Цена выживания

      Фиолетовый стоял неподвижно, глядя на располовиненное тело перед собой. Из ошмётков мяса проглядывал желтоватый позвоночник и обломки костей, требуха тёмной массой вывалилась на пол, под телом быстро растекалась багровая лужа крови, постепенно подбираясь к ботинкам Фиолетового. Над нелепо раскинувшимися конечностями убитого Чёрного стоял сокомандник с большим зазубренным ножом. Стоял и смотрел на Фиолетового, даже не думая убрать оружие, капли с которого падали на ярко-красный скафандр, словно спокойно ожидал справедливой кары на общем собрании.       Окаменевшее от ужаса тело слушалось с трудом, но со второй попытки Фиолетовый смог нажать кнопку рации на поясе, чтобы висящая на ухе гарнитура ожила и зашипела, регистрируя связь.       – К-красный убил Чёрного в навигации! Повторяю, Чёрный убит! Красный предатель! – получилось хрипло, но чётко, помощь из оставшихся в живых двух членов экипажа должна была подойти быстро.       Фиолетовый машинально отступил от подползающей к ботинкам алой лужи, где-то на краю сознания поражаясь тому, сколько крови может вытечь из человека и как спокойно стоит в ней тот, с кем он обошёл полкорабля, пытаясь чинить разваливающееся космокорыто. А под шлемом то ли тварь человеческая, съехавшая с катушек и покромсавшая полкоманды, то ли тварь инопланетная, раздумывающая, не сожрать ли оставшихся живьём…       Равномерное тихое шипение в наушнике давило на мозг, долгие несколько секунд Фиолетовому казалось, что на всём корабле остались они одни, но тут мягко щёлкнуло чужое подключение, вызвав у него короткий облегчённый вздох.       – Мы знаем, – коротко прошептало в ухо Фиолетовому и оборвалось мёртвой тишиной.       Связь сдохла, больше не нужная никому на этой проклятой всеми богами посудине. Очень медленно, невообразимо туго для взрослого человека, подготовленного астронавта, учёного, до Фиолетового дошло, что чудовище, убивавшее людей одного за другим в эти несколько дней, было не одно. Что оставшиеся действовали на собраниях весьма убедительно, посадив несчастного Белого в карцер, где впоследствии осталась лишь лужа крови, поставив Зелёного на камеры, где его кто-то, пока все работали, утащил в вентиляцию по кускам. Про Оранжевого и думать не хотелось, бедолаге провернули башку в два оборота буквально за спиной у работающего над электрикой Фиолетового и едва не выкинули его самого в открытый космос, подозревая в измене.       Красный наконец шевельнулся, заставив Фиолетового крупно вздрогнуть и отступить ещё на шаг, но непроницаемое чёрное стекло шлема развернулось не к нему, а в открытый проход в коридор, откуда раздались неторопливые тяжёлые шаги. Лаймовый, ответивший недавно по рации, и Синий дошли до навигации, более не скрывая некоторую рыхлость субстанции под скафандрами, несвойственную человеческим телам. Фиолетовому хватило лишь взгляда на расслаблено перекосившиеся туловища, чтобы передёрнуться от отвращения к иной форме жизни и вернуть взгляд к более похожему на человека Красному.       Вовремя, потому что бывший товарищ сдвинулся с места по направлению к Фиолетовому, равнодушно и жестоко наступив на хрустнувшую грудную клетку попавшегося под ноги Чёрного. Медленно свёртывающаяся кровь на полу густела, противно чавкала под резиновой подошвой его ботинок и наверняка тошнотворно пахла, но Красному было всё равно, он прошёл по следам своего триумфа, чтобы встать на расстояние убийства к последней жертве.       Фиолетовый с трудом сдержал желание дёрнуться назад, в руки двух других чудищ. Сейчас все трое стояли в шаге от него и животное чутьё, под давлением страха забившее логику и холодный расчёт, требовало сохранить баланс, не спровоцировав ни одного из них на действия. Оно же потребовало медленно поднять подрагивающие в толстых перчатках руки, показывая всем свою безобидность и покорность.       – Послушайте… – Фиолетовый откашлялся и нечеловеческим усилием заставил себя звучать громче. – Я никому не расскажу о том, что здесь случилось. Совру о магнитных аномалиях и слабой психике, сотру все записи и буду молчать до конца жизни, только…       Красный дёрнул шлемом, чем-то неприятно и глухо хрустнув под скафандром, заставив человека испуганно заткнуться, но ножа в селезёнку не последовало и Фиолетовый рискнул продолжить.       – …только отпустите. Пожалуйста, – взгляд через плечо показал, что Синий и Лаймовый тоже молча слушают, не торопясь нападать на единственного выжившего. – Там, на Земле, у меня жена, ребёнок. Я должен к ним вернуться. Пожалуйста… Я никому не скажу… Пожалуйста…       Дальнейшие мольбы Фиолетовый сдержал, закусил губу, чтобы не болтать лишнего. Никто не любит нытиков, инопланетные монстры, скорее всего, не исключение. Впрочем, те и сами подтвердили его предположение, зашевелившись, переглядываясь пустыми чёрными визорами и неприятно, едва слышно похрустывая чем-то внутри.       – Оставим? – наконец глухо спросил Синий, всегда немногословный и тихий, производящий обманчивое впечатление спокойного трудяги, возящегося с проводами и щитами на периферии.       – Оставим, – после продолжительной паузы откликнулся Красный, по всей видимости, лидер среди троицы инопланетных тварей.       Фиолетовый рассеянно подумал, что есть что-то приятное в том, что у жутких космических убийц есть некоторая иерархия и субординация. Убедительная мимикрия, лёгкое освоение чужого языка и принятие решений сообща говорили о высоком уровне интеллекта. Мелькнула циничная мысль, что ему, как учёному, было бы предпочтительнее пасть жертвой хорошо организованной ячейки разумных существ, нежели погибнуть в бездумной грызне нескольких хищников между собой. Однако, несмотря на то, что его внимательно выслушали, Фиолетовому показалось, что решение было принято исключительно на основании каких-то собственных умозаключений, произошедших в массе под разноцветными шлемами.       – Почему?.. – тихо и осторожно переспросил человек, тут же осёкшись от того, что Красный резко повернул к нему башку.       Человек не смог бы расслышать севший от испуга голос из-под плотно закрытого шлема, но Красный совершенно точно слышал каждый звук, издаваемый Фиолетовым под скафандром, его хриплый голос, сорванное дыхание, быстрый стук сердца, хоть это и не нужно было ни ему, ни двум другим, чтобы понимать, насколько напуган последний живой землянин на корабле.       Фиолетовый пожалел было, что спросил, но Красный сделал первый мирный жест с тех пор, как они встретились над трупом Чёрного, – спрятал нож, попросту сунув его куда-то в тело через прорезь в ярко-красной ткани. Острое и длинное оружие скрылось в массе под скафандром в секунду без видимого следа и дискомфорта для инопланетного существа.       – Нам нужно питаться, – Красный небрежно указал в сторону располовиненного Чёрного, глуховато звуча отвратительно человеческим голосом из-под шлема, затем ткнул пальцем в Фиолетового напротив себя, – и размножаться.       Первая часть утверждения не вызвала у Фиолетового никаких вопросов, гастрономические цели убийства были самыми разумными, на его взгляд, но от второй части он впал в смущённый ступор, пытаясь осмыслить, как именно собрались размножаться за его счёт три дюжих инопланетянина. Основанные на анатомии земных существ предположения никак не вязались с набором тел, находящихся в распоряжении, и ситуация требовала обсуждения.       – Но… я же мужчина… – скомкано и косноязычно выразил умную мысль Фиолетовый, беспомощно оглянувшись на неподвижных Синего и Лаймового.       – Это не важно, – Красный тяжело шагнул к жертве, заставив человека рвано вздохнуть и отклониться назад, чтобы быть хотя бы на пару сантиметров дальше от жуткого туловища, которому он только вчера пожимал руку. – Внутри тебя оптимальная температура для роста и созревания кладки, много питательных веществ, лёгких для усваивания через оболочку.       Пальцы в красной перчатке легко, почти бережно коснулись низа живота Фиолетового и учёному резко стало дурно от понимания, как именно инопланетяне собрались использовать его тело. Идеальный инкубатор на ножках имел несколько отверстий для ввода яиц, эластичные, легко принимающие паразитирующие внедрения полости внутри, непрерывную циркуляцию веществ, а главное, не имел никаких иных вариантов, кроме как позволить иной форме жизни использовать себя как ей вздумается, ради того, чтобы прожить ещё немного.       Слабая надежда на возвращение домой растворилась в наступившей тишине. За толстыми стёклами рубки навигации плыли звёзды, далёкие, холодные и равнодушные к покачнувшемуся от накатившей слабости к человеку, как и к подхватившему его жёстко и предупредительно инопланетянину.       Красный перехватил его за шлем, сдавил сильной рукой, принудительно поднимая визор и разгерметизируя скафандр, и Фиолетовый захлебнулся вонючим воздухом, железным вкусом крови валяющегося под ногами Чёрного, закашлялся, тут же дёрнувшись из рук убийцы, но, конечно, не преуспел. Красный, и до раскрытия своей ужасающей личности представлявшийся высоким и сильным мужчиной, сейчас и вовсе таскал обладающего средней комплекцией Фиолетового, как пушинку.       Учёный отлетел в угол, ударился о впаянное в пол кресло и сполз по его спинке на пол, не удержав равновесия. За спиной развернувшегося Красного Синий и Лаймовый подступили к двум частям трупа, открывая тёмные визоры и выпуская из складок костюмов жуткие чёрные щупальца, будто сошедшие с экрана фантастического фильма. Быстрый взгляд на Красного показал, что и у него под скафандром что-то бугрится и шевелится, готовясь вылезти за его пределы, но в иных местах. Ему подобные готовились к трапезе, они собирались жрать их общего товарища прямо на глазах у оставшегося в живых, и это ужасало Фиолетового ещё больше, чем тошнотворный запах крови и череда убийств последних нескольких дней.       Истерика и желчь подкатили к горлу, человек бездумно засучил ногами, пытаясь отодвинуться от надвигающегося красного скафандра, но инопланетянин просто дёрнул его к себе за ногу, заставляя проехаться на заднице по залившей весь пол крови.       – Не здесь! – от страха Фиолетовый дал петуха, беспомощно выставил перед собой руку, пытаясь остановить опускающегося ближе Красного, коротко облизнувшего край визора подвижным чёрным щупальцем. – Пожалуйста, не здесь!!!       Его мольбы не встретили ответа, Красный, ожидаемо тяжёлый и жёсткий, каким был бы мужчина под скафандром, распихал бёдра Фиолетового в стороны и придавил одно коленом, чтобы жертва никуда не делась. Ненужные уже герметичные застёжки на поясе расстегнулись от сильного рывка, оголяя мягкий, беззащитный живот, дёргающийся от испуганного человеческого хныканья.       Фиолетовый пытался отстоять себя, наплевав на последствия, отпихивал от себя раздевающие его руки, одёргивал одежду, пока не надоел своим беспомощным мельтешением Красному. Под шлемом низко зарычало, Красный сгрёб оба запястья человека и пригвоздил к спинке сиденья над ним, легко удерживая дёргающегося учёного одной рукой. Свободная рука в красной перчатке залезла под скафандр, облапала живот и грудь Фиолетового грубоватым, но похожим на человеческий жестом, коротко и жадно хватая, тиская, сжимая пальцами мягкую плоть, затем поползла ниже, стаскивая по пути свободно обвисшие штаны. Этот жест вызвал у Фиолетового новый приступ брыканий и бессловесного нытья сквозь сомкнутые, трясущиеся губы, но человек ничем не мог себе помочь, силы были слишком неравны.       Откуда-то сзади и сбоку донёсся хруст, затем хлюпанье и чавканье, двое свободных инопланетян жрали бывшего сокомандника всего в метре от почти голого Фиолетового, вытряхнутого из штанов и белья на холодный и скользкий пол. От мысли, что сейчас его задница елозит по останкам Чёрного, Фиолетового вновь замутило, но это чувство быстро прошло, потому что Красный взялся за собственный костюм.       За время обучения и подготовки Фиолетовый, будучи учёным, видел много невообразимых и мерзких вещей, происходящих с его и чужими телами, но мало что из увиденного могло сравниться с тем, что вывалилось из штанов Красного и немедленно пустило струйку вязкой слизи на живот человека. Несколько скользких, чёрных щупалец разного размера и фактуры росли, кажется, прямо из темноты внутри скафандра, они хаотично двигались, переплетались между собой и секретировали чем-то едко пахнущим. Двое из них были более гладкими и длинными, они вытягивались и извивались, скрючиваясь на концах, словно пытаясь ухватиться за что-нибудь, а третий, толстый и малоподвижный, судорожно сокращающийся, имел тупой кончик, смутно напоминающий что-то из курса биологии.       Красный держал его распяленным, открытым, унизительно доступным и секретировал поверх, помечая преждевременно, ещё не приступив к ненормальному трансвидовому сношению. Одного взгляда вниз одуревшему от страха и отвращения Фиолетовому хватило для того, чтобы застонать в голос от стыда, его собственный член предал хозяина и лежал на животе твёрдый и налитый кровью. Тяжёлая капля слизи упала на головку, заставив его дёрнуться от неожиданной стимуляции. Естественная для человеческого организма реакция на испуг подвела учёного в самый неподходящий момент. Он не желал этого секса и не был согласен на него, но его вид и запах говорили инопланетянину об обратном, судя по жутким клокочущим звукам из глубины скафандра и усилившейся хватке на запястьях вызывая более чем положительную реакцию.       Красный шлем наклонился ниже и Фиолетовый с ужасом увидел, как из-под треснувшего визора вытягиваются два жадных щупальца, скользят по кромке его собственного приоткрытого шлема, ищут путь внутрь, к пересохшим от заполошного, частого дыхания губам.       – Н-не… – едва слышный умоляющий хрип оборвался стоном, когда Красный опустился на слабо дёргающееся тело полностью.       Щупальца скользко и хаотично проволоклись по члену и тяжёлым яйцам, вызвав короткую и стыдную дрожь удовольствия, самое толстое медленно скользнуло меж ягодиц, проходясь ребристым краем по напуганно сжавшемуся очку. Скользкое и гадостное, живущее собственной жизнью, оно сокращалось и вытягивалось, ощупывая доступный вход в человеческое тело, потиралось об него, быстро делая всё вокруг склизким и противным. Инопланетная жижа быстро разобралась, что к чему в чужом организме и толстый кончик упёрся в плотно сжатый сфинктер. Фиолетовый снова застонал, уже от отчаяния, чувствуя, как проигрывает битву за собственное тело, хорошо смазанное, сильное щупальце медленно втискивалось в него, несмотря на попытки сжаться, не пустить захватчика.       Фиолетовый снова дёрнулся сильнее, запрокинул шлем, гулко стукнувшись о спинку сиденья, и попытался отвернуться от Красного, капитулируя перед удовлетворённо клокочущим инопланетянином. Он не хотел слышать иные звуки, не хотел наблюдать то, что всё ещё творилось рядом, не хотел вдыхать глубже оседающий железом на языке воздух. Просто осязать то скользкое, инородное, что сейчас уверенно и неторопливо трахало его в задницу, было лучше, чем воспринимать всю безумную ситуацию целиком. Фиолетовый сдался и медленно расслабился, прекращая формальное сопротивление неизбежному в намерении кротко перетерпеть всё, что с ним собираются сделать.       Тем временем щупальце сокращалось внутри, изгибалось и елозило словно бы без цели, занимаясь какими-то своими инопланетными делами, пока ребристый край не прошёлся случайно по простате, коротко и сильно, заставив Фиолетового негромко вскрикнуть от неожиданности и тут же болезненно, почти до крови закусить губу, потому что Красный вскинулся на этот вскрик, прижался теснее. Занявшие цветные скафандры инопланетные гады быстро учились и Фиолетовому пришлось стиснуть зубы, чтобы не застонать в голос, потому что щупальце потёрлось вновь в том же месте, прицельно доставляя человеческому партнёру удовольствие.       Впрочем, Красному и не нужны были явные стоны, чтобы понять, что он делает всё правильно и хорошо, тело человека бесстыдно подсказывало где и как его нужно потрогать, чтобы получить нужную реакцию. Красный подхватил выгнутую поясницу свободной рукой и прижал Фиолетового теснее, так, что его болезненно ноющий без физического контакта член вновь вжался во что-то мокрое и шевелящееся, вызвав ещё один стон-всхлип и откровенную дрожь человеческого тела. Удовольствие было слишком случайным, хаотичным, но сильным, обстановка откровенно не располагала к близости, но Красный быстро учился и не стонать никак не получалось.       Теперь щупальце внутри ритмично потиралось о простату рельефной своей частью, заставляя бёдра Фиолетового покачиваться в такт своим движениям, член обвило одно из болтающихся под животом чудовища щупалец, а перед глазами вспыхивали звёзды, и ничего Фиолетовый с этим сделать не мог, только давить рвущиеся наружу стоны и стараться не стискивать талию Красного ногами.       Красный отпустил его руки, но человек понял это не сразу, в жёсткой хватке иной формы жизни они онемели и не слушались, тем не менее Фиолетовый, как мог, обхватил чужой шлем и притянул к себе ближе, чтобы треснутое стекло чужого визора занимало весь мир вокруг и не было видно тряпично подёргивающейся руки Чёрного слева и лезущих из всех щелей рваного скафандра щупалец ниже.       От тяжёлого дыхания внутри шлема скапливался конденсат, видно было плохо, но Фиолетовый был лишь благодарен этому. Он хотел закончить скорее, добраться до финала, каким бы он ни был, кончить, быть начиненным яйцами, убитым, расчленённым, сожранным, что угодно, лишь бы выбраться из бесконечного противоречивого кошмара наяву, наполненного резкими вспышками удовольствия и хрустом костей.       Фиолетовый вжался в щупальца низом живота крепче, выгнулся сильнее, крупно дрожа в агонии достигнутого наконец оргазма. Низкий долгий стон показался человеку чужим, он чувствовал, как сперма толчками заливает живот, как его собственный анус туго сжимается вокруг инопланетного щупальца, пока тело трясётся в стихающих судорогах удовольствия. Под медленно уходящий звон в ушах он с трудом отцепил руки от чужого шлема и сполз на холодный пол рубки, бездумно глядя в потолок. Где-то в глубине души он ожидал, что Красный ещё попыхтит над ним, нашпигует чем-то сродни икры или личинки Чужого и отправит на все четыре стороны, но толстое щупальце незамедлительно подалось назад, покидая его внутренности вместе с добрым поллитром слизи, тут же потёкшим из растраханной задницы.       – Вставай, – коротко приказал Красный, весь втягиваясь назад в потрёпанный красный скафандр и вставая над потерявшим честь и достоинство учёным.       Тяжело дышащий Фиолетовый подчинился без промедлений, чувствуя, что ждать и уговаривать его никто не будет, с отвращением натянул штаны на грязный зад, стараясь абстрагироваться от вновь нахлынувшего запаха крови, и кое-как поднялся, стараясь не смотреть влево, где от Чёрного почти ничего не осталось. Инопланетные твари ели качественно, вместе с костями и прочими малосъедобными частями, игнорируя лишь одежду, ошмётки которой складывали в аккуратную кучку. К горлу снова подкатило.       На плечо опустилась тяжёлая рука Красного, он подтолкнул замешкавшегося человека к выходу и повёл вглубь корабля мимо пустых помещений, где больше не бегали и не шушукались члены экипажа. Кое-где, как знал Фиолетовый, были следы замытой крови, в каютах лежали нетронутые личные вещи, в холодильнике лежал недоеденный кусок пиццы, всё, что осталось от его товарищей по команде. Они не смогли бы выиграть в этой войне, даже если бы с самого начала знали правила игры.       Красный довёл его до каюты, всю дорогу крепко держа за плечо, точно так же, как провожал пару раз до этого. Тогда и Фиолетовому, и остальным членам команды эта привычка казалась признаком надёжности и поддержки, сейчас же давящая на плечо чужая ладонь вызывала ужас.       У самой двери Фиолетовый остановился и рискнул развернуться к своему хозяину, тюремщику и осеменителю в одном лице. У него были вопросы, которые пытливый учёный не мог держать в себе.       – Когда?.. – вместо развёрнутого и обоснованного вопроса у измученного Фиолетового получилось лишь слово, но Красный сразу же остановил его жестом.       – Мы делаем несколько попыток отложить яйца. Ты узнаешь, когда получится, – Красный не шевельнулся, но дверь в каюту распахнулась сама собой, намекая, что содержательного разговора не будет.       Фиолетовый покорно кивнул и ушёл к себе, чувствуя, что это будет единственным приемлемым вариантом поведения с его стороны. Из задницы всё ещё сочилось, противно стекая по бедру, прошедшие события казались приснившимся в бреду адаптации к космоусловиям кошмаром, хотелось помыться и лечь в койку.       Машинальный взгляд на часы показал, что с момента обнаружения трупа Чёрного прошло всего восемнадцать минут.       Восемнадцать минут его новой жизни.