Пламя сердца гаснет в пламени костра

«Decipimur specie recti» — Мы обманываемся видимостью правильного. Часть I.       Серое и нелюдное место на окраине небольшого города занимало мрачноватое с виду поместье. В нем жила семья Фрост, являвшаяся потомками бедных помещиков. Семья состояла из главы семейства — Áртура Льюиса Фроста, работника банка, его жены Эвелин, домохозяйки, и их детей — Джека, наследника немногочисленного состояния семьи Фрост и Мэри — его младшей сестры. Жили они довольно скромно по сравнению с другими дворянскими семьями, но слуги, как у большинства людей их титула, у них все-таки были. Эльза — одна из них. Эльзу родители Джека, и еще не появившейся на свет Мэри в то время, взяли в прислуги в десятилетнем возрасте. И, хоть Джеку и запрещалось играть с ней, они все же иногда прятались в его комнате и играли в искателей приключений, в детективов, а изредка — даже в принца и принцессу… Джек и Эльза, будучи в совсем юном возрасте, плохо понимали какие отличия могут быть между бедным и богатым, прислугой и свободным человеком. Эльза — альбинос, рождение альбиноса это безумно редкое явление, но никто в окружении девушки не считал это чудом — напротив, все выражали свое сочувствие ее семье. У Эльзы была сестра Анна — рыжеволосая голубоглазая красавица, которая была любимицей всех в окружении, невероятной выдумщицей и доброй, чуткой девушкой. Анна училась в столице, поэтому виделись они с сестрой довольно редко. Эльза, в силу своей особенности (которую она считала абсолютным недостатком) была равнодушна ко всему, нелюдима и мало разговорчива. Джек был красивым и статным юношей с каштановыми волосами и карими глазами. По натуре он был импульсивный и вспыльчивый молодой человек семнадцати лет. Как уже было выше написано, семья Фрост жила обособленно, на самой окраине города, поэтому соседских детей (да и других людей в целом) живших поблизости не было, и Джеку приходилось занимать себя самостоятельно. Благо, у мальчика была страсть — книги. Он любил оставаться наедине с природой и книгами. Читая приключенческие романы, сидя под большим апельсиновым деревом в саду своего дома, он любил забыть обо всем и целиком раствориться в истории которую он не просто читает, а проживает вместе с героями, радуется их удачам и грустит, когда с персонажами случаются беды. С годами его увлечение книгами никуда не исчезло, но на смену приключенческим романам пришли небезызвестные поэты и труды древнегреческих философов. Помимо этого, молодой человек пробовал себя в написании историй, стихов и немного рисовал. Его увлечения были мало отличны от увлечений молодых людей того времени, но все же в собственной исключительности Джек не сомневался, из-за чего для многих он казался несколько нарциссичным. Возможно, под маской себялюбия он просто прятал неуверенность и страхи от других людей подальше. Обычно, день семьи Фростов начинался с завтрака, искусно приготовленного кухаркой Донной, немолодой полной женщиной пятидесяти лет. Донна была нанята Фростами сразу после рождения первенца Джека, и хоть в ее обязанности входили только готовка и уборка кухни, добродушная Донна никогда не отказывала Эвелин и Артуру в помощи с малышом Джеком. По-особому, с материнской теплотой она относилась и к Эльзе, всегда помогая девушке в домашних хлопотах или давая советы по хозяйству. И это утро вторника ничем не отличалось от других — на обеденном столе всех членов уже знакомой нам семьи встречал ароматный чай с травами, овсяная каша с тыквой, свежайший хлеб с еще теплым мякишем внутри, слегка подтаявшее сливочное масло в серебрянной масленке, нарезка, включавшая в себя сыр и ветчину, яйца всмятку и различные фрукты в хрустальной чаше: яблоки, апельсины, персики, виноград. Раньше всех к столу прибывал Артур, и обычно завтракал не дожидаясь остальных, так как добираться до работы на конной повозке, которая прибывала к дому Фростов ровно в 7:00, занимало около часа езды. Следом за Артуром просыпалась и Эвелин, после пробуждения она обычно просила разбудить детей Донну. Ну, а те, в свою очередь, уж точно не слыли ранними пташками — повезет, если успеют к еле теплому чаю и овсянке; Но неведомая сила заставила-таки проснуться Джека и Мэри в то летнее прохладное утро после ночного дождя. То ли это были яркие лучи солнца, несвойственные для такой погоды, коварно пробиравшиеся через щелку в покои оных, то ли пение птиц, созывавшее всех в округе отойти ото сна и начать новый день. Служанка Эльза в это время уже давно не спит, она отжимает от остатков воды недавно постиранное хозяйское белье в тени сада, которое потом аккуратно развешивает на бельевую веревку, протянутую от ветви старого ясеня до ветви еще более ветхого тиса. Джек, проходя через длинный коридор второго этажа к лестнице, зацепился взглядом на силуэте прислуги через окно. Не заметить ее было довольно трудно: светлая макушка контрастировала на фоне ярко-зеленых листьев, которыми были усыпаны все ветви деревьев в саду. Он приостановил шаг, с минуту понаблюдал за служанкой, а затем, задумчиво нахмурившись, спустился в обеденный зал. Там его ожидала непривычная картина: все члены семьи были в сборе, сидели и трапезничали, как образцовая дворянская семья. Мэри как обычно вместо того, чтобы завтракать, лепила шарики из теплого и поддатливого, словно плавленый воск, хлеба; Мать о чем-то болтала с отцом, попутно разбивая скорлупу яйца серебряной десертной ложечкой; А Донна неизменно суетилась вокруг самой младшей из Фростов, постоянно спрашивая ту о надобности добавления молока в уже давно остывший чай, чтобы «маленькая фрейлейн ни в коем разе не обожгла свой ротик». Джек, оставшись незамеченным участниками трапезы, прошел к своему месту и, будучи без особого аппетита, принялся за распитие некрепкого кофе. Наконец, глава семьи все-таки решился обратиться к своему наследнику, конечно же, в своей привычной манере. Джек про себя звал ее «отцовская напускная строгость», ведь Артур был довольно слабохарактерным человеком от природы, и всем в доме заправляла мать, хоть та и предпочитала, чтобы все остальные думали иначе. — Ты решил чем будешь заниматься после окончания академии, сын? — Нет, отец, но как только решу — тебе скажу первым. Джек прекрасно знал, что этот ответ не устроит Артура, так как тот уже на протяжении многих месяцев задает изо дня в день одинаковый вопрос, и внятного ответа юноша пока дать не смог, ограничиваясь лишь расплывчатыми фразами по типу «скоро определюсь», «уже думаю над этим» и т.д. Отец, явно недовольный таким ответом, покачал головой, и через пару секунд раздумий собирался сказать что-то, но за окном послышался топот конских копыт и шум скрипучих колес, приближающихся к воротам, и это буквально спасло Джека от очередных препираний со своим отцом; фактически, подъезжающая повозка рассеяла надвигавшееся напряжение между всеми присутствующими в обеденном зале, которые имели бы честь лицезреть сей конфликт. Артур встал из-за стола и поторопился к двери, попутно застегивая пуговицы на уже успевшем стать узким в области талии сюртуке. Остальные члены семьи принялись завтракать в тишине, и это уже было больше похоже на обычное утро семьи Фростов. Все думали о чем-то своем во время приема пищи и никто не хотел нарушать эту идиллию. Только иногда доносились еле слышимые просьбы передать солонку, или перечницу, или об очередной порции кофе, преимущественно от Джека.