Леди хочет поиграть

- Приехали, - таксист заглушил мотор и обернулся на Сакуру, вжавшуюся в сиденье. – Расплачиваться будете наличными? Сакура, которая вся поездку размышляла на тему собственной глупости и необоснованных страхов, молча уставилась на него, осознавая масштабы собственной тупости. Она не только сбежала из своего же дома, как законченный параноик, но и не взяла с собой деньги. Ее телефон разряжен, время перевалило за полночь, а она сидит в такси у дома Изуми, у которой и без нее хватает проблем. - Знаете, я, кажется, забыла дома сумку, - выдавила Сакура дрожащим голосом. Ее всегда начинал терзать страх и стыд, когда приходилось признавать свои ошибки. Таксист огорченно присвистнул. - И что же прикажете делать? За поездку нужно заплатить. - Я поднимусь к подруге и попрошу у нее деньги, - предложила Сакура. – Это займет пару минут, не более… Извините, что так вышло. - А если вы не вернетесь? – ворчливо поинтересовался таксист. - Вот, возьмите мой телефон, - не раздумывая, протянула мобильный Сакура. – Он разрядился, но в отличном состоянии. И стоит больше, чем поездка. Я в любом случае вернусь за ним… Несколько секунд таксист хмурился, обдумывая ее предложение, потом нехотя кивнул. - Ладно, идите. Мне почему-то хочется вам верить. Я подожду пять минут, не больше. - Спасибо! Обрадованная тем, что все легко разрешилось, Сакура выскользнула из машины и поспешила к подъезду. Тяжелая дверь была приоткрыта; и она проскользнула внутрь, мельком бросив взгляд туда, где обычно восседал консьерж. Сейчас там было пусто – за стеклянной перегородкой тихо работал маленький телевизор, демонстрирующий парковку, на столе стояла чашка, рядом лежало откусанное печенье. Решив, что консьерж, наверное, отлучился в туалет, Сакура беспрепятственно прошла к лифтам, поднялась на нужный этаж и ступила на просторную лестничную площадку. Лампы на этаже слегка мерцали, заливая все тусклым желтоватым светом; тишина стояла такая, что хотелось сказать что угодно, лишь бы нарушить ее. «Определенно, я слишком много додумываю в последнее время», - решила Сакура, уверенно идя к квартире Изуми. «Эдак мне скоро и призраки начнут мерещиться». Подойдя к двери вплотную, Сакура протянула руку к звонку, и в ту же секунду, как ее палец уперся в гладкий пластик, чья-то рука зажала ей рот, больно впившись ногтями в левую щеку. Инстинктивно дернувшись вперед, Сакура нажала на звонок. Звонкая трель разнеслась громко, так, что ее отлично было слышно снаружи. Человек сзади держал ее крепко, яростно прошипев: - Еще раз дернешься – я всажу тебе нож в брюхо. Ты меня поняла? Эти слова прозвучали гораздо громче веселенькой трели; будто их произнес кто-то у нее в голове. Не веря, что это происходит сейчас, прямо с ней, Сакура хрипло выдохнула: - Поняла.

***

Тсучи Кин, больше известная как Крошка Кинни, была законченной неудачницей. В этой жизни ей категорически не везло: она родилась в семье проститутки и пьяницы, была неоднократно бита родителями в детстве, а когда они оба сдохли, то попала в приют, где испытала на себе все «прелести» сиротской жизни. Когда Кин доводилось слышать от кого-то душещипательную историю о чьих-либо зверствах, например, как какого-то ребенка душили пакетом или как об малолетнюю проститутку тушили окурки, Кин могла спокойно ответить: такое случалось и со мной. Ее тело было холстом, на котором остался каждый год ее жизни – Кин с содроганием смотрела на себя в зеркале перед тем, как пойти мыться. О том, как выглядела ее душа, ей было страшно даже подумать. Но в жизни все имеет свойство заканчиваться; кажется, эти слова сказал какой-то мыслитель или Кин услышала их по телевизору – разницы не было; они ей нравились, и она говорила их себе в трудные моменты, надеясь на лучшее. Лучшим для нее была спокойная, тихая жизнь, отсутствие новых следов на теле и страха перед полицией. Изуна обещал ей все это. Следовало только выполнить нехитрую работенку – пожить в доме богатой дамочки, выдавая ее за себя. «Делов-то», - фыркнула Кин, жуя жвачку, и потребовала часть денег вперед. Изуна выложил перед ней на стол тоненькую стопку наличных, и доверительно шепнул: - Остальное – после. Но ты осознаешь риск? Изуми не просто преследует какой-то тайный поклонник. Ее хотят убить. И убийца придет за ней, думая, что она – это ты. Кин надула огромный пузырь из жвачки, щелкнула пальцем по деньгам и заявила: - За такое бабло, новые документы и светлое будущее я сама кого хочешь убью. На лице Изуны расплылась улыбка. Они давно были знакомы – представитель благородной семьи, красивый и обаятельный Учиха был вовсе не таким душкой, каким видели его все остальные. А вот Кин прекрасно знала, что он из себя представляет. Но при всех его недостатках скупым Изуна точно не был. Значит, за бабки можно не беспокоиться. И вот уже несколько дней Кин жила в роскошной квартире, наслаждалась хорошими продуктами, спала на отличной кровати и мылась в огромной ванне, а не под ржавым душем, из которого вытекало три капли воды в минуту. В глубине души она мысленно просила убийцу не торопиться. Все, что окружало ее сейчас, было для Кин верхом роскоши – даже такие вещи, как, например, масло для тела или крем для рук, пахнущий чем-то невероятным. А какая красивая одежда была у этой Изуми! Не удержавшись, Кин заглянула в шкаф – ей заранее выдали вещи, которые можно было надевать, а остальной гардероб трогать запрещалось, но Кин захотелось хотя бы глазком посмотреть на эти прекрасные платья и юбки, сшитые из мягкой ткани. Она трогала их аккуратно, предварительно тщательно вымыв руки, словно боясь, что платья рассыплются от прикосновений или кто-то войдет в комнату и начнет кричать на нее, как делала в детстве мать, когда голодная Кин воровала со стола часть закусок, чтобы хоть как-то заглушить ноющее чувство в животе. Иногда Кин воображала, что это – ее жизнь, ее одежда и квартира, и кто-то любит ее настолько сильно, что купил ей все это, не требуя ничего взамен. Но через пару минут Кин становилось плохо от таких мыслей; она смеялась над собой, понимая, что вряд ли кто-то полюбит ее такую. Чтобы окончательно убедиться в абсурдности своих мечтаний, Кин подходила к зеркалу и смотрела на себя. Изуна сказал, что они похожи с Конто, что их можно спутать в толпе. Но, оказавшись в этой квартире, Кин увидела фотографию Изуми, в длинном платье с разрезом, с высокой прической и мягкой, сияющей улыбкой на губах. Да, они были похожи. Обе темноволосые, разве что у Кин волосы чуть темнее, одного роста, темноглазые. Только вот у Кин не было родинки, таких красивых изгибов тела и такой сногсшибательной улыбки – Кин была похожа на драную, облезлую, тощую дворовую кошку со сломанным хвостом. Она видела таких животных на улицах, прячущихся возле мусорных баков в поисках объедков – они не доверяли людям, яростно шипели, стоило к ним приблизиться и умирали там же, на улице, никому не нужные и никем не любимые. И Кин была одной из них. Зачарованно дотронувшись пальцами до гладкой поверхности зеркала, она отвернулась, злясь на себя за злые слезы, выступившие на глазах, вытерла их ладонью и отправилась спать, прихватив с собой личный нож, с которым не расставалась. Нутром Кин чувствовала – сегодня что-то произойдет. Это чутье выработалось у нее еще в детстве, а спала она чутко, как животное, напряженно прислушиваясь: не чужие ли шаги возле ее комнаты? Не поворачивается ли дверная ручка, медленно, со скрипом, роняя узкую полосу света на пол? Замерев, Кин покрепче сжала нож и закрыла глаза. Из состояния легкой дремы ее вырвало жужжание телефона – кто-то звонил в половину первого, довольно настойчиво. Вскочив, Кин бросилась к телефону, с удивлением узнала номер Изуны. - Да? - Кин, к тебе сейчас приедет девушка. Ее зовут Сакура. Пожалуйста, открой ей дверь, впусти внутрь и перезвони мне. - Что еще за Сакура? – спросила Кин, напряженно дыша. - Долго объяснять. Она подруга Изуми, и у нее, кажется, что-то случилось. Делай, как тебе велели, - приказал Изуна. - Хорошо. Недовольная, Кин положила телефон на тумбочку и отправилась в сторону прихожей. Кем бы не была эта Сакура, ей бы лучше приехать как можно скорее. Не успела Кин выйти из спальни, как на всю квартиру прозвенел дверной звонок. Совершенно идиотский и раздражающий; скривившись, Кин поспешила к двери и открыла ее, хмуро уставившись на хрупкую невысокую девушку. - Это ты Сакура? Заходи бы… Остаток фразы застрял у Кин в горле.