— Опять я что-ли? — пробурчал Снейп.
— Давай, читай, будущий профессор, — посмеиваясь, Сириус подтолкнул к нему книгу.
— Я уже говорил, что не хочу быть профессором.
— Книга говорит: будешь; - значит, будешь.
— А про тебя что книга говорит?
— Про меня пока ничего не говорит.
— Я бы на твоем месте задумался.
Книгу взяла Кассиопея.
Глава вторая, Добби предупреждает об опасности.
— Кто такой Добби? — нахмурилась Лаура.
Гарри чуть не ахнул от удивления, но удержался. На кровати сидел маленький человечек, ушами напоминавший летучую мышь, и таращил на него выпученные зеленые глаза величиной с теннисный мяч. Гарри сразу его узнал — это он утром следил за ним из кустов живой изгороди. Человечек не сводил с него глаз, Гарри отвечал тем же.
— Ещё один странный чудик приперся.
— Ещё один? — удивленно спросил Сириус.
— Позвольте взять ваши пальто, мистер и миссис Мейсон? — донесся снизу почтительный голос Дадли.
Джеймс состроил мину отвращения.
Человечек соскользнул с кровати и низко поклонился, коснувшись ковра кончиком тонкого, длинного носа. Одет он был в старую наволочку с дырками для ручек и ножек.
— Домовой эльф, — утвердительно, но тихо сказал Римус.
— П-привет, — поперхнулся Гарри.
— Гарри Поттер! — пронзительным голосом воскликнул нежданный гость (дядя Вернон в гостиной наверняка услышал). — Добби так давно мечтал с вами познакомиться, сэр… Это такая честь…
— Эльф что-ли? — спросила Кассиопея.
— Б-благодарю вас, — кивнул Гарри.
— Сразу видно: Гарри никогда до этого не встречал домовых эльфов. Иначе так вежливо, словно с волшебником, не стал бы разговаривать, — расплылся в усмешке Блэк.
Двигаясь вдоль стенки, он достиг письменного стола и опустился на стул рядом с просторной клеткой, где спала сейчас сова Букля. Гарри хотел было спросить незнакомца, кто он, но, подумав, что это неучтиво, спросил только его имя.
— Добби, сэр, — ответил человечек — Просто Добби. Добби-домовик, если угодно, домовой эльф.
— Точно эльф.
— Я уже об этом не один раз сказал, — раздраженно прошептал Лунатик.
— Вопрос только чей он? — согласно кивнул Джеймс.
— Что значит чей? — удивилась Лили.
— Домовики сами по себе не бывают, они обязательно чьи-нибудь, — спокойно ответил ей Флимонт.
— В самом деле? — В другой раз это известие немало удивило бы Гарри, но сейчас было не до того. — Видите ли, сегодня… э-э… не лучший день для знакомства с домовиком. Только, пожалуйста, не обижайтесь.
— О, не волнуйся. Он не обидется, — фыркнула Лаура.
Снизу доносился фальшивый, на высоких нотах смех тетушки Петуньи.
Джеймс опять скривился.
Добби-домовик понурил голову.
— Не подумайте, что знакомство с вами мне неприятно, — поспешил Гарри утешить эльфа. — Но не могли бы вы… объяснить мне… э-э… цель вашего посещения.
— Да, сэр. Конечно, сэр. Добби пришел… это трудно выразить… Добби не знает, как начать…
— Лучше всего с начала.
— Садитесь, пожалуйста. — Гарри указал на кровать.
— Зря он так, — покачал головой Флимонт.
И тут, к его ужасу, домовик разразился громкими рыданиями.
— Садитесь! — голосил он. — Никогда… никогда еще…
Разговор внизу явно застопорился.
— Это явно не к добру, — нахмурилась Лили.
— Простите, пожалуйста, — прошептал Гарри, — я не хотел вас обидеть.
— Как бы от этих слов он не залился слезами еще больше, — нахмурился Римус.
— Какая обида! — задохнулся эльф. — Никогда еще ни один волшебник не разговаривал с Добби как с равным, не приглашал сесть…
— Вероятно, эльф не из очень хорошего семейства, — хмуро предположила Лили.
— Лили, здесь не в этом суть, — нетерпеливо перебил ее Сириус, — даже так называемая "хорошая" семья не будет обращаться с ним как к себе равному. Это...не совсем так работает.
— Да тише вы, — взмолился Гарри и подтолкнул эльфа к кровати, стараясь сохранить самое доброе выражение лица.
Эльф взобрался на кровать, сел поудобнее — он походил сейчас на большую растрепанную куклу — и начал нервно икать. Наконец он справился и со слезами, и с икотой и устремил на Гарри восхищенный взгляд огромных, блестевших, как изумруды, глаз.
— Дожили! Теперь Гарри восхищается еще и домовой эльф, — воскликнул Джеймс, еле удержавшись от того, чтобы не всплеснуть руками.
— Вам, должно быть, редко встречались хорошо воспитанные волшебники. — Гарри пытался утешить эльфа.
— Данным заявлением он его только ещё больше заведёт, — огорчил его Бродяга.
Добби кивнул. И вдруг, прыгнув на подоконник, стал яростно биться головой об оконную раму.
— Я же говорил.
— Гадкий Добби! — кричал он при этом. — Мерзкий, гадкий Добби!
— Видимо, он живет в старом роду.
— Пожалуйста, не надо, — полушепотом попросил Гарри. — Что вы делаете?
— Наказывает себя, — автоматически ответил Питер.
Вскочив со стула, он опять водрузил эльфа на постель. Но тут, как назло, проснулась Букля, как-то особенно громко крикнула и бешено забила крыльями о решетку клетки.
— Там же внизу Дурсли с гостями!.. — прикусив губу, зажмурила глаза Эванс.
— Добби обязан наказать себя, сэр, — произнес домовик, у которого глаза от ударов стали немного косить. — Добби сказал плохое о своей семье, сэр…
— О своей семье?
— О своих хозяевах, сэр… Добби — домовый эльф, его участь до конца дней жить в одном доме, служить одной семье…
— Это ужасно, — покачала головой Лили.
— Такова их участь. Да и они сами рады.
— А они знают, что вы сейчас здесь? — полюбопытствовал Гарри.
— Скорее всего нет, иначе бы он так не суетился.
— Нет, сэр. Конечно нет! — воскликнул эльф, и его всего передернуло. — Добби придется сурово наказать себя за это. Очень сурово, сэр. Прищемить уши печной дверцей. Если они когда-нибудь об этом узнают…
— Жуть какая, — вздрогнула Лили.
— А разве они не заметят, что вы подвергаете себя наказанию?
— Добби сомневается в этом, сэр. Добби все время себя наказывает. Хозяева велят. Напоминают, что лишнее наказание не повредит…
— Это просто жуткое варварство, — с уверенностью высказала Лили.
— А вот тут я с тобой согласен, Эванс, — вдруг повернул голову к рыжеволосой Блэк, — эльф явно не из "светлой" семьи.
— Почему же вы не бросите их? Не убежите?
— Это не так просто.
— Эльф-домовик может стать свободным, только если хозяин даст ему вольную. А эта семья никогда не даст вольной… Добби будет служить ей, пока не умрет.
— А я думал, хуже моей участи нет. И всего-то пожить здесь еще месяц! — нахмурился Гарри. — Да маглы — ангелы по сравнению с вашей семьей. А не может ли кто-нибудь помочь вам? Хотя бы я?
— Ему надо быть осторожнее с такими словами, — сказала Юфимия.
Сказав это, Гарри тут же раскаялся: из груди Добби вырвался вопль благодарности.
— Пожалуйста, — зашептал Гарри в отчаянии. — Пожалуйста, тише. Если Дурсли что-нибудь услышат, если узнают, что у них в доме эльф…
— Гарри Поттер сказал, не может ли он помочь Добби… Добби много слышал о вашем величии, но о вашей доброте Добби не ведал.
— Фанат, — заметил Джеймс.
— Скорее, фанатик.
Кровь горячей волной залила щеки Гарри.
— Разговоры о моем величии просто чушь, — сказал он. — Я даже не самый лучший в классе у нас в Хогвартсе.
— А это и не нужно, те... — Джеймс прервался на полуслове от смачного пинка от Эванс за вышесказанную фразу.
Лучше всех учится Гермиона. У нее…
Гарри не мог продолжать: он вспомнил Гермиону, и у него кольнуло в груди.
— Гарри Поттер скромен и смиренен, — почтительно произнес Добби, его круглые глаза так и сияли. — Гарри Поттер не хвастается победой над Тем-Кого-Нельзя-Называть.
— Над Волан-де-Мортом? — спросил Гарри.
Добби зажал ладошками торчащие уши и взвыл:
— Не произносите это имя, сэр. Умоляю, не произносите!
— Я не понимаю, а эльфы-то почему боятся произносить это имя? — задался вполне разумным вопросом Хвост.
— Может, его хозяева боятся любого его упоминания?
— А если он служит тёмной семье? Что тогда? — Не унимался парень.
Но ответа не последовало.
— Простите, пожалуйста, — поспешил принести извинение Гарри. — Я знаю, многим оно не нравится. Мой друг Рон…
— Это мягко сказано.
Он опять замолчал. И это имя причинило боль. Добби подался вперед. Глаза у него горели ярче автомобильных фар.
— Добби слыхал, — хрипло произнес он, — что Гарри Поттер еще раз встретился с Темным Лордом. Всего несколько недель назад… И Гарри Поттер опять спасся.
Гарри кивнул, и на выпученных глазах Добби навернулись слезы.
— О нет, только не истерика эльфа, — притворно вздохнув, закатил глаза Сириус.
— Ах, сэр, — выдохнул он и вытер лицо углом грязной наволочки. — Гарри Поттер благороден и смел! Он уже одержал столько побед!
— Может, он наконец объяснит, зачем пришел? — Кассиопея порядком устала от этого балагана.
Но Добби пришел, чтобы защитить его, предупредить об опасности. И пусть потом придется защемить уши печной дверцей… Гарри Поттеру нельзя возвращаться в «Хогвартс».
— Вот это новости!
— С чего бы ему?
В комнате воцарилось молчание, прерываемое рокотанием голоса дяди Вернона, бряцанием ножей и вилок, доносившимся снизу.
— По-по-почему? — Гарри от неожиданности стал заикаться. — Я должен ехать в школу. Учебный год начинается первого сентября. Я только и живу этой надеждой. Вы не представляете себе, что мне приходится здесь терпеть. Я здесь всем чужой. Мое место в вашем мире. В школе волшебников.
— Нет, нет, нет! — Добби так сильно замотал головой, что уши заколыхались. — Гарри Поттер должен оставаться там, где он в безопасности. Великий, несравненный Гарри Поттер — всеобщее достояние. В Хогвартсе Гарри Поттеру грозит страшная опасность!
— Какая опасность? — еще больше удивился Гарри.
— Существует заговор. В Школе чародейства и волшебства в этом году будут твориться кошмарные вещи, — прошептал Добби и вдруг задрожал всем телом. — Добби проведал об этом уже давно, сэр, несколько месяцев назад. Гарри Поттер не имеет права ввергать себя в пучину бедствий. Он всем очень нужен, сэр!
— Этот эльф был послан специально, он из, так называемой, "благородной" семьи и учитывая прошлую книгу, скорее всего Малфоев.— не очень громко проговорил Орион. Услышали его не все.
— Думаешь?— задала вполне логичный вопрос Вальбурга.
— Более чем.
— Какие еще кошмарные вещи? — напрямик спросил Гарри. — Кто их затевает?
Добби издал странный сдавленный хрип и стал неистово биться головой об стену.
— Неправильный вопрос.
— Ну будет, будет. — Гарри схватил домовика за руку, пытаясь остановить истязание. — Я понимаю, вы не можете ничего сказать. Но почему вы предупреждаете меня?
— И тут его пронзила внезапная мысль.
— Постойте! Не связано ли это с Вол… простите, с Вы-Знаете-Кем? Если не можете, не отвечайте. — Но, увидев, что лоб Добби опять в опасном соседстве со стеной, поспешно прибавил: — Только кивните или покачайте головой. Добби медленно задвигал головой из стороны в сторону.
— Нет, сэр, это не Тот-Кого-Нельзя-Называть, — внятно, по слогам произнес он. Но глаза его выпучились еще сильнее. Гарри видел — Добби явно старается навести его на какую-то мысль. И попробовал догадаться: — Может, у него есть такой же коварный брат?
— Насколько я знаю – нет, хотя было бы интересно.
— Упаси Мерлин.
Добби сильнее замотал головой, а глаза его чуть не вылезли из орбит.
— Ну ладно. Только я представить себе не могу, кто еще мог бы причинить мне зло в Хогвартсе.
— Да, Гарри, никто, ведь в Хогвартсе нет одного "милого" факультета, чьи родственники ой как явно тебя не любят за уничтожение их господина! — С саркастическим голосом пожал плечами Блэк, — Вообще не о чем волноваться!
Ведь там же есть Дамблдор. Вы знаете, кто такой Дамблдор?
— Да, конечно, — кивнул Добби. — Альбус Дамблдор самый великий директор в истории Хогвартса. Добби это знает. Добби слышал, что могуществом Дамблдор не уступал Тому-Кого-Нельзя-Называть, даже когда тот был в самой силе. Но, сэр, — перешел Добби на энергичный шепот, — есть враги, которых Дамблдор не может… враги, которых ни один уважающий себя волшебник…
— Не может что?
И не успел Гарри глазом моргнуть, Добби соскочил с кровати, схватил настольную лампу и начал колотить себя по голове, сопровождая наказание душераздирающими криками.
Лунатик поморщился – зрелище явно было не из приятных.
Рука Лили автоматически потянулась ко рту.
Гости и хозяева внизу притихли. Гарри услыхал, как дядя Вернон затопал в коридоре, и у него бешено забилось сердце.
— Проказник Дадли, как видно, опять не выключил свой телевизор! — воскликнул дядя.
— Скорее в шкаф! — шепнул Гарри, схватил Добби, толкнул его туда, захлопнул дверцу и успел одним махом метнуться на кровать.
В тот же миг ручка двери повернулась.
— Что… черт возьми… ты… тут… делаешь? — прохрипел дядя Вернон сквозь стиснутые зубы, приблизив пышущее злобой лицо вплотную к лицу Гарри. — Ты убил изюминку в моей замечательной шутке, «как японец играл в гольф». Еще один звук, и ты пожалеешь, что родился на свет!
— Только тронь его!
— И тогда уже ты пожалеешь, что вообще родился на свет, — закончил Джеймс.
С этими словами он, тяжело ступая, убрался из комнаты Гарри. Дрожа от страха, Гарри подошел на цыпочках к шкафу и выпустил оттуда Добби.
— Видишь теперь, каково мне здесь? Понял, почему мне надо вернуться в Хогвартс? Это единственное на земле место, где у меня есть… по крайней мере я так думаю… у меня есть друзья.
— Друзья, которые не написали Гарри Поттеру ни одного письма?
— А он откуда знает? — с подозрением спросила Лаура.
— Наверное, они… просто… Подожди, — нахмурился Гарри. — А откуда ты знаешь, что мои друзья не писали мне писем?
— Гарри Поттер не должен сердиться на Добби.
— Так. Значит, он к этому причасен, — сухо сказала Лили.
Добби так поступил с самыми лучшими намерениями… — сказал эльф, переминаясь с ноги на ногу.
— Ты воровал мои письма?
— Они у меня все здесь, сэр, — сообщил Добби, на всякий случай отскочив от Гарри подальше, и вынул из-за пазухи толстую пачку писем.
— Один вопрос. Зачем он их всех взял с собой? — с сомнением в голосе спросила Эванс.
— Скорее всего, ему их просто не куда было положить.
Гарри различил аккуратный почерк Гермионы, небрежную писанину Рона и даже каракули, которые наверняка были нацарапаны рукой лесничего Хагрида. Добби, опасливо мигая, взирал из угла комнаты на Гарри.
— Добби надеялся… Пусть Гарри Поттер подумает, что его друзья забыли о нем… Может, Гарри Поттер и не захочет вернуться в школу, сэр…
— Разве из-за этого кто-то не возвращался в Хогвартс? Ладно там, если бы еще семья была нормальная, но, когда у тебя дома творится черт пойми что, никакие прерванные отношения с друзьями тебя не остановят, — скрестил руки на груди Сириус.
Но Гарри не слушал. Он рванулся к Добби, протянув руку к письмам, но тот ловко увернулся.
— Гарри Поттер получит их, сэр, если даст Добби слово, что не вернется в Хогвартс. Ах, сэр, вы не имеете права подвергать себя такой опасности! Обещайте Добби, что не поедете больше в школу.
— Домовик шантажирует мага?! — Вальбурга была в шоке.
— Люциус через домовика, скорее, — фыркнул Орион.
— Это что-то новенькое, — кивнула Кассиопея.
— Ни за что! — отчеканил Гарри. — Немедленно отдайте письма моих друзей!
— Так знайте, сэр, — печально проговорил эльф, — Добби придется прибегнуть к крайним мерам. Другого выхода нет.
— О как!
— А пообещать, что не поедет, а потом приехать в Хогвартс, Гарри не мог? Честность взяла вверх? — фыркнул Сохатый.
— Истинный гриффиндорец, — закатил глаза Рег.
И не успел Гарри опомниться, Добби выскочил из комнаты, толкнул дверь и кубарем скатился по лестнице. Во рту у Гарри пересохло, сердце чуть не выскочило из грудной клетки.
— Мерлин. Черт бы побрал этого Добби, — ссутулившись, закрыла лицо руками Лили.
Он бросился вслед за домовиком, стараясь не производить шума. Перемахнул через шесть последних ступенек и неслышно, с ловкостью кошки приземлился на ковер прихожей. Огляделся по сторонам: куда мог деваться Добби?
— Пожалуйста, расскажите Петунье ту смешную историю про американских сантехников, мистер Мейсон. Она умирает от любопытства,
—
Какая очевидная ложь, — с презрением произнес Бродяга.
— донеслись из столовой слова дяди Вернона.
Гарри бегом бросился в кухню и обомлел.
— Что... — только и произнесла Лили.
Тетушкино чудо кулинарного искусства — огромный пудинг из взбитых сливок и засахаренных фиалок — парил под потолком.
— Я его прибью, — в сердцах пообещала Эванс, будучи крайне разозленной на этого чертого домовика.
А на верху буфета в углу, съежившись, сидел Добби.
— Не надо, — простонал Гарри, — они убьют меня…
— Гарри Поттер должен обещать, что он не вернется в школу.
— Добби, умоляю…
— Обещайте, сэр.
— Не могу!
Добби с состраданием посмотрел на него.
— Тогда Добби придется на это пойти. Ради вашего блага, сэр.
— Знакомый лозунг.
— Да. После такого Дурсли явно не оставят Гарри в живых. Отличное благо. Дамблдор подавится своими лимонными дольками, — Лили очень сильно хотелось придушить этого маленького эльфа.
При этих его словах торт рухнул на пол с оглушительным грохотом. Клочья сливок заляпали окна и стены.
— Круто... — внезапно выпалила Лаура.
— Ох и достанется ему... — забеспокоился Римус.
— И не только от дяди с тетей, это же применение волшебства несовершеннолетним, сейчас ему ещё и из министерство прилетит, — безрадостно добавил Флимонт, внезапно сменив позу из-за затекшей спины.
А Добби, как будто щелкнув невидимым хлыстом, исчез, словно его и не было.
— Конечно.
В столовой раздался визг, в кухню ворвался дядя Вернон, и его глазам предстал Гарри, с ног до головы облепленный пудингом тетушки Петуньи. Сначала показалось, что дяде Вернону удалось разрядить обстановку.
— Это всего только наш племянник… Он не в себе, знаете ли… Незнакомые люди очень его пугают… И приходится держать его наверху, — говорил он, провожая Мейсонов обратно в столовую.
Вернувшись, он сунул в руки Гарри швабру и пригрозил, вот только гости уйдут, избить его до полусмерти.
Сириус зарычал самым натуральным собачьим рыком.
Тетя Петунья полезла в морозильник за мороженым, а Гарри принялся наводить в кухне чистоту. Возможно, дяде Вернону удалось бы заключить самую крупную в жизни сделку, но в тот вечер семейство поджидала еще одна напасть.
— А вот, похоже, и министерство дало о себе знать.
Тетя Петунья стала обносить гостей коробкой с мятным шоколадом, как вдруг в открытое окно столовой влетела, шурша крыльями, огромная сова, уронила на голову миссис Мейсон письмо и вылетела обратно в темноту сада.
— Ну вот..
Миссис Мейсон закричала дурным голосом, не хуже ирландского привидения, приносящего весть о близкой смерти, и выскочила вон из дома.
—
Что это с ней?
— Небось сову ни разу в жизни не видела, — фыркнул Питер.
— Или после всего предыдущего, это стало для нее последней каплей, — предположил наиболее вероятную теорию Римус.
После чего мистер Мейсон оставался в гостях ровно столько, сколько надо, чтобы сказать: жена его больше всего на свете боится птиц любого вида и цвета, а он вообще таких шуток не понимает.
— А...
Гарри стоял на кухне, сжимая в руках швабру, как будто ища в ней поддержку: дядя Вернон надвигался на него с сатанинским блеском в крошечных глазках.
— Читай! — злобно прошипел он, размахивая перед носом Гарри письмом, которое принесла сова. — Читай вслух!
Гарри взял письмо. Поздравления с днем рождения в нем не было. Вот что он прочитал: «Дорогой мистер Поттер! Мы получили донесение, что в месте Вашего проживания сегодня вечером в двадцать один час двенадцать минут было применено заклинание Левитации. Как Вам известно, несовершеннолетним волшебникам не разрешено вне школы использовать приемы чародейства. Еще одна такая провинность, и Вас исключат из вышеупомянутой школы согласно Указу, предусматривающему разумное ограничение волшебства несовершеннолетних (1875 г., параграф С). Также напоминаем, что любой акт волшебства, способный привлечь внимание не умеющего колдовать сообщества (простецы), является серьезным нарушением закона согласно Статусу секретности Международной конфедерации колдунов и магов.
Счастливых каникул!
Искренне Ваша, Муфалда Хмелкирк Отдел злоупотребления магией Министерство магии». Гарри кончил читать и сглотнул комок в горле.
— Зато теперь письма никто не ворует, хоть какая-то польза.
— Уж слишком ты оптимистичен, — не разделила радость мужа Юфимия.
— Уж лучше бы воровали.
— Ты почему не сказал нам, что тебе запрещено колдовать вне школы?
— А зачем? Чтобы вы ему еще больше жизнь испортили, уверенные в своей безопасности и безнаказанности? — Пожал плечами Блэк. — Да и к тому же, вы и не спрашивали об этом. А какой идиот скажет такое людям, которые его искренне ненавидят.
— обрушился на Гарри дядя Вернон — в глазах у него плясали взбесившиеся светляки, так, во всяком случае, показалось Гарри. — Скажешь, что просто забыл… вылетело из головы… Дядя Вернон навис над Гарри как огромный, оскалившийся бульдог.
— Ему об этом опасно говорить, — сказала Эйлин.
— Ну вот что, у меня для тебя приятнейшее известие. С сегодняшнего дня ты будешь посажен под замок… И никогда больше не вернешься в ту школу… никогда.
— Никогда не говори никогда, — пробормотала Лили.
Джеймс недоуменно уставился на нее.
— Маггловская поговорка.
— Да и Гарри не простой двенадцатилетка. Не вернись он обратно в школу, весь магический мир забеспокоится, а не случилось ли с ним что. И, рано илли поздно, он вернётся в Хогвартс обратно.
А вздумаешь колдовать, они все равно тебя выгонят!
И, захохотав, как помешанный, он потащил Гарри наверх в его комнату. Дядя Вернон не бросал слов на ветер. На другое утро он позвал плотника, и тот за умеренную плату забрал деревянной решеткой окно в комнате Гарри.
— А у этого плотника не возникли никакие вопросы? — поинтересовалась Лили.
Потом своими руками прорезал внизу двери отверстие и навесил кошачью дверцу. Три раза в день пленнику давали немного еды, утром и вечером выводили в туалетную комнату. Все остальное время суток Гарри Поттер был заперт у себя в комнате на ключ.
— Сволочи...
***
Так прошло три дня. Дурсли и не думали сменить гнев на милость.
— Как будто кто-то ожидал от них иначе, — фыркнула Лаура.
— А жаль, хотелось бы, — нахмурила лицо Лили.
Он лежал на кровати и глядел сквозь зарешеченное окно, как медленно садится солнце. Что-то с ним теперь будет? Сердце в отчаянии сжималось — он не видел никакого выхода.
— Гарри, ты опять за свое? — устало вздохнул Флимонт.
— Ирония вся в том, что в такой семье он должен был вырасти озлобленным или хотя бы хитрым, но он вырос четко подстать Гриффиндору, будто он, как воплощение факультета, — медленно проговорил Орион.
— Не знаю хорошо это или плохо... —задумчиво ответил Джеймс.
— Плохо, — вмешался старший из братьев Блэк.
Что толку вызволять себя из заточения с помощью магии, ведь тогда его исключат из Хогвартса. Но и жизнь на Тисовой улице не сулила ничего хорошего. Дурсли узнали, что могут спокойно спать, никто ночью не обратит их в летучих мышей,
— Никто из несовершеннолетних, — сделал поправку Джеймс.
и теперь у него нет против них оружия. Добби, возможно, и спас его от какой-то страшной опасности, грозившей ему в Хогвартсе. Но ведь здесь его ждет просто голодная смерть.
— Домовик об этом не подумал, хотя чего он добивается я не пойму, — сказал Флимонт.
Скрипнула кошачья дверца, и рука тети Петуньи втолкнула в комнату миску с супом. У Гарри от голода уже давно сосало под ложечкой, он вскочил с постели и ринулся к миске. Суп был холодный как лед, но он в несколько секунд ополовинил ее. Затем подошел к клетке Букли и вывалил в ее плошку оставшееся овощное месиво. Сова распушила перья и презрительно глянула на Гарри.
— Ешь. Ничего другого нет.
— Нечего воротить клюв, — уныло проговорил Гарри, — это все, что у нас есть.
Поставив пустую миску на пол рядом с кошачьей дверцей, Гарри опять лег на постель. Есть хотелось еще сильнее. Допустим, он не умрет в оставшиеся четыре недели. Хватятся ли его в Хогвартсе, если он первого сентября туда не вернется?
— Хватятся. Еще как хватятся, — подтвердила Эйлин.
Пошлют ли кого-нибудь узнать, что с ним?
— Пошлют.
Смогут ли уговорить семейство Дурслей отпустить его?
— Уговаривать не будут. Конфундус - и в перед, с песней.
Комната погружалась во мрак. Измученный, голодный — в животе громко бурчало, — осаждаемый неразрешимыми вопросами, Гарри забылся тревожным сном.
— Я уверена, скоро ему помогут, — уверенно, с некой долей надежды, пробормотала Лили, — хотя бы потому, что, если бы он умер тут от голодной смерти, не было бы остальных пяти книг о Гарри Поттере.
***
Ему снилось, что его подарили зоопарку. Он сидит в клетке, на которой табличка: «Колдун несовершеннолетний».
Лаура не выдержала и прыснула.
Люди глазеют на него сквозь прутья решетки, а он, ослабевший, с пустым желудком, лежит на соломенной подстилке. В толпе мелькнули уши и глаза Добби, он стал кричать ему, просить о помощи, но Добби только сказал:
— Гарри Поттер здесь в безопасности, сэр. Потом появились Дурсли, и Дадли стал бить палкой по железным прутьям. Голова у Гарри раскалывалась от боли.
— Мда, ну и сон, — протянул Джеймс.
— Перестань, — взмолился он, — не мешай мне… Я очень хочу спать…
— Вот, что бывает, если спать на голодный желудок, — сказала Юфимия.
***
Гарри открыл глаза. В комнату лился лунный свет. Кто-то действительно глядел на него в зарешеченное окно; лицо в веснушках, рыжие волосы, длинный нос.
— А вот и помощь, — улыбнулась Лаура.
Ну конечно, это был его лучший друг Рон Уизли.
— Ну наконец-то, — вздохнула Лили.
