DILF

Заниматься сведением бюджета Юре не нравится. Но сейчас это единственное, что отвлекает его от текущих проблем, не позволяя загнаться и опустить руки. Юра высчитывает, по каким статьям расходы нужно урезать, чтобы отправить мать в нормальный пансионат, а не в задрипанный. Куда-то, где ей действительно будут помогать, а не бросят на произвол судьбы, лишь изредка переворачивая на койке, чтобы не возникало пролежней. Картина, которая выходит, Юре тоже не нравится. Он тратит целый свой выходной на все несчастные подсчеты. И думает, что зря отказался от помощи Егора в этом вопросе. Кажется, когда они по-черному бухали на кухне, тот нечто подобное предлагал. Но там, где пробудилось алкогольное дружелюбие, заснула привычная расчетливость. Это Юре не нравится еще больше. А самое страшное то, что кроме Егора ему, оказывается, больше некому доверять. И это при огромном количестве знакомых. Под вечер Юра вздыхает и принимает решение позвонить Никите. Впервые за все время спонсорских отношений с ним — самостоятельно навязаться. Юра слишком привык к определенному образу жизни, чтобы так легко начинать себя в чем-то урезать. Он поднимает айфон и набирает номер. — Не хочешь встретиться? — спрашивает Юра. — Я ведь говорил, что не надо мне звонить, — недовольно отзывается Никита. Чего и следовало ожидать. — Я не могу соскучиться? — Юра, в общем-то, не собирается извиняться за то, что нарушает сейчас выстроенные правила. Никита усмехается. Он-то как раз знает, что Юра не может. Не просто так именно его выделил из множества смазливых и подтянутых, чтобы завести продолжительную взаимовыгодную связь. У Юры к этому отношение бизнесмена. А бизнесмен романтических чувств к кошельку не испытывает. Юра уверяет себя, что понятие романтической любви ему и вовсе стало чуждо. Атрофировалось за ненадобностью. Напоминать себе об этом приходится гораздо чаще. В последнее время. И отнюдь не в связи с Никитой. Напиваясь с Егором, Юра слишком часто ловил себя на том, как откровенно залипает на его улыбку, бледные веснушки и тембр голоса. Это какой-то провал. — Можешь приехать, — благосклонно отвечает Никита наконец. Отлично. Полдела сделано. Остается только развести его на бабки для отправки матери в хороший пансионат. Ну и попросить Егора присмотреть за Алиской. Чтобы спать пошла вовремя и не засиживалась перед какой-нибудь лабудой по телеку. *** «Я не подписывался обеспечивать твою семью», — жесткие слова Никиты все еще вертятся в голове у Юры. «Ты ведь взрослый уже мальчик», — а это, блять, обидно. «Ну не поедешь отдыхать в свой Таиланд, не переломишься», — еще и смешно. Пансионат обойдется гораздо дороже, чем средний отпуск в Таиланде. Отказываться Юре придется не только от путешествий. В конце концов, Финский залив тоже условное море, если уж так сильно припрет. Юра возвращается домой злой как скотина. Он к Никите по-человечески, готовый отрабатывать натурой с удвоенной активностью, а этот говнюк... Не надо было давить на жалость. Юра понимает свою ошибку. Стоило начать затирать, что он хотел бы в этот раз не в Таиланд, а в какую-нибудь Новую Зеландию, но денег критически не хватает. Но у Юры не настолько богатый опыт в таких вопросах, чтобы сразу развести правильно. Это тебе, блять, не арабы на сайтах знакомств и в Инстаграме. «Да господи. Перестанешь дуться — знаешь, где меня найти», — от деланого снисхождения на душе у Юры еще гаже. Он не ребенок и не соска. Он не дуется, а четко дает понять, что и нахуй ты тогда сдался, такой вот спонсор, не способный пойти на какие-то уступки. Мол, я еще с десяток таких найду, а ты давай, перебирай женоподобных твинков, как и раньше. Юра так и говорит. И нахуй посылает, прежде чем свалить со снятой для таких вот целей квартиры Никиты. Теперь, чуть остыв, начинает жалеть. Все-таки, бюджет так и придется значительно урезать. Юра же, блять, гордый. Обратно не приползет, даже когда прижмет. Уязвленное эго сильнее здравого смысла. Поднимаясь на свой этаж, он бросает взгляд на наручные часы. Блять, времени уже полно. Надо не шуметь, чтобы Алиску не разбудить. Он старается поворачивать ключ в замке как можно тише, дверь прикрывает без хлопка. И первым, что он видит в прихожей, оказываются раздолбанные кроссы Егора. Юра хмурится. Чего этот додик тут еще торчит? Юра ж просил тупо уложить Алиску и сваливать. Пиздец. Не до него сейчас вообще. Юра проходит в квартиру. Егора он застает мирно спящим на диване. Так невинно, с приоткрытым ртом, поджимая под себя расшитую маминой вышивкой подушку. Мимолетное раздражение отпускает. Юра замирает на пороге комнаты, просто всматриваясь в лицо Егора, залитое скудным светом от придиванного торшера. Им любоваться сейчас можно как котенком, отрубившимся прямо в процессе игры. Охуеть какое милое и уютное зрелище. Юра к такому возвращению домой готов не был. Он мотает головой, чтобы встряхнуться. Идет проверять Алиску. Та тоже уже спит в своей комнате, закутавшись в одеяло почти с головой. Юра аккуратно закрывает дверь в комнату дочери, возвращается к Егору. Садится на корточки напротив него, вглядывается в лицо внимательнее. Ох, блять, это невыносимо. Юра протягивает руку и трясет Егора за плечо. — Подъем, подъем, — говорит он. Егор открывает глаза, щурится, сонно моргает. Затем резко отстраняется к спинке дивана и садится. Юра выпрямляется. Прячет руки в карманы, смотрит на него снизу вверх. Егор нащупывает свой телефон. Смотрит время. — Блять, а чего я... — начинает он. — Извини. Сейчас домой соберусь. — Да куда ты соберешься? — отзывается Юра. — Ночью шариться еще. Вставай, я тебе в своей комнате постелю. — А ты?.. — В мамкиной посплю. Пойдем, выдам тебе какую-нибудь футболку. Он идет к своей комнате. Егор движется за ним. Юра показывает ему, где включается свет, а затем отходит к шкафу, чтобы достать чистые футболку и треники. Егор, еще толком не проснувшийся, бессмысленно топчется около кровати. И Юра, оборачиваясь к нему, на несколько секунд выпадает из реальности. Заспанный и растрепанный, Егор выглядит как-то чрезмерно привлекательно. Юра кладет вещи на кровать. Егор зевает, прикрывая рот ладонью, благодарно кивает. А затем начинает расстегивать свою рубашку. Останавливается на середине пуговиц. — Хочешь посмотреть, как я раздеваюсь? — спрашивает он, поддевая, с легкой улыбкой. — Хочу, — подтверждает Юра. Улыбка стирается с губ Егора. В глазах отражается недоверие. За все это время Юра ни разу не демонстрировал своего к нему интереса. Да и сам в его наличии сомневался. Они один раз перепихнулись, и это было здорово. Но для Юры никакого значения не имело. На тот момент. Сейчас он смотрит на Егора как-то совсем иначе. Слишком многое в нем изменилось за столь короткий срок. Юра приближается к Егору. Убирает его руки от пуговиц, расстегивать продолжает сам. Отводит полы рубашки, обнажает подтянутое тело. Смотрит на Егора, поднимает руку к его голове, устраивает ладонь на затылке и надавливает, вынуждая наклониться ближе. Не тянуться же самому к этой каланче за поцелуем. Егор вцепляется пальцами в его плечи, но не отталкивает, лишь сминает ткань футболки. Целует Юра медленно, словно пытаясь изучить губами и языком каждую трещинку на коже, все неровности на краях зубов. Егор же наоборот поддается с ревностным энтузиазмом, отзываясь на каждое его движение. Юра ведет кончиками пальцев по его обнаженному животу, затем заводит руку ему за спину под рубашку и, вжимая ладонь в кожу между лопаток, притягивает к себе ближе. Стоит Егору прижаться вплотную, как Юра понимает — у того начинает вставать. Он и сам понемногу возбуждается, в его поцелуях остается все меньше почти платонической нежности. Юра думает, что главное сейчас — не шуметь. А так можно вполне остаться ночевать и в собственной комнате, вопреки изначальному плану. Он подталкивает Егора к кровати. Садится сам. Накрывает ладонью его член через штаны, начинает тереть и сжимать. Егор двигает бедрами, нетерпеливо подаваясь к руке Юры. Но вдруг замирает. Упирается ладонью в грудь Юры, оттесняя от себя. — Я так не могу, — проговаривает Егор тихо. — Блять, Юр. — Просто не ори на всю квартиру, — шепчет Юра. — Алиска спит как убитая. Мы ее не разбудим. Юра справедливо рассуждает, что проблему сейчас Егор видит именно в этом. Но тот мотает головой. — У меня парень есть, — сообщает он. — И что? — Юра в этом не видит никакого препятствия. А неприятные уколы обиды и внезапной ревности предпочитает игнорировать. Егор же отсаживается от него чуть подальше. Запахивает рубашку на груди, отводит взгляд. — Это неправильно нихуя, — говорит Егор. — С тобой. Если тебе просто приспичило трахнуться, найди кого-нибудь на Хорнете. Если ты больше не хочешь ничего... Он не договаривает, но Юра его прекрасно понимает и так. Серьезного. Если Юра не хочет ничего серьезного, Егор перед ним ноги раздвигать не станет. Здорово, блять. Юра поднимается с кровати. — Ладно, я понял, — отвечает он. — Извини. Спокойной ночи. Комнату он покидает, даже не оборачиваясь. И уходит в ванную — снимать напряжение самым простым способом.