***
— Нравится? — Сергей вышел из душа с хитрющей полуулыбкой, сверкая голубыми глазами в полумраке спальни. На его длинных жилистых ногах, покрытых рыжим пушком, красовались белоснежные чулки в мелкую-мелкую сеточку. Талию плотно обнимал кружевной пояс, к которому и прикреплялось всё это великолепие. Трусы на нём, к счастью, были обыкновенные, иначе бы Олега пришлось увозить на скорой. Вот же обворожительный мерзавец! Можно было и догадаться, когда Сергей мягко отверг предложение сходить в душ вместе, а не по раздельности, и настоял на том, чтобы Волков пошёл первым. — Покрутись, — облизнув губы, тихо попросил Олег, жадным взглядом оглаживая все углы и округлости любимого тела. Тела его мужа. Сергей бросил на него многообещающий взгляд и повернулся, покачивая узкими бёдрами. Трусы всё же оказались не совсем обыкновенными — они прикрывали пах, но оставляли задницу беззащитной. — Это что?.. — Ага, — Разумовский совершенно по-блядски подмигнул, завёл руки за спину и раздвинул ягодицы в стороны. Между них ослепительно блестела украшенная голубой блестяшкой анальная пробка. Для пущего эффекта Сергей прогнул спину, отчего во рту стало сухо, как в пустыне. Стащить бы с него зубами чулки, вытащить пробку, прижать к стене и ворваться в податливое, растянутое игрушкой нутро… Но ещё рано. Олегу всегда нравилось доводить своего мужчину до невменяемого, полубезумного состояния, когда единственной его мыслью оставалось желание быть затраханным если не до смерти, то до потери сознания точно. — Иди сюда, — позвал Олег. — Заставь меня, — низким, грудным голосом произнёс Сергей, поворачиваясь к Олегу лицом. — Мне не нужно тебя заставлять. Ты всё сделаешь после того, как я возьму у тебя в рот, — усмехнулся Олег, вставая с постели. Сам он был в одном белье и накинутой поверх плеч рубашке. Волков сократил расстояние между ними до минимума и приблизился к восхитительно-сочным, красным губам. Сергей шепнул, улыбаясь одними глазами: — Так возьми. — Играем, значит? — хмыкнул Олег: — Если шелохнёшься, то я вытащу эту маленькую штучку из твоей задницы и брошу тебя на кровать. Никаких прикосновений ко мне. Только слова, — Олег по-звериному лизнул его губы и погладил крепкие бока, задев ладонями кромку кружевного пояса. — Принято, — смиренно ответил Сергей, но взгляд его выражал не загнанность жертвы, а сытую удовлетворённость хищника. Игра эта была стара как мир и Олег с охотой в ней участвовал, улавливая все невербальные сигналы, о которых мог знать только он. Сергей, не прерывая зрительного контакта, произнёс: — Можете поцеловать жениха. Долго уговаривать Олега не нужно — он всем телом прижался к мужу, оттеснил к стенке и смял его податливый, мягкий рот в поцелуе, руками сжимая круглые ягодицы. Завтра наверняка останутся синяки, которые Сергей не без удовлетворения будет долго рассматривать в зеркале. Ему нравилось оставлять следы на Олеге, но не меньше ему нравились следы на своём собственном теле. Зная об этом, Волков проделал путь из поцелуев от шеи до груди, оставляя всё новые и новые засосы в каждом месте, где касался его губами. Сергей негромко постанывал, запрокинув голову, когда юркий язык касался особо чувствительного участка кожи. Олег, наконец, опустился перед своим мужчиной на колени и вжался лицом в его пах, обдавая скованный тканью член горячим дыханием. Рукой скользнул к пробке и несколько раз подвигал игрушкой взад-вперёд, заставив Разумовского зашипеть, словно раскалённое масло, залитое водой. — Нравится? — зубасто осклабился Олег, не пряча мстительной нотки в голосе. Сергей жалобно свёл брови и как будто хотел качнуть бёдрами, мол, соси уже, но всё-таки удержался. Волков облизнул головку через бельё, не преминув ласково прокомментировать: — Какой ты послушный. — Сними уже, иначе я… — Иначе что? — продолжил издеваться Олег и поцеловал ляжку через тонкое сетчатое полотно. Опустился ещё ниже — к острой, угловатой коленке, мазнув губами и по ней. Пальцы на ногах мужа сжались. Это был запрещённый приём: Сергей часто-часто задышал, раздувая ноздри. — Я так и знал. — Олеж, пожалуйста, я очень хочу, мне правда это нужно, — захныкал Разумовский. У него тоже были запрещённые приёмы — он буквально умолял о возможности трахнуть Олега в рот, как будто ничего важнее в его жизни нет и не будет. Да как вообще можно отказать, когда он так просит?.. В одно движение Волков вытащил его член из белья и без лишних движений взял в рот до самого основания, уткнувшись носом в мягкий рыжий пушок на лобке. Рвотный рефлекс у него, к везению Серёжи, отсутствовал практически полностью. Разумовский вскрикнул, сжал руку в кулак, как будто удерживая себя от того, чтобы не зарыться всей пятернёй в тёмные волосы. Олег готов был поклясться, что от одного этого вскрика едва не кончил в трусы, как мальчишка. — Да, вот так, м-м, ещё глубже, — пробормотал Серёжа и Волков послушно заглотил, смотря тёмными глазами с поволокой снизу вверх. С его подбородка тянулась тонкая ниточка слюны. Разумовский всем телом вжался в стенку и вскрикнул так громко, что Олег на мгновение оглох. Всё в Сергее было «слишком», выкрученным до максимума, до предела, словно тормоза у него не просто отказали, а их никогда и не было. Слишком громкий, слишком чувствительный, слишком яркий. Слишком любимый. Так любить, наверное, нельзя, но эти двое доказывали обратное. Не кольцами на безымянных пальцах и не клятвами в зале бракосочетания, а одними взглядами друг на друга. Олег практически вколачивал его член себе в горло, грубо, резко, до упора. От нехватки кислорода пальцы приятно покалывало, голова кружилась, горло слегка саднило. Он запустил руку в трусы, намереваясь приласкать и себя, но цепкий взгляд Разумовского это заметил. — Тобой займёмся позже, — властно прохрипел он. Резинка белья разочарованно ударилась о живот. Олег застонал и принялся сосать с новой силой, плотно обхватывая глоткой член. Ему нравилась приятная тяжесть во рту, нравился солоноватый вкус смазки на языке, нравились грязные, влажные звуки. Ему нравилось брать у Сергея в рот и делал он это чертовски хорошо. — Я скоро кончу… — Куда? — прочистив горло, спросил Волков. — Открой рот. Быстро, — скомандовал он, и Олег подчинился, высунув язык. За несколько секунд Сергей довёл себя до финиша рукой. Тёплая сперма залила рот и щёки, несколько капель упало на грудь. Олег тяжело дышал, облизывая губы. Разумовский упал рядом с ним на колени и вмазался поцелуем в рот, пачкая лицо в собственном семени. Они повалились на пол, покрытый ковром, целуясь и лапая друг друга, как обезумевшие подростки. У Серёжи глаза казались почти чёрными из-за нереально огромных зрачков, и весь он был мягкий, податливый, разнеженный после оргазма. — Я первый сверху, — одновременно сказали оба, на секунду отлепившись один от другого. — И откуда силы берутся? — пробормотал Олег: — Ну, как решать будем? — По старинке? — По старинке. В камень-ножницы-бумага в двух раундах из трёх выиграл Разумовский. — У меня нет штучки, как у тебя, придётся порастягивать. — А мы куда-то торопимся? — мурлыкнул Сергей и мазнул рукой по щеке Олега, собирая с неё сперму. Облизнув свой палец, он вслух удивился: — М, а я вкусный!***
Сложно было представить картину более горячую, чем распластавшийся на постели Олег с разведёнными в стороны мускулистыми ногами. Муж лежал на животе, спрятав руки под подушку, и тихо, ритмично постанывал, пока Сергей мягко трахал его пальцами. Прижавшись к его спине грудью, он шептал пошлые, бессмысленные нежности на ухо и целовал крепкие плечи. — Ты же получил справку от венеролога? — вполголоса спросил Серёжа, жарко вылизывая его красное ухо. Свою бумажку со всеми графами «отрицательно» он торжественно вручил Волкову ещё неделю назад. — Я чист. Можем до потери сознания любиться без гондона, — прохрипел он и рыкнул, когда Разумовский с особенной силой надавил на простату. — Первая брачная ночь прямо по всем канонам, — хихикнул Сергей, сел на постели и выдавил на пальцы побольше смазки. Понюхал — м-м, вишнёвая! — и аккуратно протиснул в мужа два пальца. Под натиском серёжиных ласк задница Олега жалобно поджалась, отчего на ней ещё чётче проступили соблазнительные ямочки. Волков был словно из мрамора выточен — сильный, высокий, обтекаемый, с тугими мышцами под испещрённой мелкими шрамами кожей, с узкими бёдрами, которыми можно сворачивать шеи, не прилагая особых усилий, с прямым носом, острыми скулами и чётким углом челюсти. Идеальная машина для убийств или секса — тут уж как карта ляжет. Впрочем, у Серёжи был неограниченный запас везения в этом смысле. — Давно ты снизу не был, такой узкий. Ещё больше хочу в тебя, — оскалился Сергей, закусывая губу. Попробовал добавить третий палец, но Олег предупредительно зашипел, и Разумовский замедлился. Провёл носом по позвоночнику, с шумом втягивая родной запах и заурчал: — Расслабься, ну. Не хочу тебя случайно поранить. Олега долго уговаривать не приходится, напряжение ушло не только из его плеч, но и из всех других мест. Серёжа не пожалел похвалы: ни словесной, ни физической — три пальца свободно задвигались взад-вперёд в размеренном темпе. — Можно, — разрешил Волков. Дразнить в этот раз его не хотелось. Двумя руками упершись в постель, Разумовский медленно вошёл в мужа. Тот пропустил его практически без сопротивления и они синхронно застонали. Не то чтобы без презерватива что-то изменилось кардинально — чёрно-белый мир не обрёл вдруг цвет, в голове не взорвались фейерверки, но осознание этой абсолютной близости и полного, безоговорочного доверия, заставляло тело трепетать. Сергей трахал его с болезненной нежностью, разлившейся по всему телу, ощущая себя оголённым, искрящимся проводом. Олег был его — полностью, безраздельно. Так было и будет всегда. Волков выпростал руки из-под подушки и Сергей накрыл их своими. Его мутный взгляд видел только их кольца, сверкающие во мраке, как две звезды, находящихся рядом так близко, что издалека и не понять, где начинается одна, а где заканчивается другая. Ноги Сергея, всё ещё обтянутые чулками, немилосердно дрожали. Со лба скатилась маленькая капелька пота и потерялась где-то в складках смятой простыни. Он двигался всё более рвано и отчаянно, вгоняя член глубже в тесное нутро Олега. Пробка в собственной заднице приятно давила на простату, отчего Разумовский чувствовал, как будто зажат с двух сторон сразу. — Устал? — заботливо спросил Олег, видимо почувствовав спиной, как сильно напрягся его живот. — Немного, — выдохнул Сергей и смахнул с лица прилипшую прядь волос. — Хочешь кончить в меня? От этих слов Олег утробно зарычал и Разумовский, лукаво улыбаясь, вышел из него. Перевернулся на спину, скользнул рукой между ног и взялся за пробку. Зоркий Волков тут же схватил его за запястье: — Я сам. Но сначала… — он переместился, оказавшись напротив Сергея: — Сначала я стащу с тебя всё ненужное. Под внимательным, хищным взглядом Серёжи, Олег отстегнул крепления чулок к поясу, подтащил его к себе обеими руками и зажал тонкий край ткани между зубов. Сергей замычал и заёрзал, ощутив лёгкий укус на чувствительной ляжке. Волков вытянул его ногу и методично стащил сначала один чулок, потом второй, ни разу не коснувшись сетчатой ткани руками. Только смотрел на него своими голодными, чёрными глазами, как будто мечтал это сделать с того самого момента, как увидел Сергея в них. Под шумный вздох Разумовского, Олег не без усилия вытащил пробку, а потом сделал то, что заставило его сначала умереть, потом воскреснуть и снова умереть. Облизал её. Нет, не просто облизал, он глубоко взял её в рот, хорошенько смочил слюной и ткнул игрушку в губы мужу. Серёжа со стоном проделал то же самое, влажным, красным языком выводя на силиконе замысловатые узоры, ни на секунду не оторвав от Олега ясного, испытующего взгляда. — Вкусно? — вкрадчиво спросил Олег с таким наглым, бесстыжим видом, что его захотелось не то ударить, не то снова трахнуть. — Провокатор, — только и смог прошипеть Сергей, откидываясь на ворох подушек под негромкий смех своего мужчины. Олег устроился у него между ног, развёл их пошире и задержался взглядом: — У тебя потрясающая задница. Аж рот слюной наполняется, — муж облизнулся и подул на ноющий от мучительной пустоты вход. Коснулся языком, покружил по нежной, растянутой игрушкой коже, скользнул внутрь. Сергей задрожал под ним, забился, заёрзал на постели, зарылся длинными пальцами в тёмные волосы и с силой надавил на голову. — Глубже, быстрее, нет, не так, м-м, да-да-да… — затараторил он и принялся яростно себе мастурбировать, уже не в силах держать беспокойные руки в узде. Язык Олега всегда проделывал с ним какие-то невообразимые, не поддающиеся объяснению вещи. Он был гибкий, горячий, бархатный, он то касался едва ощутимо, то срывался в бешеный темп, то ласково вылизывал, то вбивался в него твёрдым кончиком. — М-гм, бля-ять, ч-ч-чёрт, — прохныкал Серёжа, пережав член, готовый взорваться новым оргазмом, у основания. Мало, мало, его так мало внутри! Олег понял мужа без слов, чмокнул внутреннюю сторону бедра напоследок и перевернул полуживого Разумовского на бок, пристроившись рядом. — Трахнуть тебя? — глубоким голосом спросил Олег и присосался к напряжённой шее, оставляя ещё одно напоминание об этой ночи. Сергей что-то невнятно пробормотал. Олег безжалостно повторил вопрос, потираясь скользким от смазки членом между его ягодицами: — Мне. Тебя. Трахнуть? — Да, чтоб тебя! — зло крикнул Разумовский: — Сделай это, нако… м-м-фх! Его глаза расширились, когда Олег проник в его рот пальцами и одновременно с этим вошёл в растянутый зад. Сергей натужно застонал — этими же пальцами Волков жал на спусковой крючок пистолета, этими же пальцами он касался тяжёлой арматуры и эти же пальцы теперь заставлял сосать. От этого осознания перед глазами кружилась разноцветная карусель. Наконец-то Разумовский чувствовал себя целостным, заполненным до краёв, и даже лёгкая боль от размера его члена отошла куда-то на край сознания. Он попытался сжать его внутри, но не смог, и факт этот привёл Сергея в какой-то безумный, совершенно ненормальный восторг. Для удобства Олег обхватил его ногу и задрал кверху. В мозгу щёлкнула мысль: интересно, насколько горячо это выглядит? Надо будет как-нибудь поставить зеркало или камеру, чтобы можно было не только услышать, как глухо ударяются яйца Олега о его зад, но и увидеть. — Я скоро… кончу… — прошептал Олег и вытащил пальцы из его рта. — Рано ещё, — отомстил ему за пытку языком Серёжа и поцеловал, наслаждаясь вибрирующим стоном Олега во рту. — Серёж, пожалуйста, я совсем дурею, — умолял он шёпотом, чуть замедлившись. — Как ощущения без резинки? — Охуенно, — лаконично заключил Олег и рыкнул, резко остановившись. — Ладно, ладно, я тоже уже устал. — Я могу?.. — Можешь, — великодушно разрешил Серёжа. Волков обхватил его сильной рукой за шею и задвигался так быстро, что у Разумовского слёзы на глазах выступили. Он вцепился зубами в предплечье мужа, сжал пальцами мощное бедро, и абсолютно растворился в ощущениях. Олег зажмурился, охнул, всё его тело на несколько секунд стало твёрже, чем камень. Внутри у Серёжи всё горело и пульсировало. Олег выдохнул, уткнувшись мокрым лбом ему в шею. Оба прикрыли глаза, измотанные, блестящие от пота и насквозь счастливые. — Эй, ты как? — Сергей завёл руку назад и ласково погладил мужа по голове. Тот пробормотал что-то совсем уж невнятное. — Вытаскивай давай. — Не хочу. — А кто будет смотреть, как она вытекает? — Ну, она оттуда точно никуда не денется. Не нуди. Дай полежать. — Ты уснёшь. — Попробуй с тобой усни. У тебя задница настолько узкая, что, даже когда я не двигаюсь, член пульсирует. — Это не я узкий, это ты огромный, — хохотнул Сергей и сам отстранился под недовольный стон Олега. Повернулся к нему, облепил всеми конечностями и спрятал лицо между его грудных мышц. — Мне щекотно, хватит пыхтеть, — Сергей мог поспорить, что тот поморщился. — Теперь понял, почему я никогда не даю тебе кончать первым? Ты ужа-а-асно ворчливый после этого. О! Начала вытекать. — Уже?! — Олег вскинулся начал искать хорошую точку для обзора. Серёжа засмеялся, отчего сперма полилась из него ещё активнее. — Блять, Серёжа, это просто… просто пиздец… — Ты чего делаешь? — охнул Разумовский, когда Волков вдруг нырнул вниз и широким мазком провёл языком по его входу. — Ты такой извращенец. — Ты такой же, — зубасто улыбнулся Олег и полез целоваться. Сергей был не против.