Цена выживания

      Сознание возвращалось медленно, сперва до Фиолетового дошли звуки, собственное размеренное дыхание, биение сердца, тихий гул корабля, затем медленно проявилась какая-то серость перед глазами, перечёркнутая хаотично светлыми линиями. Он попытался убрать эти линии, стереть их сперва с серости, затем со шлема рукой, но вспомнил, что это не засохшая слизь, а трещины на сверхпрочном стекле… трещины… Красный… яйца!!!       Фиолетовый подскочил, треснулся шлемом о какую-то поверхность с болезненным вскриком и рухнул обратно, смутно вспоминая события до обморока. Боль с осознанием заполнила всё тело, он чувствовал синяки на руках, ногах и спине, отбитую задницу и глухое, нехорошее нытьё в левом локте, на который приземлился, но больше всего болели рёбра. Учёный внутренне содрогнулся, вспомнив жуткое нечто, перехватившее его поперёк тела и швырнувшее в стену так, будто взрослый мужчина весил меньше котёнка. Если бы Красный хотел убить его, ему хватило бы и одного пальца.       В лежачем положении резкая вспышка боли постепенно сходила на нет, Фиолетовый сделал пару осторожных вдохов и рискнул аккуратно ощупать себя, чтобы понять, насколько всё худо. Под пальцами не хрустело, не двигалось, было больно, но чуть более глубокий вдох показал, что ситуация с дыханием терпима. Фиолетовый сделал вывод, что перелома у него нет, только ушиб, и облегчённо выдохнул, тут же поморщившись. В случае перелома он вряд ли смог бы выдержать долго наедине с серьёзно настроенными на откладывание яиц инопланетянами.       Немного успокоившись, Фиолетовый огляделся. Поверхность, о которую он ударился, оказалась дном верхней койки, он был в своей каюте, куда его, вероятно, отнесли после обморока. Вряд ли человек в его состоянии смог сам добраться до спального места. К тому же, спать он любил на животе, а не на спине, с одной ногой в штанине, а второй на полу.       Покряхтывая и постанывая, Фиолетовый наконец сел и взял передышку, держась за рёбра. Нужно было добраться до медпункта, найти какое-нибудь обезболивающее и, если повезёт, чем зафиксировать рёбра. Для него это был вопрос не комфорта, а жизни и смерти, маловероятно, что пришельцы будут так милостивы, что дадут ему недельку отлежаться, не подвергаясь сексуальному насилию за каждым углом.       Скафандр вновь был безнадёжно порван, человеку пришлось придерживать падающие штаны рукой, выглядывая в тихий и хорошо освещённый коридор. Поздравив себя с тем, что за открывшейся дверью не оказалось чужого бесстрастного визора и капающего слизью яйцеклада в комплекте, Фиолетовый как можно тише вышел и по стенке направился в медотсек.       Помещение встретило его ярким белым светом, резким запахом медикаментов и благодатными пустотой и одиночеством, столь желанным сейчас. Покосившись на круглую платформу скана, Фиолетовый решительно подступил к шкафу с медикаментами. Соблазн сделать полный скан и получить у умной машины рекомендации к лечению был велик, но для этого надо было время и какая-никакая раздетость, так рисковать он не мог.       Подрагивающими от беспокойства руками Фиолетовый нашарил в куче лекарств обезболивающее и широкий эластичный бинт, тысячу раз поблагодарив предполётный инструктаж, просветивший будущих космонавтов о том, как спасти себя и товарища в любой ситуации, кроме разрывания пополам инопланетянином. Укол в бедро был быстрым, руки в этот миг даже не дрожали, на утяжку ушло чуть больше времени, но облегчение не заставило себя ждать, уже через пять минут Фиолетовый почувствовал себя человеком, а не ходячим набором травм. В медотсеке нашлись даже зубастые клипсы, которыми он прихватил нижнюю часть костюма, превратившись в подобие модной девчонки из девяностых годов Земли в укороченном топе и узких штанишках.       Быстро прихватив пару блистеров с таблетками, Фиолетовый хотел было уйти к себе, но, едва он вышел в коридор, двери резко закрылись, издевательски прошипев гидравликой. Человек замер, чувствуя, как внутри всё сжимается в холодный комок. За спиной брякнула, открываясь, крышка вентиляции, но он не обернулся, намеренно пропустив момент, когда неземная тварь вылезает из узкого пространства, отвратительно обмякая телом в человеческой одежде.       Раздались тяжёлые шаги и Фиолетовый почувствовал, как подгибаются колени. Походку Красного он отличал от остальных мгновенно.       Рыпаться было бесполезно, умолять – тоже, поэтому Фиолетовый даже не обернулся, стоя со сжатыми в кулаке до хруста таблетками и дыша через раз. Под мышками проползли чужие руки в кроваво-красных перчатках, обвели ноющие рёбра, спустились по рукавам вниз, мягко перехватывая запястья. Красный заставил его поднять руку с таблетками и требовательно качнул ею, заглядывая через плечо.       – Э-это лекарство. Оно м-мне нужно, – слова выдавливались с трудом, собственный хриплый голос удивил человека. – Чтобы не было больно.       Красный отпустил пустую руку и вопросительно, как показалось Фиолетовому, положил ладонь на перетянутые рёбра. Помедлив, человек накрыл эту руку своей и кивнул: да, болит здесь. Чудище за спиной издало какой-то неземной, чирикающий звук и сбоку шевельнулось. В поле зрения появился Синий, заставив человека вздрогнуть от неожиданности и рефлекторно попытаться отступить, на деле крепче прижимаясь к Красному.       Инопланетяне предпочитали ходить поодиночке, Фиолетовый мог пересчитать по пальцам случаи, когда видел двоих сразу. С другой стороны от Синего раздался тихий звук, мелькнуло болезненно ярким и Фиолетовый вынужденно сделал поправку: троих. И сократил количество встреч до двух.       Сердце, до сих пор бившееся быстро, панически заколотилось в горло, Фиолетовый задрал голову, пытаясь увидеть равнодушный чёрный визор Красного, и крепко сжал губы, давя малодушное хныканье от страха. По его собственному визору, поднятому для удобства, скользнуло чёрное щупальце, облизнуло край шлема, и Фиолетовый почувствовал, что его тянут куда-то вбок и вниз.       Сопротивляться было чревато травмами и в любом случае бесполезно, это они уже проходили, поэтому Фиолетовый постарался как можно мягче опуститься на колени севшего Красного и откинуться на его широкое тело, как того требовали руки инопланетянина. Рёбра беспокоили всё меньше, укол начинал действовать и это помогало расслабиться.       Синий присел сбоку, как всегда до последнего держащий щупальца при себе, осторожно провёл рукой по прикрытому термобельём животу человека, поддел край и потянул вверх, оголяя напряжённый живот и перемотанную эластичным бинтом грудь. Лаймовый подступился спереди, мягко растолкал ноги человека и потянул с него штаны, стягивая разом все слои одежды. Привычный ко всему зад лизнул прохладный воздух и Фиолетовый, не выдержав, схватился за рваный край штанов, заставив Лаймового приостановиться и издать раздражённый звук.       – С-свет… – неожиданно сорвалась с губ сама собой просьба, человек поднял голову куда-то, где был Красный, и повторил. – Пожалуйста… свет…       Пару секунд существовало только его собственное хриплое дыхание и стук сердца в ушах, затем свет в их отсеке коридора разом выключился, оставляя интимный полумрак. Просьба была удовлетворена, Фиолетовый с трудом разжал пальцы, позволяя оголить себя. По человеческим меркам было довольно глупо лежать перед представителем иной расы в одних носках и с голым задом, но никого в данной ситуации это не волновало, Лаймовый мягко нажал руками в ребристых перчатках на бёдра человека, принуждая раздвинуть ноги шире, успокаивающе погладил внутреннюю сторону бедра в то время, как рука Синего вновь поползла вниз по животу и аккуратно, уверенно взялась за вялый человечий член, как всегда, не устраивающий его своим состоянием.       Учёный перекатил голову, чтобы увидеть поблёскивающий в рассеянном свете от дальних ламп визор сосредоточенного Синего. Инопланетяне пахли, пробуждая психологическую сцепку с хорошим, всегда оканчивающимся оргазмом сексом, со скользящими внутри щупальцами, собственными задыхающимися вздохами и привычным уже чувством наполненности. На головку капнуло слизью, Синий тут же растянул скользкую греющую плёнку по всей длине медленно поднимающегося члена, на бёдра легла ещё пара рук, плотно огладила тело человека, поднимаясь вверх, и Фиолетовому ничего не оставалось, кроме как запрокинуть голову на плечо Красного и расслабиться, отдаваясь умелым рукам инопланетных любителей недобровольного, но горячего секса.       Руки Красного прогладили живот, осторожно прошлись по груди под бинтами, затем одна из них спустилась вниз, чтобы мягко взять в горсть человеческие яйца, помассировать, растирая и по ним смазку, и Фиолетовый мог поклясться, что научил его этому Синий, мягко потирающий набухшую головку члена большим пальцем. На бёдра капало тягучим, приятно жгущимся, слизь растиралась в шесть рук, действующих всё смелее, сжимающих мягкую человеческую плоть всё более жадно.       Фиолетовый чувствовал, что извивается прямо на Красном, приподнимает бёдра и елозит задом, провокационно распяленный перед Лаймовым, буквально просит, чтобы его извращённо трахнули, и Лаймовый не заставил себя ждать. На бёдра легли руки, фиксируя в нужном положении и в задницу мягко толкнулось, скользкий кончик вошёл сразу же и у Фиолетового явственно задрожали колени. Яйцеклад Лаймового медленно скользил внутри, заставляя прочувствовать весь рельеф диковинного органа, сокращался, загибая кверху кончик, искал простату, чтобы заставить человека скулить и сжиматься так, как нужно было для кладки.       Вспомнив об этом сквозь марево удовольствия, учёный отодрал руку от Красного, за которого цеплялся, чтобы иметь иллюзию опоры, и потянул вздрагивающие пальцы к яйцекладу Лаймового, пытаясь найти его на ощупь.       Короткий рык сверху заставил его отдёрнуть руку и машинально пробормотать какое-то извинение. Лаймовый поднял его колени выше, отжал их к груди, заставив охнуть и поморщиться от боли, но так ощущения стали острее и пришлось снова вцепиться в Красного, давя тихие, но страстные стоны.       – П-почему? – Фиолетовый всё равно спросил, хотя дышать было тяжело, его собственные стоны становились всё громче, несдержаннее. – Я делал так… ох… с Синим, и у нас…       Договорить человек не смог, сорвался на протяжный, глубокий стон, выгибая спину и крепко сжимаясь вокруг яйцеклада Лаймового. Оргазм вышел долгим, сладким, Фиолетового трясло с полминуты, пока не стихли последние отголоски удовольствия и Лаймовый не вытянул яйцеклад, залив пол слизью, которой щедро начинил человека.       Фиолетовый откинулся обратно на плечо Красного, в меру удобно лёжа на инопланетянине, и уставился в невидимый в полумраке потолок. У него были вопросы и предложения и, как бы он ни боялся своих хозяев, в душе зрело намерение озвучить своё недоумение.       Увидев, что человек перекатил голову по шее Красного и сейчас откроет рот, чтобы задавать вопросы, Синий предупредительно поднял руку. Учёному даже показалось, что инопланетянин кротко вздохнул, отдавая должное тому, что даже будучи серьёзно пострадавшим, неугомонный человек всё равно хочет трогать чужие яйцеклады и спрашивать обо всём на свете.       – Те яйца не дозрели, – коротко пояснил Синий, зачем-то аккуратно отодвигая к стенке выпавшие из руки человека таблетки. – Поэтому не прикрепились как следует.       – А ты… – расспросы Фиолетового резко захлебнулись, когда синий шлем резко и совершенно бесшумно оказался в миллиметре от его собственного.       – А я хочу трогать, – глухо пророкотал пришелец.       В подтверждение его слов всё ещё слишком чувствительный член человека обхватили синие пальцы, безжалостно начиная вновь приводить в готовность. Фиолетовый зашипел, но рот послушно закрыл, почувствовав, что Синий перешёл грань доброжелательности. Возможно, пришелец злился на него за то, что спустил в космос его яйца. А может быть, ему было стыдно перед другими за то, что он отложил их недозрелыми. Сейчас человек понимал лишь то, что Синий, прижавшийся шлемом к его открытому визору, хотел видеть то, как человек жалобно хмурится, кусает губы и вздыхает, постепенно снова возбуждаясь.       На непрозрачном стекле визора Синего оседало дыхание, больше Фиолетовый ничего не видел, только чувствовал, как его снова трогают руки, осторожно тискают там, где нет синяков, поглаживают и прижимают крепче к телу Красного. Между ягодиц скользнуло толстое, подпёрло яйца и потёрло растянутый анус, намекая на желание войти. Красный спустил вниз руку и схватил человека за отбитый зад, сжимая и оттягивая в сторону булку, и это было больно и хорошо одновременно, Фиолетовый снова почувствовал, как быстро теряет голову, окружённый телами, руками и запахами. Его хватило только на короткий кивок в темноту, но пришельцы его поняли.       Красный подхватил человека под бёдра и приподнял, чтобы медленно опустить на толстый и длинный яйцеклад, толчками выделяющий слизь, чтобы облегчить проникновение. Альфа был больше Лаймового во всех отношениях и Фиолетовый тихо охнул, прочувствовав это в непосредственном сравнении, когда яйцеклад ощутимо растянул его, заполняя почти до предела. Украшенная гребнями часть с нажимом прошлась по простате, заставив человека задрожать и невнятно замычать от удовольствия.       До яиц и основания члена дотянулись нижние щупальца Красного, переплелись с пальцами Синего и Лаймового, решившего добить человека тройными ласками, Фиолетовый почувствовал, что голова у него начинает кружиться от того, как идеально синхронизировались движения инопланетян внутри и снаружи. Толстый яйцеклад Красного сокращался, потирая простату, толкаясь глубже без движения тела, непонятно чьи пальцы и щупальца гоняли нежную шкурку по члену, оттягивали её на головке, потирали сочащееся предсеменем отверстие, ласкали яйца, размазывая везде густую смазку.       Фиолетовый не помнил, когда начал откровенно стонать в голос, разнося эхо по пустым коридорам шаттла, но это было уже неважно, остановиться он не мог. Чья-то рука переплела пальцы с его, человек запрокинул голову, ничего не видя перед собой, выгнул спину несмотря на боль в грудной клетке, и задохнулся в судорогах удовольствия, рывками сжимая в себе яйцеклад и почти крича в корчах оргазма.       Стоны быстро превратились в жалобные, задыхающиеся всхлипы, пришельцы терзали его, пока не выдоили до последней капли спермы, пока Фиолетовый не развалился на теле Красного, чувствуя себя выпотрошенным, выжатым и готовым быть выброшенным в космос без скафандра после очередного лучшего в жизни оргазма. Яйцеклад Красного всё ещё был в нём и ощущение того, как он распирал внутренности человека, было почти приятным.       Красный сполз ниже, осторожно вытягивая из растянутого, растраханного сфинктера не отложивший ничего яйцеклад, затем аккуратно сместил человека вбок, выбираясь из под него, неестественно перекосив тело. Вслед за ним отступили и другие пришельцы, показывая, что пока что с человека хватит.       Поняв, что в третий раз его сношать не будут, вероятно из-за того, что Синий пока не может сделать кладку, Фиолетовый облегчённо обмяк и остался лежать там, где его бросили, только подтянул штаны обратно на скользкий, уставший зад, не оглядываясь на уходящих пришельцев.       Полежать подольше, переводя дух, не удалось, рёбра заболели почти сразу же, и Фиолетовый, кряхтя, поднялся, чтобы уйти к себе, не забыв прихватить всё ещё лежащие на полу таблетки. Добравшись до каюты, он долго не мог найти удобное положение, пока не сделал из подушек возвышение, снизив давление на пострадавшую грудную клетку.       И долго потом таращился в потолок, осознав, что эта поза точь-в-точь повторяла ту, в которую уложил его на себя Красный.       Прошла неделя с тех пор, как Фиолетового простили за в прямом смысле просёр с яйцами, жизнь вернулась в прежнюю колею траха пополам со страхом. Человек пытался чинить разваливающийся шаттл, закидывался обезболивающим, чтобы терпеть заживающие рёбра, а похотливые пришельцы ловили его там и сям, чтобы предаться короткому, жаркому сношению.       Поведение его новых товарищей несколько изменилось, Фиолетовый отметил новые поведенческие паттерны, например, Лаймовый завёл привычку подлавливать его в кафетерии или туалете, кажется, ему очень нравилось то, как человек красноречиво давится куском пиццы или неловко скрещивает ноги, застигнутый в самый ответственный момент. Естественно, ждать при этом, пока жертва закончит свои дела, он не собирался, поэтому разок они поломали дверцу холодильника и вывели из строя умывальник в санузле. Чинить, естественно, пришлось человеку.       Синий, как ни странно, тоже участвовал в разврате, хотя и признался честно, когда Фиолетовый прямо задал вопрос, что в ближайшее время яйца у него не созреют. Утратив практический интерес к сованию яйцеклада в человека, он стал добиваться от него оргазма иными способами, при помощи рук и различных предметов, каждый раз внимательно наблюдая за эффектом. В какой-то мере Фиолетовый понимал его, как исследователь исследователя, ничего интереснее людской жопы на корабле не было.       Изменилось и поведение Красного, прежде неагрессивный к собственному виду альфа стал время от времени гонять своих же товарищей от человека и проводить с ним больше времени, наблюдая за починкой и повседневными делами. Его поведение больше всего беспокоило Фиолетового, отметившего также, что Красный нашёл и нацепил обратно слетевшие во время ярости декоративные рога. В душу учёного закрадывались нехорошие подозрения насчёт всего этого, а своему внутреннему голосу он привык доверять.       В один из дней Фиолетовый, задолбавшись чинить подтекающий чем-то коричневым многострадальный холодильник, решил устроить себе небольшой перерыв и отправился в комнату отдыха, надеясь посмотреть фильм или поиграть во что-нибудь в одиночестве.       Сидящий на диване в небрежной человеческой позе Красный сперва показался глюком, игрой уставшего воображения, везде рисующего инопланетян. Именно в этой комнате Фиолетовый не рассчитывал никого встретить, так как в ней не было люков вентиляции, пришельцы могли забраться внутрь только на своих двоих, а в коридоре он никого не увидел. Выходит, Красный пришёл сюда гораздо раньше? И долго он сидит перед чёрным экраном, играя в человека непонятно для кого?       Фиолетовый почувствовал неясную тревогу, не имеющую ничего общего с обычным чувством страха рядом с опасным инопланетным альфой, и шагнул было назад, чтобы тихо ретироваться из общего помещения, но Красный плавно развернул к нему шлем, показывая, что человек был замечен. Посмотрев недолго на замершего на полшаге учёного, Красный требовательно мотнул башкой в сторону телевизора, сделав это настолько выразительно, что Фиолетовый даже на секунду поверил, что на диване сидит заждавшийся его товарищ. Пришельцы всё ещё дурили его невозможно качественной имитацией людей, легко обманывая человеческий мозг, пусть и ненадолго.       – Ты хочешь что-нибудь посмотреть? – на всякий случай уточнил Фиолетовый, вынужденно заходя в комнату.       Утвердительного кивка и щелчка он даже не стал ждать, сразу же встав на колени перед полкой с дисками. Проведя пальцами в слегка потрёпанной фиолетовой перчатке по ряду тонких корешков, Фиолетовый хмыкнул и вытащил диск с красноречивой обложкой.       – Это тебе точно понравится. Про таких же примерно ребят с яйцекладами и слюнями… – прокомментировал человек, скармливая диск проигрывателю и отступая к дивану.       Садиться рядом с Красным не очень хотелось, но выбора у него не было, заметив пренебрежение его компанией, пришелец точно усадит его силой. Решив, что обострять ситуацию совершенно не к чему, Фиолетовый сел поближе, включая фильм. Почти сразу же, как только на экране пошли начальные титры, Красный издал низкий, судя по всему, довольный звук и одним движением пригрёб к себе человека вплотную.       Фиолетовый не воспротивился, но в который раз удивился поведению иного вида. Красный не только имитировал для него вид и жесты человеческого существа, но и по своей воле занимался совершенно человеческим досугом романтической направленности – просмотром фильма в обнимку. Учёный подозревал, что во время сеанса в него всё равно сунут яйцеклад, но смирился с этим, как с неизбежной и неприятной процедурой, сосредоточившись на фильме и собственных размышлениях.       Красный рядом был почти неотличим от человека, под скафандром чувствовалось хорошо оформленное, по-человечески жёсткое тело, крепкие руки, инопланетянин даже иногда двигал грудной клеткой, имитируя слишком медленное для человека, но заметное дыхание. Учёному хотелось саркастически щёлкнуть языком, но недовольство было наказуемо, поэтому он просто откинул голову на плечо альфы, наблюдая за тем, как люди на экране общаются, едят странную космическую еду, чинят разваливающийся корабль и добровольно влезают в передрягу, которую им не суждено пережить. Прямо как Фиолетовый.       Представитель тех, чьи кукольные яйца и личинки мелькали на экране, сидел рядом тихо, но из-под визора уже текли жидкие «слюни» восторга, Красному точно понравилось, как лицехват оседлал харю неумного человека, сунувшегося куда не просили, он даже вывалил одно из щупалец, но быстро спрятал, увидев внимание человека.       Фиолетовый не удержался от вздоха, но комментировать не стал. Просмотр фильма натолкнул его на догадку насчёт откладывания яиц пришельцами. Во-первых, его странные товарищи в ярких скафандрах были эндопаразитами, для успешного размножения им нужна была среда без того бешеного количества азота и кислорода, что требовались человеку для жизни. А во-вторых, они бы с удовольствием пихали яйца в человека куда попало, но, в отличие от киношных пришельцев, не могли поддержать жизнеспособность особи при любом способе инвазии, кроме осуществлённой через кишечник. В том, что конечный результат он, как и в случае с грудоломом, не переживёт, Фиолетовый не сомневался с самого начала. В конце концов, вылупившемуся потомству надо что-то кушать.       Сравнение происходящего в фильме с собственной ситуацией на удивление не вызывало в нём паники, события предыдущих нескольких недель отодвинули восприятие далеко-далеко, на расстояние до Земли, потому что на экране были куклы, а настоящие инопланетяне, убивающие и откладывающие яйца в живот, здесь, под боком. И один из них, видимо, заскучав в то время, пока на экране никого не убивали, наклонился к человеку, осторожно перехватывая его за бедро, где проходил большой синяк.       Красный хотел было завалить его, уже выпростав верхние щупальца, но Фиолетовый поднял ладонь в предупреждающем жесте.       – Я сам. Хорошо?.. – дождавшись недоверчивого кивка твари в скафандре, Фиолетовый усадил его обратно и приподнялся, седлая колени Красного.       Было в этом что-то, будоражащее своей неправильностью, с самого начала. Поставить провокационный фильм, который может навести чужую форму жизни на опасные мысли, воспротивиться, перехватить контроль, самому, в конце концов, сесть на грёбанный яйцеклад, достающий до печёнки…       Красный послушно сполз на диване, чтобы человеку было удобнее. Они все были послушны, когда Фиолетовый проявлял инициативу, и это тоже будоражило, в шлеме резко стало жарко от собственного дыхания. Учёный спустил рваные штаны и бельё, точно зная, что у него уже крепко стоит и капает смазкой на красный скафандр, погладил свой член, чувствуя, что Красный рассматривает его.       Это было приятно. Так же приятно, как лежащие на бёдрах руки, без команды не смеющие ласкать человека, как текущие из шлема «слюни» от убравшихся щупалец, как вся покорность Красного его воле.       – Я сам тебя трахну, – прошептал Фиолетовый, опуская руку вниз и направляя в себя ребристый яйцеклад, медленно насаживаясь на Красного с тихим стоном. – И тебя, и Синего, и Лаймового. Всех сам трахну, слышишь?       Красный в ответ заурчал низко, страстно, кажется, полностью согласный с намерением человека, покачивающегося у него на коленях, постепенно садясь на яйцеклад глубже, почти до основания. Стекло треснутого визора запотело, пришлось приподнять его, чтобы видеть, как внутри красного скафандра перекатывается что-то, ломая человеческую фигуру. Красный плохо контролировал себя, видя и чувствуя, как человек приподнимается и опускается, с тихими стонами насаживаясь на яйцеклад так, как ему приятно.       Фиолетовый менял угол и темп, сжимался вокруг яйцеклада и искренне ловил кайф, позабыв, что инопланетный гад может разорвать его одной рукой. За спиной кричало из телевизора, по шлему Красного мелькали всполохи от экрана, но им обоим было всё равно.       Поддавшись порыву, Фиолетовый подхватил партнёра под шлем и прижался к нему визор к визору, как делал сам Красный. Смысла этого действия человек не понимал до сих пор, но так было ближе, теснее, интимнее. Он чувствовал, как вспотел, отчаянно двигая бёдрами и цепляясь за Красного так, будто это было жизненно важно.       Инопланетянин издал несколько неидентифицируемых звуков, щупальца вместе с большим количеством секреций вывалились из шлема, Красный терял контроль, клокоча чем-то внутри шлема и сжимая в ладонях ягодицы человека. Звуки исказились, инопланетянин несколько раз попытался что-то сказать, пока не смог чётко выговорить одно-единственное слово.       – Люблю…       От этого странного, сказанного поломанным глубоким голосом слова Фиолетовый даже приостановился, поражённый откровением Красного.       – Меня?.. – только и смог выдавить учёный, чувствуя, как сокращается внутри орган инопланетянина, нетерпеливо выгибается, скользя в кишках ребристой поверхностью.       – Да. Люблю, – чётко повторил Красный и перехватил человека за талию, прижимая к себе плотнее.       Член упёрся в жёсткие складки скафандра и Фиолетовый не смог сдержать дрожи удовольствия, мотая головой в шоке и вновь начиная двигаться.       – Что за глупости… Ты не знаешь, что это… ах… такое… – не зная, кого из них двоих пытается убедить, Фиолетовый поспешил занять рот, поддев губами самое толстое из верхних щупалец.       Ротовая полость немедленно заполнилась холодной липкой массой, вибрирующей от стонов человека. Дышать было тяжелее, но так ненужные и неправильные разговоры не мешали насаживаться на яйцеклад всё резче и глубже, потираясь членом о скафандр Красного, чувствуя приближение оргазма.       Ребристое щупальце прошлось по простате в последний раз, Фиолетовый напрягся всем телом, прижал щупальце во рту языком и громко застонал, кончая на живот Красного, но тут комната почему-то резко опрокинулась и человека придавило чем-то тяжёлым.       Красный вжал его в пол, трепеща перед лицом всеми щупальцами, в кишках знакомо прокатилось, толкнулось твёрдым, но в этот раз внезапное откладывание яиц не прервало оргазм. Фиолетовый чувствовал себя похотливой скотиной, но не мог ничего поделать, продолжая сжиматься в судорогах удовольствия, пока Красный до отказа начиняет его яйцами.       Через несколько секунд, когда процесс кладки закончился и Фиолетовый едва не подавился собственными слюнями, пережив самый неестественный в своей жизни оргазм, человека хватило только на то, чтобы раскинуть конечности по полу комнаты отдыха, отрешённо разглядывая рогатый шлем наверху. Успешно отложивший яйца Красный снова обратил внимание на экран, одобрительно уркнув, когда чем-то похожая на него инопланетная тварь красочно пробила грудную клетку человека и победно оскалила ряд мелких зубов.       Яйцеклад, сделав своё дело, медленно подался назад, но легче от этого не стало, яйца дискомфортно растянули кишечник, Фиолетовый чувствовал свой раздувшийся живот и накатившее вновь желание плакать. Второй раз был, несомненно, легче, но это не значило, что человек, в которого только что отложили кучу яиц, встряхнётся и сядет обратно смотреть фильм про Чужих.       – Красный… – фиолетовая перчатка потрогала мощное плечо инопланетянина, вернувшееся в человеческий вид после кладки, – пусти меня, а?..       Инопланетный альфа отреагировал ещё одним коротким урчанием и опустил шлем, стукаясь визором о шлем кусающего дрожащие губы человека.       – Нет, – Красный пошевелился, смещая вес, чтобы не давить на живот лежащего Фиолетового, но прижал его руки плотнее на случай, если человек вздумает дёргаться. – Ты лежишь, пока не прикрепятся.       – Понял… – кротко откликнулся учёный и слегка поелозил мокрым задом по полу.       Комната отдыха, единственная из всех, была выстлана ковром, делая возлежание в ней без штанов прохладным, но довольно терпимым, фильм всё ещё шёл и должен был окончиться победой людей, как бы Красный ни болел за маленькую пока тварь, резво передвигающуюся по экрану. Эти условия Фиолетовый счёл достаточными, чтобы отложить истерику до лучших времён и попытаться устроиться поудобнее, благо Красный этому не препятствовал.       Через несколько минут, когда люди вовсю искали быстро растущего в недрах корабля Чужого, от входа в комнату раздались шаги. Кажется, освидетельствование успешной кладки было у инопланетян традицией, Фиолетовый увидел приближающиеся сапоги Лаймового.       Подойдя, пришелец неловко присел на колени, как всегда, имея немного рыхлый вид, не особо следя за человеческой формой, как то делал Красный. Сильной стороной Лаймового было поведение, он до сих пор время от времени делал вид, что пьёт кофе из пустой кружки, проверяя реакцию на это Фиолетового.       – Запусыривание? – серьёзно уточнил Лаймовый, неестественно изгибая шею, чтобы рассмотреть лежащего под альфой человека.       – Оно самое, – не менее серьёзно подтвердил Фиолетовый, решив, что нет ничего зазорного в том, чтобы сойти с ума и поддержать абсурд ситуации.       В животе противно ныло, перспективы были самыми печальными, к тому же Красный не обозначил, сколько ему ещё лежать ради сохранения чужого вида. И Фиолетовый решил, что раз уж сходить с ума, то окончательно. Хуже от этого точно не будет.       – Слушай, Лаймовый… – пришелец мигом развернул к нему башку и вопросительно щёлкнул, показывая готовность к диалогу, – чайку мне принесёшь? С двумя ложками сахара.       Яркий костюм прошелестел армированной тканью, когда Лаймовый молча встал, решив, что рассматривать тут больше нечего.       – Ун момент, – спокойно откликнулся пришелец подцепленной от кого-то из людей фразой и развернулся на выход, исполнительно отправляясь за чаем.       Фиолетовый глубоко, насколько позволяли рёбра, вдохнул и выдохнул уже в чужой визор. Красный шлем тихо стукнулся о его собственный в личном жесте приязни от Красного, убеждая его в том, что до того, как вылупившиеся детки порвут его кишки на тряпки, всё будет хорошо.