DILF

Чувствует себя Егор паршиво. И ощущение это двоякое. С одной стороны, он сожалеет, что не пошел дальше. Ведь он столько думал о Юре, так часто фантазировал о сексе с ним, зацикливался, мечтая повторить. С другой стороны, то, что было нормальным в первый раз, таковым быть перестало. Они больше не незнакомцы, связанные лишь короткой перепиской. Егор Юру поддерживает чисто по-человечески и воспринимает уже как не чужого ему человека. Он уже не в состоянии просто так с ним переспать, не думая о последствиях. Егор понимает — если бы Юра просто намекнул на то, что готов попробовать не только трахаться, но и встречаться, никакое «у меня есть парень» не стало бы проблемой. Он, не задумываясь, с Димой бы расстался. Хватило бы и призрачной надежды, чтобы связь разорвать. Каким бы Дима не был хорошим человеком, Егор не чувствует к нему того же, что и к Юре. Егор влюбляется. И не в того, в кого следовало бы. Придя домой, он получает сообщение от Юры. «Прости. Этого больше не повторится», — пишет тот. Егор оставляет смартфон на письменном столе. Да и хорошо, что не повторится. Он может перестать тешить себя пустыми надеждами. Юра по щелчку пальцев не превратится в парня, заинтересованного в пресловутом «долго и счастливо». Вряд ли в тот момент им двигало хоть что-то кроме банальной внезапной похоти. Обстановка способствовала, не более того. Юре он в этом плане никогда не окажется нужным. Это больно. Еще больнее — возбуждаться через сожаления, вспоминая его прикосновения. Егор, закрываясь в душевой кабинке и пуская воду, вместо геля для душа берется за свой член. Дрочить-то на слишком свежие воспоминания ему ничего не мешает. Чертов Юра. Чертово все. *** Дима притягивает Егора за плечи поближе к себе, как только включает фильм. Мягко поглаживает кончиками пальцев, мимолетно нежно проезжается губами по его волосам. Егору на момент кажется, что если сейчас он закроет глаза, то сможет представить, что обнимает его Юра. Но нет. Даже запах парфюма сбивает все. У Юры он резкий и терпкий, под стать ему самому. Дима пользуется более свежим. — Не хочешь заняться чем-то активным? — спрашивает Егор. — Но мы только начали смотреть, — отзывается Дима. — Нет, я в принципе. Могли бы на следующих выходных, например, на «Диво-остров» скататься. Там такая огромная американская горка есть! И катамараны. Пока парк на зиму не закрыли. — Я могу с тобой сходить, — Дима отвечает без энтузиазма. — Но кататься на таком не буду, извини. Не мое это совсем. — Ладно, — Егор решает не настаивать. Не его так не его. Он, конечно, хотел выбраться туда летом сам. Но кататься на огромных горках одному, как и в принципе ходить по паркам аттракционов, как-то не очень. Сейчас же Егор понимает, что ему недостаточно сидеть в четырех стенах или выбираться только в бары. Это какой-то пенсионный вариант. Ему не подходит. Но он молчит. Потому что и так перед Димой виноват, пусть и не рассказывает. Хоть до секса дело с Юрой и не дошло, Егор был готов к измене. Да и думает он совсем не о Диме, даже в постели. Это подло. Егор напоминает себе про синицу в руках. Ведь чего-то такого он и хотел. В том, что теперь этого недостаточно, виноват исключительно Юра. Нечего выебываться. Когда фильм заканчивается, Дима начинает жарко его обсуждать, хотя в процессе не комментировал. Егор только кивает, проверяя сообщения. Он за сюжетом толком не следил и половину упустил. Сообщение от Юры кажется ему куда более важным, чем болтовня о каком-то там фильме. «Везу Алиску в выходные на «Диво-остров», — пишет Юра, и Егор холодеет. Блять, словно мысли читает. Как поисковые системы — подслушивает разговоры ради контекстной рекламы. — «Хочешь с нами?» Не надо бы. «На горки пойдем?» — спрашивает Егор. «На экстремальные с Алиской нельзя». «А, точно». «Но! Я могу позвать с нами ее подружку с секции с предками. Присмотрят. Если согласятся, я хочу на самую огромную». Егор улыбается. И не сразу понимает, что Дима перестал говорить. Он поднимает взгляд от телефона. Видит, что смотрит Дима на него озадаченно. «Погнали», — быстро набирает Егор сообщение Юре и убирает смартфон. — Ты меня совсем не слушаешь, да? — спрашивает Дима. — Что там? Юра опять? — Не, — врет Егор. — Мама фотку племяшки прислала. Егор оказывается близок к провалу. Но ведь даже если он пойдет с Юрой, Алиской и еще семейной парой в парк аттракционов, это ничего не будет значить. Его удел — быть только другом, на которого можно скинуть ребенка. *** Просыпается Егор от чужих прикосновений. Абсолютно не двусмысленных — он чувствует мягкий поцелуй под ухом и руку внизу живота. Уголки губ Егора приподнимаются в улыбке. — Юр, ну чего ты, — бормочет он, накрывая руку своей, чтобы задать правильное направление. Спросонья он не сразу осознает границы между реальностью и сном. — Юр? — слышит Егор совсем не тот голос, который хотел бы. Чужая рука резко отдергивается. И Егор просыпается окончательно. Точно. Ему ведь снился Юра. Но проснуться от его прикосновений он никак не мог. Даже если бы они снова оказались в одной постели, торчать с ним до утра Юра бы точно не стал. Он моргает, садится. Встречается взглядом с Димой. — Юра значит, — тот складывает руки на груди, глядя как-то слишком сурово для утра выходного. — Друг детства, да? Спишь с ним? — Господи, нет, — отвечает Егор. — Я ведь говорил тебе. Мы только друзья. — Но хотел бы? Егор слишком очевидный, даже когда отрицательно мотает головой. Своего парня ты не назовешь чужим именем, если думаешь только о нем. Егор не знает, как отбалтываться в такой ситуации. Никому не понравится быть запасным аэродромом. — Ты же не будешь цепляться за чушь, которую люди несут спросонья? — Егор расслабленно улыбается. — Мне просто снилось, как мы с ним отбиваемся от зомби. Да почему в первую очередь приходит в голову какая-то чепуха? Егор старательно держится, но его беззаботность и расслабленность только внешние. Дима сейчас все прекрасно поймет. И предложит ему прогуляться нахуй, и не в приятном смысле. Будет прав, конечно. Егор ведет себя как собака на сене. Держит его рядом с собой, будучи так по-глупому влюбленным в другого, недоступного. Так вести себя несправедливо. Но четкой морали он может лишь семилеток учить. Во взрослой жизни все гораздо сложнее. Его чувства и отношения — это не подростковый сериал на Никелодеоне, чтобы все делать правильно. В конце концов, это, наверное, нормально. Не существует идеальных отношений, в которых люди чувствуют друг к другу одно и то же. Егор, как взрослый человек, умеет расставлять приоритеты. С Димой надежнее и спокойнее. Даже если бы Юру вдруг переклинило, отношения с ним не принесли бы ничего хорошего. Он — самовлюбленный придурок, которому поверхностное внимание нравится больше, чем что бы то ни было серьезное. А еще грубый мудак. И большой ребенок. Здравый смысл не помогает. — Я пойду соображу что-то на завтрак, — говорит Дима. Егор кивает. Вроде, пронесло. Из своей постели и квартиры Дима его не выгнал. Значит, поверил. Или сделал вид, что поверил. Особого облегчения по этому поводу Егор, правда, совсем не испытывает.