Оранжево-желтые отношения

— Иногда мне кажется, что ты все еще ребенок и вырастать с течением времени не собираешься, — в спальню, ослабляя на ходу галстук, вошел Реборн. Его чуть потрёпанный вид был под стать уставшему виду его невесты, которая, к слову, сидела перед трюмо и доставала из густой кички бриллиантовые шпильки. Она потеряно вздохнула и перевела растерянный взгляд на мужчину. — Я опять что-то забыла?.. — Да. Преимущественно голову ты забыла... Скажи мне пожалуйста, — Реборн начал расстегивать верхние пуговицы рубашки. — Когда ты научишься читать то, что тебе подсовывают на подпись? — мужчина вскинул бровь. — Или мне всю жизнь сидеть рядом с тобой и перечитывать то, что тебе дают? Тсуна невозмутимое моргнула и посмотрела на мужчину. — А?.. Ты что-то сказал? — Не зли меня, Тсунаеши Савада! — он наиграно раздраженно на нее посмотрел. — Иначе... — Иначе что? Он лукаво улыбнулся, но промолчал. Снимая с себя рубашку и вешая ее на вешалку, Реборн старался неотрывно наблюдать за Дечимо, которая принялась расчесывать волосы. — Знаешь, мне иногда становится интересно, а что будет через десять лет? — девушка резко откинула расческу в сторону и посмотрела на Аркобалено. Мужчина нахмурился и недоуменно моргнул глазами. Ему такие вопросы нечасто задавали. — Я бы никогда не хотел узнать свое будущее... Знаешь ли, жизнь, как правило, не сияет яркими красками... — И все же... — Не забивай себе голову. Давай завтра поговорим на эту тему? — Реборн примирительно задвинул мысли на тему в дальний ящичек. И все же... Когда их головы коснулись подушек, подумали оба об одном и том же. Они мысленно воспевали молитвы Деве Марии, чтобы все было хорошо. Чтобы они через десять лет смогли поднять эту тему, а не оказаться погребенными под тонной земли, под бетонной плитой с черной ленточкой на их фотографии. Воспевая жизнь и воздавая почести, они молили только об одном, чтобы завтра проснуться в обнимку в одной постели и вновь улыбнуться прекрасной заре.