Цена выживания

      Фиолетовый провёл в условной душевой корабля значительное время: оказавшись в уединении в замкнутом пространстве, он позволил себе впасть в тихую истерику, раз за разом обтирая всё тело специальными очищающими салфетками. Вода в шаттле использовалась строго для потребления, но Фиолетовый готов был вскрыть ёмкость с ней, чтобы избавиться от преследующего его фантомного запаха, смеси человеческого пота и едких выделений другого вида, позорного свидетельства того, что с ним сделали, и насколько ему это понравилось.       К счастью для запаса гигиенических средств, человеческое существо слабо как психически, так и физически, Фиолетовый быстро выдохся и попросту сел голым задом на гладкий пол маленького, с земной душ, помещения для очистки. Он мог сидеть там вечно, больше не для кого было освобождать «чистку» поскорее, незачем ждать нетерпеливый стук в пластиковую дверцу. Иным организмам были безынтересны гели, сухие шампуни и съедобная зубная паста. Честно говоря, с момента возвращения в каюту Фиолетовый вообще никого не слышал и не видел, будто корабль вымер.       Отгоняя от себя мысль о засевших по вентиляциям нечеловеческих массах, учёный в последний раз хорошенько вытер уставшее тело, с особой, бережной тщательностью уделив внимание заднему проходу. Скафандр можно было смело выбрасывать в мусоросброс, никакие силы не заставят его снова надеть вымазанную в крови вещь, благо были запасные комплекты, его собственный и почивших членов экипажа. Эта мысль почти не вызывала содрогания.       Фиолетовый вернулся в комнату по узкому коридору, соединявшему каюты с маленькой комнатой для осуществления гигиенических процедур, и дрожащими лишь слегка руками надел свежий комплект белья. Огромное желание нацепить поверх и крепко замуровать скафандр было подавлено, хоть и с трудом. Если кто-либо на этом корабле захочет зайти в каюту и раздеть его, никакой скафандр не поможет, а без него у человека были более высокие шансы заснуть и отдохнуть перед очередной встречей с ожившим кошмаром.       Человек не помнил, как умудрился заснуть, он проснулся от будильника, маленькой, противной пищалки над дверью, созданной для того, чтобы будить всех четырёх обитателей каюты сразу. Ещё неделю назад эта мелкая ультразвуковая дрянь вызывала вулканический поток мата со всех четырёх постелей, соединяя сердца случайных попутчиков в едином порыве ненависти к побудке. Сейчас же будильник отпищал своё в полной тишине и оставил Фиолетового бездумно таращиться в низкий потолок над своей койкой.       Сознание медленно выплывало из сонного состояния, отделяя кошмар во сне от кошмара наяву. Постепенно всё вернулось на свои места в этом мире: чёрные массы с щупальцами, перебившие всех членов экипажа, одиночество, ноющий зад и собственное положение между запечённой курицей и инкубатором… Фиолетовый глубоко, рвано вздохнул и сел на кровати, привычно пригнувшись, чтобы не стукнуться головой о дно верхней койки.       Возможно, он должен был быть благодарен хотя бы за то, что ему предоставили некоторое уединение, с вездесущих и не считающихся с человеческими возможностями инопланетян вполне могло статься устроить круглосуточную слежку за пленником, чтобы тот не выкинул какой-нибудь глупый фортель. Впрочем, скорее всего, они придерживались обоснованно низкого мнения о его способностях к саботажу, сопротивлению и побегу.       Ничем таким учёный и не собирался заниматься, прекрасно зная, что на разваливающемся космокорыте нет челнока для спасения, а все системы дышат на ладан и требуют постоянной починки и без усилий с его стороны. Он только и мог, что сутками носиться по кораблю, чтобы не остаться без кислорода, света или куска обшивки. Чем и должен был заняться сейчас, так как подозревал, что инопланетяне либо не способны, либо не очень заинтересованы в поддержке работоспособности корабля.       Первый шаг наружу дался с трудом, пустой коридор с помаргивающим светом казался враждебным и таящим в любой тени чужеродную опасность. Фиолетовый старался шагать тише, но рассчитанные на космические условия тяжёлые ботинки всё равно посылали по пустым помещениям гулкое эхо шагов. В скафандре было спокойнее, но он не закрыл шлем полностью, чтобы лучше слышать окружение. Бедноватый кислородом воздух общих помещений пах резиной и пылью, убирались в шаттле, кажется, ещё в прошлом столетии.       Нюхал Фиолетовый с особым тщанием, пытаясь различить в воздухе нотки едкого запаха пришельцев, но вокруг было тихо и пусто, ни следа того, что на корабле он не один. Не было никого и в комнате администрации, где он, постоянно оглядываясь, подгрузил информацию о текущем состоянии летящего сквозь звёзды корыта и провёл картой по терминалу, отмечая в чёрном ящике, что в этот день путешествия был ещё жив.       Неполадок было всего две и те небольшие, требовалось всего лишь проверить проводку и выкинуть мусор, который почему-то до сих пор не выбрасывался из мусорной шахты автоматически и требовал приложить к нему руку. Фиолетовый призадумался, куда пойти в первую очередь, и со стыдом почувствовал, что первым делом ему придётся пойти в столовую. Его желудок, легко справившийся с подготовкой к полётам в невесомости, перепадам давления и стартовой болтанке, много раз пройдённых в симуляциях, решительно отказывался благоговейно притихнуть перед лицом опасности и сейчас громко бурчал на всю админскую, напоминая, что надо поесть.       По пути в столовую Фиолетовый задумался о том, что в фантастических фильмах такого не бывает. У действующих лиц, видимо, героически перемыкает желудок, позволяя воздержаться от приёмов пищи и дефекации, всё своё внимание уделив расстреливанию инопланетных тварей с помощью всевозможного оружия, спасению друг друга и душераздирающим крикам, если последнее не удалось. Фиолетовый не кричал, в его случае это было безнадёжно поздно и небезопасно, но от обычной человеческой компании, пусть и с автоматом наперевес, он бы не отказался.       Маленькая таблеточка, которая быстро превратится в большую и сочную пиццу, отправилась в микроволновку, Фиолетовый нажал пару кнопок и нервно оглянулся. В столовой было пусто и тихо, моргала одна из вечно неисправных ламп. Сердце болезненно сжалось от весёлого воспоминания как целая команда учёных и инженеров пыталась разобраться с чёртовой микроволновкой, потому что их научили работать с аппаратурой шаттла, чистить воздуховоды и чинить двигатели, но забыли рассказать, что большая прямоугольная штука в столовой работает не так, как земные микроволновки.       Первую пиццу они сожгли в угольки, зато вторая, горячая и вкусно пахнущая, была извлечена из недр устройства под торжествующие крики голодных мужчин. Та, которая достанется Фиолетовому единолично, выглядела один в один, как в достопамятный день победы над космической кухонной техникой, однако это зрелище ничего, кроме тоски, не навевало.       Соблазн утащить пиццу к себе в каюту и съесть за закрытой дверью был велик, но Фиолетовый вновь напомнил себе, что безопасность любого помещения на корабле является лишь иллюзией, и сел завтракать за стол, как было положено по внутреннему распорядку. Ел он в шлеме, так же согласно внутреннему распорядку, хотя совать горячие куски пиццы с волочащимися за ними длинными тяжами сыра в щель между приподнятым визором и нижней частью шлема было неудобно. Он не в первый раз задумался о том, почему им было запрещено показывать друг другу лица, и подозрения у учёного были самые мрачные. Кто-то наверняка знал, что под шлемом товарища может оказаться бурлящая чёрная масса, кто-то знал…       От тяжёлых мыслей Фиолетового отвлёк шум. Резко обернувшись, он увидел, что в столовую спокойно, не таясь, входит одна из инопланетных тварей, шурша немного обмякшим вокруг изменившихся форм лаймовым костюмом. В руке у чудища была монтировка, видимо, прихваченная по привычке с той поры, когда все носились вокруг, изображая бурную деятельность.       Большой кусок пиццы застрял во рту и резко потерял вкус. Фиолетовый замер, почти не дыша, боясь шевельнуться или издать звук, пока тварь направляется к нему. Ещё пару дней назад он бы обрадовался такой компании, теперь же, зная, что находится внутри выкрашенного в яркий, жизнерадостный цвет скафандра и что эта инородная масса может сделать с его телом, Фиолетовый чувствовал лишь душащий ужас от сближения.       Лаймовый дошёл и совсем по-человечески перекинул ноги через скамью, небрежно садясь рядом, будто тоже пришёл на завтрак и претендовал на оставшуюся половину пиццы. Где-то на краю сознания Фиолетового мелькнула удивлённая мысль о том, сколько он, оказывается, смолотил, задумавшись, в то время как подрагивающая рука сама собой протянулась и приглашающе подвинула блюдо к гостю.       Светло-зелёный шлем вяло мотнулся в пародии на чужой язык тела и Лаймовый подпёр его ладонью, положив монтировку рядом, до противного походя на уставшего сокомандника, битый час возившегося с поломкой в системах. Это поведение странно успокаивало, убирало эффект зловещей долины, хоть и в чём-то раздражало логичного, привыкшего воспринимать окружающее с критической точки зрения Фиолетового. Здесь больше не перед кем было притворяться, а себя он считал недостаточно истеричным, чтобы не привыкнуть к последней данности замкнутого мирка шаттла: его новые товарищи – не люди и никогда ими не были.       – Ты… не хочешь? – кусок наконец проглотился и Фиолетовый больше не мог сдерживать лезущие наружу вопросы. Пожалуй, даже если сидящий рядом инопланетянин прошьёт его насквозь острым шипом, как это сделали когда-то с Циановым, он спросит перед смертью, из чего сделано это оружие.       – Нам не нужно, – глуховато из-за шлема ответил Лаймовый, после чего заторможенно пожал плечами, видимо, вспомнив, что люди так делают. – Не то…       – Я вкуснее? – с нервным смешком спросил Фиолетовый прежде, чем смог себя остановить.       – Да, – просто ответило чудище рядом и, поелозив немного, осторожно обняло человека за талию свободной рукой.       Дружеский до интимности жест Лаймового вызвал столько эмоций, что очередной кусок попросту шлёпнулся из пальцев Фиолетового на стол. Его обнимала инопланетная тварь, по всей видимости, состоящая из кучи чёрных щупалец, зубов и полового органа, только что признавшая, что хотела бы его сожрать, и делала это ласково и крепко, будто рядом сидел гееватый человеческий сокомандник. К такому жизнь учёного не готовила. Она вообще не готовила его к тому, что в научной экспедиции на другую планету под ногами будут валяться трупы, а в задницу запихают кучу яиц. На предполётной подготовке, по крайней мере, об этом не рассказывали…       Из-под визора высунулось длинное, тонкое щупальце, лизнуло упавший кусок и, скукожившись, уползло обратно. Не понравилось.       Фиолетовому тоже не понравилось, особенно то, как Лаймовый затем настойчиво потянул его к себе, справедливо решив, что трапеза окончена. Дёрнувшиеся было вверх руки человека были быстро блокированы, вновь высунувшееся щупальце попыталось залезть в приоткрытый для приёма пищи шлем и Фиолетового затрясло.       – Без поцелуев! – с перепугу он выкрикнул первое, что пришло в голову, уперевшись в отвратительно подвижную грудь под зелёным скафандром.       Лаймовый озадаченно замер и, помедлив, убрал щупальце. Может быть, лезть к лицу человека, раз тот так сильно возражает, было не так уж важно. А может быть, его отвлёк вошедший в кафетерий Синий, привычно кивнувший товарищам точно так же, как делал в самом начале полёта, пока не поубивал кучу людей.       Второй пришелец тоже прочесал прямиком к скамье и перекинул через неё ногу, садясь поперёк, лицом к спине выворачивающего шею Фиолетового. Эти двое с самого начала были довольно дружны, в отличие от державшегося особняком Красного, да и сейчас, видимо, имели намерение разделить его несчастную тушку между собой и устроить тошнотворную межвидовую групповушку.       Лаймовый подтвердил его догадку, дождавшись, пока Синий устроится поудобнее вплотную к начинающему дрожать человеку, и только потом снова взявшись за упирающуюся жертву. В четыре руки его развернули на скамье и заставили сползти задницей к Лаймовому, уже топорщащемуся щупальцами из-за расстёгнутого пояса скафандра. Застёжки фиолетового костюма прощально звякнули, вылетая из креплений, чтобы штаны на задранных ногах были спущены до колен вместе с термобельём под ними, подставляя бледный, глубоко несчастный зад человека прохладному воздуху кафетерия.       Фиолетовый дёрнулся и ощутил лопатками плотно прижавшееся тело подавшегося вперёд Синего. Инопланетный гад держал его под мышки, как кота, и с интересом заглядывал через плечо. Человек дёрнулся ещё раз, безнадёжно, от чистого отчаяния, инопланетяне превосходили его по силе в три, а то и в четыре раза, и легко могли переломать руки и ноги, чтобы пресечь дальнейшие попытки сопротивления, однако, не делали этого. Конкретно сейчас они не делали ничего, произошла какая-то заминка и Фиолетовый решительно не мог понять, почему.       Тот из них, что был в лаймовом костюме, уже сидевший напротив с вываленным из скафандра всем, чем можно, обильно секретировал и пах знакомым едким запахом, однако, не спешил впихивать всё это богатство в человека. Помедлив, он протянул руку и осторожно коснулся печально сморщенного члена, издав какой-то сложный, нечеловеческий звук. Синий ответил тем же звуком, только с прищёлкиванием, и Фиолетовый с удивлением понял, что их не устраивает отсутствие у него возбуждения.       Несколько секунд ушло на осмысление этого факта, чему сильно мешали осторожные прикосновения резиновой перчатки к самому нежному и дорогому. Почему-то инопланетянам было важно, чтобы у человека бодро стоял, возможно, даже важно, чтобы он кончил. Фиолетовый сомневался, что трахнувший его вчера Красный добился от человека оргазма из чистого альтруизма и чувства справедливости, чтобы всем вокруг было приятно, включая умирающую от страха жертву.       Тогда у него встало с перепугу, так бывает у земных обитателей, сколько бы высших образований у них ни было, сейчас он тоже боялся, но не до такой степени, чтобы позориться неуместной реакцией. Щупающих его тварей это явно раздражало, ловкие даже в толстых перчатках пальцы аккуратно перекидывали безжизненную человеческую сосиску, но Фиолетовый был не особо настроен помогать им с этой проблемой. Скорее даже он был готов расписаться в наличии у себя эректильной дисфункции, лишь бы инопланетный контакт поскорее начался и закончился.       Над головой негромко уркнуло, отдавшись в груди, и Синий тоже протянул руку, человеческим жестом требуя от Лаймового податься ближе. Бёдра в разошедшемся без швов скафандре подволоклись ближе и щупальца вытянулись над человеком, продолжая обильно секретировать. Тяжёлые капли вязкой слизи падали на низ живота Фиолетового, заставляя его передёргиваться от отвращения, едкий запах стал сильнее, к тому же, как он сейчас заметил, выделения пришельцев слегка пощипывали нежную человеческую кожу.       Удовлетворившись количеством смазки, Синий осторожно сомкнул вымазанные в ней пальцы вокруг человеческого члена и повёл характерным жестом вверх-вниз, аккуратно и немного неловко имитируя дрочку.       – Чт… – от удивления у Фиолетового прорезался голос, он попытался было отцепить от себя руку пришельца, но короткий, предупреждающий рык его отрезвил.       – Видел у одного из ваших, – спокойно пояснил Синий, продолжая свои действия.       Фиолетовый потрясённо обмяк, глядя на то, как пальцы в ребристой с внутренней стороны перчатке медленно пробуждают его член к жизни. Прозрачная слизь приятно грела, как специальная смазка из земного магазина, Синий с каждой секундой действовал всё увереннее, наглядно видя реакцию человека, а Фиолетовому только и оставалось, что прикрыть покорно глаза и отдаться на волю судьбе.       Между ягодиц знакомо скользнуло толстое, бугристое, жадно выгибающееся, заставив крупно вздрогнуть, Фиолетовый вцепился в колено сидящего позади Синего, пережидая момент, когда кончик инопланетного органа втиснется в него, мягко, но настойчиво растягивая тугой сфинктер. Ему не причиняли боли и это помогало расслабиться, перетерпеть противоестественное сношение, которое могло привидеться разве что в страшном сне. А ещё это было приятно и Фиолетовому пришлось это признать.       Плотно сомкнутые вокруг члена пальцы двигались медленно, сжимались с точно выверенной силой, чтобы ласкать налитый кровью орган, не причиняя дискомфорта, втискивающееся внутрь щупальце извивалось, приятно массируя изнутри бугристой поверхностью. Лаймовый на ощупь отличался от Красного, но с тем же упорством извивался и потирался внутри, пытаясь найти простату. Пришелец, может, и не знал, как называется то, что ему нужно, но на вскинувшегося и застонавшего в голос человека отреагировал довольным урчанием.       Фиолетовый поспешно захлопнул рот и оскалился, шумно дыша сквозь зубы, стыдясь того, что слаженные действия сожравших его товарищей тварей доставляют ему такое удовольствие, но не в силах обуздать собственное тело. Занявшие цветные скафандры чудовища быстро синхронизировались, в одном ритме лаская его внутри и снаружи. Бёдра человека приподнимались в такт медленно извивающемуся внутри щупальцу и сжимающей подтекающий предсеменем член руке в инстинктивной попытке подставиться, продлить наслаждение от контакта дольше. Он слышал, как хлюпает слизью сокращающееся в нём щупальце и не мог ничего с собой поделать, испытать отвращение от происходящего, наступающее волнами удовольствие выбивало все мысли.       Лампы на потолке покачивались перед глазами в такт происходящему и Фиолетовый предпочёл закрыть глаза. Ему в этом помещении ещё пиццу есть, незачем вспоминать при взгляде наверх как он выгнулся, чувствуя приближение оргазма, вжался в Лаймового сильнее, стиснув его коленями, и сдавленно заскулил, зажмурившись до вспышек перед глазами, бурно кончая на собственный живот, скафандр и перчатку Синего. Несколько секунд его крупно трясло, сперма толчками выливалась из окаменевшего члена, затем человек обмяк, с трудом переводя дыхание после оглушительного оргазма.       Помедлив, Лаймовый медленно вытянул своё странное, толстое щупальце из расслабившегося зада Фиолетового и втянулся всеми своими отростками внутрь скафандра. В кишках не прибавилось ничего, кроме лениво вытекающей из растраханного очка слизи, и Фиолетовый, едва собрав растёкшиеся мозги в кучку, сделал вывод, что и у этого пришельца не получилось использовать его тело по назначению.       Впрочем, облегчение от осознания этого факта продлилось недолго, так же слаженно, в четыре руки твари перевернули его на живот, оголённым и всё ещё сочащимся слизью задом к Синему. От неожиданности Фиолетовый брякнулся шлемом прямо между ног Лаймового и отпрянул, увидев заинтересованно сунувшееся из-за пояса щупальце. На спину надавила рука, пригвоздив человека к изгаженной, скользкой скамейке. Нервный взгляд через плечо не дал результата, обзор в шлеме был усечённый и Фиолетовый увидел лишь верхнюю половину Синего, чем-то вкрадчиво шуршащего сзади.       Мокрого от слизи и пота зада коснулась рука, уверенно отжала вбок одну из булок и между ними проволоклось скользкое щупальце, заставив Фиолетового беспомощно дёрнуться.       – Постой! Подожди! Я не могу так сразу! – человек махнул назад рукой, пытаясь вслепую отловить то, что в него собираются запихнуть, но Лаймовый предупредительно перехватил мешающуюся конечность и ловко заломил её за спину, заставив Фиолетового коротко зашипеть и положиться только на слова. – П-подождите… минутку… мне надо немного отдохнуть. Вам же нужно, чтобы я… ну, чтобы я сжимался, да? Вам это важно?       Щупальце перестало тереться о чувствительное с прошлого раза очко, но никуда не делось. Кажется, пришельцы задумались и Фиолетовый вознёс хвалу неизвестному космическому богу.       – Да, нам нужно, чтобы ты массировал наш .̵̗̌*̶̧̿͌.̸̹̃.̴̖̖͋̌"̴̀̇̈́:, – Синий подал наконец свой глуховатый голос, разговаривая, как всегда, будто с неохотой.       В конце предложения он издал нерасшифровываемый инопланетный звук, снова отдавшийся вибрацией в груди Фиолетового. Учёный рискнул приподнять голову и попытаться посмотреть сперва на Лаймового, затем на его молчаливого друга. Кажется, он понял, что именно напоминали ему жуткие бугристые щупальца, которыми его сношали.       – Ваш… э-э-э… яйцеклад? – предложенное название вызвало короткое обсуждение на инопланетном, завершившееся утверждающим звуком, адресованным учёному.       Уточнение никоим образом не облегчило ситуацию, но Фиолетовый немного успокоился. Жуткий инопланетный орган, который, возможно, станет причиной его смерти, обрёл название и место в окружающем мире.       – Ну хорошо, – учёный выдохнул и упёрся шлемом в бедро Лаймового, – я готов принять в себя ещё один яйцеклад.       За время разговора тело перестало гореть, а член и очко – ныть, чувствительность снизилась и Фиолетовый счёл, что ещё одно сношение он сегодня выдержит. Конечно, странно и самонадеянно было разрешать что-то существам, которые легко могут порвать его на две равные половинки, но пока что те относились к человеку предупредительно, если не сказать вежливо, и грех было этим не воспользоваться.       Лаймовый выпустил его руку, позволяя принять более удобное положение, лежащее до этого между ягодиц человека щупальце перестало бестолково сокращаться и уткнулось кончиком в растянутый собратом сфинктер, мягко надавливая. Синий держал тихо стонущую жертву за зад двумя руками, помогая себе запихать склизкий орган настолько глубоко, насколько ему было необходимо. Инопланетянин немного навалился на человека, прижимая лежащий на скамье член его собственным животом. Небольшая стимуляция была очень кстати, Фиолетовый почувствовал слабое возбуждение и потёрся о скамью сильнее. Всё равно его заставят кончить, стоило немного помочь себе и ускорить процесс.       Толстое щупальце внутри прокатилось волной по всей длине и слегка выгнулось, чтобы надавить на простату. Синий, очевидно, знал о людях больше, чем его собратья, возможно, даже трахнул кого-то из команды перед тем, как убить. Фиолетовый невольно позавидовал товарищу, избавленному от постыдной роли суррогатной матери в промежутке между удовольствием и смертью, но ещё одно движение Синего вернуло его к текущей ситуации.       Вновь зажатый между двумя представителями иной формы жизни Фиолетовый слегка выгнулся и снова тихо застонал. Он был всё ещё слишком чувствителен, каждое движение Синего вызывало почти болезненные судороги удовольствия, трущийся о скамью член уже отвердел от прилива крови и размазывал свои и чужие выделения по телу человека. Фиолетовому пришлось рефлекторно схватиться за ярко-зелёную ткань скафандра на бедре Лаймового, потому что Синий крепко перехватил его за бёдра и сам стал покачиваться, уловив, от чего распластанный под ним человек вздрагивает и стонет громче.       Фиолетовый только и мог, что мысленно ругать умело подстраивающихся под его нужды инопланетных захватчиков, не рискуя озвучить вслух свои претензии между вздохами и стонами, прорывающимися между сжатых губ. К счастью для него, Лаймовый не возражал против тискающих его скафандр рук и елозящего по бедру шлема, пока Фиолетовый закатывал глаза и капал внутрь шлема стекающей с губ слюной. Во второй раз всё происходило слишком быстро и интенсивно, его измученное тело крупно содрогалось от каждого движения, воздуха не хватало и заткнуться не получалось.       В какой-то момент частые вымученные стоны слились в один, низкий и долгий, Фиолетовый сгорбился, до треска вцепившись в Лаймового и многострадальную, залитую слизью скамейку, пережидая частые судороги удовольствия, выкручивающие вспотевшее тело. Ему потребовалось больше минуты, чтобы расслабиться и разжать онемевшие руки, краем сознания понимая, что щупальце выволоклось из его внутренностей, оставив там почти непривычную пустоту.       Фиолетовый медленно сел и поморщился, чувствуя, как из него опять льётся. Твари, вернувшие себе вполне человеческий вид, переглянулись и дружно встали, явно оставляя жертву в покое. Пояснять, что сношать его ещё будут, и будут делать это до победного конца, не требовалось, учёный опирался на эмпирические данные, полученные от собственного тела, и в уточнениях на данный момент не нуждался.       Отдышавшись немного, Фиолетовый с трудом встал и оглядел сцену сексуального побоища. Всё было вымазано в слизи и сперме, кафетерий, он сам и его скафандр требовали хорошей чистки, а пицца – мусорного ведра. Вряд ли он захочет ещё пиццы до конца своей жизни.       Лампочка над головой моргнула и погасла и Фиолетовый вздохнул. Космокорыто продолжало разваливаться, поэтому сперва чистка, потом уборка, а затем рейд по помещениям с набором инструментов в руках.       Стыдливо прикрыв утраханную задницу штанами, учёный вихляющей походкой ушёл в душевую. Можно было и не мыться с самого начала…