***
Сенсома проснулся резко, тут же поднимая корпус с лежачего положения! Он сам не понял, как умудрился вырубиться прямо посреди поединка с учителем. Это было невероятно, и перерожденный ни в одной из жизней не смог бы предположить, что свалится с ног от усталости в бою. Это было так глупо, так противоречило его природе бойца, что Сенсома разочарованно вздохнул, правой рукой проведя по короткой зеленой траве, на которой лежал. Миямото Мусаси оказался жестоким сенсеем. У них был год на тренировки, и Бог Самураев искренне считал, что за год он сможет научить «тупоебного пиздюка» лишь правильно держать меч. Они путешествовали, отрабатывали приемы, качали мышцы и постоянно спарринговались. Поначалу Сенсома думал, что его сенсей вместо спаррингов просто над ним издевается. Конечно, может быть и в педагогических целях, но явно не в тех, для которых обычно спаррингуют. После каждого поединка Сенсома умирал, и возродиться ему никто не давал — сразу пропускали через новую мясорубку. Но каково же было его удивление, когда буквально на второй месяц избиений он смог-таки достать подбородка Мусаси кончиком своего клинка. С тех пор прошло две недели, и вот он — результат — Миямото стал не просто уничтожать ученика в спаррингах, он буквально заставлял его тело сдаться и упасть, не взирая на хотелки мозга. Пару раз Сенсома чуть было не использовал свою дремлющую и восстанавливающуюся чакру, но мечник пресекал это моментально — просто оглушая его тупой стороной меча. — Сурово… — дотронулся до свежей шишки молодой шиноби, вставая на ноги. Их лагерь был разбит в светлом лиственном лесу, и сейчас Сенсома очнулся прямо посреди него, но вот учителя видно не было. Шиноби нахмурился, изучая следы, и сделал шаг за ушедшим мечником. Примерно через десяток минут ходьбы парень услышал звуки. Звуки самой чудовищной и беспощадной тренировки. Тренировки Миямото Мусаси. Бог Самураев стоял перед могучим вековым деревом и наносил по нему удары. Удары двумя мечами, конечно. Эта техника заставляла все тело работать единым механизмом, увеличивая скорость и силу атаки мечами. Разрез от нее мог даже пробить несовершенное Сусаноо Мадары! И сейчас мечник повторял ее раз за разом. Без мечей, конечно же. Сенсома не переставал удивляться жестокости своего сенсея в тренировках. И к себе и к другим. Миямото не щадил ученика ровно так же, как не щадил и себя самого. Сейчас обе его руки были в крови, а дыхание почти сбилось, но великий мечник продолжал оттачивать свою технику. — Я не могу остановиться, — внезапно сказал он своим грубым голосом, явно почувствовав присутствие молодого ученика. — Мне просто нельзя. — Отдых нужен всем, — возразил Томура. — Только тем, кто может познать величие силы, — мотнул длинноволосой головой мечник. — Я — не могу. У меня нет чакры как у тебя. Я — обычный человек. И поэтому я не могу остановиться — тогда мне не приблизиться к силе. Никогда. — Вы хотите стать самым сильным? — выгнул бровь Сенсома. — А ты хочешь драться, пока не сдохнешь, — парировал Мусаси. — Все настоящие воины хотят разное дерьмо. Но это не делает это дерьмо менее желанным. Да, я хочу быть самым сильным во всем этом гребаном мире. Ладно, иди сюда. Проверим твои навыки…***
Удар Мусаси, будто пушка, выстрелил Сенсомой в пол, разрушая его с такой силой, что весь Анкор Вантиан затрясся! — Сенсома-сан! — захрипела чудом уцелевшая рация голосом Ооноки. — Что там происходит?! Вы нашли его?! — Да-а-а… — Сенсома, опершись на руки, поднял тело. — Нашел. Но пока не знаю, как его прикончить… Я проткнул ему шею… — Культисты тоже бессмертны! — взволнованно отчитался джонин. — Моя техника может уничтожить их, но для этого нужно время! Если вы его задержите, я… — Выполняйте свою часть работы, Ооноки-сан, — Сенсома встал, пошатываясь, напротив Мусаси. — А я займусь своей… — Да поможет нам Рикудо. — Вот бы, блять, действительно его помощь вам не помешала! — хохотнул Мусаси, обрушивая на Сенсому свой кулак. Сенсома шагнул вперед, покачнувшись, и тут же пригнулся, атакуя по ногам Миямото! Тот увидел его атаку и пнул бывшего ученика ногой. Сенсома успел выставить блок, но прочитал следующее движение учителя, а потому решил просто принять пинок на защиту. Его отбросило, и он тут же сложил печати. — Стихия Огня: Меч Бога Войны! Техника S-ранга впечаталась в Мусаси, просто принявшего ее на раскрытую ладонь. Но Сенсома уже был рядом и атаковал бывшего учителя в тайдзюцу! Он считал его скорость, движения и связки, видел приемы, знал о времени. Он успевал за ним, но… Теснить все равно не выходило. — И это все?! — рыкнул Мусаси. — Как блять, жалко! Его удар врезался в грудь Математику Боя, придавая ему такой импульс, что тот отправился в длительный полет. Дыхание вновь отказало, но Сенсома не смутился ни на секунду, входя в режим Третьего Покрова и с помощью Хвоста останавливая свое движение. Он сменил один Хвост другим, буквально на чакре Биджу «подшагнув» к противнику, и тут же полоснул его по голове Истинным Владением! Мусаси даже не шелохнулся, перехватив руку Сенсомы с призрачным клинком. — Ты серьезно? — выгнул он бровь. — Абсолютно, — серьезно кивнул ему Сенсома. В следующее мгновение правый глаз Мусаси оказался проткнут новым распечатанным клинком Сенсомы! Математик Боя специально провернул лезвие в глазнице удивленного учителя и, рванув рукоять в сторону, обломал меч, оставляя его острие в черепе противника. Воспользовавшись тем, что Мусаси держит его практически на весу, Сенсома вдарил ему в грудь обеими ногами и всеми тремя Хвостами, впервые за весь поединок отбрасывая его от себя. — Скорость и сила — еще не все, — сплюнул кровь Сенсома, наблюдая за противником. — Это даже не половина. Мусаси, отброшенный, но приземлившийся на ноги, стоял в двадцати метрах от него. Лезвие меча красноречиво блестело из его правой глазницы, а левый глаз передавал всю полноту его изумления тем, что его смогли достать. Впрочем, очень быстро это изумление сменилось смехом. — Бва-ха-ха-аха-ха! — рассмеялся Мусаси, одним движением вырывая из своей глазницы клинок. — А ты хорош! Конечно, ведь это я тебя учил! Что еще можно было ожидать от такого проныры?! Уебок! — Меня научил мастер Миямото Мусаси, тварь, — пригнулся Сенсома, увидев его правый глаз. — А ты… Ты — Джашин! И действительно, аура противника изменилась, равно как изменился и его правый глаз. Вместо привычного темного цвета, уничтоженный орган зрения полностью восстановился и стал ярко-красным. От него по лицу Джашина разошлась чернота. — Стой, Сенсома! — предупредил рывок Джинчурики Исобу. — Я почувствовал это! Только что он потерял часть своих сил. — Много? — Не знаю, но одно ясно точно — он не восстанавливается бесплатно. И у него должен быть предел. — Тогда я просто должен убивать его раз за разом, пока у него не кончатся силы, — Сенсома оскалился. — Звучит весело! — Постарайся нанести ему большое повреждение, тогда я смогу определить его запас. — Наглые уебки, — усмехнулся Джашин, выставив правую руку вперед. — За кого вы меня принимаете? Из его руки показался клинок. Клинок Истинного Владения величайшего мастерства — Сенсома сразу понял, что на создание подобного у него бы ушло несколько часов. Однако, иллюзия Джашина не собиралась оставаться просто иллюзией, и уже через мгновение засветилась алым, проявляясь в реальном мире. — Сдохни нахуй! — рассмеялся темный Бог, ударяя своим кровавым мечом по полу! Ударная волна, порождаемая им, заставила все чувства Сенсомы взвыть в унисон! Математик Боя отпрыгнул в сторону, избегая прямого попадания, сложил печати. — Стихия Земли: Трехглавый Земляной Дракон! Одна из сильнейших техник Земли устремилась к Джашину, полная фуин-взрывов, но тот даже внимания ей уделять не стал — лишь махнул мечом в ее сторону, и она разрушилась. Но Сенсома уже был в другом месте и оттуда атаковал разогнанными до предела кулаками, заставляя воздух воспламениться от их трения об него! — Ассакуджаку! Жар обрушился на Джашина, и тот бросился вперед на полной скорости, не желая терять свою жертву из вида. Но на самом выходе из действия техники его встретил готовый Сенсома, перешедший в режим усиления с помощью Врат Направления. Удар, который он нанес по Джашину был такой силы, что темный Бог лишь успел подставить под него свой меч, тут же рассыпавшийся прахом. Но Сенсома уже был сзади врага, буквально одним вдохом впитав в себя огромное количество природной чакры. Его Режим Отшельника активировался, даруя ему силу, и он тут же ей воспользовался, делая Джашину подсечку и создавая теневого клона. Клон ухватился за левую руку врага, а настоящий Сенсома сложил перед собой пальцы в особом жесте. — Хирудора! Вакуум взорвался, с оглушающим ревом ударяясь о грудь Джашина! Клон Сенсомы держал его руку крепко и рванул на себя в последний момент, отрывая ее вместе с плечом! Он тут же испарился, оставив быстро высыхающую конечность на полу, а сам Сенсома припал на одно колено. Две сильнейшие техники Врат с таким перерывом — не шутка. Его тело уже достигло предела, особенно если не забывать о чудовищном уроне, который нанес ему Мус… Джашин в самом начале боя. Чакры еще полно, и Исобу всеми силами помогает в регенерации, но это не значит, что силы Математика Боя бездонны. — Ну… — тяжело выдохнул Сенсома. — Что? — Не понятно, — отозвался Исобу мрачно. — Похоже, эта атака была слабее потери глаза. Вероятно, голова у него «стоит дороже». И еще, Сенсома. Не знаю, нужно ли это говорить… Сразу три ударных волны вылетело из того места, куда отлетел Джашин, и Сенсома не успел увернуться от одной. Его пронесло к стене и впечатало в нее всем телом. Но он успел придти в себя и закрепиться на стене с помощью когтей из чакры и Хвостов. — Начинаешь раздражать, пиздюк, — неспешно вышел из крошева и пыли Джашин. — Веришь, что сможешь меня одолеть… Оторванная рука сменилась новой, изменивший цвет с обычного на черный. Но не полностью черный — на руке появился рисунок — белая полоса, будто бы повторяющая кость под плотью. И грудь, поврежденная Хирудорой, тоже почернела, и на ней так же виднелись полосы белого цвета, выглядящие как ребра. А еще, за его спиной стало появляться алое свечение. — Он становится сильнее с каждым мгновением боя, — пояснил Исобу изнутри. — Это происходит из-за того, что его тело впитывает силу Отца, заточенную в тебе. Но послушай, Сенсома, возможно, он об этом не знает. Не знает о том, что не он один получает силу своего врага. Я чувствую, как чакра Отца вступает в резонанс с его телом. Ты тоже можешь черпать силу. — И что мне это дает? — растрескавшимися губами прошептал Сенсома, не сводя глаз с врага. — В бою — ничего. Ваши силы растут постепенно — преимущества ты не получишь. Но после боя… Если ты убьешь его, вся сила Отца будет в тебе. Как в Узукаге, но куда больше. Я думаю, что только так можно его остановить — забрать силу Отца. Тогда он будет смертен. Тем временем Джашин вновь сделал рывок. Теперь, когда Сенсома вошел во все режимы усиления, он видел его и успел встретить. Серия ударов по корпусу не принесла никакой пользы — Джашин был куда сильнее и прочнее Сенсомы и даже в скорости его немного обходил. Он атаковал размашистыми ударами обеих рук, с зажатыми в них алыми клинками. Сенсома уворачивался, подставлял свои «одноразовые» мечи и вился вокруг бывшего учителя ужом. Никто не мог взять верх. Вернее не так — Джашин побеждал. На сто сорок третьем ударе он достал одним из клинком плечо Сенсомы. Еще через двести ударов он смог ранить Математика Боя в бедро. Да, Сенсома читал его движения, поспевал за ним и совершенствовался каждую секунду, но Джашин был слишком силен, чтобы его можно было просто пересчитать. Его сила напоминала силу Мадары в том самом бою, когда Сенсома сразил его впервые. Но тогда у него в руках было сильнейшее оружие мира — Первый Хокаге, а здесь и сейчас он абсолютно один! — «Нет, не абсолютно!» — догадался Сенсома, активируя Печать Силы Сотни. Величайший Контроль Места активировался вместе с ней, и Сенсома использовал Бог-Камень, погружая себя в непреодолимую защиту. Одновременно с этим, вокруг него и Джашина выстроилась сотня Земляных Стен, начиненных под завязку фуин-взрывами всех мощностей! Взрыв заставил Джашина отскочить, но Сенсома уже был за его спиной. Сейчас, когда Бог отступал, Математик Боя мог его атаковать. — Ледяной Гроб, — произнес он, касаясь обеими руками предплечий бывшего Бога Самураев. Тело Джашина за мгновение покрылось толстым слоем льда, и Сенсома, не теряя времени, чувствуя, как от силы противника его скорлупа трескается, направил его полет вниз головой, начиная раскручиваться в воздухе. Он уже не раз и не два делал этот прием и всегда использовал разные вариации. Теперь настало время фокуса со льдом. Крак! Проломился пол и лед треснул, разбиваясь на сотни осколков. Джашин одним усилием воли вправил сломанную шею и огляделся. Вокруг разлетались ледяные осколки. А на них горели фуин… Но это были не взрывы. В самый последний момент Сенсома начинил свои рисунки воздухом. Как можно больше кислорода. И когда они активировались, Джашина придавило воздушным ударом к полу на целое мгновение! — Стихия Огня: Огненный Дракон! — выкрикнул Сенсома в воздухе, направляя атаку на образовавшийся воздушный купол. Пламя полыхнуло с чудовищной силой, обдавая жаром и расплавляя камень. Но Сенсома не удовлетворился этим и тут же выстроил рядом с бывшим учителем десяток Ледяных Стен, по которым подал электричество с помощью Стихии Молнии. Получившиеся Стены озарили весь тронный зал ярким светом, ослепляя Джашина и его великий глаз. Сенсома оскалился и сложил печати вновь. — Техника Призыва! Джашин рыкнул, уничтожив лишь силой своего голоса все светящиеся Стены, и шагнул вперед. И зло сощурился, увидев, кто перед ним. Сенсома и сам ошарашенно поднял брови. Вместо ежей Гигантского Леса, его призыву ответили… все! Все Духи, встреченные им в Ядре, заполонили огромный тронный зал и встали за спиной Сенсомы. — Мы пришли, чтобы помочь, — объяснила Кацую, припадая к плечу Сенсомы и заживляя его раны. — Ты же не думал, иголка, что мы оставим тебя раз на раз с этим уродцем? — усмехнулся Соник, подходя к своему контрактнику. Сенсома усмехнулся в ответ, но со смятением понял, как напуганы Призывные Звери, пришедшие к нему на помощь. Они боялись чудовища, что стояло перед ними. Атаки Сенсомы ранили плоть Джашина, но не столь сильно, как хотелось. Он почти лишился одежды, и теперь было видно все его совершенное тело, полностью покрытое тьмой и белыми рисунками костей. Оставалось лишь малое пространство на лице, которое не «окрасилось» в мрачные цвета Бога Тьмы. — Уродцы дрожат, и тебе бы последовать их примеру, — рыкнул Джашин, пожирая яростным взглядом Сенсому. — Помогите мне, — попросил Сенсома у Духов. — Просто дайте время. И первым же он бросился на Джашина, используя скорость сендзюцу ежей. Его догнали Соник с Теро, и они втроем атаковали Джашина с разных сторон! Но теперь Бог был куда собранней и серьезней, чем раньше. Он отбивался от их атак двумя клинками, не забывая использовать и ноги. Остальные Духи тоже пришли на помощь. Пауки делали Сенсому невидимым, что позволяло ему совершать неожиданные атаки. Медведи давали ему силу, что давало возможность ломать все новые и новые клинки Джашина. Кошачьи делились ловкостью, и Сенсома почти перестал получать какой-либо урон от атак врага. Но Джашин был слишком силен, и его сила росла с каждой секундой. Большинству Духов было не подобраться к нему — он уничтожал их ударными волнами от своих атак. Вокруг него клубились черные жгуты, поражая приблизившихся, будто росчерки молний. На глазах Сенсомы он поймал лидера Призывных Лосей и вывернул его наизнанку, разбрызгивая кровь и мясо по всему залу! И Дух не успел уйти в свой лес — он умер за мгновение до этого. И Сенсома оскалился, вновь подбираясь к Джашину вплотную. Он танцевал с ним танец смерти, и темный Бог с изумлением увидел, как счастливы глаза Математика Боя. Он давно уже не встречал такого противника, которого не мог победить. Он уже очень и очень давно не сражался в полную силу. А что происходит, когда Математик Боя сражается в полную силу? Происходит развитие! — Исобу, считай! — крикнул Сенсома, складывая печати Стихии Огня. — Что? — не понял Биджу. — Помоги мне — просто считай! — Эм… Раз… Два… — Быстрее! Еще быстрее! Мерно! Отлично! Просто считай как можно быстро и мерно! Не останавливайся. Не отвлекайся. Не обращай внимания на мои повреждения! И Исобу стал считать, заливаясь в скороговорке. И Сенсоме стало легче просчитывать движения и скорость Джашина, ведь раньше он сам считал в уме отрезки боя. Теперь это делал его верный друг, и его мощный голос набатом разносился в голове, помогая в бою. Сенсома атаковал в тайдзюцу, но быстро воспользовался невидимостью пауков и скоростью ежей и оказался как можно дальше от врага. Серия печатей и воспоминание о первом совместном бое с Юки. Тогда они сражались против Орои Цубаки, использовавшем целую армию клонов. И Хирузен, который тоже использует клонов для техник. Величайший Контроль Места создавал клонов Воды, Камня, Молнии и Теневых. А они использовали свои техники, комбинируя их друг с другом. Сенсома не мог поддерживать больше пяти разных клонов одновременно, а потому смешивал все доступные ему шесть стихий попеременно, заменяя одну другой. Он вспомнил и все свои сильнейшие техники Льда, разя тело Джашина мечами из снежинок и атакуя неожиданными ударами из зеркал. Математик Боя — человек-армия — он надвигался на Джашина всем своим разрушительным потенциалом! А Джашин уничтожал Духов одного за другим, терпя урон от своего главного противника. Он почти полностью вошел в силу — его тело синхронизировалось с чакрой Рикудо в теле Сенсомы на все девяносто процентов, и не хватало лишь самой малости. Но его уже было не остановить… Сенсома вновь оказался рядом с ним, проводя сложную комбинацию. Соник и Теро помогли ему своей скоростью, и Джашин подставился под удар! Сенсома взмахнул рукой в привычном жесте, намереваясь снести башку противника с плеч… И почувствовал, как его пальцы покидают руку. Джашин, по-звериному оскалившись, выставил свой клинок прямо на пути руки Сенсомы. В самый последний момент. Так подобрав время, что даже Математик Боя не сумел среагировать. И три пальца на правой руке Сенсомы упали на пол. Но Сенсома не остановил нападение, не обратив внимания на боль! Он занес другую руку для удара, но теперь и на ее пути стоял клинок. Тогда он атаковал ногой, и вновь ему пришлось остановиться! Джашин на ненормальной скорости блокировал все пути для нападения, выставляя свой меч так, что добраться до его тела было невозможно. — Ну да, конечно, — хохотнул Сенсома, и Исобу тут же «отрастил» ему новые пальцы из густой синей чакры. Этими новыми пальцами Сенсома сложил печати в технике фуиндзюцу и со всей силы влепил рукой по лицу Джашина! Он выставил перед собой клинок вновь, и Сенсома лишился четвертого пальца — мизинца. Но, несмотря на это, его рука прошла до лица Бога и оставила на нем рисунок. Рисунок ослабления прочности. — СДОХНИ УЖЕ, УБЛЮДОК! — закричал Сенсома, нанося удар целой, левой рукой по голове врага! С хрустом и чавком трехглазая морда Джашина оторвалась от плеч и рванула в далекий полет! Но тело шевельнулось, и Сенсома отпрыгнул подальше, разрывая дистанцию. Рука болела, а отрезанные пальцы лежали так далеко. К нему подползла Кацую, но регенерировать утерянное она не могла — лишь остановила кровь и помогла в целом. Духов осталось мало. Теро отправился в Гигантский Лес оправляться от ран. Паук остался один, и то — он уже выдохся. Соник, Кацую и Глава Медведей — вот и все, что осталось от первоначального состава помощи Ядра мира. Сенсома понимал это — они дали ему время на разработку новых приемов и передышку. Теперь он может сражаться с Джашином. Тело врага шагнуло к оторванной голове, и Сенсома, мгновенно оказавшись рядом с ней, одним ударом ноги превратил ее в бесформенную кашу. — Какая настойчивая самоуверенность… — задумчиво произнес демонический голос, раздающийся, казалось бы, из ниоткуда. — Ты правда думал, что чтобы победить меня, нужно всего лишь пережить бой на истощение? — Сенсома! — донесся до перерожденного взволнованный голос Исобу. — Я узнал его резерв! — Сколько еще раз мне нужно оторвать ему башку? — мрачно спросил Сенсома, вытирая кровь с лица. — Лучше тебе увидеть это самому… Без пререканий, Сенсома спустился в свой внутренний мир — в клетку своего Биджу. Треххвостый был не просто взволнован — старый друг был в панике! И Сенсома увидел, что его так напугало. Перед ними, волею Исобу, растекалось целое озеро, от которого явственно исходило веяние темной силы. Чудовищно глубокое и невообразимо темное — оно завораживало и пугало одновременно. — Это… его резерв? — сглотнул Сенсома. — Нет, — покачал головой Исобу. — Это то, сколько он потратил за время битвы. А вот это… это его резерв. Слова вылетели из головы. Исобу сменил картинку, и теперь перед ними раскинулся необъятный океан дурной силы. Могущества темного божества было столь много, что оно буквально придавливало к земле, хотя и было всего лишь иллюзорным восприятием Треххвостого Биджу. — Нам его не победить, — выдохнул Исобу. — Не на истощение. — Тогда я найду другой способ, — произнес Сенсома, выходя из внутреннего мира. Джашин уже полностью восстановил свою голову. Вместе с Риннеганом. Но сейчас она не походила на голову человека — это была рогатая башка монстра, демона, явно пришедшего по души людей в этот мир. И теперь его рисунки были полностью завершены. Его лицо покрывала маска черепа, окружившая его полностью оживший и мечущийся по всем углам Риннеган. Но вот глаз окрасился красным. И все белые полоски «костей» тоже стали кровавыми. — Я — ДЖАШИН, ЧЕЛОВЕЧЕК! — прогрохотал монстр. — И СЕГОДНЯ ТЫ УМРЕШЬ! — У меня другие планы, — поморщился Сенсома и усмехнулся. — Потанцуем, тварь? Он набросился на Бога так, будто собирался смести его к чертям. Хотя Сенсома, конечно, понимал, что не сможет превзойти силищу Бога, вошедшего в зенит, но он просто не мог ничего с собой поделать — ему хотелось проверить это! Рука напитывается чакрой и твердеет, а после принимает на жесткий блок чудовищный удар Божественного меча! Клинок входит в плоть с чавкающим звуком, но не доходит даже до кости — техника самого Бога Самураев была использована против него же. Сенсома подставился нарочно, и теперь одним усилием руки разрушил меч врага, тут же подхватывая осколки. Помощь Духов и счет Исобу вывели его восприятие на новый уровень. Он никогда, НИКОГДА в жизни бы не смог использовать Шаринган, но сейчас он получил возможность узреть, насколько сильным чудовищем он стал бы, если бы мог овладеть силой клана Учиха. Он просчитал полет всех осколков меча Джашина и действия самого Бога. Сенсома успел схватить обломки лезвия и тут же впечатал их остриями в суставы и сухожилия противника, последний, и самый крупный, воткнув чудовищу прямо в глаз! Всего лишь моргнув, Джашин разрушил собственное лезвие на миллионы кусочков, а все остальные атаки даже не почувствовал, просто отпихнув от себя Сенсому с такой силой, что тот отлетел до самой стены. И только в полете Сенсома успел отменить свой Призыв до того, как длань Джашина сомкнулась на морде Соника. — Ур-род, — выдохнул Сенсома, тяжело дыша и истекая кровью. — Какая же он тварь… — Ты в порядке? — обеспокоенно спросил Исобу. — Нет, я на последнем издыхании, — качнул головой Сенсома. — Это было еще тогда, пятнадцать лет назад. Мусаси всегда умел заставить меня отключиться, достигнув предела моего тела. Неважна чакра и разум — тело против него не работает. Хе… Так было всегда. И знаешь, что это значит? Что этот уебок напротив нас — Миямото Мусаси. Настоящий, мать его. Демон растянул черные губы в улыбке и тут же переместился вперед! Его рука была вытянута, а в ней, конечно же, был его меч. Но Сенсома встретил бывшего учителя блоком, распечатав очередной клинок из хранилища. Этот — последний, и Сенсома вложил в него все свое мастерство и чакру, сдерживая натиск божественного чудовища или чудовищного божества. — Но если ты такой непобедимый, — усмехнулся бледный Сенсома своему темному врагу. — То почему так бережешь сердце? Обманка и укол, выполненные им в следующее мгновение, были не просто мастерскими — идеальными. И все потому, что Сенсома применил самый важный прием самураев. Тот, которому Миямото Мусаси научил его в первую очередь. Он не боялся своей смерти. Он не озаботился защитой. И клинки Джашина вошли ему в живот по самые рукояти, в то время как его собственный клинок чиркнул по сердцу чудовища. — Твердое, да? — усмехнулся Сенсома на последнем издыхании. Врата Направления усилили тело, и его руки с легкостью разорвали грудину Джашина, сдвоенным ударом направляясь прямо к его сердцу. Темный Бог рыпнулся, но остался на месте, удерживаемый клинками в плоти Сенсомы и тремя синими Хвостами. А руки Сенсомы достигли сердца. И отскочили от него, не в силах ранить.***
— Бха-ха-ха-ха-ха! — надрывался демон, стоя над упавшим Математиком. — Да, блять, ладно?! Ты так и сдохнешь, поняв мою слабость?! Пх-аха-ха! Удивительно, но его голос теперь казался совсем человеческим. В нем сквозило… облегчение. — Ты еще не Бог… — зашевелился Сенсома, поднимаясь. — Ты просто монстр… Воин… Ты перестал им быть… И стал Тварью. А для твари не нужен Воин… Хватит одного камикадзе. Глаза Джашина расширились, когда он увидел, какая ненормально-сильная энергия течет по телу Сенсомы. Он даже отшатнулся — отступил на десяток шагов, не веря, что перед ним обычный человек. — Восьмые Врата, божок, — оскалился Сенсома, прикладывая палец к сердцу и надавливая. — Врата Смерти. Волна алой ауры, разошедшаяся от него, обожгла Джашина до боли в костях — такой мощной она была! Тело Сенсомы затряслось — он впервые применял Восьмые Врата… таким. Чудовищно сильным шиноби с чакрой Рикудо и Хвостатым Зверем внутри. Те Врата Смерти, которые были до этого, не сравняются и в половину с тем, что он приобрел сейчас. Жар и сила, исходящие от Сенсомы, захлестнули весь Анкор Вантиан, и все находящиеся на нем застыли, прислушиваясь к ощущениям… — Это конец… — выдохнул Ооноки. И он был прав, пускай и подумал, что то, что он почувствовал, было силой Джашина. Но, так или иначе, это действительно был конец. И двое, стоящие в тронном зале Анкор Вантиана, это прекрасно понимали. Джашин набычился и его глаза загорелись потусторонним светом. Алый Риннеган закрутился, и за спиной темного Божества поднялась аура. Она сформировалась в чудовище, монстра — исполинского демона с огромным мечом и чудовищными клыками. Сенсома стоял ровно, поддерживая свой поврежденный живот чакрой Биджу. Его чакра пришла в чудовищное буйство, и из-за его спины тоже показался силуэт. Джашин отшатнулся. Силуэт за его противником изображал… — Не может быть… — одними губами прошептал бывший Мусаси. — Это… ты? За Сенсомой, уверенно смотря на демона Джашина, стоял Сенсома. Не Бог и не Демон — человек. Тот, кого называют сильнейшим в мире. Крепость задрожала от их силы… Джашин попытался встать в стойку, но оказавшийся прямо рядом с ним Сенсома всего лишь взмахом руки отбросил его прочь — к стене. Не двигаясь с места, Сенсома сложил печати и выдохнул во врага струю алого пламени — его взбушевавшаяся чакра усилила и его ниндзюцу, отчего оно с легкостью проломило каменную стену. — Я БЕССМЕРТЕН! — зарычал Джашин так громко, что даже у шиноби, сражающихся снаружи, заложило уши. Из его спины тут же выросли два черных уродливых крыла, поднявшие его в воздух и буквально бросившие его на Сенсому, прыгнувшего за ним! Но Сенсома увидел это и просто отступил на шаг прямо в воздухе. Он подловил Джашина и врезал ему прямо по рогатой башке! А темный Бог, тем временем, сосредоточил всю свою силу в этом моменте. Он с жадностью питался горем, отчаянием и ненавистью всех вокруг. Он питался и своими чувствами. Он боялся. Боялся, что сила, которую он только недавно приобрел, окажется им утеряна. И он жрал и жрал ненависть, боль и страх, усиливая себя все больше и больше. Он парировал очередной кулак Сенсомы и даже ответил ему! Зарычал, пытаясь заглушить страх и обиду от того, что кто-то способен сражаться с ним вот так, не пройдя через все то, через что прошел он! Но Сенсома вернул себе преимущество. Он перебивал его в ближнем бою и не пускал в дальний. Он не обращал внимания на порезы и раны, оставляемые ему жуткими клинками Джашина. Потому что он помнил важнейший урок Бога Самураев — никогда не бояться в бою. Ни поражения, ни бесчестья, ни смерти. Сражаться так, как должно. Именно поэтому он превосходил на жалкие проценты всемогущего Бога боли. Его Врата даровали ему силы, но они же их и забирали. Он не чувствовал боли — он давно привык к ней. Он просто отмечал для себя, как его тело разрушается под всеми этими нечеловеческими нагрузками. — ТЫ СДОХНЕШЬ! — взвыл Джашин и бросился в последнюю свою атаку. И Сенсома понял, как нужно победить. Он бросился прямо на врага, протягивая левую, здоровую, руку. Они встретились вместе на середине тронного зала. Человек за пределом и чудовище вне пределов. Левая рука Джашина ушла в грудь Сенсомы, а левая рука Сенсомы пронзила его грудь. И лишь из-за страха, из-за паники быть убитым, Джашин не успел первым. — ХА-А-А-А! — Сенсома резко сжал пальцы, почувствовав алмазную твердость сердца темного Бога. Его единственную уязвимую точку, которую может поразить лишь человек в Восьмых Вратах. Только он. Выброс силы заставил всю крепость, нет, весь океан задрожать. Сенсома почувствовал, сжимая мертвое сердце, как океан силы Джашина уходит прочь. Но не весь. Львиная часть его сил текла в самого Сенсому, яростно впиваясь в его кости, сосуды и плоть. Сенсома почувствовал, как у него быстро отрастают волосы, и как его серый глаз меняет цвет на желтый. — Сила Отца! — благоговейно прошептал Исобу. — Сенсома… ты… ты теперь… как Он!.. — Еще нет, — нетвердо произнес Джашин. Сенсома посмотрел на него — на усохшее тело того, кто совсем недавно был Богом боли. Теперь это был обычный человек. Чудовищно истерзанный и худой, как палка. Но его глаза. Глаза его были тверды и спокойны. И Сенсома узнал эти глаза. — Мастер, — произнес он тихо. — Да… — Мусаси отвел взгляд. — Молодец, ученик… Ты прикончил меня. Так держать… — Вас еще можно спасти, мастер? Вы вышли из-под контроля? Старый. Уже действительно старый — ведь он был ровесником Мадары и Хаширамы, и даже учил Первого Хокаге кендзюцу. Старый мастер тихо и невесело рассмеялся. — Ты ошибаешься, ученик. Меня никто не контролировал. Я… я сам себя контролировал. И сам стал чудовищем… Но это неважно. Ты убил монстра. Теперь сделай так, чтобы он никогда не появился вновь… — Я… — Сенсома вздохнул, чувствуя, как напряжение из тела уходит. Восьмые Врата… закрылись. Сила Джашина и могущество Рикудо, приобретенные Сенсомой, спасли его тело. Но Математику Боя показалось, что он слышал чей-то довольный смешок и обещание. «Последний раз». Был ли это Рикудо, Кагуя или даже Автор Ловена, Сенсому не так уж и интересовало. Сейчас главным было не это. — Я готов, — справился, наконец, он с собой. — Тогда… забери глаз, — Мусаси указал себе на лоб. — И никому не отдавай… — Если уничтожить его… — Его невозможно уничтожить, как бы ты ни пытался. Так что теперь придется его сохранить. И охранять, ученик… Спасая мир… кха! От таких уебков, как я… — Я… — Сенсома вспомнил о Мадаре, Шарингане и Риннегане. — Я знаю, что делать. Аккуратно вырвав глаз, из красного превратившийся в обычный Риннеган, Сенсома выдохнул и… вошел в свой внутренний мир. — Я — чистый, — произнес он, протягивая глаз Исобу. — И не могу его принять. Но ты, Исобу. Тебе же нужна была частица силы Рикудо, чтобы синхронизироваться со мной. Прими его. Треххвостый вздохнул. Он понимал, что не должен спорить со своим Джинчурики. Он мог принять этот дар и сохранить силу Отца у себя. Не для себя, но для мира. Но… он не стал говорить Сенсоме, что даже для него — Биджу, это — большая ответственность. В конце концов, это было бы малодушно. Риннеган занял правую глазницу, изменив обычный глаз Треххвостого. Теперь это был Риннеган, но необычной, алой, с желтым центром, расцветкой. — А теперь уебывайте, — усмехнулся теряющий сознание Мусаси. — Ваша миссия закончена — Страна Неба сломлена. Выведена из игры. — Я похороню вас, — Сенсома поднял его. — Нет, ты оставишь меня здесь, — хлопнул его по плечу мужчина. — Во мне все еще прячется Нулехвостый. Я… Я уничтожу Вантиан. И заберу его с собой. Ты… вырос, ученик. Сенсома грустно улыбнулся и положил учителя перед собой. Поклонился. — Спасибо за урок, мастер. — Пиздуй уже… — махнул рукой умирающий Бог Самураев. И Сенсома ушел, пошатываясь от боли. Пускай он и выжил, далось ему это с огромным трудом. А за его спиной рушилась крепость, и камни падали с потолка тронного зала. А на полу лежал сухой человек и плакал о том, что его мечта не сбылась. Потому что он стал Тварью, хотя рожден был Воином.