***
Поправляя мягкую подушку для сна, Феликс откидывает длинные пряди волос за ухо и удобно устраивается на постели. Ватное, чуть прохладное одеяло приятно ласкает кожу, это расслабляет. На выдохе, Феликс закрывает глаза в полной темноте и слышит, как дверь приоткрывается. Владелец квартиры сначала просто бросает свою подушку рядом с головой соседа, а потом матрас чуть прогибается от чужого веса. Ли приоткрывает один глаз, встречаясь с Чанбином, который укладывается рядом. — Ты спишь? — Нет… Со продолжает устраиваться удобнее, прежде чем вновь сосредоточиться на своих «глубоких» мыслях, что мешают спать. — Ты сегодня впервые спишь со мной просто так? — неловко подметил Ли, придвигаясь ближе. — Видимо да. — Приятно… — озвучивает свои мысли. — Мне тоже… — и почему они говорят шепотом? Ах да, Кристофер настолько пьян, что остался у них на ночь, потому что затолкать его в такси — невыполнимая задача. Чонин тоже остался, но спят они раздельно. Оказывается, Ян просто отказал Бану в свидании и тот сразу решил, что вовсе не понравился омеге. Чанбин говорит, что его самооценка слишком высокая, чтобы получать отказы (так часто). — Чанбин… — в ночь начинает Феликс, вспоминая их незаконченный разговор в прихожей. — Ты точно не хочешь мне ничего рассказать? — смотря на его профиль в темноте, подмечая изменения в мимике. — Насчет Хвана? Да, он мой коллега и… — выдыхая. — Бывший молодой человек. Феликс слышно сглатывается и прикрывает глаза. — Я должен волноваться из-за этого, м? — почти засыпая. — Нет, это в прошлом. Феликс привстает на локти и шепчет, будто кричит: — Тогда какого хрена ты скрываешь от меня это! — вновь ложась, но уже на спину и скрещивая руки. Да уж, эти вздохи полны огня и возмущений. Чанбин никогда не испытывал столько чувств сразу… Он вроде и милый, хотя разговор и о серьезных вещах, но лежа и… Он такой красивый, ну, смысле не только когда злиться. Альфа долго смотрит молча, прежде чем придвинуться ближе и приспустить одеяло по пояс. — Этот иероглиф, — намекая на тату, — означает «никогда не оглядывайся назад». — как всегда черный, спокойный взгляд врезается в огонь Феликса и тушит эти пожары. — Если я сказал, что всё в прошлом, значит это правда. Ёнбок кивнул, но ничего не почувствовал. В любом случае, ему очень хочется поверить Чанбину, а еще спокойно спать и наслаждаться близостью. Именно этим он сейчас и займется… — Хорошо, прости меня, — с улыбкой смотря на Со, — плохой полицейский. Чанбина почти тошнит от такого флирта, но он смеется, наслаждаясь как омега собственнически разложился на его горячей груди. — Ты наверное много выпил? — улыбался Со, запуская руку в его мягкие, светлые волосы. — Возможно, но на самом деле, просто влюблён… Худые пальцы стали обводить красивый и аккуратный иероглиф, очень красивое тату, а еще Феликсу нравится, когда в них есть какой-то глубокий смысл… — Я тоже… — снова шепчет, целуя парня в белую макушку и постепенно успокаиваясь в этом теплом море наслаждения и близости. Засыпая.Звонок посреди ночи.
Чанбин через сон чувствует, как холодные и грубые руки Кристофера трясут его за плечо, он зовет его давно — и это далеко не сон! Альфа недоверчиво приоткрывает слипшиеся от крепкого сна глаза и почти сразу чувствует что-то неладное, ведь ситуацию выдает не только хмурый Бан, но и всхлипывания с заботливым: «Тш». Феликс, кажется, плачет, а Чонин сейчас закрыл обзор на ситуацию своей спиной. — Чанбин, живее! — кричит Бан, надевая ремень в рабочие штаны. — Ф-Феликс, ты плачешь? — Со удивительно быстро пробуждается, просто привык к ночным вызовам, а тут еще и его парень чуть не захлёбывается слезами. — Да-да, Чонин останется с ним. — Крис кивает в сторону друга, что аккуратно придерживал Ли за плечо. Чанбин вопросительно взглянул на напарника, даже не думая о том, что он теперь в курсе их отношений, ведь спали они вместе. — Минхо в больнице, придурок поехал на точку один, хотел накрыть притон, в итоге был взрыв. Хотели скрыть улики, видимо… — Чанбин встает с постели и сразу видит форму, что Бан принес ему в постель вместо кофе. — Состояние критическое. Они оба посмотрели на Феликса, что задыхаясь от слёз поджал ноги к груди, уже не зная куда деть себя, ведь в больницу к брату его не пускают. Чанбин надевает брюки и подходит ближе, взяв заплаканное личико в свои ладони: — Ликси, все будет хорошо, обещаю… Слышишь? — омега нервно-много кивал и плакал так горячо, будто готовился к худшему. — Я позвоню тебе, когда все узнаю, солнышко, не плачь…***
Не успевая и сесть в машину, Чанбин трясущимися руками заводит её и пристегивается, замечая такое же волнение Бана. Он поднимает взгляд лишь один раз, бегло: — Все плохо. Единственное, что Кристофер смог сказать прямо в глаза напарнику. Чанбин боится услышать продолжение и лишь резко заводит машину, сразу надавливании на газ.