Знакомство

Последний дротик влетел в шар, и тот со звонким хлопком сдулся. Сяо Лу взвизгнула так, что Цзяэр стал всерьез опасаться за свой слух, а молодой рыжий парень, обслуживающий маленький тир в парке, испуганно вздрогнул, чуть не выронив из рук их приз – уродливую резиновую курицу. – Thank you, – весело поблагодарил его Цзяэр и подмигнул, быстро окидывая взглядом подтянутую фигуру парнишки. Его взгляд не остался незамеченным, и рыжеволосый улыбнулся ему, хитро сощурив яркие, как небо, глаза. Цзяэр удобнее взялся за маленькие ножки племянницы, сидевшей у него на плечах, заодно чуть подкинув ее вверх, из-за чего снова удостоился радостного визга. Сяо Лу оглянулась, поерзав маленькой попой по его плечам и решительно дернула его за волосы, задавая направление. Цзяэр был в восторге от того, как эта девчонка обходилась минимальным набором жестов и при этом ухитрялась повелевать взрослыми, окружающими ее. Сяо Лу в свои пять была очаровательным ребенком, свободно говорящим на трех языках, если считать кантонский. Но тем не менее предпочитала молчать, снисходительно позволяя взрослым угадывать ее желания. Цзяэр мог ее понять. Когда он впервые навестил сестру в Лос-Анджелесе – а это было год назад, как раз после олимпийского золота, то был просто оглушен шумом, который издавала их бесконечная китайская родня, постоянно обитающая в большом доме четы Лин. Сама Чжу-цзе днями пропадала в своей адвокатской конторе, а ее муж – в офисе собственной строительной компании. Бедная сяо Лу оставалась на попечении бабушки, деда и еще кучи тетушек и дядюшек, живущих неподалеку и проводящих все свое время в доме его сестры. Неудивительно, что среди всеобщих гама и трескотни его маленькая племянница предпочитала хранить молчание. Цзяэр, впервые увидев ее, был уверен, что у ребенка проблемы с развитием: девочка совершенно не обращала внимания на крики, шум, постоянное мельтешение вокруг. Она сидела на диване и вдумчиво перебирала цветные мелки, пытаясь раскрасить отцовскую энциклопедию. И только поддавшись на уговоры тетушек и взяв ее на прогулку, Цзяэр понял какую ошибку совершил. Сяо Лу была неугомонна. Она носилась по парку, словно ошалелый попугай, вырвавшийся из клетки. Разноцветные ленты в ее тонких косицах развевались на ветру, будто маленькие вымпелы, так быстро она передвигалась. Возможно Цзяэр и смог бы порадовать отца, прислав ему фото бегающей со спринтерской скоростью внучки, если бы не был занят отловом этой самой внучки на запутанных дорожках парка. И хоть со зрением у него всегда были проблемы, но яркие ленты, словно маяки, указывали ему путь. Ему еле-еле удалось уговорить ее остановиться и поесть. Уплетая хот-дог, сяо Лу болтала так, что Цзяэр удивлялся, как она умудряется жевать. Скорее всего именно этим хот-догом он и завоевал сердце своей маленькой племянницы, в рацион которой, конечно же, входила только скучная здоровая еда. С тех пор Цзяэр взял за правило в людных местах таскать сяо Лу на плечах. Возражений от нее не поступало. Сяо Лу гордо возвышалась над толпой, указывая направление своему носильщику. Если ей что-то не нравилось, она просто и доходчиво дергала его за волосы. Вырвавшись из Китая с его многочисленными запретами и табу, Цзяэр был счастлив вдохнуть свободы американской жизни. Ничто, даже присутствие племянницы, не мешало ему наслаждаться и напропалую флиртовать с парнями. Правда ни один из них не спешил звать Цзяэра на свидание, но он не унывал. Хотя, признаться, втайне надеялся, что наличие ребенка даст ему лишние плюсы при знакомстве. Ну знаете, молодой мужчина с ребенком: “ах, какая милая девочка, как ее зовут?”, “а как зовут ее отца?”, “ах, не отец, а дядя” и так далее. Разговор завяжется сам собой. Однако никто не спешил знакомится с очаровательным молодым мужчиной с девочкой на плечах. Наверное, если бы Цзяэр носил на груди свою олимпийскую медаль, то желающих было бы больше. Но он точно не желал слышать: “Ах, это тот юный гений, у которого золото в фехтовании!”. Этого ему с лихвой хватало и в Китае. Известность стала для Цзяэра тяжким бременем, и в Америке он наслаждался своей незаметностью. Просто еще один азиатский парень на улицах ЭлЭй. Вон хотя бы как те, что танцуют хип-хоп возле скамейки. Незаметно для себя Цзяэр с сидящей на плечах сяо Лу вышел на Венис-Бич. Это было очень популярное место: здесь собирались уличные музыканты, танцоры, художники. Своего рода место славы. Если ты имел успех на Венис-Бич, значит ты чего-то добился. Они с сяо Лу подошли чуть ближе, встав позади аплодирующей толпы. Двое парней синхронно танцевали на куске линолеума под задорный бит из колонки. Люди вокруг приплясывали в такт, аплодировали и снимали танец на телефоны. Парни двигались четко в ритм широкими размашистыми движениями, затем они разошлись, а в середину вышел высокий мулат, который сходу стал крутить финты брейкинга. Цзяэр подался вперед, жадно пожирая взглядом мускулистую подтянутую фигуру танцора. Тот двигался самозабвенно: стелился близко к земле, крутясь на одной руке, затем резко выносил ноги вверх, на миг замирая в этой позе, словно позволяя любоваться собой. И толпа следовала за ним, за его отточенными движениями, не отрывая взгляда. Цзяэр и сам забылся в этом танце, пока не почувствовал, как сяо Лу дергает его за волосы: они стояли на самом солнцепеке. Наступило время обеда, и он отвел свою капризную принцессу в кафе. Пока сяо Лу с удовольствием поедала мороженое, Цзяэр все возвращался мыслями к танцорам. Несмотря на спортивную подготовку, у него никогда бы не получилось двигаться так плавно, так точно попадая в ритм, так отдаваясь музыке. Танец был красив не только точностью и слаженностью движений, но и тем, как ритм музыки, казалось, спаивал танцоров воедино. А уж от вида того би-боя, что крутил финты, как будто летал, у Цзяэра захватывало дух и мелко подрагивали пальцы. Парень был очень хорош, и Цзяэр намеревался вернуться на то место, чтобы свести с ним более тесное знакомство. – Скорее, принцесса, – поторопил он сяо Лу, которая намеревалась вернуться в кафе за забытой уродливой курицей, – я подожду тебя здесь. Его племянница скрылась за стеклянными дверями кафе, а Цзяэр остался ждать ее на ступенях. Он нервно постукивал пальцами по бедру, с нетерпением ожидая встречи с красавчиком би-боем. За углом кто-то напряженно рассмеялся и произнес на мандарине: – Я сделаю это, чего бы мне не стоило! Цзяэр с любопытством оглянулся и слегка подвинулся, заглядывая за угол кафе. У стены, расчерченной граффити, лицом к нему стоял симпатичный кудрявый парень, судя по внешности с примесью азиатской крови, и уговаривал своего друга отступить. Этот самый друг – довольно высокий парень в черных рубашке и панаме – стоял спиной к Цзяэру, опираясь о стену плечом. Вся его поза выражала сомнение. В правой руке у него была зажата белая маска. – Послушай, это на самом деле неважно, – убежденно проговорил кудрявый. – Ты доказал, чего стоишь. Не нужно больше! – Я должен сам понять, – чуть хрипловато произнес парень в панаме. – Сам. Понимаешь? Цзяэр отпрянул, пытаясь переварить услышанное. Судя по темной одежде и маске в руке этот придурок собрался грабить кого-то! А второй, выходит, его отговаривает! Наверняка тот в панаме – член какой-то банды и ему нужно доказать свое право состоять в ней! Ох! Цзяэр взъерошил рукой волосы, разрываясь между желанием предотвратить ограбление и ответственностью за племянницу. Сяо Лу подергала его за рукав. Цзяэр испуганно оглянулся: он так задумался, что не заметил появления ребенка. Он опустился на корточки перед своей племянницей и, посмотрев в ее серьезные глаза, предложил: – Сяо Лу, хочешь поиграть в сыщиков? Сяо Лу восторженно просияла и закивала головой. Затем подняла над головой курицу и нажала, заставив издать чудовищный писк, от которого шарахнулись прохожие. Цзяэр чуть не скатился с лестницы, но, глядя в сияющие глаза сяо Лу, только улыбнулся. – Давай оставим курицу здесь? – миролюбиво предложил он, вытягивая ужасную игрушку из потной ладони племянницы. Сяо Лу скривила губы в плаксивой гримасе, и он сразу же оставил курицу в покое. – Хорошо-хорошо. Но давай договоримся: она не должна мешать вести расследование. Ведь курицы не бывают сыщиками, верно? Сяо Лу скептически сощурилась, и Цзяэр вспомнил недавно просмотренный “Переполох на ферме”. – Ну хорошо. Это курица-стажер, – объявил он. – Не позволяй ей вмешиваться в расследование. Ясно, сержант? – строгим голосом спросил он. Сяо Лу выпрямилась и приложила два пальца ко лбу, отдавая честь. Цзяэр улыбнулся и, подхватив племянницу на руки, ловко посадил ее себе на плечи. Вместе с ней он крадучись приблизился к стене и, прижавшись к ней, заглянул за угол. Сяо Лу дисциплинированно заглянула вместе с ним. У стены с граффити никого не было. Цзяэр запаниковал, но быстро взял себя в руки, поняв, что далеко грабитель с маской уйти не успел бы. Он вновь вышел на бульвар, оглядываясь в обе стороны и проклиная собственную близорукость. Наконец справа мелькнуло размытое темное пятно, и Цзяэр поспешил за ним. Слежку они с сяо Лу вели образцово. Во-первых, убедились, что это действительно их подозреваемый. Сяо Лу, изображая бурное веселье, проскакала возле незнакомца в черном и кивком подтвердила, что у него в руках действительно белая маска. Во-вторых, когда незнакомец остановился перевести дух, они с сяо Лу купили у уличного торговца две бейсболки. Цзяэр схватил первую попавшуюся черную, а сяо Лу - розовую с блестящим пони. В общем, они оба не должны были выделяться в толпе. И наконец, в-третьих, в лавке с сувенирами они прикупили себе очки. Ну где вы видели агентов без очков? Правда сяо Лу свои быстро стащила и напялила на курицу, но в целом они не должны были вызвать подозрений. Цзяэр шел за парнем в черном уже целый километр, а тот все никак не мог решиться. Он периодически останавливался, вытирал пот со лба, комкал в руках маску или глубже натягивал свою нелепую панаму. Они уже прошли добрый десяток магазинчиков и лавок, а этот грабитель-новичок все никак не мог решить, какую из них он будет брать. Наконец они дошли до того места, где чуть раньше выступали танцоры. Те уже ушли, освободив скамейку, и сейчас на ней раскладывал оборудование кто-то другой. Из-за близорукости Цзяэр не мог разглядеть лица музыканта, только вздохнул об еще одной утерянной возможности. Парень в панаме остановился у ювелирного магазина, вглядываясь в зеркальную витрину. Цзяэр насторожился. Он подобрался, ссадив с плеч сяо Лу и спрятав ее за одной из колонн соседнего магазина. Парень в черном еще на шаг приблизился к витрине. Цзяэр обернулся в поисках помощи, но замер. Что он мог сказать полицейским? Что кто-то, возможно, собирается ограбить магазин? Глупости. Тем более он начинал немного симпатизировать своему волнующемуся и нервничающему соотечественнику, пытающемся утвердиться в этой стране. Покрутив головой по сторонам, он подбежал к сяо Лу и выхватил несчастную курицу у нее из рук. Сяо Лу скривилась, собираясь разрыдаться, но Цзэяр сказал своим лучшим командным голосом: – Долг требует принести стажера в жертву! Чтобы предотвратить преступление. И залихватски отдал честь своему сержанту. Добежав, он увидел, что парень в панаме все еще нерешительно стоит у витрины, словно разглядывая там свое отражение. Он поколебался немного и сделал пару шагов назад по направлению к скамейке, потом еще пару… Цзяэр понял, что сейчас он разбежится и, надев маску, влетит в магазин, выхватывая пистолет. По крайней мере в боевиках преступники делали именно так. Недолго думая он бросил курицу прямо под ноги отходящего назад преступника. Тот поскользнулся, громко вскрикнул и упал, растянувшись посреди бульвара. Цзяэр тут же подбежал и навалился на него сверху, прижимая крепкое разгоряченное тело к плавящемуся от жары асфальту. Парень снизу пытался брыкаться, но для тренированного спортсмена не составило труда пресекать все его попытки освободиться. – Слезь с меня, чертов придурок! – выругался на китайском несостоявшийся преступник. Цзяэр хотел ответить, но только поперхнулся воздухом: из-под черных полей панамы на него смотрели самые красивые глаза, которые он когда-либо видел. Он замер, по инерции все еще придерживая парня за руки, навалившись на него всем телом. Где-то в груди гулко бухало сердце, отдаваясь шумом в ушах. Полные губы кривились, что-то еще высказывая ему, но он уже не слышал, прикипев к ним взглядом, почти ощущая их сладкий вкус на языке. Наконец, спустя пару мгновений или пару веков кто-то оторвал Цзяэра от парня с прекрасным лицом, насильно вернув в реальный мир. Было ощущение, что он потерял что-то важное, – ощущение пустоты в руках. Меж тем парень в панаме сбежал, оставив своего кудрявого друга одиноко собирать расставленные инструменты. Цзяэр не помнил, как они с сяо Лу добрались домой. Перед глазами все время стояло гневное, но прекрасное лицо парня. Его сверкающие глаза. Его полные губы, которые так хотелось прихватить зубами. Его нежная кожа. Его сильные руки под ладонями Цзяэра. Ох! Проведя весь вечер в бесплодных сожалениях, он уснул, вымотанный дневным приключением и бушующими в нем эмоциями. Проснулся только от щелчка двери. Сестра тихонько вошла в комнату, присев рядом с ним на кровать. – Я знаю, что ты не спишь, – со смешком заявила Чжу-цзе. – Сяо Лу сегодня уснула сразу после ужина, а ты даже не пришел есть. Делаю вывод, что день у вас был насыщенный. Цзяэр усмехнулся и позволил сестре взлохматить ему волосы. – Спустись поешь, – вздохнула Чжу-цзе. – Тетушка приготовила сегодня курицу кунг-пао. У Цзяэра заурчало в животе. Сестра встала и направилась к двери, потом обернулась и, нарочито хмурясь, добавила: – Ах да! Сегодня тетушка спросила у сяо Лу, что сделать с курицей: отварить или пожарить. Та ответила, что принести в жертву. Не знаю, во что вы с ней играете, но прекращай! Смех Цзяэр заглушил подушкой.