Bulletproof.

      Пока мелкие снежинки опускались на мягкие волосы омеги, пышные ресницы стряхивали с себя весь весенний холод. Феликс перепрыгивал с одной ноги на другую ногу, от земли стоял мороз, при этом смотря как обнимаясь на прощание Хван еле-еле отпускает Чанбина, злостно посматривая в сторону Ли. «Странный какой-то… Сволочь» — стуча зубами пробормотал он. Чанбин что-то сказал и омега ещё раз крепко обнял его, вроде как, целуя в щеку. Ли даже отвернулся, неприятное ощущение… Вскоре хруст оставшегося снега, (а точнее уже ледяной корки с грязью), прервал его задумчивость. Хван ушел, а Чанбин стоя в стороне взглядом указал на свою машину, приглашая Ли сесть к нему. Блондин с радостью подбежал к машине и спрятался в ней от холода, согревая и тая не только физически. Со взглянул на него и также быстро отвернулся, будто специально чего-то недоговаривает. Пухлые, покусанные губы омеги немного вздрогнули: есть ли у него шанс вернуть все? Есть ли шанс вообще, заговорить… — Давно ты навещаешь его? — спрашивая однозначно о своем брате. Чанбин вздохнул, положив одну руку на кожаный руль: — Всё это время, по пятницам. — переводя взгляд на омегу, тот сразу стал смотреть в ноги, покусывая губы. «В тот день, когда я учусь до ночи… Будто специально…» — Ты и Хван… Теперь снова вместе? — ведь, от его ответа зависимо все, что Феликс мог дальше рассказать. Чанбин промолчал, тактично отвернувшись в сторону окна, будто на что-то нечаянно отвлекаясь, но на деле просто не желая вести разговор об этом: — Что ты хотел? — как-то грубо. От этого у Ли мурашки пошли по телу, он явно не ожидал такого исхода. А этот ответ, просто, резал по сердцу. Что это значит: вместе они, или всего лишь провокация? Глаза забегали, смотря в его, черные глаза, он будто выпрашивал ответ или предлагал начать все заново, поговорить и просил помощи, но в тех глазах слишком холодно для них двоих. — Хотел поблагодарить за это… — вспоминая Минхо, прикрываясь этим и слышно сглатывая. — Значит все в прошлом? — снова потянув за эту красную нить. Набрав в лёгкие больше свежего воздуха, будто очищаясь от всего в прошлом. Феликс облокачивается на спинку кресла и с полными глазами грусти и тоски, внимательно смотрит на него. Будто бы он знает ответ… — Я не хочу рушить твои отношения с Хваном. — от боли в душе поджимая губы и будто зажевывая свое чувство собственничества. — Что? — Со нахмурился, сжимая рукой руль. — Сначала тебе было некогда быть со мной, теперь, ты просто не хочешь пачкать руки. — Чанбин, зачем мне разрушать что-то хорошее в твоей жизни? Я желаю тебе счастья и мне жаль, что тогда я… Его речь прервал сильный удар ладонью о руль, от резкого замаха Ли сразу же зажмурился, крепко-крепко закрывая глаза. Кажется, у них с Со слишком разные взгляды на жизнь… Ему выгоднее оставить место, чтобы был счастлив тот, кого он любит; а Чанбин предпочитает бороться, пока его прямым текстом не развернут. — Тебе нихуя не жаль! — срываясь на грубый тон. — Что? — Феликс ведь тоже вспыльчивый. — Откуда ты знаешь, что я чувствовал и как сложно мне было! — Вот именно, ничего я блять не знаю, потому что ты меня не посвящал! — Да потому что я люблю тебя, и я не хочу чтобы ты втягивался во все это дерьмо! — с каждой фразой они становились все громче, даже люди стали оборачиваться, замечая эти злые мины через промерзшее стекло автомобиля. — Да? А я тоже люблю тебя, и я хотел быть рядом, а еще, твой брат вообще-то и мой друг тоже! — Ты не понимаешь, Джисон был против! — А у тебя своей головы нет? Джисон тебе не мамка, а ты уже не ребенок. Во время длинных речей Ли опускал недовольный взгляд на его жетон полицейского на груди, а потом снова на лицо: — Семья на первом месте, разве не так? — Так, но знаешь что, как только ты ушел, я снова остался один, без семьи, без никого! Думаешь это хороший поступок? Я не позволю тебе играть с моим сердцем. Младший замолчал, прокручивая в голове его слова: «Так, только когда ты ушел я снова остался один, без семьи». Значит ли это, что альфа действительно считал их отношения настолько серьезными за тот короткий промежуток времени вместе? Было так много ссор, что он и не помнит моментов, где Чанбин мог бы посчитать его своей семьёй… — Но… — говоря уже спокойным тоном. — Когда ты теперь в отношениях, разве я могу претендовать на что-то? — смотря оленьими глазками, хлопая ресницами с долей грусти. Запыхавшийся, тяжело дышащий Со явно не ожидал такого прямолинейного вопроса.

***

      Машина останавливается у одного из тихих мест, вокруг деревьев и оставшегося снега. Мороз не прошел, но начался град, и он сейчас среди уже наступающей ночи нехило бьёт по стеклу. Альфа паркует машину и заглушает двигатель, свет в машине тухнет. Омега уже без джинс, сразу перешагивает через коробку передач, задевая рычаг голой ногой и чуть постанывая от боли в колене. Ёнбок сразу начинает растёгивать рабочую рубашку Со, от нетерпимого желания начиная кусать губы. Он уже мысленно сто раз отдался ему, пока старший приступает к своей тугой ширинке на брюках, но ловкие пальцы все-таки делают свое дело. Всю дорогу младший ласкал его там, поэтому член Со успел прилично встать на такого «долгожданного» Феликса. Когда смуглая грудь уже была оголена и кубики пресса все больше играли в темноте от возбуждения и напряжения, Ли провел рукой вниз от груди и дальше, наконец притягивая своего бывшего в сладкий поцелуй. Странно кусая его изменчивые губы и злясь, ругая что не дождался и что опустил руки. В то время горячие и широкие ладони уже приспустили боксеры омеги, поэтому грубо сжимали мягкие ягодицы, что были покрыты мурашками от этих ощущений. Худая шея вытянулась, открывая больше места для поцелуев и помимо смачного поцелуя послышался звонкий шлепок. Ли криком простонал и стал шептать его имя, придвигаясь ближе к паху и специально ёрзая на нем, сжимая бедрами по бокам. — Ах. Хён… — ощущая внутри себя сразу два пальца, в то время как хотелось ощущить внутри себя его набухший член. Влажную челку пришлось уложить назад, после возвращая руку на его широкое и крепкое плечо. Чанбин целовал его грудь через белую рубашку для университета, где на сердце был вышит лёгкий узор цветка, приятными пастельными тонами. Материал был такой лёгкий, что если резко провести пальцами по талии, можно почувствовать неприятное жжение на коже. Чувствуя, как его губы сжимают набухшие и чувствительные соски, Феликс старался стонать не громко, но делать это над ухом, согревая и провоцируя. — Прошу… — проскулив от желания, специально запуская руки в трусы альфы. Миниатюрная рука обхватила толстый ствол, начиная провоцировать дальше, трогать, гладить, манипулировать его дыханием и дрожью в ресницах. От этого вида Ли хотел кончить и без проникновения в себя, просто потому что Чанбин красиво стонет своим грубым голосом. Но когда он привстал и стал потихоньку насаживаться на его член, принимая в себя пока только головку и чувствуя, как эти сильные руки держат и сжимают его талию, насаживая глубже благодаря естественной смазки. Они оба будто забыли как дышать, пока не стали чувствовать не запах «ёлочки» из машины, а настоящие запахи друг друга, которые в миксе создавали атмосферу эйфории. Прохладная бляха от ремня касалась горячей внутренней стороны бедра Ли, отчего он промычал в поцелуй. — Хё-хё-хён… Ах, пожалуйста… — уже боясь синяков на себе, из-за сильного влечения. Он тоже очень сильно желает своего альфу, он очень скучал и наверняка изголодался по их сексу, что пропитан больше чувствами, а не страстью. Поэтому омега застонал, вспоминая их нежность, их страсть, их чувства, любовь. Твердый член оказался внутри и почти сразу коснулся простаты, как вдруг раздался телефонный звонок. Черт, он и забыл, что уже поздно, а Джисон наверное сильно переживает за него. С непонимающим, грозным видом, Чанбин наблюдает как мокрый от пота и поцелуев парень трясущимися руками отвечает на звонок замирая прямо сидя на нём. — Д-да? — все равно дрожит, да и прозвучало немного хрипло. — Феликс, где ты? Уже поздно. — Я. Аххх… — любое касание Со, хоть он и пытался просто поправить его рубашку было чувствительным, будто его бьют слабым разрядом тока. — Я на практике… — отвечая на выходе. — Тебе плохо, почему ты так дышишь? — начиная волноваться, но даже не подозревая что именно сейчас делает его младший. — Просто, делали уколы… Испугался. Чанбин стал беззвучно мазать губами по его ключицам, шее, начиная невольно двигать бедрами, от этого сбивая дыхание омеги, но не переходя на жестокое палево. В ответ Ли пригрозил ему и успокоил, сжимая плечо и получая недовольную мину и успокоение вперемешку с вопросительным взглядом. — Понятно, все точно в порядке? — «Угу…» — Во сколько ты будешь дома? Феликс посмотрел на Со и тот взглядом всё объяснил, поэтому прекращая кусать губы от волнения и возбуждения вместе, Ли осмелел: — Я останусь у друга. — взгляд стал жесче, но Ли не хотел так сразу… — Ничего, потом объясню… Мне пора… Чанбин выхватил его телефон как только парень отключил вызов и альфа тут же выбросил свой же подарок на заднее сидение автомобиля. — Ничего не говори… — прося на выдохе и сразу приминая его губы своими, наконец начиная заниматься любовью. Чанбин не стал, потому что знал, что он в любом случае никуда не денется. В это время наступила глубокая ночь, и раскачивание машины вряд ли можно было заметить с прямой, чистой трассы. Феликс бесконца прогибался в спине и просил большего, наслаждаясь звуками, как их дела бьются друг об друга, а ремень звенит. Стекла запотели, и след от ладони стал яснее, но оберегая альфу от возможный проблем из-за длинных ногтей, омега стал держаться за ручки сверху. Тяжелые вздохи сменялись стонами их двоих, это продолжалось даже когда телефон Феликса снова и снова разрывался от входящих вызовов. Звонкие поцелуи по щекам Со отдавались сладкими причмокиваниями и мычанием, которое означало скорую разрядку. Чанбин так резко сжимал его ягодицы и как быстро насаживал, не давая даже вздохнуть, что и сам уже хотел кончить прямо в него. Поэтому не спешил останавливаться, как вдруг очередной долгий и точный толчок сказался ему серьезным проступком. От ощущения горячей спермы внутри себя Ли вздрогнул, сладко простанывая и расслабленно принимая в себя все, от этой волны чувств он кончил сразу, изливаясь на смуглый пресс мужчины. Тяжело дыша и не подозревая о последствиях, они крепко обняли друг друга, прижимая ближе, а Чанбин и не думал выходить из него, пока Феликс наслаждался этой пульсирующей теснотой. — Я люблю тебя… — прижимаясь носом в плечо. — Придурок… — шлепая рукой по левой стороне, чувствуя горячие следы от его ладоней на своей попе.

***

      Дверь в квартиру Со открывается махом, первым влетает Ли и сразу начинает снимать свои белые кроссовки на платформе. Пачкая заднюю часть грязной подошвой. Чанбин вошёл следом и шлепком прикрыл дверь, в попыхах наблюдая за Феликсом: — Ты думаешь мы успеем? — тыжело дыша, так и не застегивая до конца свою рубашку. Он включает свет в прихожей и уже видит как Ликс залетает в ванную: — Молись! Душ — их единственный шанс избежать беременности. И если бы Феликс не прогуливал лекции, то знал, что для зачатия достаточно одной секунды, чтобы все случилось. Чанбин облокотился спиной на стену, так и не разуваясь. Отдышаться не может, они бежали по лестнице, так ещё и скорость по трассе до дома была не слабой. Но разве душ уже поможет? Ну он и натворил дел… Кажется, тут рядом с домом есть аптека.

***

— Здравствуйте, вам подсказать что-нибудь? — натянуто улыбаясь, фармацевт осмотрел запыхавшегося клиента. Полицейский тяжело дышал, а его волосы были плохо уложены, но он постоянно поправлял их и старался не вдыхать в полную грудь запах лекарств в этой аптеке. — Да… — сглатывая. — Можно пожалуйста тест на беременность… Два. Лучше два… Девушка неуверенно кивнула задумываясь всего на пару секунд и почти ушла к тумбе, но вдруг снова вернулась к клиенту: — У нас есть быстрая контрацепция… Одна таблетка и… Проблем нет… — даже не зная как правильно намекнуть ему о так называемой быстром аборте, в случае «залета». Полицейский — серьезный дядя. Чанбин хмуро приподнял бровь, на секунду задумываясь.