Счастье в серых тонах (Gray Colored Happiness)

- Это все? Хочешь сказать, что произошло только это? - Хочешь сказать, что я лжец? - А ты лжешь? Щурю глаза и не моргая смотрю вперед. Я бы заткнул этот поганый рот, если бы мог. - Нет, - не совсем верно. Он начинает мерить камеру шагами, крутя кунай пальцами. - Хочешь сказать, вы… вы просто победили Орочимару, потому что захотели? Жар поднимается кверху, и я не могу контролировать его. Если он не поверит мне, то я ничего не смогу с этим поделать. - Именно. Шаги прекратились, а указательный палец застыл на лезвии, пока он изучал меня. Чувствую его проницательный взгляд, которым он пытался различить ложь и правду. Его лоб исчерчивают складки неопределенности. Этот взгляд действует мне на нервы, но я не желаю проигрывать. Лучше бы он кинулся на меня, тогда я был бы куда спокойней. Ведь вряд ли уже что-то повлияет на исход событий. Для меня. Но для Наруто… Молчу, с большим трудом сдерживая горечь слов во рту. Шинта подходит и внезапно садится на корточки передо мной, размахивая ножом в непослушных пальцах. - Ты когда-нибудь пытался бежать? Или оставался у Орочимару словно ручной зверек? Моя бровь дергается. Мне не нравится, как он пытается провести параллели. Он делает это слишком очевидно, слишком открыто. Да и задевает больные для меня темы. Возможно, если бы я ничего не сказал, он бы наконец оставил меня в покое. Смотрю на него с вызовом. А он смотрит в ответ. Раздраженное дыхание вырывается из горла, вызывая улыбку у мышонка. - Так и есть, верно? Молчу. Он наклоняется ближе, а его дыхание пахнет не лучше, чем обычно. Очевидно, он даже понятия не имеет о гигиене. - Верно? Несет вонью, словно от гнилого болота. - Верно? – он повторяет снова и снова с чертовой ухмылкой на лице. Кажется, мой глаз дергается так, что это задевает и щеку. Он просто смотрит на меня. Зубы плотно сжаты до скрипа. - Да. Его лицо озаряется улыбкой, и он любезно отстраняется. По крайней мере, теперь не несет его гнилым дыханием. - И что же случилось? – ухмылка растекается по его губам, словно он не в силах ее контролировать. Стискиваю зубы, говоря через них. - У меня не вышло. - Да? – в его голосе слышался дружеский интерес. Такое чувство, что всего-то обсуждаем погоду, а не вопросы жизни и смерти. – А ты думал, что тебе удастся? - Именно, - Идиот. Я должен был выиграть и до сих пор не совсем понимаю, почему не сделал этого. – Я должен был быть достаточно сильным. На самом деле я не хотел произносить это вслух. - Но ты не был сильным. Правда режет слух. - Должен был быть, - бросаю в ответ я. Мне нужно было еще немного времени. Такие раны болят гораздо сильнее, чем те, которые он мне нанес. Я думал, что достаточно силен, чтобы обмануть его. И я почти сделал это. Почти. Такова моя жизнь. Оправдываться и ходить по спирали без права сделать и шаг в сторону. Так и остаюсь почти быстрым и почти сильным. Почти что особенным. Почти что достойным называться братом Итачи. Почти что сыном своего отца. И это больно. Всегда не хватает одного единственного дня или слабого дзюцу. - Но ты проиграл, - эти слова Шинта произнес, словно факт. Он поднимается на ноги и возвращается к бессмысленной ходьбе. – Когда это было? Не было смысла скрывать. Я уже смирился с предначертанным мне судьбой. Нет ни времени, ни выбора. - За день до смены тел. Мой мучитель что-то бормочет себе под нос, а потом вся камера тонет в тишине. Все молчит, даже дыхание другого шиноби словно прекратилось. Единственное, что я слышу, так это собственное сердце. - И как долго ты был под властью Орочимару до того… - его губы изгибаются, словно он знает о какой-то тайне. - ...как Узумаки спас тебя. И хоть я весь напрягся, мои плечи вздрогнули как от удара. Действие сыворотки Цунаде заканчивается, но я еще не договорил. Мне нужно прояснить кое-что. Я не был «спасен», Саске не нужно «спасать». «Помог», «оказал помощь» - это хоть унизительно, но верно отчасти, но чтобы «спас»… Никогда. Зубы нервно стучат при одной лишь мысли о такой глупости. Но мне стоит напомнить о том, что мое будущее уже известно. Возможно, все еще есть способ помочь Наруто. Надо продумать свой ход. И еще одно. Глотаю свою гордость, словно горькие пилюли, которые застряли в горле. - Не знаю, - отвечаю ему. Пусть они верят всему, чему хотят. Мне и правда не важно. - Не знаешь? – он останавливается и причудливо изгибает бровь. – Ты должен был иметь представление о времени. Минуты? Часы? Дни, недели? Челюсть сводит. - Я не знаю. Мышонок выглядит странно, словно ему что-то известно. Он наклоняет голову и улыбается как кот, которым ему никогда не быть. - Что ж. Давай вспоминать. Почему ты пытаешься сбежать от него? Или ты не знаешь ответа и на этот вопрос. Рука дрожит, готовая в любую секунду вцепиться в его грязное горло. Стальное хихиканье раздается где-то в моей голове. /Действительно, почему?/ Заткнись. /Видимо, ты все так же не готов к кардинальным изменениям/. Заткнись. /Все такой же мягкий жалкий мальчишка/. Закрой. Свой. Рот. Мое дыхание затрудняется, а кулаки сжимаются, сдерживая желание атаковать. Пот струится по лицу и капает вниз, разбиваясь о пол. Цвет моих глаз меняется, становясь то алым, то желтым, равно как и мое восприятие мира. Чувствую, как жжется чакра, бьющаяся в тугой узде, которую я сдерживаю силой воли. В воздухе витает беспокойство мышонка, пока кровь гудит в венах. Приходится приложить усилие, чтобы заставить мой голос звучать. - Больше не было ничего, чему бы он научил меня. Или чему бы мог научить, - этого должно быть достаточно для того, чтобы он знал. С того дня, как я увидел Сакуру и Наруто, что-то во мне начало меняться. Или возвращаться ко мне. Или что-то другое, я не уверен. Я просто понял, что хочу уйти от Орочимару. Он держал меня достаточно долго и теперь был готов сделать свой ход. Поэтому мне оставалось впитывать знания и силу каждой клеточкой моего тела, чтобы время не было потрачено впустую. Я не мог этого допустить. Не важно, как далеко я готов был зайти, мне хотелось, чтобы мои усилия не были напрасными. Возможно, я засиделся в одном месте слишком долго. А может, все дело в этой фразе про «лучшего друга», сказанной Наруто. А может, дело во взгляде, когда Сакура смотрела на меня и не узнавала. Хотя, возможно, все это вместе. Или нет. Возможно, возможно, возможно!.. Это пазл, который я не в силах собрать, потому что слишком много деталей просто не подходит. Закрывая глаза, пытаюсь сосредоточиться, возвращая себе привычно-желтый цвет глаз. Когда я открываю их, то встречаюсь взглядом с Шинтой, который смотрит на меня со страхом в своих маленьких глазках. Я лишь улыбаюсь ему. Он едва колеблется. Он прочищает горло, нервно оглядываясь на мужчину со шрамом, что скрывается в углу. Ибики просто кивает, и Шинта начинает запинаться о слова. - Т-так… - он заикается, и это вызывает у меня усмешку. Хмурясь, он снова кашляет, словно так можно избавиться от нервов. – Ладно. Почему бы тебе не рассказать о том, что случилось после этого? В те месяцы, когда ты и Узумаки исчезли? Моргаю. Это совершенно другая история, не так ли? Но именно ее они так долго ждали. Возможно, им стоит напомнить о том, что Наруто – не лис, а лис – не Наруто. Это будет сложно. То, что происходило в то время между мной и Наруто – касается только нас. И больше никого. Пусть не суют нос не в свое дело. Открывая рот, понимаю, что даю волю своим словам. :: - :: Когда я впервые очнулся, были сумерки, а быть может, рассвет; или же свет на закате дня так лениво пробирался сквозь деревья, оставляя неровные пятна на траве. В воздухе веет прохладой, хотя он кажется сухим, с примесью тепла, которое медленно ускользает. Думаю, это все-таки сумерки. Медленно моргаю, стараясь избавиться от вязкого сна, и вижу… кору деревьев. И деревья кругом. Вот и все. Тянусь рукой к виску и нажимаю, словно это облегчит головную боль, которая будто желает размозжить череп. Но это не действует, отчего бесполезный орган лишь сильнее пульсирует болью в черепе. Слышу собственный стон: низкий, гортанный, болезненный. Во рту вязкий привкус желчи и крови. Мой живот – это единственное, что может соперничать с головной болью. Кажется, он словно окаменел, стал чувствительным к синякам. Касаюсь пальцами тела, мягко ощупывая его. Синяки. Оказывается, все мои раны перевязаны, но я не могу вспомнить, когда я их получил. Поворачиваюсь на спину, и мир начинает крутиться слишком быстро. Все размывается перед глазами, мне кажется, я вижу слишком много. Словно разум играет со мной в игру, заставляя воображать то, чего нет. Новый приступ головной боли заставляет меня закрыть глаза. Я даже не представляю, где я. Последнее, что я помню, это Орочимару, причем он был уже не человеком, а частью меня. Помню, как согласился на сделку, не стоившую выеденного яйца. Но я принял это чертово соглашение. Помню борьбу, потому что она выматывала из себя. И наконец Наруто. Снова простреливает боль, заставляя крутить головой и стискивать зубы. Нажимаю пальцами на глазные яблоки под веками, стараясь облегчить ее. Я проходил через это, скоро все чувства должны уйти куда-то вглубь и больше не смогут причинять мне неудобств. Я часто так делал со всем, что мешало мне. Вбираю воздух в легкие. - Саске? Узнаю этот голос. - Ты встал! – и этот тон, вмиг ставший радостным и близким, как будто мы просто встретились на заднем дворе его дома под пение птиц и шорох белок. Другими словами, этот идиот вел себя так же, как и всегда. Чувствую все давление неуместной радости Наруто, его присутствие, которое словно заполнило воздух. Мне действительно не хочется встречаться с ним. Он будет ныть и просить о том, что я не могу дать ему. Просто не могу. Но я все еще здесь и не могу игнорировать его присутствие. Поэтому я все же открываю глаза. И все начинает мелькать перед глазами в бешенном ритме: Наруто широко улыбается и держит охапку каких-то овощей. А потом словно дуется, и вся еда выпадает из его рук. И следующее – это удар в лицо. Некоторые любят, чтобы их будили холодной водой или кунаем, приставленным к горлу. Скажу одно – к этим людям я не имею ровно никакого отношения. Подобное пробуждение моментально заставляет меня видеть мир в худшем свете. А Наруто поступает именно так. Вода стекает по лицу, попадая в горло, отчего я начинаю кашлять. Мне остается лишь отвернуться в сторону. Чувствую острое лезвие у шеи. Кровь начинает сочиться из свежей раны, окрашивая воду в розоватый цвет, но это не больно. Наруто сжимает плечо, прижимая его к земле. - Не двигайся! – кричит он, снова ударяя плечом о землю. Мне с трудом удается отплеваться и заговорить. - Как я могу не двигаться, если задыхаюсь?! - Мне все равно! – его голос уже слабее и неуверенней. – Посмотри на меня. Но я игнорирую его. Я не подчиняюсь приказам. Тогда он сам хватает меня за подбородок, цепляется пальцами и вынуждает повернуться к нему лицом. Он наклоняется ближе, и его дыхание опаляет кожу. - Верни мне его! Смотрю на него, но сфокусировать взгляд не выходит. Кажется, я вижу все словно через рыбий глаз. - Кого? – терпеливо спрашиваю я, пытаясь сосредоточиться. Его синие радужки отливают сиреневым, а зрачки начинают сужаться почти до кошачьих. - Ты знаешь, о ком я говорю! Ты не имеешь права! Он не принадлежит тебе… Верни его! Понятия не имею, о чем говорит этот идиот, поэтому тяну губы тонкой линией и просто смотрю. Таков мой ответ, добэ. Сильная боль пронзает меня, когда острые когти впиваются в кожу ниже подбородка. Он наклоняется ниже, и я могу видеть, как бьется жилка на его шее, чувствовать слабый солоноватый запах пота. Видеть, как капля скользит по лбу, переносице и соскальзывает с кончика носа, разбиваясь о щеку. Но я игнорирую его. Тогда он заговаривает вновь. - Саске. Верни мне его. Минуты молчания. Еще одно мгновение. Тогда я тяну руки, собирая в них чакру и пытаюсь ударить в грудь, но никакого эффекта. Жар расползается по телу, заставляя кипеть кровь, пробуждая каждый нерв. Мои кости сводит от разрастающейся ярости. Как он смеет… Как он смеет?! Стараюсь снова собрать всю чакру, но как и мои глаза, она не собирается работать. Все, что мне остается, так это толкать Наруто, ожидая, что он сдвинется с места. Он хватает меня за запястья, а я его за грудки и тяну к себе. Теперь он наверняка чувствует исходящий от меня гнев. Каждое слово с трудом выдавлено через зубы. - Я никому не принадлежу. Собрав всю волю в кулак, резко отталкиваю его от себя, и он спотыкается и падает на задницу. Все еще хмурый, но уже растерянный он поднимается на ноги. Вижу знакомые искры борьбы в его глазах. Этот идиот решителен как и всегда. Он ни капли не вырос за это время, так и остался глупым ребенком, которого я кинул в Долине Завершения. Он хочет боя? Я устрою его ему. И несмотря на то, что тело еще слабо мне подчиняется, я не собираюсь заставлять его ждать. Завожу руку за спину, готовясь сжать рукоятку меча, но встречаю пустоту. Нечего и объяснять, что меч – продолжение моих рук. И если Наруто решил забрать его у меня, то я получу его обратно, даже если мне придется обрубить ему обе руки. Несмотря на это, у меня нет ни оружия, ни способности концентрировать чакру, и все, что мне остается, так это кривить лицо. И пусть он смотрит на меня так, словно пытается остановить, от него гораздо больше вреда, нежели пользы. Самое время найти Итачи. Что же, придется использовать тайдзюцу. Может, это не такая уж и плохая альтернатива. Кидаюсь вперед, отталкиваясь ногами, и ударяю Наруто в бок. Он падает назад, но быстро поднимается, сохраняя баланс и не пропуская ни единой детали. Его кулак выстреливает вперед, каким-то образом задевая мое лицо. Он пытается повторить это снова, но в этот раз я блокирую атаку, как и следующую сразу за ней. Но именно в этот момент он протаскивает свою ногу между моих ног, а я неверно оцениваю расстояние и допускаю оплошность. Начинаю падать назад, но вместо того, чтобы принимать ошибку, стараюсь обернуть ее себе во благо. Цепляюсь за его плечи и пытаюсь утянуть с собой на пол. Выставляю колено, которое болезненно упирается тому в живот. Он громко вымученно кашляет, и тогда я, поднимаясь, ударяю ему в лицо со всей той злостью, что затаилась во мне. Он не должен был приходить, если ему не хотелось. Не надо рассматривать меня как цель. Поймав его взгляд, я вновь ударяю его, но на этот раз небрежно, желая лишь разорвать этот зрительный контакт. Я не просил его помощи. Я хотел это сделать сам, осуществить свою собственную месть. Замахиваюсь опять, но в этот раз он блокирует атаку. Мои наспех перевязанные раны расходятся и начинают кровоточить, окрашивая ткань. Мне плевать. Я слишком зол, и даже треск в забинтованном лбу не останавливает меня. Я ненавижу его. Я должен разорвать эту связь, как когда-то. Мне стоило убить его еще тогда. Тогда, когда у меня был шанс. Потому что таков мой выбор. Мой собственный выбор. Я должен был убить его. Мои удары стали размашистыми, и все потому, что я не могу сосредоточиться. Наруто слишком легко отражает все то, что я обрушиваю на него. Глупо, но он не делает ничего, кроме того, чтобы защитить себя. Его взгляд следит за моим лицом, и кажется, он даже не может вспомнить, почему он здесь. Просто хочу, чтобы он ушел. Полагаясь на Орочимару, я стал лишь глупее. Мне не нужен никто. Все равно, умрет он или продолжит жить. Ненавижу, когда на меня смотрят так. Достаточно. Хочу, чтобы он просто исчез. Не хочу его видеть. Все, что мне важно, это моя месть, моя ненависть к Итачи. На остальное – плевать. Моя жизнь всегда была единственной самоцелью. Он смотрит на меня с беспокойством, об остальном я могу лишь догадываться. Картина перед глазами плывет, а тело изнывает от борьбы, словно она длилась несколько лет. Мой следующий удар слаб и несерьезен, неудивительно, что мой оппонент легко парирует его. Я практически наваливаюсь на него, не в силах удержаться на ногах. Судьба не подарит ему лучшего шанса, чем этот. Но вместо того, чтобы атаковать, он хватает мое запястье и толкает к дереву с такой силой, что череп едва не раскалывает от удара о ствол. Это невозможно. Я не должен был потерять силы так быстро. Кровь из раны на животе течет уже намного живее. Глубоко дышу, стараясь замедлиться и успокоиться, вспоминая то, чему меня учили. Боль – ничто. Совершенно. И вскоре я уже не замечаю ее. Мой разум проясняется, хотя я все еще вижу мир, словно кривую призму. Но пока я вижу – я могу бороться. Но все, что здесь есть, это Наруто, нависший надо мной в грязной рваной одежде и с бледными взлохмаченными волосами. В глазах странно сочетаются недоумение и сердитость. Хмуро смотрю на этого неисправимого идиота. - Отпусти. Но он не подчиняется, тупо моргает пару раз, спотыкаясь о собственные мысли, а потом заговаривает. - Н-но это не можешь быть ты, - он на секунду поджимает губы. – Саске не такой. Он тихий и мрачный, но не дикий и бесконтрольный… Я убью его за эти слова. - Кто ты? – снова спрашивает Наруто, и вопрос звучит так, словно ему действительно интересно. Не собираюсь отвечать на столь глупый вопрос. Сжимаю пальцы на его предплечье со всей силой. - Отпусти. Но придурок не слушает. Он словно задумался, и кажется, присмотревшись, можно увидеть пар идущий от его головы. Я бы мог легко избавиться от него просто оттолкнув, но не делаю этого. Интересно, почему? - Подожди, - вдруг говорит он, - Подожди, подожди, подожди, подожди, подожди. Его руки тянутся к моему лицу, касаются щек и достигают чувствительной кожи под веками. Он смотрит так пристально, всматриваясь искристо-синими глазами. - Может, ты и правда Саске. Старый Саске. Истеричный, раздражающий и ноющий как девчонка, который стал моим лучшим другом, - его брови сходятся на переносице. – Я думал, что потерял его. Мои ногти впиваются в кожу, а освободившаяся нога с силой ударяет чужую голень. Гнев кипит внутри, но сейчас он чернее и острее, чем тот, что горел внутри меня в течение многих лет. Ноющий? Раздражающий? Девчонка? Я своими руками сверну его тощую шею. - Как ты смеешь, усуратонкачи! Снова бью по голени, но он разве что едва дергается. И на лице этого придурка появляется улыбка: вялая, хоть и широкая. Он тот, о ком я не должен помнить. И он не отходит ни на шаг. Вместо этого он наклоняется ближе, трется щекой о щеку, а потом ближе и ближе, пока не обхватывает меня руками и не утыкается лицом мне в плечо. Не могу и пошевелиться. - Саске. Его теплый шепот опаляет кожу рядом с проклятой печатью. Кажется, она на секунду даже горит, но это не может быть правдой. Тогда я чувствую что-то мягкое, влажное и шершавое, коснувшееся моей кожи, но оно исчезает так же быстро, как и появляется. Теперь я вообще не уверен, что чувствовал это. Наруто что-то бормочет еще раз, а потом затаивает дыхание, чтобы уже через секунду сжать крепче. Я только и делаю, что стою. Почти неохотно он отстраняется, глуповато смотрит на меня с широкой улыбкой на лице и мокрыми глазами. Ребенок. Я злюсь на него. Он глубоко вздыхает и опускает голову. А мне остается лишь стоять, как истукану, по той же неизвестной мне причине. - Саске! – внезапно вскрикивает он и подходит непозволительно близко. Его рука проскальзывает под скудные одежды и касается влажной повязки. – Твоя рана открылась. Внутри меня словно что-то щелкает. Прежде чем он успевает среагировать, я сжимаю его запястье и выкручиваю руку настолько сильно, насколько могу. Слышу неприятный звук рвущихся тканей, но Наруто не издает ни звука. Словно он слишком шокирован, чтобы говорить. Он неловко смотрит на меня с выражением боли на лице, а его кровь течет сквозь пальцы, капая на пол. И эта боль во взгляде не физическая, мне слишком тяжело понять ее природу. К сломанной руке начинает подползать алая чакра лиса. Теперь это будет уроком для него. Нельзя удержать меня. Я не раз просил его отпустить. Дурак. Это его вина. Его. Отхожу от него и падаю на колени, сжимая кровоточащий живот и едва в силах сделать вздох. Мне пора взять себя в руки, а не позволять ситуации руководить мной. Касаюсь лбом земли, хотя не совсем понимаю причины. И почему я не могу уйти. :: - :: Руки, касающиеся меня, возвращают меня в реальность. Открываю глаза и смотрю перед собой, и тогда она наконец убирает свои ладони. - Тебя долго не было, - говорит Сакура и начинает копаться в своей медицинской сумке. Она бросает быстрый и хитрый взгляд через упавшие на лицо розовые волосы. – О чем ты думаешь? Посылаю ей сердитый взгляд, а потом снова сверлю глазами серые облезшие стены. - Ни о чем. Она коротко усмехается и вздыхает. - Слишком много эмоций для «ни о чем», - она говорит это так, словно желает задеть меня. На ее губах играет улыбка, но не веселая, а тоскливая. Пожав плечами, она объясняет. – Тебе не удается так же хорошо скрывать чувства, как раньше. Позволяю векам опуститься, а губам стать тонкой бескровной нитью. Она снова улыбается и стучит по тонкой игле шприца, который достала из сумки. Маленькая струйка жидкости выстреливает вверх. - Может быть немного больно. Определяет точку у меня на плече и без каких-либо предупреждений загоняет ее поглубже. Игла кажется толстой и тупой, а жидкость словно мигом впрыскивается в вену. Поднимаю бровь. Сакура лишь пожимает плечами и снова убирает шприц в пластиковый пакет, а потом обратно в сумку. Это лекарство растекается внутри, и кажется, змею во мне это не нравится. Тревога. - Что это было? – спрашиваю я, стараясь не выражать интереса. Закрывая сумку, Сакура смотрит в угол пустынной камеры. - Что-то похожее на то, что Цунаде-сама добавляет тебе в еду, - наконец она смотрит на меня, сводя печально брови, когда я ей не отвечаю. – Думаю, ты заметил это. Киваю. Мои глаза едва опускаются, а кровь больше не бурлит от присутствия чужеродного предмета, сменяясь теплом и поддельной сонливостью. Я знал про проделки Хокаге, и оно действительно походило на то, что дала мне Сакура. С одной лишь разницей – это в десять раз сильнее. Сакура улыбается, растирает мое плечо, а потом опускает рукав, пряча след от иглы. Кажется, меня покачивает, хотя я стараюсь держаться прямо. Мои губы слегка размыкаются, и я глубоко втягиваю воздух. Это не похоже на усталость. Скорее, на мягкое и соблазнительное расслабление. - Ну… - говорит Сакура, и мне остается лишь догадываться, что она пытается заполнить неловкую тишину. Вешая сумку через плечо, она начинает вставать, но оборачивается на внезапный короткий стук в дверь. Неторопливо я тоже смотрю туда. - Посетитель! – низкий голос, похожий на лай, раздражает всего одним словом. Следует громкий раскатистый лязг замков, а потом с протяжным скрипом она раскрывается. Сакура забывает про сумку и смотрит вперед. Мой разум по-прежнему слишком затуманен, чтобы делать хоть что-то еще. Не знаю, что чувствовать. Наруто. Он выглядит хорошо. Достаточно хорошо для своего положения. Я бы улыбнулся ему, если бы был из того сорта людей, но вместо этого я просто сижу. - Наруто… - Сакура делает небольшой шаг вперед и останавливается. Наруто выгибается назад, пока какой-то человек говорит ему что-то на ухо, но что именно – я не могу разобрать. Кивает светлой головой, а потом входит внутрь. Тяжелая дверь захлопывается за спиной. Громко, осуждающе, зловеще. Сакура нервничает и мнет свои пальцы, но продолжает смотреть на него, но он улыбается так широко, как может только он. - Привет, - говорит он. - Привет, - отвечает она. И молчание. Кажется, или оно действительно напряженное? Они смотрят друг на друга какое-то время бегающим и нервным взглядом. Причем Сакура явно волнуется больше, чем Наруто. Касаясь ладонью своих губ, она кашляет, прочищая горло, а потом подходит к Наруто, касаясь пальцами его щеки. Она улыбается, но не похоже, чтобы она была счастлива. - Ты выглядишь намного лучше, - говорит она. Наруто растягивает фирменную улыбку в ответ. - Конечно! Я ведь Узумаки Наруто! Ничто не способно остановить меня. Сакура тихо смеется в ответ. Я бы закатил глаза, если бы был уверен, что не провалюсь в небытие. Поэтому я никак не реагирую. Девушка убирает руку и отодвигается. В этой тишине они словно скрытно обмениваются информацией, намеренно избегая меня. Где-то внутри что-то колет. Они оба вместе. Это то, что всегда хотел Наруто, и теперь он счастлив. Почему тогда он здесь? Видимо, он считает это своим долгом. И все-таки меня раздражает происходящее. Чисто технически, это моя камера. И любые «посетители» должны быть именно моими. Но сейчас я чувствую себя лишней мебелью, которая здесь не должна быть. Не то чтобы меня сильно волновала их влюбленность, просто после того времени, проведенного у Орочимару, я привык к уединению. Почему бы не учесть хотя бы это? В другом месте вы можете «посещать» как угодно и кого угодно. Мне все равно. Это не мое дело. Где-то в глубине моего сознания я слышу тихое кудахтанье. Судя по всему, кто-то очень удивлен. Почему бы тебе просто не заткнуться? Большое спасибо. Мне плевать на твое мнение. Мой взгляд все еще устремлен на грязную стену передо мной. - Эм, я рада, что ты наконец смог сделать это, - голос Сакуры звучит где-то позади меня. – Но ты не возражаешь, если я спрошу, как? Она и правда удивлена. Наруто смеется. Только вот звучит это неискренне и натянуто. - У меня свои способы. Я же говорил, что никто не может удержать меня, когда я берусь за что-то. Ты ведь знаешь. - Да, - ее ответ словно был полон сожаления. Они подходят ближе друг к другу. - Я, э-э… просто ударила его. Достаточно сильно. На самом деле я не знала, что ты придешь, иначе бы… - незаконченная фраза повисает в воздухе. – Поэтому не удивляйся, если он будет немного…в отключке. И снова повисает тишина, на которую мне не зачем обращать внимания, ведь это их разговор и их встреча. /Ревнуешь?/ Хмурюсь. Я даже не собираюсь удостаивать такой вопрос ответом. На самом деле рисунок из трещин в стене довольно интересный. Стоило бы отремонтировать его, иначе заключенный мог бы воспользоваться одной из многочисленных расщелин с целью организации побега. В конце концов, в этой тюрьме содержались ниндзя, и даже осужденные они не теряли своих навыков… - Саске. Мягко говорит Наруто, и я не могу быть уверенным, вопрос это или утверждение. Но все-таки я поворачиваюсь в его сторону. Черт! Я похожу на собаку, откликающуюся на кличку. Чтобы между ними не происходило, меня это не касается. Открываю глаза и вижу его. Он застыл в ожидании, нервно упираясь кулаками в бока, улыбается и смотрит почти нежно и мягко небесно-синими глазами. Сакура застыла у двери, с сумкой через плечо и странным взглядом. Но она – это то, что ловит размытое боковое зрение на заднем фоне. Я вряд ли бы вообще ее заметил. Может, это несправедливо, но это правда. Все, на что я смотрю – это он, ведь он словно самое яркое пятно в этой комнате, всплеск цвета, который неизбежно привлекает внимание. Не знаю, почему, но я поднимаюсь на ноги. Ни медленно, ни быстро, а вполне в обычном темпе. И подхожу к нему. Такое чувство, что меня тянет к нему, к его теплу, к его спасительной чакре. Это что-то неестественное и неправильное. Быть может, это из-за того, что я наконец-то достиг апогея своей истории, и мне больше не важно. /Твои слабости всегда важны тебе/. Нет, дело не в этом. Это нечто иное. Словно проклятая связь, которую я не в силах сломать. Я даже не успеваю осознать, что уже стою перед ним, смотрящим на меня с глупым выражением лица. Тем не менее, он напряжен еще сильней чем обычно, чем в последние дни, что я видел его. И я не вправе задать вопрос почему. /Я думал, тебе это все равно/. Молчу, но чувствую, как голова опускается вниз, упираясь лбом в его плечо, и внезапно мне становится лучше. Его присутствие словно бальзам на душу. Или быть может, это наконец-то действует лекарство. Точно, лекарство. - Саске, - шепчет мое имя, выдыхая в волосы, так тихо, что это слышу только я. А пальцы едва сжимают мои руки. Где-то внутри меня словно что-то ломается, и кажется, я вот-вот потеряю сознание. - Охрана! – резко кричит Сакура. И снова металлический лязг замков и скрип двери. Не говоря ни слова, Сакура покидает камеру, с силой хлопая дверью. Она оставила нас с Наруто одних. Проходит несколько минут, но мы все еще стоим так, и это начинает сказываться на мне. Колени подогнулись, становясь немощными и заставляя еще больше виснуть на нем. - Ох, вот так, - вздыхает он, щекоча дыханием волосы. Его руки сжимают мои плечи там, где еще недавно были пальцы Сакуры. Наруто медленно подводит меня к матрацу и усаживает на него с характерным глухим звуком. Моя голова до сих пор лежит у него на плече и повернута так, что я вижу его ладони, разместившиеся у меня на коленях. - Как они обращаются с тобой? – наконец спрашивает он спустя полминуты. - С почтением и заботой, - невозмутимо отвечаю. Видимо, он не видит то, что столь очевидно. - Ясно, - начинает он, а потом останавливается, чтобы рассмотреть меня поближе. – Стой, это ведь была шутка, да? - Это называется «сар-казм», - не знаю, стоит ли мне вообще объяснять столь очевидные вещи. Его тело едва подрагивает от смешка. Он качает головой. - Ты пошутил, - решительно говорит он. Неправильно, идиот. Но у меня нет сил, чтобы поправить его. Утыкаюсь носом в шею, чувствуя слабый запах тепла, пота и кожи. - Ты многому научился, - медленно говорю я. - Еще бы, - странно, что он удостоил меня столь нехарактерным для него коротким ответом. Затем он берет меня за руку, проводя свои пальцы между моих перевязанных. – Я покажу тебе. Он произнес это так, словно рассказывал о секрете, который никто не должен знать. Наруто делает глубокий вдох, и я чувствую резкий всплеск чакры: частично его, но в основном – Кьюби. Она течет от его руки к моим пальцам. Поворачиваю голову, ложась ухом на плечо, и вижу алое свечение между сцепленных рук. Оно горячее, жгучее, заставляющее кости странно смещаться. Все зудит, но не больно. Все прошло через секунду после того, как началось. Наруто отпускает руку и осторожно разворачивает бинты, бросая их на пол. Поколебавшись, я сгибаю пальцы и понимаю, что они прекрасно работают, словно никогда и не были сломаны. Никакой опухоли, ни гематом – ничего. - Ловкий трюк, да? – спрашивает он с гордостью в голосе. Прекращаю играться пальцами и морщу лоб. - Когда ты выучил это? – спрашиваю его. Наруто замирает, приглаживает мои волосы и поворачивает голову так, словно хочет заглянуть мне в лицо. Все, что я вижу, так это то, что он дуется. - Ой, да ладно. Не делай такое лицо. Это может оказаться полезным. Когда ты, или я, или Сакура, или кто-то еще пострадаете, я смогу помочь вам. Это несложно. Просто концентрируешь чакру Кьюби и направляешь наружу. - Наруто… - мой голос звучит предупреждающе. - То есть я не могу исцелить все. Только такие мелочи, как пальцы рук или ног, ну или что-то такое. Но могу ведь, и это может оказаться действительно полезно. Это не опасно. Я же сказал. Я долго работал над этим, и Кьюби оставался под контролем. Ты ведь из-за этого злишься, да? - Кх… - мне не нравится лис. И я ему не доверяю. Мне не нравится, что Наруто начинает так сильно зависеть от него, это не безопасно. Я могу чувствовать зловещую ауру вокруг Наруто, которая только дожидается своего часа. Он напоминает мне о том, что я не хотел бы вспоминать. - Перестань волноваться, - теперь Наруто просит с тоской в голосе. – У нас больше не было никаких инцидентов после того, как меня выписали из госпиталя. Ну ладно, никаких больших проблем, - неохотно поправляет сам себя Наруто. – Я работал с Цунаде баа-чан и Эро-санином, а они говорили со старейшинами. Ну, конечно, они больше кричали. Но сейчас-то все хорошо. Они тоже наложили какие-то печати. Что-то наподобие твоей, только лучше. Поэтому я все-таки могу использовать его чакру, когда это необходимо, и… - Со мной они тоже «неплохо» поработали, - перебиваю его. - Да, но… - ворчит Наруто. – Ты ведь сам виноват. Мое нутро ощетинивается в попытке защититься. Я и сам знаю. Мне не нужны напоминания. Нет никакого способа исправить хоть что-то. Прошлое всегда остается прошлым, и мне не удастся изменить его. Начинаю вырываться, но Наруто цепляется за исцеленную им руку и тянет обратно. И я возвращаюсь обратно, а все из-за лекарства, текущего у меня в крови. - Не надо, Саске. Не уходи. Просто не… - он тяжело вздыхает. – Не сердись, ладно? И когда ему не удается добиться от меня ответа, он снова тянет за руку и повторяет. - Хорошо? - Хм… - мне требуется достаточно много усилий чтобы выдавить это из себя. И все-таки, он не стал забирать свои слова обратно. Он снова вздыхает. И моя голова опускается и поднимается с каждым движением. Его рука до сих пор сжимает мою и рассеянно гладит большим пальцем ладонь. Нежное и мягкое движение, я даже не уверен, что он осознает его. Его ладони горячие и сильные, и это заставляет меня расслабить руку еще сильнее. Мне кажется, я стал чувствительным после этих лекарств, раз чувствую каждую мозоль на пальце и текстуру его кожи. Его ладонь больше, чем моя. Толще и шире. Темнее и грязнее, словно он даже не удосужился помыть ее перед визитом. Неожиданное довольное бормотание срывается с губ и, как назло, Наруто замечает его. Он останавливается на секунду, напрягается и спустя минуту продолжает свои медленные приятные движения. Не знаю, почему мне так хорошо, и почему я вообще позволяю ему касаться себя вот так. Или почему ему не противно трогать эти уродливые грубые руки, причинявшие ему боль раз за разом. Закрываю глаза. Он наклоняется чуть ниже и произносит низким и хриплым голосом. - Тебе ведь нравится, не так ли? - Хм… Кажется, я могу чувствовать его улыбку, когда он разворачивает свою ладонь и смотрит, как пальцы скользят по моей руке. - Ты такой тихий и спокойный, Саске, - говорит он с явной двусмысленностью. – Мне надо чаще просить Сакуру давать тебе успокоительное. Он тихо смеется, но я привык игнорировать это тихое подёргивание. Его пальцы продолжают ласкать мою ладонь, и это успокаивает настолько, что я укладываюсь на его плече удобней. Снова утыкаюсь носом ему в шею. Он сжимает мою руку сильнее и медленней ласкает ее, а его дыхание становится более глубоким. Грубоватая кожа касается моей, и я не могу сказать, что это мне не нравится. Но вдруг он останавливается, и мы оба не двигаемся еще некоторое время. Наруто делает вдох и задерживает воздух. С легкой дрожью выдыхает. Жилка на его шее пульсирует, я чувствую это прижатой щекой. Быстро, без видимой на то причины он гортанно стонет, отталкивает мою руку и вскакивает на ноги. Мне чудом удается не упасть лицом в пол. Открываю глаза и смотрю на него рассерженным взглядом. Такое чувство, будто между нами вот-вот раскроется двухметровое ущелье. Он резко замирает и, поворачиваясь ко мне, упирает руки в бока. - Саске, - его голос взволнован. – Нам надо поговорить. Изгибаю бровь. Он принимает это за согласие и продолжает. - Я, э-э, я, - он смотрит прямо на меня, а потом его веко дергается, и он потупляет взгляд. Он шумно сглатывает, а потом смотрит на меня совершенно другим лицом. – Я хочу, чтобы ты рассказал им. Это не то, что он хотел сказать. Выжидающе жду. - Не надо делать из этого проблему, Саске, - он делает паузу и задумчиво продолжает. – Скажи им, ладно? Просто скажи им и все. Я не… - его пальцы нервно сжимаются в кулаки, а потом натягивают на них рукава. – Я не хочу, чтобы ты страдал. Он щурит глаза. - Это не твоя просьба. Он явно надувается. - Ты ведешь себя глупо. - Это я веду себя глупо? - Да, - он говорит уверенней. – Да. Зачем ты поступаешь так? Хочешь доказать что-то? Что ты можешь сейчас? Это глупо. Очень глупо. Продолжаю смотреть на него. Он должен понять. Глупо то, что Наруто стоит посреди комнаты с руками, вытянутыми по швам, словно у выдрессированного шиноби. - Не надо, - уперто повторяет он. – Мне не нужна твоя помощь. Со мной и так все будет в порядке. - Кто сказал, что я делаю это ради тебя? - А разве нет? - его голос звучит почти разочарованно. Молчу. Он вздыхает. - Просто расскажи им, Саске. Они не перестанут делать тебе больно, пока ты не расскажешь. О себе я сам позабочусь, - синева его глаз лишь становится ярче, отпечатываясь прямо в сердце. Мне хочется, чтобы он перестал корчить из себя героя. – Тогда, я сам расскажу им, - наконец заявляет он. – Я сделаю это, чтобы защитить тебя. Подскакиваю на ноги и чувствую, как перед глазами все закрутилось, и мне с трудом удается сдержать равновесие. - Защитить меня? Защитить меня? Мне не нужна твоя гребаная защита! - Что ты делаешь? – его губы резко дергаются в недовольстве. – Может, ты перестанешь быть таким идиотом и послушаешь меня, идиот? - Кого ты назвал идиотом, идиот? - В зеркало посмотри! Ногти царапают кожу рук. Если это то, зачем он сюда пришел, то не стоило терять свое время! Я не собираюсь торговаться за свою жизнь. Понижаю голос до холодного шепота. - Я сделаю так, как захочу. Наруто фыркает, словно маленький обиженный ребенок, который так и не смог добиться своей цели. - Почему ты всегда все делаешь мне назло? Молчу, принимая угрюмый вид. - Почему ты такой ублюдок, Саске? – это звучит так, словно Наруто находится на грани разочарования, по-детски смешно он пинает ногой какую-то грязь. Его глаза темнеют, цвет становится более глубоким и зловещим. Прищур делает их слишком узкими, непривычными для округлых черт лица. - Наверное, мне стоило оставить тебя там вместе с ним, раз уж тебе так нравится это. Слова – удар ниже пояса. Жестоко, это понимает даже он, но я не собираюсь показывать это. Поджимаю язык, желая чтобы горечь в горле исчезла. - Может быть, тебе действительно следовало поступить так. Он смотрит на меня и не может определиться с эмоциями. Синева глаз меняется, становясь пурпурной. - И почему я волновался? – его голос становится громче, ведь ярость овладевает им. – Зачем мне это? Ты не стоишь этого, сам знаешь. Но нет. Я правда не пойму, почему я волнуюсь. Ты даже не борешься за свою жизнь, смирившись со смертью. Ты даже не принимаешь помощь. Ты просто хочешь умереть, чтобы не было больше чувства вины. Ну и каково это «чувствовать себя виноватым»? – вот его слова, и все это ранит. Лучше бы он ненавидел меня и презирал, но не так. Странную боль невозможно даже описать. – Ты руководствуешься только собственными эгоистичными интересами. Ты только хочешь сделать вид, что делаешь правильные вещи, принося себя в жертву. Но невозможно делать что-то хорошее, руководствуясь такими неправильными причинами. Ты просто боишься нести ответственность за то, что ты сделал, - он делает глубокий вдох. – Не знаю, почему меня волнует это! Не знаю, почему я вообще трачу свое время! Давай, вперед! Отдай свою жизнь! Мне все равно! Я всего-то отдал три года своей жизни, чтобы вернуть тебя. И Сакура, и Какаши, и Ямато, и много других людей, на которых тебе плевать, Саске. Не знаю, как я до сих пор не бросил все это. Я не знаю, почему я… Внезапно он останавливается, со скрипом сдавливая челюсть. Его брови тревожно дрожат, словно он был на пределе. А потом медленно и осторожно он открывает глаза, которые стали серыми и холодными словно металл. - Я ненавижу тебя. Это гораздо больнее, чем я ожидал. Мое сердце было больше не в силах биться, легкие не могут дышать, а нутро вот-вот развалится. Моя кровь словно иссохлась. Все зашло слишком далеко. Слишком тяжело, но я не сдамся. Закусываю кончик языка, чтобы напомнить себе о том, кто я такой. И снова повторяю слова, которые говорил много раз до этого. - Мне плевать на тебя. Кажется, он осторожно сглатывает и кивает. - Знаю. Знает о том, что это ложь? Презрение, ненависть, дружба, гнев, ревность, страх. Я всегда испытывал к нему сотню чувств и эмоций. И именно это была одной из причин, почему мне пришлось уйти. Никогда не случится, что я перестану чувствовать к нему хоть что-то. Только Наруто не должен это понять. Потому что я так решил. - Я сделаю все, что захочу, - повторяюсь я. Именно я делаю собственный выбор. – Ты не сможешь меня остановить. Он шмыгает носом и вытирает лицо рукавом куртки. - Я ненавижу тебя. Почему именно сейчас? После того, что было, после тех раз, когда я должен был тебя возненавидеть. Почему именно сейчас? И теперь он плакал, а я понимал, что чувствую себя отвратно. - Хватит. Уходи уже, - все это становится слишком утомительным, и я начинаю жалеть о том, что он вообще сюда пришел. – Хватит действовать на нервы. Ничего. Уже. Не. Изменишь. Он неловко отступает на шаг, словно я только что высказал угрозу. Хотя я и не собирался. - Что ты имеешь в виду? На самом деле он не может знать. Усмехаюсь с издевкой. - Ты слишком наивен, Наруто. - Не говори так! – немного грустный и разочарованный голос. - Я говорю так, как хочу, - выговариваю каждое слово. – Кроме того, я думал, ты ненавидишь меня. До сих пор мне не удается забыть сказанное. - Хватит говорить так! – его крик больно ударяет по чувствительному сейчас мозгу. - Почему ты такой идиот? Моя голова раскалывается, когда Наруто прижимает меня к стене, сжимая пальцами горло, надавливая локтями на ребра, окрашенные черными кровоподтеками еще день назад. Смотрю на него, но он лишь хмурится, пока глаза медленно начинают наливаться красным, резцы удлиняются, а метки на щеках врезаются еще сильней в кожу. Почему наши встречи заканчиваются именно так? Дракой. Вцепиться друг другу в глотки. Разве когда-нибудь хоть что-то изменится? Нет, вряд ли. - Я хочу, чтобы ты жил, ясно? – его дыхание опаляет лицо. – Что в этом плохого? Я хочу, чтобы ты жил и оставался здесь. В Конохе. Со… с нами. - Ты бредишь. - Нет! Хватит строить из себя чертова страдальца! – он с силой вдавливает в стену. – Это тебе не идет! Странно, но почему-то именно сейчас я чувствую себя совершено спокойным. - Уходи. - Нет, пока ты не пообещаешь мне! – его действия лишены логики. - Я ничего не буду обещать. Наруто с яростью отводит кулак назад, и я закрываю глаза, ожидая когда он врежется мне в лицо. Чувствую воздух, разрываемый движением, и то, как он следует по прямой. Стена прямо над моим ухом исходит трещиной, и длинные зубчатые полосы бегут к полу и потолку, отзываясь эхом в позвоночнике. Стоит поднять веки, и я вижу сгорбившегося Наруто, трясущегося от ярости. Запах крови, текущей из-под его ногтей, резко въедается в ноздри. Его плечи поднимаются вверх-вниз. Жар его злости согревает меня. Повторяется скрежет металла о металл, и кто-то заходит в комнату, заглушая тяжелое дыхание Наруто. Этого человека я не видел здесь ни разу. Выпрямляюсь, готовясь к новым вопросам, но произошедшее меня удивляет. - Узумаки Наруто, пора. Мои зрачки расширяются, но все, что я вижу, так это спутанные светлые волосы. Его рука опадает, а он поднимает взгляд. Всего за несколько секунд он постарел на пару лет. - Что?.. – это единственное жалкое слово, что я могу выдавить из себя. Он одаривает меня кривой улыбкой и выглядит неестественно. - Ты прав, Саске, - его голос звучит слишком жутко. – Ничего уже не изменится. Кажется, я все сказал, что хотел. Медленно он поднимается и подходит к своему конвоиру, так и не поворачиваясь ко мне лицом. - Ты считаешь, что мне удалось выйти сухим из воды, верно? Кто теперь из нас наивный, Саске? Молча наблюдаю, как этот человек берет Наруто под локоть и уводит его. Ловлю последний полный скорби взгляд Наруто, и дверь с противным лязгом закрывается. /Как и всегда, ты неисправим/. Снова так? Неужели, это последний раз, когда я видел его? Почему все время мы тратим на эту бесполезную борьбу? Было ли все время, проведенное в этой комнате, потрачено зря? Напрягаю все мышцы и кидаюсь к двери, бросаясь на нее всем телом. Только холодное препятствие даже не пошатнулось Лекарство Сакуры действительно было сильно. Несправедливо. Стучу кулаками в дверь и кричу что есть мочи. - Наруто! Эй, добэ! Не делай глупостей! Ты меня слышишь? Наруто! Собственные слова бьют меня по лицу, но никто не отвечает. Я даже не уверен, что он слышал меня. Я не могу позволить, чтобы он помогал мне. Это не тот путь, которому я следую. Ударяю кулаком по двери, чувствуя собственную вину, скручивающуюся змеей внизу живота. Они возьмутся за него из-за меня. - Охрана! Охрана! Выпустите меня! Я хочу рассказать! Вы слышите? Выпустите меня! Снова бью кулаком, чувствуя как боль быстро отдает в локоть, но уже не важно. - Эй, вы! Я сказал, что у меня есть о чем рассказать! Но ублюдки не отвечают, не двигаются, не делают ничего, просто стоят как каменные статуи. Продолжаю кричать, пока мой голос вконец не хрипнет. Стучу кулаками и ногами, пытаясь плечом проломить дверь. Синяки становятся еще краше, а раны вновь открываются. Все заботы Наруто и Сакуры уже ни к чему. Не знаю, сколько уходит времени, быть может, несколько часов, но я не сдаюсь. Я продолжаю, пока силы не покидают меня, больше нет мощи ни поднять руку, ни вдохнуть полной грудью. Все, что мне остается, это упасть на колени и уткнуться лбом в дверь, пока руки свисают вниз. Смотрю на землю подо мной и вижу, как кровь капает вниз. Мое дыхание сжигает мне легкие, заставляя чувствовать свою вину. Почему. Почему мы всегда все боремся друг с другом?