Пишитябрь/Writober 2020

***

      Фред Уизли не был серьезным парнем. Хотя, это зависит от того, что называть «серьезностью». Если привычку в любой ситуации быть занудой и запихивать все попытки разрядить обстановку вглубь чертогов разума и никогда не доставать, то да, Фред «серьезным» не был. Но вот в понимании самого близнеца серьезностью было умение выбраться из любой ситуации, держаться на плаву и любить то, чем занимаешься. По этой трактовке Фред был почти самым серьезным человеком на свете.       А вот самым серьезным человеком по всеобщему мнению, а не только по теории Фреда, была Гермиона Грейнджер. Девчонка, кажется, совсем не умела улыбаться. Опять же, по всеобщему мнению. Вот только при этом она выдавала такие перфомансы, что даже Дреду становилось завидно. Еще бы, разбить нос Малфою! Круто же! Вообще-то, если подумать, то и в теорию Фреда она вписывалась просто отлично: к примеру, занималась Гермиона своими друзьями и, без сомнения, их она любила. С такими обалдуями без любви общаться было невозможно. Да и в любом сложном положении девчонка не унывала и старалась выкручиваться не только сама, но и выкручивать друзей. Черт, да Фред был уверен, что братец Рон помер бы, если бы не она, еще на первом курсе, несмотря на все свои достоинства, которых, кто бы что не говорил у братца был достаточно.       Но и у Гермионы случались срывы. Иногда Фред встречал ее в коридорах, сосредоточенную на чем-то и идущую в сторону внутреннего двора в абсолютном одиночестве. В эти моменты она поджимала губы так, что их было почти не видно, без устали поправляла волосы, заправляя их за уши и в целом выглядела так, будто готовилась прыгнуть на гранату, ограждая окружающих от взрыва. Крайне обреченно, в общем. Обычно эти ее прогулки происходили днем, почти вечером, а Фред был с Джорджем, когда замечал ее, так что никогда не интересовался, что там у нее. Но этим утром он шел абсолютно один, а она невообразимо рано выбиралась из замка прямо в туман.       Фред, которому было нечего делать и в котором взыграло наконец любопытство, копившееся очень-очень долго, шмыгнул за ней, слегка задевая плечом тяжелую дубовую дверь, ведущую во внутренний двор. А Гермиона тем временем отошла недалеко от выхода, огляделась и, приметив более менее сухую нишу забралась туда. Потом, она достала из мантии… сникерс. Фред не поверил своим глазам. Откуда она достала магловский шоколад?!       Вообще-то изначально он не планировал с ней разговаривать. Просто хотел удостовериться, что она не будет вредить себе и делать что-то веселое в одиночестве. Нет ничего печальнее, чем единоличное веселье! Но любовь к сладкому, а уж тем более к маггловскому шоколаду, у которого, на удивление, не было аналогов в волшебном миру, пересилила в нем и Фред подкрался к ней, чтобы почти на ухо прошептать:       — Не тормози, сникерсни, да?       Гермиона смешно подскочила от неожиданности и, мазнув по его лицу растрепавшимися волосами, обернулась. Поняв, что перед ней друг, а опасность практически не угрожает, она улыбнулась и ответила:       — Да, вроде того. Родители прислали. Гарри и Рон опять ссорятся, с ними делиться совсем не хочется. Будешь?       Она протянула ему шоколадку и Фред, в глубине души рассчитывавший на такой исход своей интервенции, усевшись рядом, взял ее. Сникерс на вкус был точно таким же, каким он его помнил, и на лице Фреда растянулась блаженная улыбка. Гермиона, заметив ее, рассмеялась.       — Сладкоежка значит, да? — Фред даже не стал отрицать. Кажется, его репутация крутого парня таяла на глазах, а ему на это было абсолютно наплевать. Гермиона в этот момент как раз перестала пытаться держать дистанцию в узкой нише и прижалась к нему боком, надкусывая свой шоколад. Она даже как-то расслабилась: больше не хотелось искать глазами гранату, которую нужно было убрать как можно дальше от Гермионы.       Утро было туманным, дождливым, до отвратительного промозглым, но Фреду все равно было хорошо. И тепло. И вдруг подумалось, что уж если быть серьезным по всеобщему мнению — это значит прятать ото всех свои проблемы и вот так сбегать с шоколадом куда-нибудь погулять, то возможно, это не так уж и плохо. Но становиться серьёзным он, конечно, не будет. Его система ценностей Фреду была дороже. Поэтому он просто приобнял Гермиону одной рукой, не давая ей замерзнуть и сказал какую-то забавную глупость:       — Кажется, стоит почаще отпускать Форджа на свидания. Возможно, шоколад — это моя добрая карма за хорошее отношение к брату. Такое редко происходит…       Гермиона рассмеялась и, зябко поежившись, прижалась к нему еще ближе. Так они и просидели все утро болтая ни о чем и уничтожая маггловские шоколадки. Выходной мечты!