Знакомство

Следующее утро застало Ван Цзяэра уже на ногах. Он строго глядел на себя в зеркало, собираясь с духом. Даже олимпийский пьедестал, кажется, не требовал от него такой сосредоточенности и силы духа. Сегодня он решительно был настроен принести извинения тому парню в маске. Вернее – Цзяэр улыбнулся своему отражению – тому красавчику, которого он так удачно завалил прямо посреди бульвара. Лицо в зеркале расплылось в глупой мечтательной улыбке. Сегодня сяо Лу будет на занятиях, ее заберет Чжу-цзе. А Цзяэр будет свободен устроить наконец свою личную жизнь. Когда тот прекрасный парень сбежал, оставив свою кепку валяться в пыли, к Цзяэру подскочил его кудрявый друг и орал на него не меньше десяти минут, за которые Цзяэр понял, что он, идиот, возможно уничтожил редкий талант. Оказалось, красавчик делает карьеру в кей-попе и уже кое-чего добился, а сюда, в ЭлЭй, приехал, чтобы вернуться к истокам, опробовать новый стиль танца, чтобы в конце концов понять, стоит он чего-то или нет. Примут ли его стиль обычные американцы, избалованные выступлениями высококлассных стрит-дэнсеров? А Цзяэр, как слон в посудной лавке, подломил и так хрупкую уверенность молодого танцора в собственных силах. Каждое слово кудрявого вбивало очередной гвоздь в крышку гроба Цзяэра, его переполняли стыд и сожаление. Парень действительно был хорош собой, как хороши все айдолы, но была в нем еще и внутренняя сила. Именно она так привлекла Цзяэра. Сила, свет, стержень – можно называть как угодно. Цзяэр видел такое в глазах спортсменов, поэтому точно знал: красавчик не сдастся. Солнце как назло жарило с самого утра, и Цзяэр уже начал сомневаться в своей затее. Разве кто-то добровольно будет потеть под этим диким солнцем, чтобы показать свое мастерство зрителям? Правда память тут же подкинула, как он сам потел на тренировках, как бежал кросс под палящим тайваньским солнцем. Все ради достижения цели. Цзяэр ускорил шаг, спеша дойти до Венис-Бич. Навстречу ему двигалось огромное количество людей, возвращавшихся в этот ранний час с пробежки или с прогулки. Он жадно оглядывал каждого, опасаясь пропустить знакомое лицо. И хотя азиатов в толпе было мало, он старался рассмотреть всех. В этот раз Цзяэр проклинал свою близорукость больше обычного. Впереди из переулка свернул высокий парень в знакомой панаме, и Цзяэр припустил бегом, стараясь нагнать его. Он с радостной улыбкой тронул незнакомца за плечо, но, когда тот обернулся, улыбка Цзяэра увяла. Из-под полей панамы на него смотрело совершенно чужое лицо. – Простите, хотел узнать, где вы приобрели такую шляпу? – не растерявшись, выпалил на английском Цзяэр. Парень неодобрительно окинул его взглядом и молча ткнул пальцем в сторону переулка, из которого вышел. Цзяэр поблагодарил и быстрым шагом понесся к магазинчику, видневшемуся в глубине двора. Старый индеец с серыми от обильной седины волосами и высушенным солнцем лицом пыхтел длинной тонкой трубкой, а возле него на прилавке лежал обычный туристический набор сувениров: пончо, шляпы, браслеты, талисманы и индейские амулеты. Цзяэр окинул взглядом ассортимент и уж было приуныл, но вдруг увидел тускло поблескивающие кольца. Выудив шляпу из кучи, он с удовольствием удостоверился, что это как раз то, что ему нужно. Черная панама была похожа на ту, что надевал красавчик-айдол вчера, но более качественная, с вдетыми в поля кольцами и металлическими нашлепками. Уже шагая по набережной вдоль песчаной полосы пляжа, Цзяэр задумался, как будет искать своего парня. Он успокаивал себя тем, что сообщество стрит-дэнсеров достаточно закрыто, чтобы любой новый член его бросался в глаза. Он услышал знакомый бит и поспешил навстречу ему. Два танцора, как и в прошлый раз, танцевали хип-хоп на куске линолеума, а высокий би-бой жадно глотал воду, стянув футболку и красуясь мускулистым торсом. Проходящие мимо женщины останавливались и беззастенчиво снимали его на телефоны. Цзяэр решительно подошел к парню, мимоходом отмечая, что желания прижать к себе это крепкое тело больше нет. Он отдавал дань его красоте, но сделать ее своей уже не хотел. Извинившись, Цзяэр на беглом английском изложил свою просьбу. Би-бой покачал головой: новых танцоров за последние дни не появлялось. Через минуту к ним присоединились уже окончившие выступление танцоры, но ни один из них не смог помочь Цзяэру. Единственный совет, который он получил, – побродить у бара “Ист Ривер”, обычно новички начинают там. Радостно следуя совету, Цзяэр развернулся и почти вприпрыжку побежал к указанному бару, совсем не замечая, с каким интересом во взгляде провожает его мускулистый би-бой. Удача улыбнулась ему на этот раз, хотя сначала Цзяэр почти ее упустил и чуть не прошел мимо. Из-за близорукости он совсем не узнал кудрявого спутника своего красавчика, того, что отчитывал Цзяэра в прошлый раз. Остановился он только потому, что под ноги ему шмякнулась уродливая резиновая курица и звонкий голос прокричал: – Это, кажется, твое! Не веря своему счастью, Цзэяр медленно поднял курицу и развернулся к кричавшему. Кудрявый стоял у скамейки, на которой уже были разложены колонки, гитара и пока еще разобранный микрофон. А рядом суетился тот, о ком Цзяэр грезил всю бессонную ночь и добрую часть утра. Он обернулся на крик, и Цзяэр шагнул навстречу этим глазам, забыв обо всем. Он подошел совсем близко, почти касаясь грудью попятившегося парня, недоуменно глядящего на него. – Я… Я Ван Цзяэр, – он отошел на шаг и отдал церемонный китайский поклон. Потом вспомнил, что они в Америке, и добавил: – Я Джексон. Красавчик-айдол по-прежнему непонимающе смотрел на него. Спохватившись, Цзяэр вытащил из кармана купленную шляпу и спрятал за спину руку, в которой держал резиновую курицу. – Я прошу прощения, – еще раз церемонно поклонился он, протягивая подарок адресату. Тот покраснел, затем протянул руку и тут же отдернул ее. Смутившись, поклонился и, запинаясь, пробормотал: – Я Лэй… Я Чжан Исин. Очень приятно. Не стоило… – Да какое, к черту, приятно! – разозлился кучерявый друг цзэяровского помешательства. – Он вчера вывалял тебя в грязи в прямом и переносном смысле! А ты разводишь с ним церемонии. Красавчик-айдол внезапно распрямил плечи и, гневно сверкнув глазами, развернулся к другу, цедя слова сквозь зубы: – Я сам разберусь, господин Деруло. Тот зло тряхнул кудрями и отошел к скамейке настраивать аппаратуру. Через минуту из колонок послышался тяжелый бит. – Послушай, я… – начал было Цзяэр. – Подожди меня здесь, – схватив его за руку, горячечно прошептал Лэй и, натянув его подарок на голову, помчался к своему месту. Цзяэр остался стоять в стороне, не в силах отвести глаз от этого Лэя. Или Исина. Как бы он там себя не называл, но двигался парень как бог. Музыка была довольно резкой, с очень неожиданными вкраплениями китайских инструментов. Исин двигался в каком-то незнакомом Цзяэру стиле, с каждым шагом все более ужесточая движения, пока наконец они не обрели уверенность и какую-то исполненную красотой силу. Его танец походил на бой, он был агрессивен, но не зол. Даже сквозь резкие движения танца проглядывала внутренняя красота Исина. Довольно быстро вокруг него выросла толпа подбадривающих зрителей. Они кричали, аплодировали, пытались двигаться в такт, снимали выступление на телефоны. Но казалось ничто из этого не затрагивало Исина, он выглядел погруженным в себя. Натянув ниже панаму, встряхивая металлическими кольцами, он каждым шагом жестко впечатывал себя в плавящийся асфальт, в пульсирующее натянутой нитью напряжение, вбивал свое “Я” в этот город, оставляя собственный след. Цзяэр следил за ним с восхищением, теперь ясно видя то, что сделало его известным, то, что влекло к нему людей. Внутренний свет. Силу и мощь. Он был покорен этой силой, но также чувствовал в себе способность достойно встретить ее. Цзяэр улыбался, не сводя глаз с Исина. Вибрация отвлекла его от увлекательного зрелища танцующего айдола и, поморщившись, он опустил взгляд, вытаскивая из кармана телефон. Сообщение от сестры было паническим: она застряла в пробке и не могла бросить машину. И совсем некому было забрать сяо Лу с занятий. Никто не мог помочь ей, кроме любимого брата. “Любимый брат” тяжело вздохнул и молча вернул телефон в карман брюк. Он разрывался между желанием схватить Исина в объятия и больше никогда не отпускать его и долгом по отношению к сестре и племяннице. Он еще раз тяжко вздохнул и попытался привлечь внимание кудрявого друга Исина. Но тот отошел к зрителям, агитируя пожертвовать на развитие таланта танцора посильную сумму. Раскрытый футляр гитары, стоящий на раскаленном асфальте, был густо усыпан банкнотами и мелочью. Цзяэр решил оставить записку Исину, но кроме купюр никакой бумаги под рукой не оказалось. Он вытащил первую попавшуюся банкноту, выпросил у девочки, стоявшей поблизости, цветастую ручку и быстро набросал номер телефона прямо на стодолларовой купюре. Он уже было положил ее в футляр, но вдруг представил, как хохочущие приятели расплачиваются ей за пиво, не замечая номера телефона, начерканного с краю. Растерянно оглянувшись, Цзяэр пытался придумать другие способы оставить свой номер Исину, но как назло ничего не придумывалось, а Исин продолжал самозабвенно танцевать трек за треком, не обращая ни на кого внимания. Цзяэр отдал ручку девчушке и чуть было не выронил резиновую курицу, которую все еще держал в руках. Посмотрев на курицу, он прошептал “прости, стажер” и сунул купюру прямо в куриный зад, надежно поместив ее внутри резиновой игрушки. Цзяэр был доволен собой: теперь купюру не унесет ветер и не перепутают ни с чем. Он оглянулся напоследок на танцующего Исина, чье лицо, скрытое полями панамы, блестело от пота, и пустился бежать к остановке, смутно припоминая указания сестры. Цзяэр прождал до вечера. Сяо Лу уже угомонилась, наигравшись в сафари, где любимый дядя изображал поочередно всех животных, поужинала, искупалась и легла спать. А Цзяэр все ждал звонка. Сначала сидя с тетушками у телевизора, потом в темноте собственной спальни. – Глупец, какой же идиот! Неужели ты и вправду думал, что мог понравиться ему? Цзяэр лежал в одежде поверх застеленной кровати, проклиная свои глупость и невезение. Ну почему, почему из всех парней он должен был заподозрить именно Исина?! Почему просто не подошел и не поговорил с ним? Почему толкнул? Кому вообще нужен такой идиот?! Он лежал, положив скрещенные руки на лицо, и слезы бессильной ярости вскипали под веками. Нужно быть полным лузером, чтобы упустить такого парня, как Исин. Резкий звук выдернул его из пучины самоунижения. Новый рингтон был непривычен слуху, и добрые десять секунд Цзяэр непонимающе глядел на телефон, показывающий незнакомый номер. Потом вскочил, пытаясь дотянуться, запутался ногами в покрывале и упал на пол, не прекращая попыток достать злосчастный телефон. Наконец, дотянувшись, он провел по экрану и услышал такое желанное, такое необходимое: – Э-э… Цзяэр?.. Это Исин...