Forest of Beasts/Лес зверей

*** *** Чудовище с рычанием отвернулся и сделал несколько длинных шагов, пока не почувствовал мучительный укор совести. Он оглянулся через плечо, где река успокоилась, а его враг был наконец повержен. Кроме некоторого облегчения это не принесло удовлетворения. Но именно оно и усложняло ситуацию. На этот раз он не собирался выбирать лёгкий путь. И если уж на то пошло, ему хотелось преподать урок несчастному человеку, независимо от того: услышат его или нет. Решившись, он разогнался, прыгнул в реку и, нырнув вниз, увидел, как в тот момент тело охотника медленно погружалось на глубину. Он легко обхватил рукой талию человека и, вынырнув на поверхность, потащил его к берегу. Тот был тяжелым от мускулов; хмыкнув, Чудовище дотащил его до травы и перевернул на спину. Он надавил лапой на мокрую грудь, надавливая на неё с неким экспериментальным усилием. В ответ охотник зашёлся удушливым кашлем, свернувшись калачиком на боку и тяжело дыша. Зверь сел, призадумавшись о том, что стоит ли ему испытывать что-то похожее на беспокойство. В лучшем случае этот человек был самодовольным идиотом, в худшем — жестоким монстром. И всё равно он не мог себе позволить дать ему умереть. Охотник снова закашлял, очевидно, стараясь выровнять дыхание. Чудовище поднял его, и из чужого рта хлынула вода, прежде чем охотник открыл глаза. Он с замешательством сосредоточил взгляд на нём. — Что за… — хрипло произнёс он, — …я снова в аду? Чудовище невольно усмехнулся: — Для тебя — вполне возможно, — зловещая угроза тоже никогда не помешает. Мужчина выглядел особенно обескураженным от этих слов и оттолкнулся от руки Зверя. — Почему… почему ты всё ещё здесь? — слабо проговорил он. — Почему ты так трясёшься надо мной? — Трясусь над тобой? Я только что спас твою жалкую жизнь. — Я не… — охотник сделал необходимый для него вздох, и Зверь заметил, как дрожали его конечности, когда он попытался подняться. — Я не понимаю… ты, убогое создание… — он предпринял попытку встать, но Чудовище знал, что у того ничего не получится. Он прижал потерявшего сознание человека к своей груди, а затем, взволнованно бормоча, перекинул его через плечо. Щурясь от полуденного солнечного света, он снова зашагал. *** Он шёл вдоль берега реки, совершенно не зная, куда идти дальше и в каком направлении. Раньше Чудовище следовал за охотником только из необходимости, так как не доверял ему настолько, чтобы хотя бы на мгновение повернуться к нему спиной, но, по крайней мере, тот имел, похоже, некоторое представление о том, куда двигаться. Он сместил вес человека, висящего мёртвым грузом, на своём плече и обнаружил, что замедлил шаг, чтобы позже остановиться, потому как наступала усталость. Кроме того, в лесу снова стало достаточно тепло; густой зной, в котором воздух наполнился ароматом сладких диких цветов. Когда Зверь бросил охотника у дерева, он проснулся; его глаза были широко раскрыты и наполнены страхом. Он отодвинулся, прислонившись спиной к стволу, настолько далеко от Зверя, насколько смог. Чудовище поднял лапу, как он надеялся, в успокаивающем жесте: — Не паникуй. Я не собираюсь тебя убивать или что-либо в этом роде. Казалось, мужчина успокоился после нескольких неровных вдохов, но его взгляд был очень растерянным. — …почему нет? Чудовище наклонил голову: — Потому что я не хочу этого? Удивительно, не правда ли? Охотник скрестил руки на груди и отвернулся: — Хм. По всем правилам ваш вид должен быть вымершим. — Мой вид? — задумался Зверь. — Ах. Так ты всё ещё не веришь, что я был проклят? — Естественно не верю! — Даже если я говорю и веду себя, как человек… — …это сомнительно. — И ты сам видел заколдованную утварь в замке, — Чудовище проигнорировал его. — Ты так и будешь отрицать это? — Да, — огрызнулся охотник. — Я имею в виду… — его голос дрогнул, — слушай, у меня нет времени на эту чепуху. Мне просто нужно выбраться отсюда и избавиться от твоего общества… — он начал вставать. — Я бы не стал этого делать… Охотник отмахнулся от протянутой руки Чудовища и выпрямился. Это была очевидная ошибка. Он пошатнулся и покачнулся, а когда начал падать, то слабо застонал. Зверь, закатив глаза, легко поймал его. — Упрямое глупое существо, — проворчал он, неторопливо опуская его обратно к дереву. — Ты пока слаб. — Я не слабый, — глаза мужчины округлились. Он выглядел действительно шокированным этой мыслью, несмотря на вид почти потерявшего создание человека. — Я не это имел в виду, — сказал Чудовище и заметил, что с трудом пытается скрыть ухмылку. Охотник был таким оживлённым, возмущённым и одновременно решительным. Это выглядело забавно, едва ли не на каком-то извращённом уровне. Чудовище никогда не видел человека, похожего на охотника и настолько уверенного в себе даже в самой тяжёлой ситуации. Возможно, это было не так уж и ужасно. — Что? — рявкнул охотник, словно уловив его пристальный взгляд. — Как ты теперь будешь насмехаться надо мной? — У меня и не было намерения насмехаться над тобой, — Зверь покачал головой. — Всё, что я делаю, ты расцениваешь неправильно. — О? А как ещё я должен расценивать тебя? Всё в тебе… неправильно. Зверь вздрогнул от этих слов и на этот раз не смог сдержаться. — Неблагодарный человек. Стоит ли удивляться тому, что Белль не влюбилась в тебя? Охотник казался уязвлённым этим замечанием, и Зверь приготовился к драке, ожидая если не ударов, то хотя бы потока гневных проклятий. Ни того, ни другого не последовало, и вместо этого мужчина издал хриплый звук, его руки были сжаты так крепко, что, казалось, его мышцы напряглись, а лицо сурово нахмурилось, омрачив красивые черты. Чудовище сморщился от проскользнувшего личного признания, даже если оно было правдой. — Вот, — он прочистил горло и достал из кармана рубашки горсть ягод. Он срывал их по дороге, не будучи уверенным, ядовиты ли они или нет, но на вкус были сносны, и в данный момент он хотел рискнуть. Зверь знал, что охотник, должно быть, тоже нуждался в чём-нибудь съестном. Охотник посмотрел на его лапу, полную ягод, лишь с лёгким подозрением, а затем схватил несколько штук и проглотил их быстрее, чем Чудовище успел подумать. Тот достал из кармана остальные, и человек взял и их тоже. — Ты голоден? — саркастически спросил он. — Мм… — охотник грубо вытер рукой рот, всё ещё забитый ягодами. Он тяжело сглотнул и с опаской взглянул на Зверя. — Они были ядовитыми? — Если это так, то теперь мы оба обречены. Казалось, охотник был несколько удовлетворён ответом, а затем настороженно посмотрел на него. Он неуверенно заговорил: — Почему ты вытащил меня из реки? — Я не совсем уверен, — пожал плечами Чудовище. И это не было ложью. Он с интересом наблюдал за тем, как человек провёл рукой по лицу, явно взволнованный чужой фразой. — Но я пытался убить тебя. Снова. — Может, мне просто нравится смотреть, как ты страдаешь от всего этого, — сказал Чудовище. — Кроме того, я не убийца. — Тогда ты ещё больший идиот, — но тон охотника был больше покорный, чем сердитый. Он откинул голову назад к дереву и на пару долгих секунд прикрыл глаза. — Зверь, зачем тебе усложнять ситуацию? Зверь открыл рот, чтобы задать ему вопрос, не совсем поняв, но потом передумал. Кроме того, его желудок издал ещё один урчащий звук, громче предыдущего. Охотник поднял веки, неохотная ухмылка коснулась его губ. — Голоден? Зверь кашлянул, почему-то смутившись: — Я найду ещё ягод… Мужчина фыркнул: — Ягод? Они вряд ли подойдут. Нам нужно что-то посущественнее. — Но здесь больше ничего нет. Это было похоже на правду; сколько они ни шли, в лесу не было ни запаха, ни звука какого-либо существа. Или, по крайней мере, ни одного Чудовище не смог обнаружить. Охотник покачал головой, будто тот рассказал глупую шутку. — Не будь наивным, Зверь. Это лес. Вокруг нас столько дичи! — в его голосе появилось воодушевление, и вместе с тем он опять начал подниматься. Чудовище последовал за ним, подняв лапу на случай, если человек пошатнётся, но он, похоже, был в порядке. — «Дичи?» — повторил Зверь, не до конца уверенный — нравится ли ему эта формулировка. — Да. Птицы, кролики, олени. Они просто прячутся от нас. И кто бы мог их судить за это, — он презрительно окинул взглядом Чудовище. — На тебя не очень-то и приятно смотреть, знаешь ли. Зверь ощетинился: — Это всё, конечно, прекрасно, но у тебя нет никакого оружия. Охотник не выглядел растерянным. — Знаешь, я тоже находчивый, — в подтверждение своих слов он потянул вниз ветку дерева, легко отломав её руками. — Мы можем использовать то, что есть в лесу, и сделать оружие. Здесь же полно следов, если только их поискать… Охотник замер, а затем замолчал, как будто поймал себя на чём-то невыразимо неловком. Он прочистил горло и внимательно посмотрел на Чудовище. — Послушай, Зверь… Полагаю, ты знаешь, как охотиться? Ведь ты… чудовище. Зверь переводил взгляд с охотника на землю, понимая, что его поймали на потенциально унизительном вопросе. — …честно? Я не очень хороший охотник. Мужчина уставился на его: — …но… ты же чудовище, — у него был недоверчивый вид. — И? Как я сказал: я необычное чудовище. Шок охотника отступил, и его рот дрогнул. Он стал смеяться. Однако это был не такой жестокий смех, как тот, который Зверь запомнил ещё в замке. Он был изумлённым и искренним, словно охотника действительно застали врасплох данным откровением, и Зверь подметил, что не может винить его за это. Возможно, для кого-то другого это прозвучало забавно. — Неужели это бремя так называемого проклятого чудовища? — задумался охотник. — Существо столь сильное и могущественное, которое, однако, не может справиться даже с маленьким кроликом? — он закатил глаза. — Что ж, это имеет смысл, с твоей-то политикой «не убивать». Чудовище позволил мужчине ещё несколько секунд снисходительного смеха, а потом: — Если хочешь знать, я много охотился… раньше… — он запнулся, не уверенный в том, сколько он собирался рассказать человеку. — Так что же с тобой стало? Или ты просто забыл? — Наверное, да… то есть, до проклятия охота была в порядке вещей. Но теперь охотиться опасно… это делает меня… более животным. — Но ты и есть животное. Зачем отрицать свои инстинкты? — Тебе не понять, — Зверь не думал, что у него хватит терпения на объяснение этого. Он ещё давно понял, что охотник был недалёким и, более того, не очень приятным человеком для него. — Очень хорошо, — через мгновение сказал охотник и, похоже, оценивая Чудовище, быстро забыл о своём веселье. — Тогда, думаю, ты можешь следовать за мной, но только тихо. Он не стал ждать, уже идя большим шагом; очевидно, он достаточно хорошо оправился после своей последней почти смертельной схватки. Чудовище втайне восхищался его выносливостью и шёл за ним сквозь деревья. Солнце палило на них обоих, прежде чем охотник не остановился на небольшой поляне. Его глаза задержались на земле, на которой, казалось, ничего особо важного не было. Зверь понюхал воздух, гадая, сможет ли что-нибудь уловить, но всё, что он пока обнаружил, так это всепоглощающий запах диких цветов. Охотник опустился на колени и вскоре с ликующим видом подобрал небольшое количество экскрементов. Он говорил чуть громче шёпота, но в его голосе была слышна взволнованность: — Смотри, Зверь. Вот и зацепка, прямо здесь. Чудовище наклонился, сморщив нос при виде этого. Охотник приподнял бровь, глядя на него: — Теперь ты знаешь, почему я ношу перчатки. Он встал вновь с решительным выражением лица, и на этот раз Зверь сдержался от того, чтобы броситься за добычей, хорошо понимая, что она может быть поблизости. Кроме того, он был заинтересован, даже захвачен тем, как охотник двигался. Конечно, человек был крупным и мускулистым, но как он подкрадывался и держался — противоречило всему этому, и в самом деле ничего жёсткого не было в том, как рука расчётливо прижималась к стволу дерева или как он точно ставил носок ботинка в траве. Это был нюанс, которого не должно быть. И ещё более удивительное — лицо охотника; его выражение лица стало полностью сосредоточенным и спокойным, оно будто было создано только годами дисциплины и опыта. Зверь никогда не сомневался в опытности охотника, но также не знал и не брал в расчет те усилия и настоящий талант, вложенные, должно быть, в него из первых рук. Даже раньше, будучи человеком, он не мог ни оценить, ни запомнить… Мужчина прижал палец к губам, и вскоре указал на куст, находящийся в нескольких ярдов от них. Он тихо произнёс: — Оно здесь. Ты выманиваешь животное, а я его поймаю, — он не оставил места для споров, его фигура была сгорбленной на подобии поджидающего хищника, которым он и был. Чудовище не стал притворятся, что владеет похожей техникой; он бросился на куст, рыча на него для пущей убедительности. Из куста вылетел бурый комок меха, почти моментально, чтобы Чудовище успел разглядеть, чем это оказалось. Охотник прыгнул, поймав существо таким же быстрым движением, точно он уже много раз совершал данный рывок (несомненно, так оно и было). Последовала небольшая короткая схватка, а после раздался писк, и Зверь понял, что существо мертво. Охотник осмотрел кролика в своей руке в перчатке и вновь взглянул на Зверя. Что-то дружелюбное было в его чертах, и в конце концов он, казалось, поддался этому: — Неплохо, Зверь. Это всего лишь мелкая дичь, но пока сойдёт. Чудовище улыбнулся, удивляясь своему странному некому чувству гордости. Из всех вещей, который могли бы польстить. Это было ужасно. Его живот снова заурчал, и человек начал ухмыляться. — Нужно ещё, чтобы у нас была приличная еда на двоих. — Ещё? — Ну конечно же, — охотник странно посмотрел на него. — Ты думаешь, я собираюсь делить одного жалкого кролика с таким чудовищем, как ты? *** Охотник поймал ещё двух зайцев до того, как солнце начало опускаться за линию горизонта, и к ним возвращалась знакомая прохлада лесной ночи. Зверь наблюдал издалека, вмешиваясь в саму охоту только по просьбе охотника (что случалось пару раз, когда ему нужно было, чтобы Зверь направил что-нибудь в его сторону). В остальное время он сидел под зелёным пологом, размышляя о том, как так получилось, что стал свидетелем того, как его собственный потенциальный убийца убивает дичь для них обоих. Это был странный сценарий событий. Они сели на небольшой лесной поляне, и Чудовище смотрел на мужчину, разжигающего костёр с терпением, которым он не должен был обладать. Они ели в тишине, оба слишком голодные, чтобы поддерживать разговор или соблюдать манеры. Чудовище это вполне устраивало, и было приятно просто есть и не беспокоиться о попытках быть вежливым. Он бросил взгляд на человека, и на несколько секунд их глаза встретились. В них Чудовище проследил недремлющую настороженность на лице охотника, как будто тот никогда не ослаблял бдительность, что бы Зверь ни сказал или ни сделал. — Было бы легче снять шкуру, — сказал охотник, указывая на мясо кролика, — если бы у меня был нож. — Хм, да. Если бы ты только не пытался убить меня им, то он всё ещё мог бы быть у нас. Возможно, охотник покраснел, хотя Зверь вряд ли мог быть уверен, что это просто мерцающий свет костра. Так или иначе, он снова отметил его беспокойство. Он понял, что стал примечать и узнавать более утончённые черты, даже если он и не планировал этого делать. Или даже желал успокоить его нервы. — Я… спасибо тебе за то, что приготовил нам ужин сегодня. Я никогда не думал, что ты можешь сделать всё… это. Мужчина нахмурился: — Полагаю, Белль не очень лестно отзывалась обо мне. Зверь задумался: — Эм. Нет. По правде сказать… Я не думаю, что она вообще упоминала о тебе. Охотник выглядел удивлённым, но иначе, словно не собирался показывать это Зверю. — …хах. Это так? — сказал он медленно. Пауза между ними была ненапряженной, а скорее неловкой, и Чудовище заметил, что ему не нравится, как человек ёрзал. — Если это поможет, раз уж она не упоминала тебя, то и о тебе не говорила ничего плохого, охотник. Охотник вытянул лицо. — Пожалуйста. Моё имя Гастон. Не «Охотник». — Гастон, — повторил Зверь, как бы пробуя это имя на вкус. — Очень хорошо. Охотник… Гастон немного раздражительно покачал головой. — Я должен был догадаться, что Белль не упоминала обо мне, когда ты даже не мог назвать меня по имени. — Я бы не принимал это так близко к сердцу. Белль не была в моём замке так долго. — Но достаточно, чтобы влюбиться в тебя. Зверь посмотрел в сторону, молчание нависло между ними и было красноречивым. — …Я действительно не знаю, как она ко мне относится. Думаю, подождём и увидим, если я когда-нибудь увижу её снова. Гастон уставился на него, его лицо ничего не выражало. Затем он отвернулся, перекатываясь на бок, подальше от Чудовища. — Спокойной ночи, — отрывисто произнёс он. Чудовище несколько минут смотрел на спину Гастона, видя, как она становится всё менее чётко, когда пламя костя начало угасать. Прохлада лесной ночи становилась всё более ощутимой. К тому времени, когда Чудовище наконец закрыл глаза, погружаясь в беспокойный сон, от костра осталась лишь пылающая кучка пепла. *** ***