***
— Это невероятно, Мито-сама, он прорывается прямо насквозь! — восхищался Такарео Узумаки — один из главных политиков осиротевшего клана, вынужденный заменять командующего. — Будто сам Бог Шиноби воплотился в его теле — он непреодолим! — Он и есть — Бог Шиноби, — выдохнула Мито, убирая клыки. Было тяжело контролировать зверя внутри так долго — он постоянно норовил сбросить ее контроль. И хотя он прекрасно понимал, что в окружении Узумаки ему лучше не проявляться в истинной форме, жажда свободы и ненависть к своей тюрьме перевешивали голос его разума. Поэтому Мито приходилось делать перерывы. Специальный отряд защищал ее на отходах, страхуя свою последнюю химе даже ценой своих жизней. Точно такой же отряд опекал и Юки — спорить с Мито пытались, но это все равно было бесполезно. Свою помощницу и подругу Узумаки берегла ничуть не меньше, чем себя. Хотя теперь уже и беречь не надо — Сенсома здесь, с ними. Насчет войны неизвестно, но это затянувшееся сражение закончится уже сегодня. Под командирский навес зашел раненый. Его не остановили на входе, потому что знали — начавший дряхлеть (что для Узумаки — показатель огромного опыта) Аглай был почти знаменит в клане — многие талантливейшие Узумаки в детстве обучались ремеслу именно у него. И даже Мито. — Аглай-сан, вы… — женщина сделала шаг к бывшему учителю. — Тебя не переживу, но жить буду, — отмахнулся старик, тяжело опираясь на стену навеса. — Такарео-сама, Мито-сама, прошу вас, сделайте что-нибудь. Я закинул Сашими прямо в ловушку — ублюдки отгадали конечную точку моего рисунка. Она еще молодая — чунин, но уже может призывать Шинигами. Она — важный талант. — Дело не только в ресурсах клана — мы своих не бросаем, — кивнул толстяк-Такарео и тут же нахмурился, повернувшись к рации. — Месторасположение Сашими из четвертой группы! — Ставка Мизукаге, Такарео-сама! — тут же пришел ответ. — Девушка еще жива, похоже, ее хотят взять в плен. — Ублюдкам нужна наша кровь! — рыкнул Аглай. — Может быть даже сам Мизукаге… захочет себе детишек с алыми волосами. — Генгецу не настолько подонок, — успокоила мужчину Мито. — Хозуки все сальные, но они имеют честь. Но девочку явно не ждет ничего хорошего в Кири. — Я готов пойти туда в одиночку! Такарео требовательно крикнул что-то в свою рацию, нахмурился еще больше. — Аглай-сан, у нас нет сил для ее освобождения. Пусть талант и… наша, мы просто не можем атаковать ядро вражеской армии ради нее одной. Особенно сейчас, когда наши шиноби готовятся встречать Математика Боя на острие атаки. Ставки слишком высоки. — Не говори глупостей, Такарео! — тут же взмахнула рукой Мито, подходя к его рации. — Сенсома сам по себе — нужная нам сила. Его не нужно опекать — позаботьтесь об остальных. Прием! Настройте меня на волну Конохи! Сенсома, прием! Рация зашипела, с трудом преодолевая помехи, и двое опытных Узумаки задержали дыхание. Их последняя химе только что попыталась связаться с самим… Богом Шиноби. Сильнейшим человеком в мире и носителем силы Самого… — Приятно вновь слышать вас, Мито-сама, — даже сквозь рацию можно было понять, что он улыбается. — Вам помочь?***
Голос Мито порадовал — она цела и все так же остается… Мито. Это сразу слышно. — Вам помочь? Ну, она же явно связалась с ним не просто так. Он специально не переходил на волну Узушио — во-первых, ее могли сменить во избежание, а во-вторых — так предполагаемому командованию обороняющихся будет куда сподручнее связаться конкретно с ним и не бояться быть подслушанным. — Не мне, — наушник немного хрипел. — Сашими из четвертой группы. Она имеет редкий дар — может контролировать Шинигами. Если честно, вообще-то она должна была принести себя в жертву, но раз этого не случилось, мы хотим спасти ее. К тому же, это будет куда полезнее, если ты займешься ее спасением, а не тупым прорывом к нашим силам. — Я вас понял, — Сенсома присел, пропуская вражеский клинок над головой и тут же выпрямился, сформировав Бога-Дракона Конохи и послав его в толпу врагов. — Где она сейчас? — Совсем неподалеку — в ставке Мизукаге, — Мито на том конце связи знатно развеселилась. — Всего лишь прийти и забрать. — Это такое празднование моего возвращения? — Ха-ха, умник. Это такая миссия ранга S! Выполнять! Сенсома вздохнул, прерывая сеанс связи. На секунду подумал о том, что, вообще-то, не подчиняется Узумаки. Он, к слову, вроде бы вообще никому не подчиняется… Хм, это надо будет уточнить у Хирузена — вопрос занятный. Но сейчас лучше сосредоточиться на задании — оно тоже довольно занятное. — Прорыв отменяем, — он махнул ученикам. — Держитесь близко, но не рискуйте. Бой! — Хай! Майко и Фугаку выросли, пока их с Орочимару не было. Это радовало и заставляло грустить одновременно. Они растут сильными, но как-то уж слишком быстро растут… Сенсома усмехнулся, подумав о том, что думает он, собственно, о всяких глупостях, и сложил печати: — Стихия Земли: Земляной Дракон! Без пальцев на правой руке было несподручно, но Дракон был настолько базовой для Сенсомы техникой, что сформировался в своей полной и великой силе. Фуиндзюцу на нем так же было привычным, хотя не пережившим взрыва противникам оно явно не понравилось. Вздохнув, Математик Боя распечатал меч. Пора убивать. И он пошел, разя направо и налево. Четвертые Врата держали его тело в силе, недоступной ни одному из встречаемых врагов. Природная чакра поглощалась умеренно, без особых труда и концентрации. Он использовал совсем немного ее силы — просто чтобы было чуть сподручнее. Печать Силы Сотни была практически пуста — ею он не пользовался, равно как и помощью спящего Исобу. Он пугал врагов, и он видел это. С каждым его шагом, с каждым взмахом его меча они вздрагивали. Они боялись его. Боялись его силы, боялись его взгляда, боялись его учеников. И особенно сильно они боялись его улыбки… Но это быстро стало скучным. Он проходил их почти без сопротивления. Он знал, как сильно он превосходит уровень большинства собравшихся здесь, но это не делало битву менее скучной. Сенсома больше не сражался, он убивал. И улыбка стала тусклой, пускай он поддерживал ее хотя бы ради деморализации врагов… Но, вдруг, его меч остановили. — Спишь на ходу, Математик? — оскалился молодой мужчина, блокировав его клинок такими знакомыми парными мечами. — Киба, — Сенсома надавил на мужчина чакрой. — А ты — Мечник. — Дельное замечание, — он напрягся, но постепенно начал проигрывать в голой силе. Тогда Сенсома перешел в Пятые Врата. — Уходи и не мешай мне, — проникновенно сказал он носителю Киба. — И проживешь дольше. — И что, упустишь шанс сразиться с Мечником Тумана?! Слухи врут — никакой ты не любитель драки — ты просто сильный трус! Боишься проиграть и надеешься меня запугать, ха? Или ты просто постарел?! Удар ноги отбросил его назад, тело покувыркалось по земле. Желтые глаза безразлично смотрели сверху вниз, а правая рука оказалась за спиной. — Мне просто скучно убивать тебя.***
Уничтожающий целую армию, Математик Боя выглядел чудовищно. Чудовищно устрашающе и… чудовищно прекрасно. Сашими досталось место в первом ряду, совсем рядом со Вторым Мизукаге, грязно матерящим уничтожающего его людей Бога Шиноби. Пару раз Генгецу Хозуки даже порывался «пойти туда и открутить ему башку», но верные Мечники останавливали его, прося подождать. Ждать пришлось недолго — уже вскоре после начала своей атаки, Математик Боя изменил курс своих разрушений и направился прямиком к ставке Мизукаге. У Генгецу даже глаз задергался, когда ему об этом доложили, и Сашими подумала, что он выглядел бы очень комично. Если бы вокруг не умирали люди. — Он что, издевается надо мной? — закипая, спросил Генгецу воздух. — Идет в самое защищенное место битвы. Вражеское! — Мы встретим его, господин, — ответил ему Орои Момочи, занеся свой чудовищный Обезглавливатель за спину. — И проводим в последний путь. — Развлекайся, Орои, сколько угодно, — махнул ему рукой Генгецу. — Но башку оставь и принеси мне. И Мечники удалились. Где-то по полю боя ходил еще один — Седьмой — молодой Куриараре Кушимару со своим Нуибари. Да, из Семи Мечников перед Математиком Боя должны были встать Шестеро, но даже так — ни у кого не вызывал сомнений исход поединка. Правда, Узумаки и сам Сенсома явно думали не об одном и том же, что Генгецу и Орои. Вот носитель Киба — Сатоц, встал на пути Математика Боя, когда тому оставалось дойти до цели жалкие сто метров. Сашими видела их поединок, пускай и не слышала короткого диалога, звук которого был полностью поглощен грохотом битвы. Да и поединком то, что произошло, назвать было сложно — Математик просто отбросил противника пинком и расслабленно встал перед ним. Правую руку он убрал за спину, а левая, с мечом, твердо встала между ним и Сатоцем. — «Но где остальная пятерка?!» — вдруг догадалась молодая Узумаки, не обнаружив коллег встающего Мечника. Туман ненавязчиво и плавно окружил будущее поле битвы сильнейших шиноби. Сашими тоже попала в него, и она видела все, что происходило в нем. Это сделал один из Мечников — обзор жертвы затрудняется, но вот охотники и их господин все прекрасно видят. Вот Сатоц бросается на Математика, выставив Киба перед собой. Но уже ставший легендарным Бог Шиноби даже не смутился, легко парируя атаки одного из лучших мечников мира всего одной рукой. Он не отступил ни на шаг, спокойно плетя вместе со своим визави узор стали и смерти. Туман за спиной сгустился, неожиданно выплевывая из себя Гинтамо — носителя Тупого Меча — Кабутовари, и Сашими вздрогнула — так стремительно он атаковал Математика в спину. Коноховец пропустил его удар мимо, шагнув вправо. Пригнулся, избегая атаки Обезглавливателя Орои, подпрыгнул, когда из-под земли вылетел Хирамекарей со своим владельцем. Он будто играл с величайшими шиноби-мечниками в мире, превосходя их и в силе и в мастерстве. Вот его тело вспыхнуло, даруя ему новую силу и скорость, и он замелькал среди них, парируя и атакуя. Вся Шестерка вкладывалась по полной, но ни один из них не мог его достать! Вот туман почти совсем рассеялся, всего лишь расступаясь перед силой взмаха легендарного воина, и Сашими увидела, как тихо и незаметно подбирается к нему со спины самый молодой из Мечников — Седьмой и последний. Это был план, практически с самого начала. Даже Шесть Мечников Тумана не были настолько высокомерны, чтобы думать, будто они способны победить Математика Боя в чистом бою. Поэтому поединок будет выигран грязно — они и не собирались играть с Богом Шиноби в честь и достоинство, им нужно было всего лишь его убить. — Осторожно! — выкрикнула Сашими скорее в отчаянии, чем в реальном желании помочь. Желтые глаза, свет которых пробивался даже сквозь туман, посмотрели на нее… И Нуибари врезался в широкую спину Математика Боя в подлом ударе в спину! И… сломался, звонко треснув у рукояти. — И это — все, что вы придумали?! — разозленно громыхнул Бог Шиноби, ударом локтя отправляя закрывшегося мечом Орои в полет. — Удар в спину?! Просто подлый трюк?! Он бушевал, будто тайфун, посланный самим Богом в кару воинствующим людям. Он отбрасывал опытнейших убийц как котят, сносил их силой и мастерством. Он был непреодолим, и он, к сожалению, это знал. — Вы мне надоели, — он вздохнул и ложил печать одной рукой. — Техника Призыва.***
Соник чихнул, и осмотрелся. — Ежик в тумане, иголка, я берег эту шутку с первого дня нашего знакомства, — иголки на его спине встали дыбом. — Кого пинаем? Сенсома сейчас чувствовался… другим. Таким сильным и таким… неполным. Будто бы он стал гораздо-гораздо сильнее себя прежнего, но при этом сейчас был далеко не на пике. Хотя почему «будто»? Так и было. Похоже, битва с Джашином и победа над ним дали контрактнику Гигантского Леса очень много новых возможностей. А зная Сенсому — его это будет только тяготить. И без того скудный свет накрыла тень. — Мы здесь по делу, Сенсома, или ты призвал нас похвастаться? — громыхнул господин Теро, осматривая поле боя. — Твоих сил хватило бы на десяток таких мест… — Прошу прощения, если отвлек вас, друзья, — Сенсома усмехнулся. — Но я не хочу затягивать это… избиение. — Математик Боя хочет закончить битву побыстрее, — Теро шумно выдохнул. — Настали по-настоящему темные времена. Кстати, если ты передумаешь и захочешь поменять нынешний контракт на контракт на яблоки, я буду не так уж и расстроен. — Ни за что в жизни! — рассмеялся шутке Сенсома. А потом они бросились в бой. Положив руку на могучую спину Соника, Сенсома ускорялся вместе с ним, что вместе с использованием им Шестых Врат и Врат Направления делало их дуэт нереально быстрым даже для способностей Мечников. Они настигали и сражали их по-одному. Сенсоме были безразличны их жизни, да и смерти тоже. Поэтому он не особо контролировал, выживали ли Мечники после его атак или нет. Теро громил армию, пытающуюся пробиться к своим командирам. Один древний Дух против толпы маленьких человечков — он бы не уничтожил всю армию, но удерживал ее уверенно. Да и не особо стремилось большинство шиноби его преодолеть — идти в лапы к Математику Боя хотели, разве что, идиоты. Орочимару, Майко и Фугаку, не сговариваясь, поддержали Теро. Учителю их помощь только помешает — Мечники все еще остаются непреодолимыми для них противниками. А вот с огромным седым, похожим на гигантского медведя, ежом юные шиноби будут как никогда эффективны. Сенсома отразил очередной выпад Сатоца, распечатал фуин на левом предплечье и швырнул в лицо мужчине разноцветный песок. Тот задержал дыхание, но замерцавшие перед глазами песчинки и оглушительный скрип подействовали на него, и он оказался во власти гендзюцу. Но ненадолго — Соник, разогнавшись, насадил его тело на свои удлинившиеся иглы. Кровь окропила зверя. — Помоги господину Теро, — кивнул ежу Сенсома, шагнув к хмурому Генгецу, все еще бездействующему. — Тут я справлюсь. — Если я заблужусь, со мной же ни один медведь дружить не станет — испугается до смерти! — фыркнул еж, поворачиваясь. — А ну и еж с ним, медведем. Я себе Озина найду. Где-то тут чакра моего коллеги мелькала… Он ускорился ровно в тот момент, когда последний из Мечников выпрыгнул на Сенсому из тумана. — Я не знал, что ты такой верный, Орои! — заблокировал его чудовищный меч Сенсома. — Ты вообще мало знаешь, Математик! — оскалился командир Мечников. — Обо мне, о моих людях, о моей Стране. О да, представь себе, великий Бог Шиноби, я патриот своей страны! И ты! Ты… ты для нее сейчас главная опасность! Обезглавливатель взлетел в воздух как пушинка, и так же мягко приземлился прямо в раскрытую ладонь Сенсомы. Он блокировал чакру в металле, преодолевал его естественную прочность и выигрывал у его хозяина в мастерстве. Их поединок больше походил на схватку верного пса и медведя — дикий зверь жаждет разорвать хозяина, но верный друг жертвует собой, выигрывая время. И Сенсома не сомневался — Момочи выигрывает время для своего Каге. Но… что это меняет? В очередной раз отбросив от себя Обезглавливатель, Сенсома проткнул легкое Орои. Мечник, во всю использовавший свою чакру, свое тело, свои навыки и знания, полученные им за его длинную, для шиноби, жизнь, сплюнул кровь. Прямо в лицо Сенсоме. Презрительно. Сейчас он смотрел в лицо своей смерти, и совершенно ее не боялся. — Я бы оставил тебе жизнь, — уважительно потянул Сенсома, проворачивая свой клинок у него в груди. — Но тогда проявление моего уважения к твоей верности станет смертью для многих хороших людей. — Нет… хороших и плохих, Математик, — прохрипел Орои, цепляясь за рукав его плаща, будто бы надеясь, что это поможет ему выиграть еще времени. — Нет… правых и нет виноватых… хах… Если только свои и чужие. Твоя правда и… моя. Сегодня ты победил… Завтра… завтра умрешь. — Не завтра, — Сенсома вынул меч, чувствуя, как с металлом тело противника покидает и душа. — Но ты прав. Перестав следить за дождем во время боя с Мечниками, Сенсома прекратил технику снега. Вновь зашумел ливень. Но, наверное, хотя бы это он может сделать для Орои — позволить ему умереть посреди любимой им Воды. И стихии и Страны. Противник мертв, а уважение отдано. Пора заканчивать миссию. — Ты можешь уйти, Генгецу, — Сенсома резким взмахом стряхнул кровь с меча. — Оставь девушку и командуй отступление. Я не трону твоих людей. — Как мило ты оценил его жертву, Математик, — скривился Мизукаге, все так же не двигаясь, впрочем, его лицо тут же обрело простодушие. — Ах, ладно, давай не будем ругаться. В конце концов, это же первый раз когда великий Математик Боя противостоит целому Каге. — Я дрался с Бьякуреном, — вспомнил Сенсома и Хозуки разочарованно надул губы. — И с Хирузеном. И Тоширо. А еще с Казекаге Чие. — А-а-а-а! Ладно-ладно, неплохо. Я и позабыл об этом. Знаешь почему? Тогда они были не в лучшей форме. Более того, ты тогда еще был совсем малышом. То, что происходит сейчас — история. Я бы даже сказал — легенда. Значительно, правда? Не по этому ли ты пришел за мной? — Я пришел за девушкой, — легкий кивок в сторону Узумаки. — Твоя жизнь мне не нужна, я же сказал. Уходи. — Да как я уйду после того, что ты сделал с моим людьми?! — взорвался Генгецу. — Ты убил моих Мечников! Убил моих солдат! И продолжаешь убивать! Я — Мизукаге, чертов ты осел! Я не могу вот так просто бегать от кого попало! Даже если это Бог Шиноби! Даже если это сам Рикудо! Даже если это ты, понятно?! И вообще — хватит болтать! Иди сюда и сдохни! — Ладно, — Сенсома мгновенно оказался рядом с удивленным Мизукаге. — Хорошо. Он ударил его кулаком, метя прямо в голову. Мечом было не так удобно, а вот голой рукой таким движением он бы оторвал голову самому Хирузену. И никто бы ничего не успел сделать — слишком быстро Сенсома двигался. Даже технику превращения в воду от клана Хозуки использовать было бы бесполезно. Но рука Сенсомы лишь черпнула жидкость — Мизукаге каким-то неведомым образом успел использовать технику! — Буль-буль! — поделилась размозженная голова. Потом нахмурилась и собралась в целое, оставив кулак Сенсомы в гортани. — Сюрприз, говорю! Сюр-приз! Сказав это, Мизукаге взорвался, расплескивая горячее масло повсюду. Сашими закричала от боли, отброшенная ударной волной, когда на нее попала пара капель. Ей не следовало даже думать использовать чакру, пока Мизукаге был рядом, но теперь девушка прикрыла себя фуин, поглощающими влагу, и посмотрела на место взрыва. Главного шатра ставки Мизукаге больше не существовало — его снесло мощью взрыва своего хозяина. На месте, где стоял Генгецу, образовался небольшой кратер, но, что удивительно, Мизукаге стоял там же, где и был. Целый и совершенно невредимый. Сенсома же был потрепан — такой мощный взрыв смог преодолеть даже защиту Врат Направления. Правда, его раны уже затягивались — его усиленная регенерация работала даже с охотой — сегодня она впервые понадобилась хозяину. — Крепкий, верно, — кивнул Генгецу, обходя Математика. — Но пробиваемый же! Сенсома не ответил — выбросил руку с мечом в его сторону! Тело Мизукаге послушно приняло в себя сталь, и так же послушно выпустило ее на волю — оно все еще состояло из масла. Тогда Сенсома сформировал Бога-Дракона, но за мгновение до того, как он врезался в Мизукаге, его тело вновь взорвалось, снеся и технику Сенсомы и новый пласт земли. — Своими руками ты можешь убить кого угодно, верно, — продолжал Генгецу как ни в чем не бывало. — Но что если все-таки найдется кто-то, кого ты ими не убьешь? — Тогда убью не руками, — донеслось из пыли и сора, поднятых взрывом. Но они тут же рассеялись, расступившись или просто сгорев от мощнейшего пламени Великого Огненного Уничтожения, которое применил Сенсома. Без Исобу и его замены пальцев было не очень удобно, но Сенсома мог формировать техники и одной рукой — просто для них нужно было чуть больше чакры и контроля. Мизукаге скользнул вправо, оказываясь у трупа Орои и небрежно подхватывая его Обезглавливатель. Закрутив его на манер вентилятора, он отразил завершение последовавшей за ним техники. Легко, будто так и надо, бросил двуручник себе на плечо и щелчком пальцев подозвал парные Киба. Ими он рассек воздух, и искры, появившиеся в нем, устремились к Сенсоме, сформировавшему Земляную Стену. Эту Стену сразу же пробил Трехглавый Дракон, бросившийся в сторону Мизукаге. Генгецу воткнул Киба перед собой, усмехнулся и выставил вперед указательный палец: — Пиф-паф! Огромное чудовище из чакры разлетелось на кусочки, будто бы его взорвали изнутри. Хотя так оно и было — Генгецу рассек свою пулю на несколько частей, когда она была посередине тела Дракона. Мизукаге протянул руку, и к ней скользнул Самехада — Великий Меч, тут же поглотивший чакру Сенсомы, сблизившегося с противником. Но Самехада не передал чакру Генгецу. Тот нахмурился, вслушиваясь в клинок, и резко отбросил его, будто ядовитую змею! — Да ладно, твоя чакра так ужасна?! — воскликнул он, подзывая Шибуки. — Он задрожал от страха и чуть не заблевал мне костюм! Вот уж диво! Сенсома ударил, но Мизукаге закрылся Взрывающим Мечом и активировал его фуин! Грохнуло! А потом грохнуло еще раз, так как Генгецу опять взорвался. Удар ногой с разворота отбросил Математика Боя назад. Хозуки оскалился. — Мизукаге, Математик! Я — Мизукаге! А это значит, что уже не могу так просто тебе проиграть! О, Ками, как я хочу твою башку над своим камином! — Пха-ха-ха-ха-ха! — расхохотался его словам как удачной шутке Сенсома, заставив наблюдающую за ними Сашими вздрогнуть всем телом. — Отлично, Хозуки Генгецу, ты очень хорош! А я-то думал, что ты не сможешь меня развлечь! Прими мои извинения, я рад, что ты остался на танец со мной! Он оказался за спиной Хозуки и резко разорвал его напополам до того, как тот успел взорваться! — Последний танец…***
Мито, тяжело вздохнув, вошла в Покров. Отряд Семи Мечников Тумана перестал существовать. Большая часть армии Воды была занята отрядом Математика Боя, а люди Молнии, если верить разведке, ропщут. Битва на грани — переломный момент. Именно сейчас все решится, и именно поэтому Мито должна еще немного потерпеть. Рыкнув, она набросилась на молодого чунина Молнии, буквально порвала его, и бросилась к следующему. Правый бок уткнулся в мягкую стену Алебастровой Стихии. Юки была удивительна — прикрывая Мито, она успевала вести Узумаки в атаку, с помощью своих додзюцу контролируя поле битвы. Она кошкой носилась между шиноби, уничтожая вражеские силы, и яркой звездой сияла, используя чудовищное количество разнообразных геномов. Венец Творения клана Цубаки во всей красе. Взвизгнуло, и последующий грохот заложил уши. Мито оглушенно покачала головой, вставая — ее отбросило ударной волной, порожденный чем-то упавшим с неба. Чем-то… тяжелым. Мощная зловещая чакра прижала к земле. Знакомая — Лис внутри яростно рыкнул, отчего тут же сформировался сразу Третий Хвост. Упавший обратил на нее внимание, презрительно фыркнул, и теперь ее уже придавило нечто, куда более тяжелое, чем чакра — сама гравитация ломала ей кости. — Не сопротивляйся, женщина, и умрешь без мучений, — глухо произнес Мадара, идя к Юки. — Не сопротивляйся и ты, ублюдок, — сплюнула кровь жена Сенсомы. — Все равно ведь сдохнешь. — Ты на мужа надеешься? — выгнул бровь Мадара, покрываясь броней Сусаноо. — Зря — ему сюда не успеть. Когда он доберется до сюда, ты уже будешь далеко. — Хочешь убить меня? — Я? Я тут вообще не за тобой. Просто предупредил, потому что мой младший брат меня разжалобил. Я здесь, чтобы забрать эту тупую лисицу с собой. — Тогда обломись! Юки бросилась на Мадару, покрыв свое тело Стихией Электричества. В ближнем бою она была куда сильнее, чем многим казалось, когда они видели ее. Она с Озином даже смогла противостоять Орои какое-то время, пускай тот и не был серьезен до конца. Как бы то ни было, сдаваться и отдавать Мито в ее планы не входило. Мадара увернулся от первого ее выпада, но пропустил второй. С удивлением подумал, что понимает Сенсому — эта женщина была ему под стать. Она с первых же секунд забила на защиту, потому что поняла, что он ей вредить не собирается. Ринулась прямиком на Сусаноо, не дав ему до конца сформироваться. Хм, он был беспечен. Впрочем, теперь это не важно. Тело Юки вздрогнуло и припало к земле, удерживаемое все той же силой гравитации. Мито рвано вздохнула, но не смогла освободиться от своего давления. С ненавистью посмотрела на Учиха, прорычав: — Ты… — Не я, — он сложил руки на груди. — Женщина твоя, старик, забирай ее. — Я знаю, что мне делать, Учиха, — произнес старческим голосом кто-то, кого Мито не могла видеть. Но расширившиеся глаза Юки почти все ей сказали. А до конца она осознала все, когда Юки прошептала: — Старейшина… — Да, Юки, — произнес глава клана Цубаки. — Старейшина. Глава клана, растоптанного твоим супругом. С твоей, между прочим, помощью. Что скажешь? Нет у тебя желания помочь нам исправить твои ошибки? — Пошел… нахуй… — Она начинает мне нравиться, — усмехнулся Мадара, но тут же посерьезнел. — Твоя часть сделки, старик. — Ты не знаешь? — судя по тону, Цубаки наклонил голову. — Коноха в огне. Хокаге эвакуировал людей и схватился с Казекаге и твоим братом. А мои люди помогли людям Казекаге в их… хитрой миссии. — Если Хокаге знает об участии Песка… — Не знает, — оборвал Учиху Старейшина. — Вернее, он знает лишь о нападении на него и город. На вопрос: «Кто забрал ребенка?» он ответит: «Цубаки». Ты же этого хотел… ученик? — Больше тебе нечему меня учить, — отмахнулся Мадара, подходя к Мито. — Уходи, если не хочешь, чтобы он вас догнал. — О, он догонит. И это-то самое прекрасное. Мито рванулась, и путы гравитации слетели с нее, равно как и часть кожи на руках. Но это было не важно. Запрокинув голову, она закричала во всю силу своих легких: — СЕНСОМА-А-А-А!***
Снова взрыв, и снова Мизукаге ускользает от него. Сенсома перепробовал все методы его убийства и был вынужден признать Генгецу одним из самых живучих своих противников. И уж точно самым болтливым. — Попытка номер хрен знает сколько — все еще неудача! Слушай, мы тут до завтра торчать будем? А перерыв на восстановление чакры? Это было бы тупо, если бы не было так умно. Но Сенсома ухватился за это. За эту фразу. Прислушался к своим ощущениям себя, окружающего мира и противника напротив. У Хозуки не восстанавливалась чакра. Конечно, как и любой другой Каге, Генгецу обладал крайне внушительными запасами чакры. Даже огромными. Пускай по сравнению с нынешним резервом Сенсомы это было не так уж и много. Тем не менее, любой шиноби постоянно восстанавливает свою чакру пассивно. Даже в бою. Еда, питье и сон увеличивают скорость восстановления, но даже в самом ожесточенном поединке шиноби все равно восстанавливают какие-то крохи своей силы. За исключением одного момента. Чакра не будет восстанавливаться, если будет постоянно тратиться больше, чем шиноби ее восстанавливает. И сейчас Генгецу не восстанавливал совершенно ни сколько чакры — все уходило на поддержание его техники масла. Сенсома еще в начале боя понял, что время, которое выиграли Мизукаге Мечники, нужно было Хозуки чтобы сформировать свою неуязвимость. И теперь он мог держаться в битве с сильнейшим шиноби в мире. Но ограниченное количество времени. Пускай чакры у Генгецу много, при таком темпе она закончится примерно часов за девять. Этого времени Мизукаге хватило бы на то, чтобы серьезно потрепать Сенсому и принять решение все же отступить. Но теперь у него не будет этого времени. Сенсома распечатал маленький блокнот и, вырвав листок, начертил на нем несложное фуин взрыва. Шагнул к врагу. — Эй, ты же понимаешь, что эта бумажка меня не напугает? — усмехнулся Генгецу, бесстрашно шагнув навстречу и замахиваясь сразу Обезглавливателем и Парным Мечом. Сенсома отбил атаку Обезглавливателя и плечом оттолкнул Парный Меч. С силой ударил в тело Хозуки, оставляя листочек внутри! Фуин загорелось, но тут же погасло. Загорелось — погасло. Загорелось. — Могу так весь день, — усмехнулся Хозуки, демонстративно гася взрыв внутри себя. — Ты серьезно? Разгадал мою технику. Да, мне приходится заново активировать ее прямо перед взрывом. — Взрыв и есть — техника, — сказал Сенсома. — Я понял это с самого начала — я чувствую твою чакру почти так же хорошо, как ее чувствуешь ты. Ты взрываешься, не причиняя себе вреда, а после восстанавливаешься. Но если ты подаешь чакру в уже использованную технику, масло остается формировать твое тело. Поэтому ты так легко машешь мечами — масло в твоем теле усиляет тебя физически. — Очаровательный побочный эффект большого взрыва, — понимающе усмехнулся Генгецу, вынув из себя бумажку. — Но вот знаешь ты суть техники — что с того? Хочешь пихать в меня бумажки — дело хозяйское, я буду доставать их из себя перед самым взрывом. — Нет, я не думал тебя взрывать, — Сенсома качнул головой и сосредоточился. — Однажды Узукаге показал мне интересный способ начертания фуиндзюцу… Сейчас ты тоже его увидишь. Генгецу выгнул бровь, но тут же нахмурился. Прямо внутри него… начертилось фуин. — Внутри обычного шиноби фуин не используешь — чакра отторгает, но вот в твоем случае твое тело — больше техника, чем реальное тело, и чакра внутри него лишь поддерживает целостность техники, а не тела. Забавно, правда? Как сила твоего приема стала твоей слабостью. — Я все еще могу ходить, Математик, — Мизукаге перетек с одного места на другое, а фуин осталось висеть в воздухе хлопнуло, несильно взорвавшись. — Даже если ты будешь подгадывать установку новых фуин прямо перед взрывом, я смогу отложить или ускорить его. Ты никогда не угадаешь, когда я взорвусь. — Я же тебе сказал — я и не думал тебя взрывать… Внезапно Генгецу почувствовал, как внутри всего его тела всплывают фуиндзюцу. Большие, малые, мощные, слабые — Математик Боя чертил от души, не особо заботясь тем, что он выводит внутри противника. И все они работали с самым малым таймером, заставляя Генгецу их деактивировать одно за другим. И он не мог перестать их гасить — тогда у него не будет времени обновить технику взрыва — он просто взорвется, когда масло достигнет своего предела! Он быстро отпрыгнул, но Сенсома не отставал и все так же продолжал чертить фуин внутри его тела. Тогда-то Хозуки и понял, что проиграл. — Мхм… ты куришь? — спросил он Математика, доставая пачку сигарет. Сенсома покачал головой, догадавшись, что для себя решил Мизукаге. — Блин… — Генгецу затянулся. — Я сдох. — Пока еще нет. — Уже уже да! Хм, два раза повторять «уже» — не прикольно. Запомни это и передай потомкам, ладно? — Ты все еще можешь уйти, Генгецу. Я… отпущу тебя. — Это было бы лучшим исходом, — он вздохнул, затянулся и неожиданно добавил. — Для вас, конечно же. Сенсома непонимающе нахмурился. — Страна Воды, — Мизукаге выпустил струю дыма, смотря на хмурое дождливое небо. — Ну, знаешь, мы всегда были теми еще засранцами. Мечники, Джинчурики… спроси у своей черепашки, как с ней обращались. Я не поддерживал этого. Хотел, чтобы мы были народом… ну, не таким мрачным, какие мы есть. И даже Орои хотел — он был верен нашим с ним идеям до конца. Поверь мне, Математик, никто не хочет для любимой страны того, что происходит у нас. У нас даже жестче чем в Песке, представляешь? Он сел прямо на землю, доставая вторую сигарету. Мрачно глянул на Сенсому. — Вот я и старался. Потел как мог — даже Рикудо обворовать решился. Все, чтобы Вода стала чище, понимаешь каламбур, а? И наша победа тут… Захватив Узушио и некоторых Узумаки, мы бы смогли получить новый виток развития. Новые знания, новые земли, новая… кровь, в конце-то концов. Для того я ту девчонку к рукам и прибрал, если честно. Но ты же уже догадался, ха? Если есть кто-то, типа меня и Орои, есть и те, кто против нас. Многие на верхушке Тумана хотят продолжения… нет — ужесточения наших обычаев и устоев. Мол, мы недостаточно жестоки. Охренеть, да? И если я сейчас вернусь в Страну с разбитой армией, меня сместят. Тут два варианта, Математик. Либо меня прикончат, либо я сам раздеру Воду на две части, устроив гражданскую войну. Если не раздеру сам — после моей смерти это может сделать кто угодно другой. — И скорее всего это будут даже не люди Воды, — мрачно кивнул Сенсома. — Дело говоришь — даже твой друг Хокаге может послать своих людей, — Генгецу невесело хмыкнул. — Если бы я победил… если бы. Тогда мне бы и удалось удержать Страну целой. Но если я проиграю и выживу — гражданская война неминуема. А сейчас… Я умру, армия понесет потери. Войну мы проиграем с шиком. Но люди и правительство будут слишком уж заняты восстановлением утраченного — им будет тупо не до новой войны. Ну, я надеюсь. А там… и снова — я надеюсь, появится Третий Мизукаге, который не допустит разрыва Страны. И нет-нет-нет, по глазам вижу этот тупой вопрос — убегать и скрываться я не буду! Во первых — я не хочу смотреть за болью своего народа, а во вторых… Эй, Математик, ты меня совсем не уважаешь, а?! Какой нормальный Каге будет убегать от своей Страны в час нужды?! — Ты и сейчас бежишь, — напомнил Сенсома. — Только в другом смысле. — И делаю это круто, мужик, — Генгецу встал и по-привычке отряхнулся. — Я не могу оставаться. Так что… я слышал фразу, которую иногда у вас говорить молодежь — «лучше сгореть, чем погаснуть». Неплохо, но я скажу так — лучше нахрен взорваться и забрать с собой все к чертям, чем сгореть! Круто, а? Ну, иди, обнимемся! И, шагнув к Сенсоме, Второй Мизукаге взорвался в очередном и последнем своем взрыве. Не собственная техника — его убил один из фуин, которые он не стал тушить. — Ты умер за своих людей, — Сенсома сложил ладони вместе, отдавая последнее уважение настоящему Каге. — Покойся с миром… Сашими уже взяли в оборот ученики — Орочимару взял ее на руки и вопросительно посмотрел на учителя. Вдруг, наушник разразился треском и грохотом. — Что такое?! — тут же закричал в микрофон Сенсома. Что-то случилось! Он почувствовал это! — Сенсома-сама, все пропало! — взвыл на другом конце связи не назвавшийся мужчина. — Мито-сама похищена Мадарой! А Юки-сама кланом Цубаки! Озин-сан побежал спасать сестру! В груди похолодело. А потом яростно взорвалось всепоглощающим пламенем бездны! Сенсома почувствовал, как его чакра всколыхнулась, и даже его ученики отошли на шаг. — Направление клана Цубаки? — С-север! Они пошли на север! Сенсома-сама, спасайте Юки-сама! Мы погонимся за Мадарой и постараемся его задержать! — Я вас услышал. Мои ученики скоро прибудут к вам. Ничего не объясняя, Сенсома посмотрел на деморализованных шиноби Воды, стоящих между ним и Узушио. Они были напуганы и не знали что делать — их командование было уничтожено или сбежало. И Сенсоме было бы даже жаль их, если бы он не был так зол. Сейчас перед ним не было людей. Но перед ним не было и убийц, насильников и мародеров, которыми они, несомненно, являлись. Перед ними были те, кто мог помешать его ученикам добраться до Узумаки. — Стихия Льда, — пальцы мерно сложили сорок девять печатей. — Обратный Ад. Волна холода пронеслась от нависающей над всей армией фигуры Математика Боя до самых ворот Узушио. Все зажмурились от резкой смены освещения и температуры, а когда открыли глаза… В широкой просеке ледяных скульптур, бывших ранее шиноби Воды, лишь иногда мелькали красноголовые шиноби — Узумаки Математик Боя пощадил. — Идите туда, — сказал ученикам Сенсома, выдыхая холод. — Я скоро вернусь. И, войдя в Седьмые Врата, он на максимальной скорости бросился на север.