Хроники расхитителей гробниц. Пещера кровавых зомби

На краю разрытой могилы сидели на корточках трое мужчин и мальчик и в изумленном молчании смотрели на лопату. Это был не обычный инструмент, а так называемая лоянская лопата, которая пользовалась большой популярностью среди людей, занимавшихся разграблением захоронений. Ее длинное выгнутое полотно, только что извлеченное из могилы, было покрыто землей, из которой сочилась вязкая красная жижа, будто лопату окунули в кровь. Самый старший из мужчин раздраженно выпустил облачко дыма и затушил сигарету прямо о землю. — У нас большие проблемы. В этой могиле зомби, если не поостережемся, то и сами останемся в ней на веки вечные. — Да что с тобой не так, Лао Яньтоу? Вечно ты скулишь, как ломит твои старые ноги — может, ты слишком дряхлый, чтобы лезть в эту могилу? — спросил одноглазый парень лет двадцати. — Не хотим мы слушать твой бред — скажи одно, да или нет. Если ты идти не хочешь, то мы с братишкой наоборот. Ну же! Лао Яньтоу спокойно посмотрел на него, а затем обернулся к крупному бородатому мужчине рядом. — У твоего сына дурной характер и чересчур длинный язык, внук, — тебе следует его научить, что в нашем ремесле, чтобы не поскользнуться и не шлепнуться на задницу, только громкими словами не обойдешься. — Ах ты мелкий паршивец, — хмуро взглянул на сына бородач. — Как ты смеешь грубить своему прадеду? Да он грабил могилы, когда ты еще в полной безопасности сидел у мамки в животе. — Я был непочтителен, — поспешил извиниться одноглазый парень, — и говорил, не подумав. Но вы же знаете, если в могиле есть зомби, он наверняка охраняет сокровище, и немалое. Это хороший знак. Мы будем дураками, если уйдем отсюда, не спустившись туда. Это же шанс разбогатеть, мы не можем его упустить. — А теперь ты смеешь перечить мне? — Отец занес кулак, но Лао Яньтоу остановил его, не давая ударить. — Не бей его — он точь-в-точь как ты в молодости. Если верх у дома кривой, то и низ прямым не будет. Парень рассмеялся, глядя, как выговаривают его отцу, но Лао Яньтоу стукнул его по голове. — Чего смешного? Уж поверь, зомби — дело не шуточное. Как-то мы работали в Лояне, и один из твоих дядюшек откопал такую же кровавую землю. С тех пор он совсем свихнулся, все бормотал что-то день и ночь напролет, и никто не понимал ни слова. Да, мы спустимся в эту гробницу, и я пойду первым. — Он кивнул своему бородатому внуку. — Ты идешь за мной. Одноглазый, ты спустишься только до первого слоя, а твоему братцу вообще лучше держаться от могилы подальше. Если мы полезем туда вчетвером, нам просто не хватит места, чтобы, если что, убраться по-быстрому. Эй, мальчик, Одноглазый сейчас привяжет веревку к ведру и отдаст ее тебе — вытащишь, когда крикнем. —Так нечестно, — недовольно проговорил мальчик. — Почему я должен оставаться снаружи? Я маме расскажу, что вы меня с собой не пускаете. — Выше нос, — рассмеялся Лао Яньтоу. — Кончай канючить, малыш, и прадед отыщет тебе славный золотой ножичек, будешь с ним играть. — Не нужно мне, чтобы для меня что-то находили. Возьмите меня с собой, и я найду себе ножик сам. Одноглазый схватил брата за ухо и хорошенько тряхнул. — Ты почему вечно во все лезешь и донимаешь Лао Яньтоу своими истериками, маменькин ты сынок? Мама и то перестала бы считать тебя таким милым, услышь она, как ты сейчас ноешь. Захлопни рот — если скажешь еще хоть слово, погоню тебя пинками по изнеженной заднице до самого дома, где тебе самое место, под крылышком мамочки. — Хватит! — прикрикнул Лао Яньтоу. — Кончайте свариться, у нас есть дело — так давайте им займемся. И, точно смерч, он принялся разрывать землю. Полчаса спустя ведущее в могилу отверстие превратилось в зияющую бездну. Когда мальчик вглядывался в нее, он мог различить лишь одну черноту. Одноглазый время от времени выбирался наружу глотнуть свежего воздуха, но ни Лао Яньтоу, ни его бородатый внук не издавали ни звука. Ждавшему в темноте на краю могилы мальчику было холодно и одиноко, и в конце концов он позвал в дыру: — Прадеда, ты уже нашел какое-нибудь сокровище? Через несколько секунд из мрака донесся едва различимый голос его брата: — Нет… мы не знаем. Стой, где стоишь… Как крикнем, обязательно тяни изо всех сил… Тяни веревку хорошенько. Мальчик услышал кашель, а затем в темноте эхом отдался голос Лао Яньтоу: — Тихо… слушайте! Там что-то движется! После этих слов повисла мертвая тишина. Мальчик застыл от ужаса, не в силах издать ни звука. Внезапно он услышал какое-то жуткое стрекотание, словно там, в дыре, квакала жаба, а затем его старший брат взревел: — Тяни, черт тебя побери, тяни! Мальчик уперся ногами в скользкую землю, схватил привязанную к ведру веревку и изо всех сил потянул, но та не поддавалась, словно внезапно что-то вцепилось в нее с той стороны. А затем ее дернуло и принялось затягивать обратно с такой силой, что его чуть не затащило в дыру. Поспешно обвязавшись этой веревкой, мальчик откинулся назад. Теперь он почти касался земли, вкладывая в усилие весь свой вес. Обычно таким образом он всегда побеждал, когда играл с другими мальчишками из деревни в перетягивание каната, и знал, что при необходимости сумеет справиться даже с мулом. И действительно, сейчас он мог сопротивляться тому, что пыталось утащить его в могилу, но нечто на другом конце веревки было слишком сильным, чтобы вытянуть ее всю на поверхность. В могиле грохнул выстрел, а затем отец крикнул: — Беги, пацан, беги! Натяжение ослабло, ведро резко вылетело из ямы. Мальчик схватил его. Ему показалось, что что-то вцепилось в его край, но рассматривать было некогда. Крепко сжимая ведро в руке, он изо всех сил бросился прочь, зная, что в этой гробнице с его семьей случилось нечто ужасное. Лишь через несколько миль он остановился, чтобы отдышаться. Он выпустил ведро, посмотрел на него и не смог сдержать крика. На краю висела отрубленная рука, с которой капала кровь. С одного взгляда мальчик понял, что эта рука принадлежала его одноглазому брату, ставшему отныне калекой, если не трупом. «Я должен вернуться. Должен помочь отцу, брату и Лао Яньтоу», — подумал он. Он обернулся, и там, позади, сидело и смотрело на него существо цвета крови. Этот мальчик не был простаком. Множество раз он с отцом отправлялся грабить могилы и за свою недолгую жизнь успел навидаться причудливых и странных вещей. Он знал, что под землей может случиться что угодно и что самое главное — не паниковать, какие бы странные события не происходили. Знал, что ни один кровожадный дух никогда не окажется сильнее живого человека и что все, хоть черный демон, хоть белый дьявол, должны подчиняться законам физики. Даже самого жуткого призрака можно было не бояться после того, как в него попала пуля, завершив его земной путь. Мальчик всегда носил с собой старый пистолет с коробчатым магазином, который его двоюродный дед нашел в могиле какого-то военачальника. Ему ни разу еще не случилось воспользоваться им, но он понимал, что сейчас другого выбора нет. Шагнув назад, он вытащил пистолет из-за пояса и прицелился в существо перед собой. Если эта кроваво-красная тварь попытается приблизиться, он будет готов стрелять. Чудовище поднялось на ноги, и, когда мальчик посмотрел на него, у него встали дыбом волосы, а желудок рванулся к горлу. Перед ним стоял человек, которого освежевали заживо. Его обнаженная плоть сочилась кровью, словно его выдавили из кожи, как выдавливают из кожуры виноградину. Мальчик никак не мог понять, почему это создание все еще в состоянии двигаться. Неужели он видит кровавого зомби? Так, значит, вот как они выглядят? Не в силах пошевелиться от ужаса и потрясения, мальчик смотрел, как зомби рванулся к нему. Запах капающей с лица крови и кислая, тошнотворная вонь, исходящая от плоти, окутывала тело этого существа подобно ядовитому газу. Мальчик несколько раз нажал на спусковой крючок пистолета, в грудь зомби одна за другой врезались пули. Брызнула кровь, и зомби отшатнулся. Мальчик прицелился в голову и вновь нажал на спуск, но на этот раз выстрела не было: древний механизм пистолета заклинило. Изо всех сил мальчик швырнул пистолет в зомби и помчался прочь, не смея оглянуться и бросить взгляд на то, что, возможно, гналось за ним по пятам. Он рванулся к ближайшему дереву в надежде, что та тварь не сумеет забраться по нему следом — но споткнулся, врезавшись лицом в ствол с такой силой, что рот и нос мгновенно наполнились кровью. Мальчик яростно саданул кулаками по земле. Да что ж он за увалень такой! Позади грохотали приближающиеся шаги. Мальчик понимал, что смерть становится все ближе, но, подумал он, если ему суждено умереть, так какая разница, лежа или нет. А потом зомби промчался прямо по нему, оставив на спине несколько кровавых отпечатков ступней, и продолжил бежать, преследуя добычу, которую не мог увидеть. Зомби оказался на удивление тяжелым: стоило ему наступить на мальчика, как тому показалось, что у него из печенки всю желчь выдавило. По спине моментально распространилось обжигающее покалывание, а перед глазами все затуманилось. «Я отравлен, — подумал он, — и скоро умру». Вскоре зрение совсем померкло, и он мог рассмотреть лишь отрубленную руку брата. Она лежала на земле прямо перед ним и что-то держала. Мальчик изо всех сил заморгал, пытаясь разглядеть, что же зажато в этих мертвых пальцах — и увидел мягко поблескивающий клочок шелка. Ради того, чтобы вытащить его из могилы, брат умер. Должно быть, этот обрывок очень редкий и ценный. Нужно позаботиться, чтобы кто-нибудь обнаружил находку брата, даже если сам он не выживет. Возможно, ее ценность достаточно велика, чтобы их смерти не оказались напрасны. Медленно и мучительно мальчик подполз к руке, разжал окоченевшие пальцы, вынул шелковый обрывок и сунул в рукав своей рубашки. В ушах у него зазвенело, зрение затуманилось, словно кто-то внезапно накрыл его глаза куском пряжи, а руки и ноги совсем замерзли. «Надеюсь, я хотя бы не обмочусь и не обделаюсь, — сказал себе мальчик, — а то отравленные люди после смерти выглядят просто омерзительно. И что та хорошенькая девчонка, что всегда улыбается мне в деревне, не увидит, как гадко я выгляжу, когда мой труп найдут и принесут домой». Мысли у него в голове неслись с бешеной скоростью и скоро сделались совсем несвязными, но тут сквозь звон в ушах он различил тот самый треск, что доносился из могилы перед тем, как брат велел ему тянуть веревку. «Интересно, что это такое могло бы быть, — подумал мальчик. — Кровавый зомби не издал ни звука, даже когда я ранил его. И почему я слышу его сейчас? Если это не гнавшийся за мной зомби, то что его издает?» Его разум больше не мог отдавать приказы телу, но, подчиняясь рефлексам, мальчик поднял голову и сфокусировал угасающий взгляд. Над ним склонилось огромное, жуткое лицо. В бессмысленно уставившихся на него глазах не было зрачков, и ни единой искорки какого-либо чувства не исходило из их глубин.