Октябрьские хроники

За окном шумел ветер. Шумел так, что ветви высоких, мощных деревьев били по подоконнику. Порой казалось, что от особо сильного порыва стекло просто треснет, запуская в комнату холод, морось, а то и еще что похуже. Уже вчера весь день небо было затянуто облаками, а сейчас оно, казалось, было готово обрушиться бурей. Эвелин поворочалась, удобно устраиваясь на кровати, ворон поднял голову из-под крыла. У него было странное ощущение: при такой погоде можно либо крепко спать либо не спать вовсе, но хозяйка спала. Только не всегда спокойно, будто её что-то тревожило. Наконец, она повернулась на спину и открыла глаза. — Тоже не спится, Мунин? Ничего, скоро рассветет, и тронемся в путь. Ворон скептически покосился на окно и перевел черный глаз на хозяйку. — Думаешь, не успокоится? Да ладно, уже не раз так бывало, что даже утром небо в тучах, а потом распогодится. Хорошо, я согласна, что такого ветра еще не было, но все же, — она повернулась на бок и села, свесив ноги с кровати. — Спущусь вниз, у стойки был кулер с водой. Прикрыв дверь, она скользнула вниз по лестнице. На ресепшн дремал усталый администратор, стрелки часов тихо отстукивали минуты. Было четыре часа утра. Допив воду и выбросив стаканчик, Эвелин пошла наверх. В коридоре, где располагалась дверь в её комнату, было темно, но это, в целом, никогда девушке особо не мешало. На ощупь найдя на двери замок, она попыталась вставить ключ, но он не вошёл. Нахмурившись, Эвелин отпрянула и попробовала ещё раз, другой стороной — ключ не подходил. Немного отойдя назад, она осмотрелась и, убедившись, что не ошиблась и это именно ее комната, снова попытала счастье с ключом. Ключ не подошел — при этом Эвелин точно помнила, что закрывала комнату именно им. Сложно было предположить, что за то время, пока она спускалась попить, ключ сломался, тем не менее, всё, что оставалось девушке — это спуститься к администратору и попросить открыть дверь запасным ключом. Эвелин надеялась, что ворон сообразит и спрячется на этот момент. Однако лестница, в которой десять минут назад было всего два пролета, почему-то не кончалась. На третьей по счету площадке девушка остановилась, прищурилась, понимая, что имеет место пакостное колдовство, и достала из складок накидки, которую надела перед тем, как покинуть комнату, черный кинжал. Поймав его лезвием струящийся через стекло лунный луч, она направила его на ступени и шагнула следом. Ворон поднял голову, прислушался к чему-то, слышимому только ему, и встрепенулся. Хозяйка долго не возвращалась. Светало. Сейчас, осенью, это говорило о том, что уже часов шесть или семь. Но что можно делать три часа внизу, если спускаться только ради воды? Мунин не беспокоился за хозяйку — знал, что при необходимости она может за себя постоять. И все же, все же… Он тяжело поднялся в воздух и по периметру облетел комнату. Все окна и двери были закрыты — ни щелочки, чтобы можно было выбраться наружу. Впрочем, — он задумчиво уставился на окно, — существовал один вариант. Эвелин осторожно шла по темному коридору, подсвечивая себе льющимся из острия кинжала лунным лучом. Вокруг были двери, двери, где деревянные, где каменные, какие-то железные проела коррозия, но ни одна из них не открывалась, даже самая хлипкая на вид. Коридор отнюдь не был прямым, он петлял, разветвлялся и соединялся вновь, приводил в комнаты и возвращал обратно. Однако, даже самый сбрендивший строитель лабиринта не сделает его бесполезным. Бессмысленным — это пожалуйста, но назначение у него — хоть какое-нибудь — должно было быть. Поэтому Эвелин продолжала пробовать двери, заглядывать в замочные скважины, ощупывать в некоторых особо приглянувшихся местах стены в попытке разгадать подкинутую загадку. Шпингалет поддался достаточно легко. Вороны вообще сильные птицы, а уж если им что-то понадобится… Словом, окно оказалось приоткрыто ровно настолько, чтобы можно было вылететь на улицу. Мунин хотел облететь здание, поискать хозяйку или её следы, но стоило ему покинуть подоконник, как его будто выкинуло с территории мотеля. Недовольно каркая он обернулся и увидел, что здание скрыла серая пелена. Судя по всему, здесь имело место какое-то заклятие, а значит справиться с ним могла только сама Эвелин. Ворон устроился на ветке придорожного дуба и принялся ждать. Стук. Эвелин вздрогнула, когда он первый раз раздался в тишине коридора. Сначала тихий, он понемногу возрастал, обрывался и возникал снова. Сердце ушло в пятки, хотелось сбежать, было бы только куда. Но бежать было некуда. Приходилось идти между дверей, в которые стучались, скреблись, за которыми шуршали. Порой Эвелин казалось, что двери не выдержат, и нечто, что за ними сидело, выберется в коридор, и тогда… Эвелин не хотелось думать, что будет после. А ведь за одной из этих дверей мог быть выход. Или смерть. Откуда-то подул сквозняк. Лунный луч задрожал, будто факел. Эвелин никогда не задумывалась, сколько черный клинок может удерживать свет луны, но если он погаснет, она отсюда не выберется. Под ногой скрипнула плита. Напряжённые до предела нервы не выдержали, и девушка с визгом отпрыгнула в сторону. Клинок вылетел из руки, а Эвелин провалилась словно бы сквозь пол, куда-то во тьму.