***
«Кому: Претендент С.В. Поздравляю вас, искатель правды! Спасибо, что прошли наш тест на уровень духовности. Мы с радостью приглашаем вас на следующий уровень Знания. Обратитесь в ближайший МЮ-центр, предъявите это письмо и перейдите с уровня кандидата на уровень МЮ-зелота. Это письмо гарантирует вам исключительное место на следующей церемонии очищения.» Я стояла на втором этаже, около заваленной различным хламом двери, и, держа в руках бордовый конверт, читала его содержимое. Ничем особо не примечательное письмо, кроме, наверное, инициалов получателя. С.В. — это Стефано Валентини, можно не сомневаться. Однако что за МЮ-центры, о которых говорилось в письме? На обратной стороне было нацарапано большими, слегка неровными буквами: «Ложь! Сплошная ложь!», от чего вопросов становилось ещё больше… На третий этаж я поднималась неспешно, осторожно ступая по красной ковровой дорожке, придерживаясь рукой за лакированные перила. При себе у меня не было ничего, ни оружия, ни захудалого ножа, лишь рация, которую я нашла в безопасной зоне, оказавшейся… моей комнатой… В первые секунды я оторопело взирала на тот беспорядок, что окружал меня на съёмной квартире последние несколько лет, не понимая, как мне удалось вернуться домой, но, заметив на стене фото членов отряда «Мёбиуса», а у одной из стен — резное трюмо с установленным на нём овальным зеркалом, поняла, что моё приключение лишь началось. Рацию я, кстати, нашла лежащей рядом с зеркалом. Я знала, что идти нужно наверх, на третий этаж, и не стала дожидаться детективов. Мне нужно было проверить кое-что. Три года назад, когда я очутилась в психиатрической больнице «Маяк», реальность часто изменялась из-за моего присутствия. Я была тому причиной… Будет ли так же сейчас? Если да, то детективы вновь могут оказаться в опасности, и виной тому вновь буду я. Но, в противовес этим изменениям, у меня у самой были возможности менять созданную Рувиком реальность. Смогу ли я опять влиять на СТЕМ по собственному желанию? Пока я не встретила Татьяну, и мне некому задать этот вопрос. Остаётся только ждать… и двигаться вперёд по сюжету. Тёмный проход, ведущий в очередную комнату, был задрапирован алым шёлком, лежащим мягкими волнами на стенах. Невольно мне захотелось прикоснуться к струящейся материи кончиками пальцев, но я не стала. Лабиринт из ткани привёл меня к белой двустворчатой двери, которую я тут же толкнула, желая пройти далее. Оказавшись на пороге нового помещения, я замерла, безмолвно наблюдая за происходящим. Из противоположного конца комнаты выбежал мужчина, тяжело дыша, в страхе оглядываясь на кого-то позади. Внезапно прям перед ним во вспышке яркого голубого света появился другой человек; медленно, неспешно, он приблизился к убегавшему. В свете люстры блеснул сталью длинный, с зазубринами, нож, вонзаясь в плоть легко, будто в мягкое масло; первый мужчина вскрикнул от боли, и тут же глухо застонал. Новая вспышка, в этот раз от фотоаппарата, осветила лицо человека с ножом, убрав любые сомнения — это и был тот самый таинственный Стефано Валентини. — Лисса, вниз! — громкий шёпот рядом с моим ухом заставил вздрогнуть; чужие руки схватили, опуская на землю, прижимая спиной к одному из стоящих впереди диванов, обитых бархатной синей тканью. Новые звуки явно достигли ушей стоящего поодаль Валентини. — Что это? — услышала я его тихий, вкрадчивый голос. Я мысленно отругала себя за замешательство. Если бы не подоспевшие так вовремя детективы, неизвестно, заметил бы меня Стефано. А если бы заметил, что бы он сделал?.. Мужчина с ножом неспешно двинулся вперёд, в нашу сторону. Сделав несколько шагов, он вновь исчез во вспышке голубого света, но лишь для того, чтобы появиться вновь ближе к нам ещё на метр. Не став дожидаться, пока Валентини обнаружит нас, я обогнула мягкий диван с противоположной от него стороны и полуползком двинулась вперёд, осторожно, смотря под ноги, чтобы не издать лишнего шума. К нашей всеобщей с детективами радости, Стефано, решив, видимо, что шум ему послышался, двинулся к двери, через которую сначала я, а после и детективы попали в это помещение, неотрывно глядя на экран своей камеры, и удалился; с громким хлопком за ним закрылись двери. — Лисса, ты в норме? — участливо поинтересовался Джозеф. — Да, — я нервно сглотнула образовавшийся в горле ком. — Чёрт, я совсем забыла, что этот гад умеет блинковаться… — Что умеет? — нахмурившись, переспросил Ода. — Блинковаться… То есть телепортироваться на небольшие расстояния, — тут же пояснила я. — Ты знаешь, кто это? — спросил Себастьян. — Лично я с ним не знакома, уж прости, — фыркнула я в ответ на зарождающуюся в голосе бывшего детектива угрозу. — Стефано Валентини, очередная заноза в наших задницах, хотя, к сожалению, не единственная, и первая преграда на пути к спасению Лили. Психопат, помешанный на искусстве, которого каким-то образом проворонили психологи «Мёбиуса» и пропустили в Юнион. Сам по себе он не опасен, но вот его создания… — И с ними нам ещё предстоит встретиться, правильно? — Зришь в корень, Себ, — я ухмыльнулась и, поднявшись на ноги, приблизилась к невинно убиенному. — Бедолага… — Уильяма Бейкера мы нашли в таком же состоянии, — сказал Джозеф. — Правда, вместо ножевого ранения — пущенная в лоб пуля. — Почерк нашего с вами психопата, — я задумчиво потёрла подбородок. — Нужно поскорее выбираться отсюда, а после попробовать связаться с Кидман: здесь связь с внешними каналами как будто чем-то блокируется, мне чудом удалось сконнектиться с вашим передатчиком.***
— Либо это очередная, ведущая наверх лестница, либо тот псих водит нас кругами, — зло рыкнул Кастелланос. — Думаю, второе, — Мелисса быстрыми шагами поднималась выше, перескакивая через ступеньку, и детективам ничего не оставалось, кроме как следовать за ней. — Однако теперь мы можем пройти здесь. Ранее запертая стеклянная дверь на втором этаже теперь была гостеприимно распахнута, на третий же этаж попасть не представлялось возможным: проход был завален сложенной горой старинной мебелью. Впереди во вспышке голубого свечения показалась фигура человека с фотоаппаратом в руке, но тут же исчезла; рыжеволосая, стараясь ступать максимально тихо, двинулась по выложенному чёрно-белой плиткой коридору. С висящих на стенах фотографий на идущих взирали многочисленные глаза: одни глядели с укором, другие — со страхом, третьи же источали ненависть. — Жуткое место, — пробурчала Лисса, и заметно ускорила шаг. Внезапно впереди один за другим зажглись несколько прожекторов. Их свет упал на располагавшуюся на постаменте инсталляцию: одетое в развивающееся белое платье тело девушки обрамлял веер кровавых брызг, пачкая некогда красивое одеяние алыми пятнами. Несколько других фигур, расчленённых на куски, словно марионетки, были подвешены за руки вокруг неё. Издалека сложно было понять, манекены ли это или… — Чудовище, — Мелисса бросила взгляд на позолоченную табличку у пугающей своим сумасшествием композиции. — Он называет это «перерождением» … — Здесь есть лифт, — бросил Себастьян. — Давайте убираться из этого злачного места…***
— Будьте начеку. Я заметно напряглась, увидев перед собой обтянутые белой тканью, словно призраки, манекены. Совсем скоро должно произойти то… что должно. То существо, порождение Валентини… как его там? Двигаться в полутьме, подсвечиваемой только фонариком Кастелланоса (где он его взял, интересно?) становилось затруднительно. Я шла впереди, осторожно огибая свисающих с потолка на тонкой проволоке «приведений», двигаясь к единственному присутствующему здесь проходу. …что-то тут не так… Едва мне стоило толкнуть дверь, как меня ослепило яркой вспышкой фотоаппарата. — Чёрт!.. Мои самые худшие опасения начинали сбываться. Стоило мне вновь открыть глаза, как я увидела, что дверь исчезла, оставив после себя лишь глухую бетонную стену. — Он… сфотографировал нас? — за моей спиной послышался глухой голос Оды. — Похоже на то, — буркнул в ответ бывший детектив. Перед глазами всё ещё плясали яркие блики света, мешая обзору. Мысли почему-то путались, образуя клубок, переплетаясь между собой. Чувство опасности не отпускало, но что, что должно случиться? — Эй, взгляните! — голос Кастеллаоса, звучавший из противоположной части комнаты, показался мне настороженным. — Это же… мы, на фото. Меня будто в мгновение прошибло током! Чёрт, чёрт… — Себ, стой!.. Но было поздно. Женский, торжествующий вскрик во всеобщей тишине показался оглушительно громким. Я обернулась как раз вовремя, чтобы увидеть, как затемнённое стекло, которого раньше здесь не было, разбивается вдребезги под напором гигантских размеров твари; острые осколки разлетелись в разные стороны, со звоном опадая на бетонный пол. Я вспомнила, как зовут эту тварюгу. Гротескный Хихикающий Хранитель, или просто Хранитель. Являясь порождением сумасшедшего Валентини, это существо было будто сшито из всех тех девушек, которых он некогда жестоко убил: каждую из голов обрамляли длинные тёмные волосы, на лицах отображались разные эмоции — страх, гнев, сумасшествие, радость, отчаяние. С грохотом и дребезжанием начала свою работу циркулярная звуковая пила, заменяющая Хранителю (или правильнее будет Хранительнице?) правую руку. Взмах, — и Кастелланос едва сумел уклониться от неровных, бешено вращающихся окровавленных зубцов. — Бежим, бежим, БЕЖИМ!!! Я обогнула чудовище по дуге, уходя в сторону от её очередного выпада, и бросилась бежать, ежесекундно оборачиваясь. Из-под пилы Хранительницы вылетали яркие искры от соприкосновения с полом, каждый новый скрежечущий звук заставлял меня вздрагивать. Стены и пол под ногами сотрясались от тяжёлых шагов твари, её вопли раз за разом перемежёвывались с отвратительным, истеричным хохотом, от чего кровь стыла в жилах. На нашем с детективами пути то и дело вырастали препятствия в виде деревянных ящиков, которые приходилось огибать, тратя драгоценные миллисекунды. Хранительница же наступала, буквально дыша нам в спины; её пила со свистом и дребезжанием рассекала воздух совсем рядом с моей головой… Дверь! Наше временное спасение! Кастелланос влетел в неё первым и, дав пробежать Джозефу и мне, захлопнул её, отрезая от неистово кричащего чудовища. Дыхание сбилось, в горле пересохло от неожиданного марш-броска, а пульс с невероятной скоростью стучал в ушах. Очки сбились на кончик носа, я лишь чудом не потеряла их в этой гонке. — Чёрт, мы в ловушке! — тяжело дыша воскликнул Себастьян, бегло осмотрев очередную комнату, в которой мы оказались. Действительно, другого выхода, кроме того, через который сейчас пыталась прорваться Хранительница, не было. Дверь долго её не удержит, нужно… — …или нет, — я указала на открытый люк вентиляционной шахты и очень кстати оставленную под ним стремянку. — Наверх, живо! Легко взобравшись наверх, Ода свесился, протягивая мне руку, и без проблем втянул меня внутрь шахты. Следом вскарабкался и бывший детектив. Шахта была достаточно широкой, чтобы пробираться по ней, присев на корточки. Вездесущая пыль лезла в нос, норовила забиться под одежду. А где-то внизу бесновалось чудовище, своей пилой разбивая деревянные ящики. — Твою мать, что это за хрень? — сквозь сжатые зубы спросил Кастелланос. — Один из монстров того психа Стефано, о которых я говорила. Блять… — я вляпалась рукой в какую-то мерзко пахнущую слизь и брезгливо вытерла её о стенку вентиляции. — Давайте сначала выберемся отсюда, а после я попробую внести хоть немного ясности в сложившуюся ситуацию… Шахта несколько раз повернула, прежде чем Джозеф обнаружил перед собой один из люков. Осторожно выглянув сквозь решётки, он спрыгнул вниз, следом — я и Себ. — Так, кажется, оторвались… Новое помещение подсвечивалось приглушённым красным светом и почему-то напоминало мне лабораторию: на полках стеллажей располагались закрытые пластиковые контейнеры и ящики, неизвестного назначения предметы лежали на столах. Где мы, чёрт возьми, оказались? Длинный коридор уходил вперёд, к льющемуся из арочного проёма яркому, будто дневному, свету. Наш выход… Новый удар сотряс помещение, со звоном посыпались на пол стеклянные колбы. С необычайной лёгкостью пробив своим телом стену, в образовавшейся дыре показалась Хранительница, истерично рассмеявшись при виде нас. — Да ты просто издеваешься! Я первой бросилась бежать к свету, надеясь оторваться от гигантского создания. Я больше не оборачивалась, только на слух определяя, насколько близко тварь подбирается к бегущим нам. Яркой вспышкой мелькнул впереди голубоватый свет, фигура Валентини очутилась впереди. Блять, нет… Мужчина сделал шаг навстречу, в красном свете хищно блеснуло лезвие ножа. Бросок… Моё левое плечо пронзила острая боль, я вскрикнула и, сбившись с шага, рухнула на пол. Горячая кровь в мгновение пропитала ткань джемпера; рука словно онемела, а в голове возникла всего одна мысль: «ну почему опять я?» — Лисса! Хранительница приближалась, радостно взвизгивая, будто благодаря своего хозяина за помощь. Я перевернулась на спину и попыталась отползти к двери, не сводя взгляда с надвигающегося чудовища. А за моей спиной с негромким хлопком, в сопровождении очередной голубой вспышки исчез Стефано. Небрежным движением отбросив спешащих мне на помощь детективов, Хранительница подскочила ко мне, её изуродованная левая рука схватила меня за горло. — Нет… нет! Нет! Её чёрные, словно жуки, глаза, были совсем рядом с моим лицом, в их глубинах читалось безумие, лицо твари, расположенное прям передо мной, кривила жуткая улыбка. Нож — моё единственное спасение! Воля разработчиков игры сильна, придётся ей следовать. Я ухватилась за рукоять холодного оружия и, вскрикивая от боли, рывком вынула лезвие из собственного тела. Сил почти не осталось, руки дрожали, кровавое пятно становилось всё больше. Взмахнув ножом, я ударила им в лицо Хранительницы, находящееся ближе всего. Та вскрикнула от боли, холодно, пронзительно, но её хватка тут же ослабла. Я грохнулась на пол, из лёгких с последним воздухом вырвался глухой стон. Кто-то из детективов подхватил меня под руку и, подняв на ноги, буквально потащил вперёд, к свету. Над головой ещё раз просвистела циркулярная пила монстра, отчего я вжала голову в плечи. Рывок… И вот я уже лежу, тяжело дыша, сжимая в руке рукоять ножа, на пыльном, в некоторых местах побитом молью ковре.