IS IT HELL OR HEAVEN?

      Это был третий день тура. Концерт прошёл хорошо: не идеально, но почти безупречно. Вся группа решила пойти на вечеринку, так как им не нужно было ехать на автобусе ночью. К несчастью, когда они были уже почти готовы покинуть отель, на город обрушился сильный шторм, поэтому безуспешно прождав полчаса, пока он пройдет, они решили, что лучше остаться. Они вернулись в свои номера, но через десять минут Тео постучал в дверь Адама, держа в руках бутылку водки и большую пачку «М&М», которые Адам купил накануне и почему-то забыл в автобусе. — Привет, — сказал Адам, не удивившись, что Тео появился в его дверях. Сделав несколько шагов внутрь, Тео заметил на диване ноутбук Адама и одну из его гитар. — Адам, брось… Концерт закончился два часа назад. Тебе не кажется, что тебе следует расслабиться? — Завтра у нас выходной, поэтому я подумал, что могу поработать сейчас, а завтра мы сможем- — Выходной — это выходной. Это время для расслабления и восстановления, нужно отвлечься и зарядиться энергией. Это значит- — Мы были в этом городе уже десятки раз, и дело не в том, что мы устали после трёх концертов, Тео. — Эй, толпа показала нам, что песня великолепна, так что нет необходимости что-то исправлять. И я уже нашёл себе занятие на завтра. А теперь заканчивай и пойдём смотреть фильм, — приказал Тео, открывая бутылку водки и делая первый щедрый глоток прямо из неё. — Какого хуя тебе нужно всегда пить, Тео? Если тебе уже скучно здесь со мной, ты можешь вернуться в свою комнату.       Тео закатил глаза и, чтобы позлить Адама, сделал ещё один глоток. — Я просто хочу пить.       Настала очередь Адама закатить глаза; он решил не обращать внимания на Тео, как не обращают внимания на детей, которые плохо себя ведут, чтобы привлечь к себе внимание. Он убрал гитару, закрыл программу и подошёл к мини-бару, чтобы взять бутылку воды и апельсиновый сок. Тео начал просматривать список доступных фильмов, делая ещё пару глотков, и Адаму пришлось прикусить язык, чтобы снова не ругать Тео.       Там был большой выбор фильмов, но любое название, которое предлагал один из них, не удовлетворяло другого, поэтому через полчаса они продолжали обсуждать, что лучше — фильм ужасов или комедия. — Может быть, нам стоит сдаться. Я думаю, что мы не в настроении для фильма. Или, по крайней мере, я больше не в настроении для кино. Ты поменял оправу очков? Разве она не была коричневой? — Тео сменил тему разговора, приблизившись к лицу Адама, чтобы лучше рассмотреть оправу. — Мне больше нравилась коричневая, ты смотрелся более сексуальнее, — сказал Тео кокетливым тоном и сделал ещё один большой глоток из бутылки. Адам собирался ответить, но, честно говоря, Тео уже был навеселе, поэтому ответ на любой из его вопросов или комментариев привёл бы к новым вопросам и комментариям — и он отчаянно хотел избежать этого. Он также спрашивал себя, как это возможно, что мужчина уже выпил почти половину бутылки, когда Тео снова заговорил. — Мне очень нравился чёрная, которая была у тебя семь или восемь лет назад. Та, что была у тебя, когда ты начал отращивать бороду… Боже, ты был действительно сексуальным ублюдком с ней. Я помню, как мы ходили на это мероприятие… Ты ведь помнишь это событие, верно? Ну, я помню, что мы говорили, что ты мой парень, — произнеся эти слова, Тео усмехнулся и на его лице появилась довольная ухмылка, заставившая Адама покраснеть и отвести взгляд от Тео. — Ты помнишь ту ночь, Адам?       Тео сделал ещё один большой глоток, и Адам не смог удержаться, чтобы не бросить на него укоризненный взгляд, пообещав себе поговорить с Тео о выпивке, когда в этом нет абсолютно никакой необходимости, как сейчас. Однако, если подумать, была причина, по которой Тео пил так много прямо сейчас: его друг был гиперактивен и легко начинал скучать, когда ему нечего было делать или о чём думать, и он явно пил, чтобы занять себя. — Эй, Тео, знаешь что? Мы должны глянуть тот документальный фильм, о котором ты говорил вчера в автобусе… Тот, который парни не хотели смотреть, — сказал Адам и Тео с энтузиазмом согласился. Он поставил бутылку на пол и поёрзал на диване рядом с Адамом, пока их плечи, ноги и колени не соприкоснулись. Адам нахмурился, но ничего не сказал, а Тео вывел название фильма на навигационную панель. Однако, после того, как он нашёл название, он просто откинулся на спинку кресла, не отодвигаясь от тела Адама.       Адам слегка пошевелился, устраиваясь поудобнее на диване, но Тео снова начал двигаться, пока снова не оказался рядом с телом Адама.  Адам… знаешь что? Я так счастлив, что я не певец.       Адам повернулся к Тео и увидел его улыбающееся лицо всего в нескольких дюймах от себя. — Ты настоящий певец, Тео. Я думаю, тебе пора перестать пить свою водку, — Тео усмехнулся и положил голову Адаму на плечо. — Я имел в виду, что я счастлив, что это Hurts, а не Тео Хатчкрафт и его группа. Это было бы не то же самое, если бы у меня не было партнёра по преступлению. Честно говоря, я не знаю, как певцы могут справиться с цирком. Я имею в виду, ваши музыканты не ваши друзья, вы не можете по-настоящему открыться им или попросить у них помощи или совета, потому что вы должны держать некоторую дистанцию… Так что я счастлив, что ты не просто мой гитарист или пианист.       Тео поднял голову с плеча Адама и теперь смотрел ему в глаза с улыбкой, которая показалась Адаму улыбкой обожания и заставила его волноваться без всякой видимой причины. — Хорошо… Да, я понимаю, что ты имеешь в виду. Я думаю, что не стал бы так любить работу музыкантом, если бы мне нужно было только играть для кого-то. — В любом случае, я уверен, что ты был бы моим любимым участником группы, — сказал Тео, целуя Адама в нос, напугав его. — Что? Тео! — Адам отодвинулся назад и выглядел немного раздражённым этим жестом, но потом вспомнил о полупустой бутылке водки и решил забыть об этом.       Документальный фильм начался, Тео смотрел его широко раскрытыми глазами, жуя M&M. Адам должен был признать, что это было действительно интересный и хорошо сделанный фильм, и он наслаждался им больше, чем думал. Он тоже ел «М&М», выхватив большую пачку из рук Тео и гадая, как это оказалось в его номере.       Адам был действительно очарован комментариями и объяснениями Тео на протяжении всего документального фильма. Он наслаждался близостью больше, чем должен был. Тео держался подальше от бутылки в течение всех полутора часов, проведённых за просмотром фильма, но он неизбежно вернулся к своей любимой водке, как только на экране появились титры. — Ты был бы моим любимым гитаристом, — сказал Тео, возвращаясь к предыдущему разговору, как будто ничего не произошло за последние полтора часа. — Нет, подожди, моим любимым пианистом. Нет, погоди, ты бы играл только на одном инструменте… Ты был бы моим любимым гитаристом, — заявил Тео в конце. — Так ты хочешь, чтобы я был гитаристом, а не пианистом? Я стал лучшим пианистом в последнее время, — сказал Адам со смешком и Тео прикусил свою нижнюю губу, прежде чем дать ему объяснение. — Я не могу быть рядом с тобой, когда ты играешь на пианино, но я могу быть очень близко к тебе, когда ты играешь на гитаре, — сказал Тео очень соблазнительным тоном и Адам с трудом сглотнул. — Кстати, об этом… Напомни мне, почему мы больше не играем в Эвелин? — Потому что в прошлый раз мы немного увлеклись и я сильно ударился головой о твоё ухо… Я всё ещё чувствую себя виноватым из-за этого… В любом случае, эта песня больше не вписывается в сет-лист, так что нет необходимости говорить об этом.       Адам был искренен. Песня принадлежала к другой эре, и теперь, с пятью альбомами, были более подходящие варианты, несмотря на то, что он любил играть эту песню вживую и очень скучал по ней. Эвелин всегда была в некотором роде его моментом. Толпа начала аплодировать ему, как только он встал с табурета для фортепиано, а затем те же самые фанаты начали кричать как сумасшедшие, как только он начал перебирать аккорды своей гитары. Это всегда был фантастический момент для него, очень полезный. Тео обычно отступал и позволял ему наслаждаться передней частью сцены в одиночестве, чтобы он мог чувствовать радость и любовь поклонников. Не то чтобы он не чувствовал этого во время концерта, но это определённо было что-то другое. — Адам… Мне нравилось смотреть, как ты держишь сцену, а фанаты сходят с ума. Мы должны поработать над новой песней с отличной гитарной партией, чтобы ты мог вернуться туда, — слова Тео были немного невнятными, но Адам знал, что Тео действительно имел это в виду, поэтому они сделали его счастливым, несмотря на то, что было очевидно, что уже слишком поздно для новой песни. — Может быть, в следующем туре, — сказал Адам и похлопал Тео по ноге. — Именно. Прости, что не подумал об этом раньше… Мне очень жаль, Адам. Ты уверен, что мы ничего не можем сделать? Пожалуйста, прости меня. Чёрт, я действительно глуп… Надеюсь, ты не думаешь, что я эгоист и хочу привлечь к себе всё внимание. Чёрт возьми, Адам, мне так жал- — Тео, пожалуйста, успокойся. Ты очень эгоистичен, так что не волнуйся, ладно? — Тео кивнул, но он всё ещё выглядел очень виноватым, кроме того, что выглядел пьяным. Он всегда становился эмоциональным когда был пьян и Адам находил это забавным, но и очаровательным. — Адам… — А?       Тео ничего не ответил и наклонился к лицу Адама. Через секунду его губы оказались на губах Адама, и гитарист снова ощутил вкус этих тёплых, мягких губ. Тео нежно целовал его, меняя угол наклона головы каждый раз, когда он делал это, создавая у Адама впечатление, что он пробует его на вкус. Адам знал, что ему следовало бы не делать этого, но он не остановил Тео при первом же поцелуе, и теперь было уже слишком поздно. И, честно говоря, он не хотел, чтобы Тео останавливался. Это было необдуманно, глупо и совершенно неуместно, но всё же у него не было сил остановить Тео, потому что в этом поцелуе было что-то особенное. «Это последний раз», — сказал себе Адам и позволил Тео бесстыдно засунуть язык себе в рот. Поцелуй, опять же, не был небрежным, несмотря на пьяное состояние Тео. Вначале он был застенчивым и нежным, а через несколько секунд стал ещ` более требовательным. Однако, Адаму не нужно было беспокоиться о том, что могло произойти, потому что Тео отстранился. — У меня голова идёт кругом, — заявил Тео с озорной улыбкой на лице. — Ты отлично целуешься, Адам. Я не знаю, почему рядом с твоим номером нет толпы девушек.       Адам вздохнул и задал себе тот же вопрос: почему, чёрт возьми, на диване его целует не женщина, а лучший друг? — Адам? Я думаю, мне нужно в туалет, — серьёзно сказал Тео и Адам отогнал свои мысли, помогая другу встать на ноги и провожая его в ванную. — Помочь? — Я и сам могу блевануть, спасибо.       Тео закрыл дверь и Адам вернулся на диван. Он слышал звуки, доносившиеся из ванны и шум спускаемой воды в туалете, не удивляясь тому, что Тео чувствовал себя херово после такого количества алкоголя. — Адам? — Эй, ты в порядке? — крикнул Адам, торопясь в ванную. — Да, я в порядке. Могу я воспользоваться твоим ополаскивателем для рта? — спросил Тео из-за двери. — Конечно, можешь.       Тео вышел из ванной через несколько минут. Адам посмотрел на него, чтобы понять, действительно ли он в порядке. — Ты не возражаешь, если я переночую здесь? — Нет проблем, иди сюда.       Адам помог Тео избавиться от свитера и брюк и, прежде чем выключить свет, убедился, что его друг лежит под одеялом. Он пошёл в ванную, чтобы почистить зубы, и к тому времени, когда он вернулся, Тео уже закрыл глаза и спал как убитый.