Чёртов Блэк

Девушка быстро шла по лесу, лавируя между деревьями и практически не задумываясь о том, куда идёт. Ноги несли хозяйку неизвестно в какое место, лишь бы подальше от этого заносчивого и высокомерного однокурсника, у которого, дай Бог, хватило ума не пойти за ней. Девушка и сама не знала, на что сейчас способна. Мысли путались в голове, так же как и светлые волосы, которые лезли в лицо, растрёпанные прохладным ветром. От быстрого шага, от окружающей обстановки и от такой погоды почему-то становилось немного легче. Но не настолько, чтобы забыть про обиду и боль, которую причинил ей несколько минут назад один придурок-гриффиндорец. Хотя, от него никогда практически нельзя было услышать доброго слова. Будто только на ней стояло какое-то клеймо. Потому что, когда Блэк, а это был именно он, оказывался рядом, то сразу же они не могли стоять вместе спокойно. Слово за слово — и через несколько секунд уже все окружающие слышали крики, ссоры и обидные фразы. Разнимать их пытались неоднократно, но все попытки не увенчивались успехом. Чем дальше заходила «милая беседа», тем больше слышались с обеих сторон колкие реплики. Оба собеседника старались друг друга задеть за живое, но своей обиды на подобное друг другу не показывали. Сначала на эту необычную пару обращали внимание, вокруг собиралась толпа зевак и сплетниц, но когда уже подобные ссоры стали происходить регулярно и даже с каким-то распорядком, а именно по несколько раз в день, как по часам, все только со вздохом оглядывали ругающихся и, закатив глаза, возвращались к своим делам. Лишь те, кто хорошо знали и Марлин и Сириуса, смотрели на друзей осуждающе и устало. Джеймс только качал головой, когда Блэк говорил особо колкую фразу, Ремус лишь закрывал лицо руками и шумно вздыхал, иногда всё же предпринимая попытки усмирить товарища, а Лили сжимала губы в тонкую полоску, подперев голову кулаком и хмурилась, смотря за перепалкой. Конечно же, друзья давно уже заметили странные взгляды этой пары друг на друга, но их попытки заговорить об этом не имели должного результата. Девушка сама понимала, что без него скучно, хотя так не должно было бы быть, и не хватает очередных перепалок. «И правда! — думала Марлин. — Ну, как я умудрилась влюбиться в этого идиота? И ведь ничего с этим нельзя поделать. А Лили уже и так давно догадалась, что я не ровно к нему дышу. А признаться в этом подруге — значит доказать, что она права. А я и так стараюсь отгонять эти мысли прочь. Ведь я просто очередная дура, которая по уши втрескалась в Блэка. Только есть одно отличие: я не вешаюсь к нему на шею при любой возможности и встрече. Но дело это всё равно не меняет. Сколько у него было таких, как я? Да, бесчисленное множество! Ему чуждо такое чувство, как любовь. Он никогда этого не испытывал, а просто пользовался своим положением. Но сердцу не прикажешь. Оно учащает пульс, когда он проходит мимо, откидывает свою длинную чёлку назад, улыбается широко и открыто. Боже, а какой у него заливистый и заразительный смех. А эти проницательные серые глаза. В них же можно запросто утонуть и никогда не вылезти наружу. Но это разве идёт в сравнение с тем, как он общается со мной, разговаривает, подбирает обидные фразы? Для него ничего не стоит сказать какую-нибудь тупую реплику и ранить человека побольнее лишь одним словом. Какая же я всё-таки дура! Почему, почему мне обязательно нужно было влюбиться именно в него? Ведь в школе много других нормальных парней, которые знают, что такое любовь, и на всё готовы ради этого.» Марлин шла вперёд, обхватив себя руками за плечи и не различая перед собой ничего. Предательские слезы навернулись на глаза и никак не хотели никуда деваться и заканчиваться. Ну, конечно, а что она ещё хотела? Чтобы он при встрече осыпал её комплиментами? Он не тот человек, кто будет так делать и по-настоящему любить. Он может бесконечно играть чувствами и эмоциями людей, даже не задумываясь о том, какую боль может причинить. Внешняя красота не всегда может совпадать с тем, что творится в душе человека. Сейчас Марлин было абсолютно наплевать на то, что происходит вокруг. Она не видела ничего, кроме размытого пятна из веток, воздуха и листвы. Для неё было в данный момент ничего не важно, кроме своих мыслей и воспоминаний, которые горечью и грустью гулко отдавались где-то в районе груди и давили на девушку всей своей тяжестью. Она не понимала, почему именно с ней это происходит. До сих пор в ушах звенели его насмешливые и хладнокровные слова: «Да, кому ты нужна?» «Ты же ничего не умеешь!» «Дура упрямая!» Марлин поджала дрожащую нижнюю губу и ускорила темп, по пути остервенело подбрасывая ногами листву. Было обидно, больно, плохо. Но показывать свои чувства при Блэке и при других учениках она не собиралась: «Индюк напыщенный!» «Бабник!» «Идиот!» «Ты ведь больше ничего не умеешь, кроме как глазки строить и разбивать сердца!» Она не жалела ни об одном сказанном ему слове и считала, что сделала всё правильно. Но как же не хочется всего этого ему говорить. А он при каждой их встрече вынуждает делать это её снова и снова. Неужели это будет продолжаться всегда, пока они в школе. Хотя по окончании Хогвартса она его никогда больше не увидит. От этих мыслей стало как-то тоскливо и грустно. Но Марлин ничего не могла с этим поделать. Сейчас не хотелось абсолютно ничего. Забыть всё! Забыть всё, что было сказано, все обиды и ссоры, и просто начать жить заново, счастливо и хорошо. Внезапно Марлин поняла, что не знает, где сейчас находится. Она медленно остановилась и растерянно огляделась по сторонам. Её начала охватывать дикая паника. Вокруг стояли деревья, голубой густой туман окутывал всё пространство так, что ничего не было видно дальше десяти шагов. Марлин нащупала рукой ствол ближайшего дерева и крепко схватила его, словно он ей мог помочь в сложившейся ситуации. Девушка запрокинула голову вверх, чтобы посмотреть на небо, но чёрные ветви практически накрывали её куполом. Ухудшало положение и то, что уже спустились сумерки и начало быстро темнеть. Несколько минут, и вокруг уже будет плохо видно даже вблизи. К тому же, неизвестно, какие твари водятся в этом лесу. Недаром его назвали Запретным, и учителя строго-настрого запретили студентам сюда ходить. И зачем только она сюда забрела? Кого теперь звать на помощь? Хотя в этой чаще её явно никто не услышит. Марлин покружилась на месте, пытаясь понять, с какой стороны она пришла, и где примерно находится замок. Но кроме одинаковых стволов деревьев и тумана она ничего не увидела. Она немного успокоилась, когда в её голову закралась идея послать какие-нибудь искры, чтобы кто-то увидел и нашёл её. Но облегчение пропала сразу же, как только она полезла в свой карман и не обнаружила там волшебную палочку. Глупо было её оставлять в спальне. Когда она выбежала из гостиной, то совсем об этом не думала. А сейчас уже ей реально стало страшно. Потому что без этого достаточно простого и не слишком приметного предмета ей может угрожать опасность, но защититься она не сможет. Никто её не найдёт этой ночью в этом бескрайнем лесу, никто не придёт, чтобы спасти её. Её разум сразу же начал придумывать разные страшные картины и легенды про этот лес и его обитателей. Деревья уже казались не такими дружелюбными и скорее напоминали чудовищ с большими и крючковатыми лапами, в любой момент готовые схватить любого, кто пройдёт рядом. И этим кем-то в данный момент оказывалась Марлин. Девушка стала прислушиваться к каждому звуку и пугаться уже любого шороха, даже самого незначительного. Вдруг она услышала хруст веток неподалёку и почувствовала, как по коже на спине пробегают мурашки. Марлин медленно повернулась и испуганно вскрикнула: в нескольких метрах от неё стоял огромный паук во много раз больше неё самой.

🌼🌼🌼

— Сириус, сегодня ты реально перегнул палку, — покачал головой Джеймс, когда Маккиннон скрылась за портретом Полной Дамы. Поттер сидел в кресле и хмуро смотрел на друга. — Не я начал! — взмахнул раздражённо руками Сириус. — Её кто-то просил что-то мне говорить? Я ей даже слова не сказал, когда она прошла рядом, как это делал обычно. Ты думаешь, я хотел ей это всё говорить? Я не знаю, с языка само сорвалось. Меня просто понесло, когда она начала со мной спорить и ругаться! Я не мог не ответить. У меня просто крышу сносит, когда она в таком тоне со мной общается! Я вообще не могу контролировать, что говорю. Сириус ходил по гостиной взад и вперёд. Он нервно откинул назад спадающую на глаза прядь волос и опустился в ближайшее кресло с Джеймсом. Блэк потёр руками лицо и подпёр ими свой подбородок. Он уставился невидящим и задумчивым взглядом в камин напротив. Языки пламени спешно поднимались вверх и растворялись в воздухе. — Что будешь делать? — спросил Джеймс, нарушив затянувшееся молчание. — Не знаю, — тихо ответил Сириус, помотав головой. Парень заметно поостыл и умерил свой пыл. Он посмотрел на друга, который выжидательно на него глядел и думал, какое решение предпримет Блэк. Взгляд Сириуса перестал быть туманным, и Поттер понял, что друг что-то придумал. — Карта у тебя? Джеймс кивнул и залез в карман своей мантии. Он достал оттуда пергамент и протянул Блэку, который молча наблюдал за движениями Поттера. — Собираешься пойти за ней? — понимающе спросил Сохатый. Сириус кивнул и тихо прошептал заветные слова. На карте стали вырисовывается линии. Он бегло стал искать глазами точку с надписью «Марлин Маккиннон». Бродяга нахмурился и стал внимательнее смотреть в разные углы карты, но никак не мог найти то, что хотел. — Что такое? — заволновался Джеймс и заглянул в пергамент. — Её нет в замке… — растерянно пробормотал Бродяга. — Может, она в Выручай-комнате? — предположил Джеймс, хотя и сам не очень верил в эту версию. Сириус только помотал головой и начал что-то быстро соображать. Почему-то ему казалось, что Марлин не знает про существование этой комнаты и, соответственно, не может там находиться. Зато выйти на улицу она могла. И именно этот вариант казался Сириусу самым правильным. Он поглядел в окно, где начинало темнеть. Блэк принял для себя какое-то решение и резко встал с кресла. — С тобой пойти? — предложил Джеймс, готовясь встать. — Нет, я сам, — откликнулся слишком резко Сириус, над чем-то раздумывая, и, схватив со стола свою палочку, быстро выбежал из гостиной. Поттер проводил его встревоженным взглядом и взял в руки карту. Он начал наблюдать, как точка «Сириус Блэк» быстро передвигается по направлению к выходу из школы, а вскоре и вообще пропадает из вида. Сириус выбежал во двор и остановился. Он огляделся по сторонам и схватился за бок, который начал колоть от такого быстрого темпа. Бродяга тяжело дышал и чуть-чуть скривился, понимая, что найти Марлин на территории замка — задача практически невыполнимая. Блэк перекинулся в свою анимагическую форму и стал прислушиваться к шорохам и ловить запахи. Но никак не мог отыскать среди многих хоть что-то, что дало бы какой-нибудь малюсенький намёк на одноклассницу. Он отошёл вперёд на несколько шагов и снова огляделся. Приняв для себя какое-то решение, он повернулся направо и побежал в сторону леса. Он абсолютно не знал, куда конкретно отправилась эта своевольная девица, но чувствовал, что далеко в чащу. Он сам не мог объяснить, откуда у него взялась такая уверенность, но всё же решил положиться на свою интуицию. Вскоре Сириус скрылся в густом тумане. Для него практически ничего не стоило прошвырнуться по лесу. Прогулки в полнолуние по ночам очень пригодились сейчас, когда нужно было быстро ориентироваться среди деревьев и стараться не потеряться. В течение нескольких минут он периодически останавливался и прислушивался, пытаясь понять, в том ли направлении идёт. Один раз так остановившись, он почувствовал знакомый запах и уверенно продолжил путь. Внезапно тишину леса разорвал испуганный крик, и Бродяга тут же насторожился, прислушиваясь и пытаясь заметить, откуда этот звук исходит. Сириус со всех ног бросился в ту сторону, огибая деревья и перепрыгивая через мощные ветвистые корни.

🌼🌼🌼

Марлин медленно попятились назад и через несколько секунд упёрлась спиной в ближайшее дерево. Она не могла оторвать взгляд от паука, который клацал зубами и смотрел прямо на свою жертву. Он поднял свою огромную волосатую лапу и переставил ближе к испуганной девушке. Марлин казалось, что она слышит все шорохи и звуки, которые сейчас есть в этом лесу. Но больше всего она следила за гигантским чудовищем, который издавал странные и даже страшные звуки. Девушка и подумать не могла, что в Запретном лесу, да и вообще на планете, водятся такие ужасные твари. Да кому вообще взбрело в голову запустить сюда этот кошмар?! Интересно, кто-нибудь из учителей о них знает? Хотя сейчас это совсем не важно, потому что через несколько секунд Марлин может вовсе не выйти из этого леса живой. Девушка от испуга не могла пошевелиться, несмотря на то, что очень хотелось куда-то убежать и спрятаться, в надежде, что паук не догонит. Но страх сковал абсолютно всё и не хотел никак отпускать, заставляя стоять на одном месте и смотреть в чёрные, как смоль, глаза чудовища. Вдруг Маккиннон заметила, как что-то чёрное мелькнуло рядом с пауком и вцепилось в его ногу. Тварь, казалось, позабыла о девушке и теперь обратила внимание на того, кто так назойливо старался отвлечь. Марлин испугалась ещё больше, потому что никак не могла понять, что за зверь пришёл ей на помощь и почему вообще такое происходит. Девушка с ужасом наблюдала за этой картиной и не представляла, что ей делать дальше. Вдруг паук поднял свою мохнатую лапу, в которую вцепилось животное, и с лёгкостью отбросил его в сторону. Марлин испуганно взвизгнула и пригнулась, когда зверь ударился о то дерево, у которого она стояла и упал к ней под ноги. Теперь она разглядела, что это был угольно-чёрный пёс, который теперь тяжело дышал и делал не очень успешные попытки подняться. Тут о себе напомнил паук, который начал быстро приближаться к испуганной девушке, которая в ужасе вскрикнула и отвернулась к дереву, закрывая голову руками. Она вжалась в кору, мечтая в ней раствориться или спрятаться, но в дереве не было ни дупла, ни потайных ходов, которые бы ей сейчас очень пригодились. Но, на удивление девушки, она не почувствовала к себе прикосновение чудовища, зато ощутила, как стремительно падает влево и сдирает в кровь коленки. Марлин тихо зашипела и, обернувшись, забыла обо всём на свете. У неё от удивления сам открылся рот. Потому что на том месте, где она стояла несколько секунд назад, находился Блэк с поднятой волшебной палочкой в руке. Он тяжело дышал и, казалось, ему очень трудно удавалось устоять на ногах. Сириус опирался на дерево, одновременно посылая какие-то заклинания в сторону паука. Чудовище издавало странные звуки, но всё равно продолжало приближаться к студенту. — Марлин! Беги! — вырвал девушку из своих мыслей и шока Бродяга. — Нет! — испуганно, но решительно отозвалась она и встала на ноги. Она всё также прижалась к дереву и не знала, что предпринять, но бросать однокурсника здесь одного не собиралась. — Да, ты можешь хоть раз не спорить и послушать меня?! — крикнул ей Блэк, разозлившись, но не упуская из внимания чудовище. — Я полез тебя спасать не для того, чтобы ты ждала, пока тебя съест паук! Уйди, говорю, отсюда! Маккиннон почувствовала, как что-то в ней начинает закипать, и она, уже ни на что не обращая внимания, начинает понимать, что чувствует, как обычно при их ссорах, жгучее желание высказать Блэку всё «хорошее» в лицо и чем-нибудь тяжёлым его ударить по голове. И не важно, что сейчас они находятся в Запретном лесу в такой опасной ситуации. Плевать! Что он о себе возомнил?! Что он раскомандовался тут?  — А тебя никто и не просил меня спасать! — вместо благодарности, зло выкрикнула ему она. — Привык строить из себя командира и нос кверху поднимать! Я не просила тебя за мной идти! Не думаю, что у тебя не было дел поважнее! Пошёл бы, как обычно, поразвлекался с какой-нибудь дурой в коридоре! Что, сейчас в голову не пришло?! Или тебя твои друзья ко мне подослали прощения попросить и спасти меня от лап чудовища? Что ж, передай им: «спасибо»! Марлин сама понимала, что несёт полнейший бред и вообще не соображала, о чем конкретно идёт речь. Но раз начала говорить, то решила довести эту чушь до конца. Она увидела, как Сириус шумно и разозлённо задышал и с большим остервенением начал отбиваться от паука. Через несколько секунд ему всё же, каким-то неведомым образом, удалось попасть чудовищу в живот, и тот повалился на землю без чувств. Сириус остановился и резко повернулся к Маккиннон. Даже в темноте было видно, как его зрачки расширились, а глаза раздражённо сверкали и метали молнии. Девушка инстинктивно сделала шаг назад, при этом чуть не зацепившись за очередной массивный корень. — Обязательно передам! — с негодованием выплюнул Блэк. Он отвернулся от однокурсницы и уже собирался уйти в замок, но потом хмуро бросил взгляд на девушку и с какой-то горечью и даже грустью произнёс. — Я ведь просто помочь хотел. А ты даже на это отвечаешь грубостью. Я шёл извиниться за то, что тебе сегодня наговорил. Но раз ты хочешь сделать так, то пусть будет по-твоему. Я больше никогда тебе и слова не скажу. Представь, что меня нет. И всё. Я думаю, что это тебе будет сделать легче всего. Ты просто бездушная и хладнокровная стерва и истеричка, Маккиннон. Запомни, это наш последний разговор. Прощай! С этими словами он отвернулся от шокированной девушки и быстро зашагал в сторону замка. Маккиннон тяжело осела на корень дерева и, словно в замедленной съёмке, стала наблюдать за тем, как фигура Сириуса всё дальше удаляется от этого места, а вскоре и совсем пропадает из вида за густым туманом. Девушка опустила голову в дрожащие руки. Она поняла, что перегнула палку и совсем незаслуженно набросилась с такими словами на однокурсника. Но время не вернёшь назад, чтобы изменить свои слова. «Ну, почему я всё всегда порчу? — с горечью подумала девушка, чувствуя, как слезинки, одна за другой, скатываются вниз по щекам и льются сквозь пальцы. — Почему?! Почему я такая? Он прав! Чёртов Блэк прав! Ведь я и есть бездушная сволочь, которая даже выслушать спокойно не может. Вот что мне надо было? Почему меня снова понесло? Он ведь спас меня, а я ему такого наговорила. А теперь мы вообще не будем разговаривать с ним. Никогда. Даже надеяться теперь не получится на хорошие с ним отношения. А о любовных и совсем речи быть не может. Марлин Маккиннон, ты просто идиотка и дура! Что я всё время делаю не так? Почему? Почему?!» Марлин опустила голову на колени и зарыдала в голос. Она уже совсем забыла, где находится и какая опасность ей грозила несколько минут назад. Теперь всё время в ушах звенели только слова, сказанные Блэком. Они настойчиво с каждым разом всё сильнее пробирались в самую глубь и гулко ударялись где-то в районе груди, причиняя неимоверную боль и расшевеливая негативные чувства. Практически сразу же на девушку нахлынули стыд, отчаяние и огромный поток вины перед однокурсником, который ясно дал понять, что для него больше не существует Марлин. Словно она стала для него невидимым призраком. И он думает, что ничего не значит для неё, считает, что ей на всех наплевать. Но ведь это не так! Хотя она сама прекрасно доказала всем обратное. Как теперь исправить это ужасное и незавидное положение? Как изменить то, что уже никогда не вернётся в своё начало. Неужели теперь так и будет? — Что же я наделала? — прошептала Марлин, приподнимая голову и смотря на расплывчатый от слёз лес. Маккиннон отчаянно закричала, и её голос звонким эхом разнёсся между деревьями, проникая в самые потаённые участки территории. «Он меня никогда не простит! — обречённо пронеслось в голове у девушки. — Никогда! Но ведь мне ещё с ним учиться два года вместе, ходить на занятия, вместе быть в гостиной. Да, я же теперь не смогу ему в глаза посмотреть. Может, перевестись на другой факультет? Может, шляпа допустила ошибку, когда распределила меня на Гриффиндор? Может, мне бы подошёл Слизерин? Боже, какой кошмар! Как мне теперь дальше быть? А возвращаться в замок совсем не хочется. Сейчас обязательно все начнут расспрашивать, что да как. А у меня совсем нет сил ни на что отвечать. Я вообще ничего не хочу. Хотя нет. Есть одно желание: заснуть и забыться далёким и сладким сном, где всё хорошо. Зато не придётся испытывать те эмоции, которые я чувствую сейчас. Господи, как же плохо! Но вечно ведь бегать от этого всего не будешь. Это получается какой-то бесконечный ужасный круговорот и лабиринт, из которого нет выхода. Что же я натворила…» Маккиннон прислонилась к раскидистому дереву, на корне которого она сидела, и безмолвно кричала, захлёбываясь солёными слезами и судорожными всхлипами. Ей казалось, что сейчас, именно в этот момент, всё оборвалось, и её жизнь уже не будет, как прежде. Что всё счастье закончилось вместе с последним словом Сириуса — «Прощай». — Дура! Дура! Дура! — каждое слово сопровождалось ударом кулака о старую кору. Боль практически не чувствовалась, зато было ощутимо, как по руке стекает какая-то жидкость. Кровь. Марлин даже немного была рада ей, надеясь, что она поможет ей хоть как-то заглушить душевную боль. Но рассечённая кожа лишь усугубляла и так незавидное положение. Девушка согнула руки в локтях и уткнулась мокрым лицом в сгибы. Слёзы потекли с новой силой, и хотелось только одного: всё забыть и чтобы этот кошмар закончился. Марлин не знала, сколько она так просидела, в этой не слишком удобной позе. Она встала поняла, что ноги и руки немного затекли, а в глазах начали плыть разноцветные круги. Девушка переждала, когда закончится головокружение и уверенно пошла в ту сторону, куда несколько минут, а может часов назад уходил Блэк. Маккиннон медленно побрела по мягким листья, не обращая ни на что внимания вокруг, и вскоре оказалась перед большими дверьми замка Хогвартс.

🌼🌼🌼

Марлин медленно шла по пустым коридорам замка и смотрела только перед собой. Она не знала, сколько времени и был ли отбой. На это ей было наплевать. В темноте всё время вставали картины произошедших в тот вечер событий. Особенно, перед ней всё время вставала фигура Блэка, который говорил ей те слова снова и снова. — Такое впечатление, что я сошла с ума! — хрипло пробормотала Маккиннон и невесело ухмыльнулась. Если бы здесь горел свет, то проходящему представилась довольно-таки страшная картина: девушка медленно идёт вперёд, практически ничего не замечая в реальности и ни на что не реагируя. Одежда порвана, по щекам расползлась потёкшая от истерики и слёз тушь, губы растягиваются в безумной и хладнокровно улыбке, которая пробирает до костей. Но Марлин ничего из этого не волнует. Она шла вперёд, ноги сами несли её в башню Гриффиндора, мозг уже отключался и хотел как можно скорее провалиться в глубокий сон, а язык готов накричать на любого встречного, кто попадётся на пути и задаст хоть один вопрос. Вывели девушку из размышлений протяжное кошачье «мяу» и ужасно противный и скрипучий голос школьного завхоза: — Так-так. Кто тут у нас после отбоя по коридорам шастает? При любых других обстоятельствах Маккиннон сразу же бы испугалась и побежала от этого места прочь. Но сегодня ей было настолько на это наплевать, что она спокойно остановилась и так и осталась на месте, пока к ней не подошёл Филч. — Неделя отработок. Мытьё полов и кубков в зале наград без палочки. Время: завтра, сразу же после уроков. Я правильно вас поняла? А теперь можно я пойду? Мне нужно сейчас ложиться спать. Завтра сложный день, так теперь ещё и работа добавилась. Она сказала это настолько спокойно и безразлично, что ей самой стало жутко от своей интонации и слов. Филч от удивления даже рот открыл и не знал, что сказать. В его практике такое случилось впервые, когда ученики, которых поймали на нарушении правил таким тоном разговаривали с завхозом да ещё и практически говорили всё за него самого. Девушка так и оставила шокированного Филча стоять столбом и смотреть ей вслед. Маккиннон понимала, что если сейчас не отправится спать, то не поздоровится никому, и взрослые исключением не станут. Её совсем не волновали последствия, если ей сейчас придётся разговаривать с кем-то из учителей. Хотя Филч, скорее всего, и так захочет поделиться такой сенсацией с профессорами. МакКиннон равнодушно обошла застывшего на месте школьного завхоза и через несколько секунд скрылась из вида. Она поднялась в башню Гриффиндора и, оказавшись в комнате девочек, бессильно рухнула на свою кровать, даже не подумав снять грязные вещи. Она уставилась на потолок, где образовались какие-то узоры от лунного света. Такой синий цвет только усилил желание зарыдать, и Марлин отвернулась к окну. Девушка почувствовала, как слёзы, одна за другой, скатываются по недавно высохшим щекам. Но она ничего не могла с этим поделать. Ей казалось, что из её души высосали все эмоции, и теперь внутри неё образовалась звенящая пустота, словно чёрная дыра, поглощающая все живые признаки. МакКиннон, пролежав в таком состоянии несколько минут, вскоре заснула глубоким сном.