Choking on the ash from the bridges you've burned
Сжигать мосты – это всегда немного преступление. Немного аварийное положение. И немного вандализм. Но если бы Суо Микото хоть отчасти смущало что-то из вышеперечисленного, он был бы уже не Суо Микото. Как и любое учреждение силовой структуры, штаб Скипетра-4 оборудован системой видеонаблюдения с функцией распознавания лиц, а потому о незапланированном дипломатическом визите капитан Мунаката Рейши узнал ровно через одиннадцать секунд после того, как Красный Король подошел к воротам штаба. Пусть такова вероятность и выглядела весьма сомнительной, Рейши недавно распорядился тотчас сообщать ему, если на горизонте появится кто-нибудь из Королей – действительно, с чего бы Красному Клану присваивать особый приоритет? Впрочем, представители оставшихся пяти здесь еще более редкие гости. И услышав неожиданный сигнал, а после – заметив уведомление в углу экрана, он не сразу понял, с чего бы вдруг Суо Микото решил почтить его своим присутствием в субботу, пол третьего ночи. Или нет – он лишь попытался притвориться, что не понял. Становясь самому себе и актером-аматором, и критиком. И судьей, и прокурором, и обвиняемым. Поскольку еще две недели назад в обязательном порядке приказал своим мыслям сторониться того странного вечера. Не поддаваться на провокации спонтанных ассоциаций, возникающих непростительно часто. Игнорировать излишне свежие воспоминания. Это казалось наиболее рациональным решением возникшего внутреннего конфликта и наименее трудоемким. Убедить себя в том, что ничего не произошло. Смотреть в огненное золото словно это всего лишь два глазных яблока с радужкой весьма примечательного окраса, а не внезапно подкравшийся смысл твоей жизни. Словно и не ты ждал следующей встречи с нетерпением и любопытством перелетной птицы, впервые покидающей родные места – знакомые до каждого лесного шороха, до каждого лепестка гортензии в паре метров от гнезда. И отправляющейся в неизвестность, манящую куда сильнее осточертевших своими красотами цветов и лесов. В неизвестность – навстречу небу и океану, с его кишащей хищниками глубиной. Пусть птицам и несвойственны человеческие эмоции, а людям – птичьи, но предательские крылья за спиной прорезаются ощутимо от одной лишь мысли… Покидая дом впервые, птица заранее знает, что ей предстоит повторять это каждый год на протяжении жизни. И согласившись на первую неформальную встречу с Суо Микото, Мунаката Рейши тоже осознавал, что она, вероятно, станет не последней. Однако… именно сегодня? Более того – именно сейчас, когда последняя чаша авамори только-только опустела. Напиваться в одиночестве – очевидно, не самое подобающее занятие для капитана Скипетра-4. Но напиваться в компании, пребывая в столь неоднозначном расположении духа, куда предосудительней. Завтра воскресенье, а значит как минимум полдня уединения ему вполне положено. Уединяться и дальше было бы просто невежливо в такой-то день – учитывая, что Клан наверняка что-нибудь да подготовил. Это его первый год на посту капитана, но найти общий язык с коллективом Рейши все-таки сумел. Его может и не любят, но определенно уважают – и это льстит. Но достаточно ли – чтобы умолчать о загадочном ночном визите, не вкладывающимся ни в какие рамки? Уведомление ведь пришло от дежурных операторов, которые наверняка шокированы внезапным посетителем не меньше, чем их капитан. Если настоять на сохранении конфиденциальности прямо сейчас, это привлечет еще больше ненужного внимания. Но завтра будет просто неуместно. К тому же до момента, когда он планирует покинуть дом, разговоры и домыслы о столь знаменательном событии успеют обрасти слухами и стать едва ли не городской легендой. Лучше не рисковать. – Еномото-кун, я полагаю, вы заметили, что к нам пожаловал Красный Король, Суо Микото, собственной персоной? – Рейши одной рукой выбрасывает пустую бутылку в урну, второй запирает дверь, а телефон удерживает плечом, что, очевидно, не слишком удобно. – Если держать ворота запертыми и дальше, у представителя оппозиционного Клана может сложиться неприемлемо ложное впечатление о… степени учтивости и гостеприимства… нашей организации. – Но… капитан, – встревоженный голос из трубки не оставляет выбора. – Мы не хотели беспокоить вас в такое время… – Ничего страшного, я и сам слегка засиделся, – до чего же нелепая ложь. – Несколько дней назад мы договорились с Красным Королем обсудить последствия недавнего происшествия в банке, если помните. Я предложил ему сесть за стол переговоров, дабы принять посильное участие в решении проблемы возмещения убытков пострадавшей стороне, но тогда Суо Микото недвусмысленно сослался на плохое самочувствие. Что ж, вероятно, ему наконец-то стало лучше. Точнее это звучало как «меня уже тошнит от твоей рожи, Мунаката», но уточнять, пожалуй, без надобности. Инцидент в банке действительно имел место, вот только Суо скорее всего сейчас о нем и не вспомнит. А значит от посредников лучше отказаться. – П-прошу простить мою неосведомленность! Уже открываю! Поверил? Либо же просто не считает уместным высказывать сомнения. – Благодарю, Еномото-кун. И да, этой встрече лучше остаться между нами: сами понимаете, как… неоднозначно все выглядит со стороны. Красного Короля не волнуют тонкости дипломатии, но… спорить с таким человеком неразумно – с ним нужно договариваться, покуда есть такая возможность. Я ведь могу вам доверять? – К-конечно, капитан! – И ваших коллег это тоже касается, – надо потом обязательно выяснить, кто именно сегодня на постах в ночную смену. – Буду весьма признателен всем за понимание. Какой же соблазнительной порой кажется возможность попросту стереть из памяти некоторых личностей определенные моменты, чтобы приходилось меньше лгать и шантажировать. Сколь непригляден с его положения такой метод действий, однако не отказался бы – особенно сейчас. Увы, пока в распоряжении Мунакаты Рейши подобной технологии не имеется. А значит сегодня он вынужден лгать. И шантажировать – пусть это и низко для любого уважающего себя человека. Первая октябрьская ночь оказалась на удивление промерзлой, но лишь на полпути к воротам Рейши обратил внимание, что так и не переоделся в униформу. Мысль бессовестно сбила с толку: вид у него сейчас, должно быть, не столь представительный, как хотелось бы…***
– Ну привет… Молчит. Этот ледяной взгляд из тебя сейчас душу выморозит. Арктической волной берет и тушит твои угли раскаленные, что вместо мозгов сегодня. Окатывает своим холодом с головы до пят, и снова ты чувствуешь себя идиотом, сожравшим кубики льда вместо конфет. И добавки почему-то совсем не хочется. Уйти. Прямо сейчас развернуться и уйти. Ведь то, что притащило тебя сюда среди ночи, испарилось подчистую. Еще полминуты назад ты поражался, до чего же ему идет эта юката, тешил себя мыслью, как будешь сейчас ее с него срывать. Теперь просто стоишь и – как пелена с глаз спала – трезвеешь. Потому что он смотрит на тебя как на неуместное пятно на своей жизни. Досада. Скрываемое раздражение. Холод. – Молча следуй за мной. Ты здесь по поводу инцидента в банке. Он это всерьез, что ли? – Мунаката, в такое даже кирпич не поверит… – Просто молчи. И веди себя адекватно. Идешь за ним. В конце концов, лед – это не так уж и плохо. Его можно добавить в коньяк. – Думал, ты хоть в отдельном здании ночуешь… – и все же вы отчего-то шагаете прямиком в главный корпус. – Так и есть. Но ты пришел не к Мунакате Рейши, а к Синему Королю. Нет, этот его голос и тысячелетний вулкан потушит. У тебя самого магма вместо крови, что рядом с ним ощутимо так загустевает… И зачем ты вообще сюда притащился? Этот говорящий айсберг одним своим взглядом высокомерным все желание отобьет. А следующим – уже вернет втройне, чтоб мало не показалось… Ты бы его хоть здесь и сейчас к стене придавил, но он тебя потом сам в этой стене и оставит. Мунакату лишний раз лучше не злить, это ты уже понял. – Да не вопрос, можно и в кабинете… – Суо. Молчи. – Так здесь же никого. – Камеры. Вздохнул. Как же у него все сложно, хоть череп себе прострели. Инцидент в банке? Вот же умора… Да он хлоркой себе душу до блеска выдраит, только чтобы репутация не пострадала. И умудрился же ты так… Ладно. Сам виноват. Тебя сюда силой никто не тащил. Да и не ждал никто, собственно. Сам принял решение – теперь вот радуйся. Пусть и отчасти за тебя все решили бессонница и гребанное авамори, но от этой приторной гадости осталось только воспоминание да остатки градуса в крови. И почему Короли так быстро трезвеют? Ладно, кое-что еще решил Тоцука. Который раскусил тебя как гнилой орех, пока ты там тринадцатую сигарету докуривал с полыхающей на полбара аурой. Сам же посоветовал тебе забить на все условности, оставить прошлое прошлому и просто… попробовать. Если что, всегда сможешь вернуться, да? Никуда ты уже не вернешься, и дело даже не в Тоцуке, и не в Кусанаги. Они между собой там как-то разберутся, а ты просто вместе с последней сигаретой взял да и мосты поджег. Чтобы больше не было соблазна… сомневаться. Сомнения ведь вымораживают еще сильнее, чем взгляд этого… Сине-фиолетового недоразумения под очками, из-за которого ты сегодня свою бабочку улыбчивую до слез довел. А завтра еще Кусанаги на тебя орать будет, ты же сам решил больше не скрывать от них. Теперь вот идешь рядом с этой недовольной статуей и поражаешься – на кого ты их променял? Он ведь не рад тебе даже. А если и взглянет разок в твою сторону, то как на грязный след от ботинка на своем бесценном ковре… «Что-то мне подсказывает, что Король смотрит на него не лучше…» Да чтоб его… И вечно эта моль бледная читает твою душу как открытую книгу – с одним только словом, бесконечно повторяющимся на каждой чертовой странице… – Мунаката… – Молчи. А в Скипетре, похоже, бессонницей больше никто не страдает – синеплащей биомассы на пути не попалось, к тому же свет повсюду выключен. Так что спектакль пришлось разыгрывать только для камер, да и играть особо не надо – на твоей физиономии ведь не больше эмоций, чем на том самом кирпиче. Кабинет. Звон ключей, открытая дверь. И… что дальше? Он ведь не позволит тебе даже дыхнуть на него излишне пристально. Нет, в твоем воображении эта встреча выглядела куда живее… Вот и слушай теперь бабочек всяких с их философскими замашками… – Тебе не стоило приходить. – Да? Ну тогда я пошел, значит… А что еще остается? Не банк же обсуждать, в самом-то деле. Какой вообще идиот на это поведется? Нет, забей. Плохая была идея. Зануда прав, тебе не стоило приходить. Может, Тоцука и не рассказал еще ничего Кусанаги? Сам же предлагал подождать до завтра. А потом ты наорал на него напоследок, чтобы эта бестолочь попробовала себя ценить хоть немного. Потом заказал такси, и вот ты здесь – по поводу инцидента в банке, ага… Ну не кретин разве? Неважно, разберешься как-нибудь. Возвращайся в бар и не парь себе мозги. Проспишься – наутро забудешь, что вообще тут был. А Мунаката и так тебя запоминать не планировал, ему же лучше. Мосты ты сжег, ну да плевать – пройдешься по воде. – Здесь нет камер.***
Теперь можно. Похоронить себя в бездне чужих глаз – с первого взгляда. Утопить. Кремировать. Потом развеяться ветром, чтобы он вдохнул тебя и закашлялся. Проникнуть в его легкие, терпеть никотиновые пытки. Дышать невыносимо, когда на двоих один воздух. Проще задохнуться. – Тебе не стоило приходить. Смешаться с его кровью и коснуться сердца, если оно там есть. – Да? Ну тогда я пошел, значит… Достигнуть бедренной артерии и остановиться внезапным тромбом – чтобы он больше и шагу не ступил. «Нет, Суо, никуда ты уже не пойдешь…» Безрассудство вызывает привыкание. – Здесь нет камер. Остановился на полпути к двери. Ни один мускул на лице не дрогнул. Он просто развернулся и подошел – медленно, мучительно размеренным шагом. Полметра в секунду. Одно движение Суо Микото – приблизительно полтора сердечных сокращения под ребрами Мунакаты Рейши. Пульс определенно сейчас около сотни ударов в минуту – и считать их гораздо увлекательнее, чем заставить себя сделать шаг навстречу. Именно сейчас алкоголь вдруг резко ударил в голову, отчего окружающая реальность принялась неконтролируемо вращаться, напрочь игнорируя движения глазных мышц… – Жаль, – а голос ровный как морская гладь в полуденный штиль. – Я бы не отказался от такой записи… И нужно ведь было ему прийти, когда ты настолько пьян… Пальцы непроизвольно потянулись к красным волосам, не спрашивая разрешения мозга: знали, что не получат. Полторы секунды – и Рейши уже целует его, бесцеремонно притянув к себе. Непроизвольный удар по векам, хриплый голос раздражен. – Мунаката, ты же мне так глаза выдавишь… – снял с лица очки и не найдя куда положить, просто швырнул в сторону стола. Не попал. – Черт. Удивился. Хоть какая-то эмоция разбавила его невыносимое безразличие. Да, Рейши нечасто ругается. Но это совсем не значит… – Ты пьян, что ли? – ухмылка. – Или это от меня так несет? – Уверен, ты в состоянии отличить мой алкоголь от своего. Впрочем, наличие аналогичного навыка у себя уже вызывает сомнения: по запаху так сразу и не сказать, что стало его топливом для нынешнего внепланового возгорания. Не мог ведь он явиться сюда трезвым? Это было бы как минимум несправедливо. – Не поверишь, но у нас в баре даже эта отрава тайская нашлась. Хлебнул немного – вот и вспомнил о твоем существовании. Вот как, значит. Пожалуй, неуместно сейчас осознавать, что сам не забывал о его существовании ни на минуту. И это поражение – бесславное, постыдное. Суо Микото победил, ведь смог жить как раньше. Мунаката Рейши не смог. – Из Таиланда импортируют только рис. Сам напиток производится в Окинаве. – Да хоть на Марсе… Пытался, заставлял себя, вырывал из памяти вечер позапрошлой субботы, отвлекался на расследования и суд, засиживался в офисе до утра, чуть ли не на молекулярном уровне разбирал то происшествие в банке, – безрезультатно. Огонь распространяется быстро, не интересуясь волей будущего пепла. Воспоминания въелись слишком глубоко под единожды обожженную страстью кожу. И оттого соблазн обжечь ее снова стал почти маниакальным. Ждал, когда отпустит. Рано или поздно должно отпустить, но теперь это «поздно» откладывается еще на неопределенный срок. Ведь Суо Микото нашел в своем баре авамори. И вспомнил о существовании Мунакаты Рейши. – Как же замечательно, что в моем доме нет вишневого ликера. Жарко. От прикосновения горячих губ к щеке. Откуда в нем такая нежность, в этом невозможном человеке… Он же способен тебя сейчас испепелить своей страстью. Но предпочитает варить на медленном огне. – Да-да, я в курсе, что тебе противно меня помнить, не напрягайся… – медленно целует шею, а пальцы путаются в узлах пояса. – Как эту хрень развязать? Убрал его руки, не преуспевшие в тактильно-интуитивных домыслах. Сделал все сам, он лишь перехватил узкий черный оби, трижды обернул вокруг ладони и потянул на себя, как послушную шелковую змею. Расслабил руку – пояс опустился на темно-бордовый ворс ковра, свернувшись на нем сонной мамбой. – Научишь меня потом. – Зачем? – Вот даже не знаю… Себе куплю, наверное. – Я бы на это взглянул. – Фантазируй. Ему – шутки, а тебе в упрек. И так слишком часто думал – мысли безнадежно отгоняли сон. Не думать не получалось. Катастрофическая нехватка самообладания. Снял с него куртку, бросил на стул – не нести ведь в гардеробную. Рейши оставил обувь и осмотрел кабинет, анализируя имеющиеся поверхности на предмет устойчивости и воспламеняемости. Взгляд непроизвольно остановился за бамбуковой ширмой, там должно быть удобно. Пол слегка скрипит, конечно, но здесь их никто не услышит – это крыло сейчас пусто, он проверил. Суо разулся и ступил на ковер, потом догнал Рейши и, схватив за воротник на спине, резко дернул ткань вниз. Позвоночником чувствуешь, как мгновенно воспламенилась его аура, и как он теперь прожигает тебя взглядом. Сапфирово-синий матовый шелк коснулся лодыжек, но быстро остался позади, ведь чужие шаги вынудили тебя приблизиться к столу. Все же стол. – Юката носится на голое тело, ты разве не знал? – Хотел убедиться… Одним движением руки сбросил со стола телефон, бумаги, папки, ручку и печати. На полу все перемешалось в трудноразделимый хаос – и зачем только сортировал? – Там были важные документы, – сообщил Рейши, падая животом на деревянную поверхность. – Тебе сейчас будет не до них, Мунаката… Клацанье ремня, звук расстегивающейся молнии. Горячее прикосновение. – Суо… – Да знаю я… Его мокрые пальцы развлекаются небрежными касаниями, но себе он уделяет больше внимания, чем Рейши. Непроизвольное напряжение стало скорее инстинктивным, нежели обдуманным, вызвав в памяти настораживающее дежавю… Вошел. Резко. И совсем не пальцем. – Я дико сожалею… Суо Микото умеет мстить. И месть эта весьма болезненна. Его рука, впрочем, быстро нашла чем себя занять – ощущения разбавились жидким пламенем внизу живота, дополняя дискомфорт истомой. Что еще раз доказывает злопамятность Красного Короля и непредусмотрительность Синего. Не зря же он именно к столу тебя подвел, можно было и уловить закономерный намек… – Очень сомневаюсь… Мунаката Рейши и сам не сожалел. Главное сейчас на крик не сорваться. Он ведь не сорвался в прошлый раз – по крайней мере не сразу, – а уступать в таком деле недопустимо. Хоть дымящийся пепел от своей гордости оставь – раз уж безнадежно проиграл ему и душу, и сердце, и свободу воли. Поздно – голосовые связки решили все за тебя. – Ты же так меня… еще больше дразнишь… Прислонился ближе. Надавил сверху, отчего дыхание перехватило совсем. И снова с ним жарко как в эпицентре взрыва сверхновой… Пусть Рейши и не видит пламени красной ауры, но знает, что оно куда насыщеннее, чем минуту назад. Проявление силы другого Короля считывается необычайно ярко, ни с чем не сравнимое ощущение. До чего же хорошо, что в кабинете нет сканеров уровня санктума… – Я… не специально… Ведь не специально же?***
Нет, сейчас Мунаката от тебя уже никуда не денется, ты затрахаешь его как положено. Это не месть, это ответная услуга. Вот вам и дипломатия, такие переговоры тебя вполне устраивают… Ладно, все же не зря приехал – попробовать стоило… Хотя бы ради этих его стонов сдавленных, вырывающих тебе самообладание с корнем. Теперь ты вспомнил, что страсти в нем еще больше, чем занудства. И ясно уже, что он хотел продолжения определенно не меньше, чем ты… Вдавливаешь его до неприличия безупречное тело в стол, но эта спина творит невозможное… И снова извернулся – да он же гибкий как анаконда. Хватаешь за плечи и крепко прижимаешь на себя, чтобы больше не крутился… Он же сам еще не определился, приятно ему или больно. По голосу не понять, но тебя это не сильно волнует, правда? Он выносливый, сколько ты раз его в стену швырял – и ничего, поднимался как ни в чем не бывало, поправлял свои очки проклятые и направлял на тебя меч, даже грации не растеряв… Да ладно – пусть размышляет, анализирует, делает выводы, ему такое нравится… А тебе нравится его трахать. Правильно, каждому свое… Ты ведь только начал, а огонь уже с ума сходит, хоть в жидкий азот с головой ныряй. С аурой шутки плохи, перестараешься – и вот, над крышей уже висит многотонная каменная глыба, которая здесь и сейчас ну совсем не к месту. И сразу весь Скипетр сбежится, глянуть, чем же тут Красный Король занят, что Дамоклов Меч призывает на их территории… Нет, учись себя контролировать, кретин перевозбужденный… Давай помедленнее… Он-то думает, ты ему приятнее сделать хочешь, а на самом деле просто пламя так проще сдерживать. Ну да ладно, ты не против делать ему приятно, он же так дышит теперь громко и придвигается к тебе ближе… Голос экономит – не хочет поднимать шум, пусть в этом крыле вообще признаков жизни не видно… Ничего, вы тут за весь Клан живете… За оба Клана… Отпускаешь плечи, чтобы хоть на этот раз ожогов не оставить. Но красные следы от пальцев все равно в глаза бросаются. Опять он без ауры, ну что за странные наклонности… – Не понимаю, Мунаката… тебе так нравится боль? – О чем ты… – Щиты свои ставить не пробовал? От огня…***
– Это несанкционированное использование… – Нет, до чего же тупые у тебя отмазки… Настолько очевидно… По факту это ведь тоже поединок: на лицо и умышленное причинение легкого вреда здоровью, и физическое противодействие, и определенный моральный ущерб… Но Рейши сегодня проиграл по всем фронтам, и нет – ему не нужна аура, чтобы принять поражение… Энергетическая защита противодействует контакту и притупляет ощущения – она затем и существует. Так сложно додуматься? Горячие пальцы касаются спины, непроизвольно напрягся… Боль вернулась обжигающей волной, а на позвоночник уже ложится воплощенный ад – его кожу по-другому и не назвать… Целует шею. Губы тоже обжигают, но как же это… Кажется, Рейши может даже биение его сердца спиной прочувствовать, оно все же там есть… Или это его собственное… – Суо, сдерживай огонь… Если уровень санктума повысится… Коснулся губами твоего уха, его низкий шепот растекается по воздуху ожившей лавой, вечно горячими вибрациями… – Мунаката, если бы я его не сдерживал, ты бы уже сплавился с этим столом…***
– У тебя всегда… так? Поболтать ему тут захотелось… И вот ускориться бы сейчас, чтобы Мунакате вообще речь отняло, но… аура. Так ведь и вправду Меч призвать недолго… – Не всегда… Может, все из-за того, что ты Король, не знаю… А может, он просто возбуждает тебя до одури? До отказа, до воя в голове, до морозного тока под кожей, что даже пальцы дрожат от этого напряжения, а в глазах темнеет – закрой ты их нахрен, а то еще искрами стрелять начнешь… Да ты уже не вулкан, Суо Микото, ты гребанная электростанция… Ну вот, заткнулся наконец-то. Теперь отвечай за свои слова телом – трахай его так увлеченно, чтобы забыл к чертям, как пользоваться языком, и как мысли свои неуместные думать. Эй, только тише-тише… контролируй огонь, не забывай… Переживаешь за него – серьезно? Да ты ведь по уши уже… – Ладно, Мунаката… Признаюсь, ты вызываешь у меня смешанные чувства… А сам зачем-то продолжаешь сотрясать воздух, как будто кого-то здесь интересуют твои чувства. Тебе же самому до них сроду дела не было, а тут вдруг разоткровенничался с этим… – Все из-за того, что я Король… – Да понятное дело… Вот и поговорили…***
Жарко. Чудовищно жарко. Вдыхать огонь вместо кислорода – сомнительная ингаляция. Но оно того стоит… Каждая обожженная клетка дыхательных путей и кожи стоит этого момента… Его поцелуи стоят тех ожогов, что они оставляют… Тело восстановится, а боль уже стала просто сладковато-мучительным фоном, и он воспринимается больше как эйфория, нежели пытка… Впрочем, одно другому не мешает. – Ладно, Мунаката… Признаюсь, ты вызываешь у меня смешанные чувства… Рейши едва заметно улыбнулся при мысли о собственных. Смешанные – вот оно, идеально подходящее слово… Он так долго искал это определение, чтобы самому разобраться в том, что происходит с его эмоциями, но ни один из вариантов не соответствовал в достаточной мере. Теперь Суо сам ответил на незаданный вопрос, но знает ли он вообще, о чем говорит… – Все из-за того, что я Король… Элементарное оправдание… Третий и Четвертый Короли примерно равны по энергетическому потенциалу, однако характер их силы абсолютно противоположен… Это, вероятно, и вызывает своего рода диссонанс, принимающий столь неожиданную форму… Страсть. Раздражение. Влечение. Антипатия. Желание. Покой. Потребность сохранять дистанцию и… невозможность ее поддержания. Как результат – осознанное стремление к сближению… Сорвавшиеся с цепи мысли. Взаимное признание, компенсируемое взаимным отрицанием. Полное внутреннее взаимопонимание при сохранении видимости конфликта. Боль ради близости. Противостояние из удовольствия. Смешанные чувства. – Да понятное дело… Вот и поговорили.***
– Мунаката… Давай ты повернешься… И снова звуки из глотки вырвались раньше, чем ты успел ими подавиться. Но ведь тебе это и в самом деле важно – смотреть ему в глаза. У него чересчур вымораживающий взгляд, да ты выжечь готов этот кошмар фиолетовый… Нет, они не смысл твоей жизни, конечно, но определенно где-то рядом… Вот уж выдумал испытание. Ему же теперь с места тяжело сдвинуться после твоих температурных извращений – да просто перелей немного дурной своей крови из члена в мозг и посмотри, что ты с ним сделал… Посмотрел, да? Ну молодец, ничего не скажешь… Аура погасла сама собой. Твое взбесившееся пламя скрывало от глаз красноту его кожи. Прямо слишком коварно скрывало. – Ты… как вообще? Насколько смог осторожно вышел и смотришь в недоумении на эту шею. Ты же целовал его просто, а следы – словно углями рисовал. Раскаленными. – Мунаката? Повернул голову, кивнул. Живой – уже хорошо. И умудрился же ты так… – Я в порядке… Да, вот только на него теперь даже дышать нельзя. Не то что прикасаться. – Мунаката, у тебя совсем мозгов нет? Охладить руки хоть чем-то. Метал нужен или стекло хотя бы, а тут весь кабинет – сплошное дерево. Традиционалист хренов. Нет, все же спинка стула позолоченная. Прикоснулся – не многим холоднее тебя эта роскошь нелепая, и толку от нее? – У тебя тут вода вообще есть, феодал? Поднял дрожащую руку, та на мгновение загорелась синим. Потом на стол упало несколько неровных кусков льда, которые тут же начали таять от соприкосновения с горячей поверхностью. – …И такое умеешь? Интересно получилось бы, конечно, перестарайся ты и сожги тут к чертям полкабинета. А Мунакате будто вообще по барабану – он и пожара перед носом не заметит, пока не кончит… За стол тот в отеле тебе чуть мозги не сожрал, а собственный его не волнует от слова совсем. Растер в руках лед, холод обжигает перегретую кожу. Потерпишь. – Мунаката… – прикоснулся к его спине и… вообще без понятия, что делать дальше. – Как там ожоги обрабатывают? Ты же по-любому в курсе… Рассмеялся. Активировал ауру снова. Полупрозрачное синее пламя окутало его с головы до пят, постепенно становясь насыщеннее. А когда погасло, от ожогов не осталось ни следа. Без комментариев. Он просто… Нет уж, комментарии у тебя все же имеются. – Ладно. Раз так – продолжаем…