я знаю тебя, — поспешила сказать Гермиона, сделав вид, что ничего особенного не сказала.       — И этот идиот, весь из себя довольный...       — Драко, пожалуйста, не думай о них. Сегодня Рождество, давай просто пойдем спать. Я скучала по твоей кровати.       Он взглянул на нее с едва заметной улыбкой в глазах, но его злость все еще никуда не делась:       — А я скучал по тебе в ней, — наконец сказал он.       — Значит, идем?       — Скажи это еще раз.       — Что? Что я соскучилась по твоей кровати?       — Нет, другое.       Она посмотрела на него и, покраснев, опустила глаза:       — Милый, пойдем в кровать. Прим. переводчика: [1]«В диких условиях» (англ. Into the Wild) — документальная книга 1996 года, написанная Джоном Кракауэром. Книга была создана на основе статьи Кракауэра «Смерть невиновного» о Кристофере Маккэндлессе, которая появилась в журнале Outside[en] в январе 1993 года. В 2007 году режиссёр Шон Пенн снял по книге одноимённый фильм с Эмилем Хиршем в роли Маккэндлесса; [2]Менела́й (др.-греч. Μενέλᾱος, дор. Μενέλᾱς, ион.-атт. Μενέλεως) — легендарный герой гомеровского эпоса «Илиада», муж Елены. Назван светловласым (IV, 183). Менелай был сыном Атрея (по версии, Плисфена) и Аэропы, младшим братом Агамемнона. Изгнанные Фиестом Менелай и Агамемнон бежали из Микен в Спарту, к Тиндарею, на дочери которого, Елене, женился Менелай, унаследовав престол тестя. У них родилась дочь Гермиона. Во время похищения Елены Менелай посещал Крит.