Light it up like dynamite

Мия наблюдает за неуклюжими действиями большой ладони с длинными пальцами, неумело загребающей из миски рис и пытающейся равномерно разложить его на листе нори. Она едва сдерживается, чтобы не засмеяться. Или чтобы не застонать от возбуждения. Причем чего именно ей хочется больше, она так и не решила. Три недели решает, чего же ей хочется больше: смотреть, как Намджун готовит, или не выпускать его из постели. Девушка подпрыгивает и усаживается на столешницу прямо рядом с бамбуковой циновкой, над которой сосредоточенно пыхтит Намджун, пытаясь сделать чертов кимпаб. — Помочь? — шепчет она, наклоняясь и почти касаясь губами волос Джуна, которые еще вчера были почти черными, а сегодня высветлены до пепельного и отливают фиолетовым. Парень улыбается, но качает головой. — Я сам. Утрамбовывает рис, прилепляя его к листу нори, укладывает криво нарезанный соломкой огурец, кусочки рыбы и два ломтика омлета, который даже почти не сгорел. Мия смотрит на длинные пальцы, выкладывающие начинку на слой риса, и, наконец, осознает: вот такой Намджун, уютный, в растянутых спортивных штанах и широченной футболке, нравится ей намного больше, чем тот айдол, в которого, как ей казалось, она влюбилась. Первый рабочий день в качестве визажиста в "БигХит" выдался очень и очень непростым. Мия попала с корабля да на бал, даже не успев переодеться. С первой же минуты девушку бросили в самое жерло вулкана. — Тебе надо сделать всего двоих, — скомандовала начальница, метавшаяся между тремя гримерными столиками, поправляя недочеты, допущенные другими визажистами. — Вот образец. — Женщина сунула Мии в руку фотографию с незнакомым мужским лицом на ней и махнула в сторону четвертого столика, за которым уже сидел Намджун. Вот тут Мия и пропала. Потерялась в его карих глазах, мягкой улыбке и очаровательных ямочках. А Намджун всего-то пожелал ей доброго утра и спросил, как ее зовут. Мия имя свое с трудом выдавила, пялясь на айдола, который без макияжа оказался еще красивее, чем с ним. А прикасаться к нему оказалось вообще самой изощренной пыткой. К тому моменту, как закончила make-up, Мия пребывала в полной уверенности, что умерла и попала в свой личный ад, потому что раем это точно назвать нельзя было. Намджун присутствовал везде. Его было так много, что голова кружилась и по телу проносилась дрожь. Смена одежды между фотосетами стала отдельным видом адской пытки. И это еще хорошо, что руки были заняты кистями и палетками, иначе как сдержаться и не прикоснуться к божеству, ради которого она, собственно, и мучилась год на самых лучших курсах макияжа, а потом обивала пороги "БигХит". К концу второй недели Мия уже едва стояла на ногах и походила скорее на зомби. Парни и девчонки из стаффа начали всерьез переживать за ее физическое состояние: уж не подхватила ли она какой вирус? Да, Мия определенно заболела, причем в особо тяжелой форме. И имя этому заболеванию — Ким Намджун, который улыбался при встрече, в очередной раз сражая наповал своими ямочками, который заботливо интересовался, все ли у нее в порядке, который заглядывал в глаза и искренне предлагал свою помощь. А потом этот чертов обморок. Нет, Мия не из слабых. Просто опять две ночи подряд она не сомкнула глаз. Еще и экстремальная жара, изматывавшая всех уже вторую неделю. Да и съемки на крыше не способствовали улучшению самочувствия. Мия даже не сразу поняла, что произошло, когда открыла глаза и увидела склонившиеся над ней лица, расплывавшиеся в сплошное нерезкое пятно. Все, кроме одного. — Ты как? — заботливо спросил Намджун, прикладывая влажное полотенце к ее лбу. Мию вздернуло так, словно одномоментно в тело впились тысячи острых игл. Хотелось кричать не то от боли, не то от восторга. Но девушка стойко молчала. Поднялась, покорно позволила отвести себя в гримерку, где работал кондиционер, и отлежаться там пару часов, приходя в себя. Стыдно было неимоверно, потому что все работали в одинаковых условиях, и только она позволила себе такую вольность. Мия даже попыталась вернуться на место съёмки, но, открыв дверь, наткнулась на Джуна, который как раз шел узнать, как она себя чувствует. А потом он предложил поужинать вместе. И долго извинялся, что не может сводить ее в ресторан, потому что все равно не получится побыть наедине, а вместо того, чтобы наслаждаться едой и приятной беседой, он вынужден будет раздавать автографы и улыбаться направо и налево. А потому позволил себе наглость пригласить Мию к себе домой. Думаете, она была против? Конечно же, да! И отказалась. Нет, на самом деле все было как раз наоборот. Мия согласилась и долго готовилась к свиданию. А потом краснела, бледнела и отчаянно пыталась побороть подкатывавшую от волнения тошноту. Дальше случилось еще одно свидание, через несколько дней. Непринужденная беседа за бокалом вина после легкого ужина в компании приятной музыки. И улыбка на прощанье. Мии казалось, что она вот-вот умрет. Сердце то и дело забывало биться, а в голове шумело, будто внутри туда-сюда сновали поезда. А Намджун, как истинный джентльмен, не предпринимал никаких действий. Просто проводил ее до дверей, еще и извинился, что не может сам отвезти ее домой. И вот тут нервная система Мии дала такой конкретный сбой. — А может, я вообще не хочу домой! — выпалила она неожиданно даже для себя самой. — Может, хочу остаться здесь. На всю ночь. — Оставайся, — выдохнул Намджун, едва сдерживая довольную улыбку. И Мия осталась. Вот уже три недели оставалась. И теперь сидит почти что голой попой на столешнице и пялится на невероятно сексуальные руки Намджуна, которые пытаются скрутить ролл, но тот разваливается прямо в больших ладонях. — К черту кимпаб, — стонет Мия, хватает Намджуна за руку и тянет к себе. — Ты же вроде есть хотела? — ехидно поиграв бровями, напомнил Намджун, только окончание фразы потонуло в поцелуе. Потому что о какой еде может идти речь, когда такое изысканное лакомство в шаговой доступности?