Розы на долгую память (2)

      Хадсон махнул рукой смотрящей в окно матери, и Конорс не могла не умилиться пусть и мимолётному, но такому тёплому жесту.       От её внимания не скрылось то, какие напряжённые отношения сейчас между Амелией и Хадсоном; то, как он сторонился её взглядов, а она при любом удобном случае смотрела на него в ожидании хоть какой-нибудь реакции. Джулия заметила, какой радостью вспыхнули глаза Амелии, когда он махнул ей рукой в ответ, но промолчала, не решившись поднимать эту тему.       — Ты чудесно выглядишь, — улыбаясь, подметил Хадсон и сверкнул глазами. Он подставил ей локоть и замер в ожидании. Джулия растерялась, чуть приоткрыв рот, застыла, но тряхнула головой и взяла его под руку.       — Спасибо, — смущённо улыбаясь, поблагодарила она его за комплимент. — И за букет с завтраком тоже спасибо.       Хадсон накрыл её руку своей и расплылся в довольной улыбке.       — Имей в виду, тот пункт с кофе всё ещё в силе.       Улыбка на её лице стала шире.       — Хорошо, но с ним всё было в порядке. Я успела проснуться до того, как он остыл.       — Прости, — вдруг прошептал он, и Конорс вскинула на него взгляд, нахмурив брови. — Я видел, какой ночь была адской для тебя. Ты кричала от кошмаров три раза…       — Но ты не давал им закончиться, — она перебила его и покачала головой, поджав губы. — Всё нормально, Хадс, это пройдёт. И всё наладится… — Джулия осеклась и сильнее вцепилась в его руку, опустив взгляд себе под ноги. — Кстати об этом: Алисия… она не разговаривает?       Рик молчал. Его лицо было серьёзным, а взгляд устремлялся куда-то вдаль.       — Нет, — выдержав паузу, он отрицательно качнул головой. — Она проспала почти четырнадцать часов, а, проснувшись, не смогла произнести и слова. Пытается, но как будто что-то мешает.       Джулия тяжело вздохнула, на мгновение прикрыв глаза.       — Такое бывает на фоне стресса. Нечасто, но всё же… справиться можно.       — У отца есть знакомый психолог, — кивнул он, опустив голову. — Сеанс назначили на завтра.       — Хорошо.       Они вновь замолчали, и Конорс ощутила, как напряжение внутри неё взлетело до максимальной отметки. Так хотелось всё прояснить, но страх перед неизвестностью дальнейшего будущего и того, каким будет ответ Рика, то и дело заставляли её молчать.       — Есть какие-нибудь новости из отдела? — Хадсон нарушил молчание, выдернув её из себя.       Встряхнувшись, Конорс выдержала паузу, смотря на причал, к которому они приближались, и наконец рассказала ему всё, что узнала перед тем, как ехать к нему. Всё, начиная от списка домов Рэвинса и заканчивая убийством в Филадельфии. И после того, как она замолчала, всё вновь окунулось в тишину.       — Почему она делала всё это для него? — нерешительно спросил Хадсон, опускаясь на скамейку с открытым видом на воду.       — Я не знаю, — Джулия пожала плечами, наблюдая за тем, как лёгкие волны играли с лучами солнца, то и дело отражая их, словно зеркало. — Парни не смогли вытянуть из неё ни слова.       — А ты что думаешь?       Она задумалась.       — Вариантов может быть уйма, но, как мне кажется, здесь одно из двух: либо слепая нездоровая любовь, либо стокгольмский синдром. Кто знает, — Джулия вновь пожала плечами. — Надеюсь, хоть в суде она даст ответ на этот вопрос.       — Но для стокгольмского синдрома нет оснований, — подметил Рик, задержав на ней внимательный взгляд.       — Пока нет, но… кто знает, что ещё парни сумеют найти в жизни этих двоих.       Конорс взглянула на него, бросив взгляд через плечо.       — А ты?       Она опустила голову, издав смешок.       — Отстранена на период восстановления здоровья, — эта казалось ей глупым. — Хорош работник, не правда ли? То в отпуске, то в отстранении.       Хадсон рассмеялся и погладил её по спине. Это прикосновение отдалось в её теле блаженно растекающимся теплом, и Конорс прикрыла глаза, попутно перехватив его руку, когда пальцы коснулись плеча.       — Иди сюда, — Рик подтянул её к себе, и она подчинилась, положив голову на его плечо.       Спокойствие — вот, что ей дарило его общество. Его голос унимал даже самый громкий внутренний крик, его руки прятали её от этой реальности, а касания и вовсе ломали всё на части, позволяя ей быть перед ним собой. Со всеми ранами, шрамами и слабостями. Только он дарил ей чувство полной защищённости, словно она стояла за огромной каменной стеной, и впервые за долгое время это чувство не пугало, а позволяло вздохнуть полной грудью.       — Капитан удержал одно место на тест на звание сержанта, — смотря вдаль на светлый, почти белый горизонт, проговорила Конорс. — Для меня.       Она почувствовала, как Хадсон перевёл на неё изумлённый взгляд, но не подняла головы, едва заметно усмехнувшись.       — Дал время подумать, но…       — Ты не хотела возвращаться, — едва слышно закончил Рик, и Конорс кивнула.       Тему ухода в отставку она подняла этой ночью, лёжа в объятиях Хадсона, когда то самое чувство сломленности с особой мощностью захлестнуло её.       — Но теперь я не знаю.       — Послушай, — Хадсон сильнее прижал её к себе и крепче сжал плечо. — Ты пошла этим путём из-за родителей, и сейчас ты раскрыла то дело, но это не значит, что дальнейший смысл потерян. Ты могла пойти в медицину и продолжить их путь во имя памяти, но не стала. Ты выбрала справедливость, а её сейчас очень мало в нашем мире. Поэтому сам смысл заключался не в этом деле — оно было лишь одной его составляющей. Толчком. А вот основное и самое главное кроется в тебе самой. Ты борец, воин, голос тех, чьи жизни отняли. Вот именно поэтому ты пришла в полицию. И теперь, когда с тем, что двигало тобой, покончено, ты можешь идти дальше, ведь эта работа — твоя жизнь, я же знаю, — она услышала, как он усмехнулся, и подняла голову. Хадсон взглянул в её глаза с нежностью. — И пусть в этот раз тебя попытались сломить, но… с Джулией Конорс это сделать невозможно, поверь мне. Поэтому уходить, оставлять то, чем ты живёшь, только потому, что какой-то урод поселил в тебе чувства и мысли о том, что ты сломлена или можешь быть таковой — неразумно. Он — психопат, ты — профессионал, и ты гораздо выше всего этого. И сейчас, когда у тебя есть возможность сделать шаг дальше… почему бы не воспользоваться и не попробовать, м?       Конорс основательно задумалась над услышанными словами. Хадсон говорил чистейшую правду, тем временем как она не могла думать здраво из-за случившегося. Пусть большинство из сказанного она никогда не рассказывала ему, но, судя по всему, совместная работа над делом, а потом ещё год дружеского общения сделали своё дело и позволили ему читать её, как открытую книгу.       — Наверное, ты прав, — кивнула она, распрямившись, согнула одну ногу в колене и закинула её на скамейку, оказавшись лицом к Хадсону.       — Конечно, я прав, — он гордо вскинул подбородок, и Джулия рассмеялась, легонько пихнув его кулаком в плечо.       Рик игриво притворился, что ему больно, и откинул голову назад, сжав место удара.       — Жаль, не прихватила Оскар, — глядя на его спектакль, съязвила Конорс.       — А у тебя есть?       — Дома завалялся.       Секунда тишины, и в следующую эти оба вновь рассмеялись. Но этот миг продлился недолго, и вскоре Джулия вновь вернулась к своим мыслям, по-прежнему терзающим её изнутри, и обратила взгляд на горизонт. Улыбка померкла на её лице, и она сильнее сжала пальцы в замок.       — Ты хотела о чём-то поговорить, — нерешительно начал Хадсон, разрушив наступившую тишину. — И, судя по всему, вовсе не о тесте на звание сержанта.       Она опустила глаза на свои руки, не решившись взглянуть на него, и поджала губы. Внутри творился полный аврал из чувств и кричащих голосов, которые разрывали на две части: одни шептали страхи о неизвестности, вторые — подначивали расставить всё на свои места, как и планировалось изначально.       — Да, хотела, — вдруг севшим голосом проговорила Джулия и, шумно выдохнув, вскинула взгляд на ожидающего ответа Рика. — О нас.       На его лице не мелькнуло ни удивления, ни испуга. Он как будто ждал, что речь пойдёт именно о них, возможно, потому, что обговорить им и правда было что. Единственное, что изменилось в нём — радостный взгляд, который в ту же секунду сменился на серьёзный.       — Просто… знаешь, — она провела рукой по лицу. — Тогда, два года назад, тем дождливым днём, когда я открылась тебе… Мне как никогда был нужен человек, сильное мужское плечо, и ты был рядом. Впоследствии именно ты напомнил мне, какой красочной может быть жизнь. Да, сейчас я имею в виду то самое рождество в кругу твоей семьи. Тогда я вновь почувствовала себя живой… впервые после смерти Лары. И когда ты сказал, что хочешь продать дом здесь и остаться в Филадельфии, этот маленький мир вновь разбился, но ты… — её голос дрогнул, и Джулия на секунду поджала губы, — вернулся. Молча. Внезапно. Без звонков, — она покачала головой, прогоняя навернувшиеся слёзы, и прошептала: — Ты же знал, что я жду тебя.       — Однако всё равно возобновила старые отношения, — с некой горечью произнёс Хадсон, поёрзав.       — В попытках забыть тебя, ведь думала, что ты не вернёшься, — чуть подавшись вперёд от разрывающих эмоций, проговорила она. — Только вот не помогло.       — Не помогло… — повторил он, несколько раз кивнув.       — Ты ворвался в мою жизнь, да так, что я не могу больше никого впустить в неё, — она посмотрела точно в его глаза, забыв про нерешительность. — Но я понятия не имею, кто мы друг другу, Рик. Кто я для тебя.       Хадсон выдержал паузу, отведя взгляд в сторону.       — Мы не друзья, — едва слышно выдохнул он.       — Давно не друзья, — парировала Джулия, смотря на него стойко, твёрдо, непоколебимо. — Сколько раз мы целовались, и ведь никогда не говорили об этом. Мы едва не переспали, а сейчас всё так, как будто и вовсе ничего не было. Да, мне хорошо с тобой, но… — она устало вздохнула. — Я устала сидеть в этой неизвестности с мыслями о том, что это всё ничего не значит. Физиология — вот и всё.       — Это не так…       — Так ответь же мне, чтобы между нами наконец всё стало ясно, — она перебила его, едва не сорвавшись на повышенный тон, — насколько я небезразлична тебе?       Эти слова эхом отдались в голове обоих и стихли в наступившей тишине. Оба замерли, и даже само время встало. Сейчас от любого ответа на этот вопрос их жизни в корне изменятся. Уже нет дороги назад, ведь жизнь не предусматривает кнопки «рестарт», и, озвучив всё это вслух, сама Конорс поставила их на развилку дорог, лишив любых возможностей избежать изменений.       Они сидели достаточно близко друг к другу, замерев и утонув в глазах без возможности выбраться. Мир вокруг остановился в ожидании и лишился всех имеющихся звуков. Всё натянулось подобно струнам.       Вдруг подавшись вперёд и схватившись одной рукой за спинку лавочки, Хадсон скользнул пальцами по шее Конорс и притянул её к себе, накрыв губы крепким поцелуем и заменив им тысячу слов признаний.       Она растерялась, но всего на какие-то секунды, затем сама же осторожно ответила, давая ему почувствовать взаимность их чувств, и обхватила руками его лицо.       И в этот миг как будто что-то рухнуло, и сам мир стал совершенно другим. Джулия почувствовала, как нечто упало внутри, лишив её возможности вздохнуть, и небывалое чувство лёгкости накрыло её с головой.       — Прости… — отстранившись, прошептал Хадсон и нежно провёл рукой по её волосам, смотря прямо в глаза. — Я должен был сделать это раньше.       — Но попытался сбежать, — она расплылась в лёгкой улыбке, пробежалась кончиками пальцев по его скулам и замерла у уха, продолжая безотрывно смотреть в его насыщенные зелёные глаза, которые сейчас как никогда казались яркими под лучами яркого солнца.       Они сидели так близко, что чувствовали тепло и дыхание друг друга, а стук их сердец приятной вибрацией отдавался в их телах.       — Какой же идиот, — он отрицательно покачал головой и вновь подался вперёд, накрывая её губы очередным поцелуем.       — Согласна, — улыбнувшись, прошептала она прямо в его губы и охотно ответила, подавшись ему навстречу и едва не завалившись на деревянную спинку скамейки от такого напора. Его пальцы, покоившиеся до этого на её шее, мельком переместились на талию, а мурашки в тот же миг пробежали по телу от тепла, проникшего через тонкую ткань рубашки. Учащённое сердцебиение обоих моментально сменилось на небывалое чувство лёгкости в объятиях друг друга.       Хадсон нехотя отстранился и взглянул на неё, и именно этот взгляд показался ей особенным. Не тем, каким она видела его раньше, а неким сияющим и предельно тёплым.       Рик нежно очертил контур её скулы и, добравшись до выбившихся их хвоста прядей, заправил их за ухо.       — Ты дважды была готова пожертвовать собой, — шёпотом произнёс он, и в его голосе мелькнули нотки вины, — сначала ради меня, затем ради моей дочери…       Конорс обхватила его лицо руками и запечатлела лёгкий поцелуй на губах чисто для того, чтобы заставить его замолчать, затем отстранилась и взглянула прямо в глаза.       — Но только с тобой я научилась снова жить. Я вновь начала чувствовать, — она смотрела на него с замиранием сердца и абсолютно не дыша, тем временем как внутри всё разрывалось от эмоций, заставляя её чувствовать себя по-настоящему счастливой.       — Но я не хочу потерять тебя, — едва слышно прошептал Хадсон и притянул её к себе, заключив в крепкие объятия.       Она уткнулась носом в его шею, прикрыла глаза и расплылась в улыбке, наконец полноценно ощутив себя в объятиях того, кому принадлежит её сердце. И именно в этот момент всё стало абсолютно неважным: ни произошедшее, ни предстоящее будущее. Ей не хотелось думать, что их ждёт завтра — сейчас она намеревалась сполна насладиться настоящим в тёплых объятиях Рика.