Оранжево-желтые отношения

Детство... Кончилось. Дечимо осознала это, когда в честь возрождения Вонголы в воздух взмыли искры фейерверка. Она стояла там, с незримой короной на голове, придерживая платье и прикрывая глаза. Усталость затопила все тело, разлилась по венам вместе с кровью. Стоя на балконе и вдыхая ароматы благоухающих цветов, распустившихся ночью, она вспоминала в руках начищенный до болезненного блеска пистолет и небесное пламя посмертной воли, танцующее в ее ладонях, как шифон на ветру. Столь приевшийся спектакль иллюзорного спокойствия заставлял метаться от края к краю, сжигая за собой и своими действиями мосты, оставляя за собой кровавый шлейф совершенных деяний. Реборн всегда поддерживал ее. Всегда мог навести за нее пистолет и нажать на курок. — Для начала научись говорить красивые, полные продажно-дешевой напыщенности речи, и лучезарно улыбаться тому, кому тебе бы совсем не хотелось улыбаться, — он хмыкнул, а следом щелкнул курок. Галстук ослаблен, рубашка расстегнута на три верхние пуговицы, шляпа снята, а ноги на журнальном столике. Так по-хозяйски в ее кабинете мог сидеть только он. Девушка опустила голову, сидя в кресле Босса, и тяжело вздохнула. Так дышат приговоренные к смертной казни на рассвете за час до выхода из камеры на гильотину. Реборн хмыкнул и уже через несколько секунд вдыхал запах ее французских духов — она присела рядом с ним и положила голову на плечо. Разговоры и вечера ни о чем — большая редкость для Леди Вонголы и ее личного Хранителя. Детство кончилось, когда она впервые выстрелила на смерть. Она тогда не поняла, что сделала, в полной мере, но с безумной, как будто с психически-больной пустотой в глазах осела на землю, впитывавшую кровь убитого. Детство кончилось, когда она осознала, что переняла на себя ответственность за все грехи мафиозного, прогнившего насквозь мира. Детство кончилось, когда на ее голову возложили невидимую кровавую корону, а сама она заняла трон черного мира. Детство кончилось, когда она впервые поняла, что значит слово "мертв".