***
В комнате сидела маленькая девочка, чьи волосы сейчас расчесывала её мать. Оливия любила это дело, да и сама Эмма никогда не была против. Этот небольшой «ритуал» всегда их сближал. Вскоре мать начала заплетать своей дочери косички, а Эмма задумалась. — А за пределами Титана есть жизнь? — Эмма всю жизнь росла в этом «городе», не зная, что творилось за его пределами. — Там хаос, — ответила ей Оливия, закрепляя первую косичку. — Нам с тобой там не следует находиться. — Но я хочу посмотреть! — Эмма обернулась, не давая матери закончить вторую косу. — Ну хотя бы чуть-чуть… Оливия Киршнер тяжело вздохнула. Эмма не должна была покидать Титан ни при каких условиях, то было наказ Свидетеля. Хотя сама мать так же желала показать девочке мир до Чумы, но… — Тебе нельзя, Эмма, — женщина поджала губы, глядя на девочку со всей строгостью. — Но почему?.. Это что-то ей напоминало… Как Оливия будучи сама десятилетней малышкой так же просилась посмотреть внешний мир, но мать ей строго запрещала. — Я могу сделать кое-что, но ты поклянешься никому не рассказывать, поняла меня? — серьезно протянула Оливия, и её дочка радостно кивнула. 2005 год. Было холодно, поэтому Эмма оделась по погоде. Небольшое, но теплое пальтишко, сапожки и варежки, шапка и шарфик. Это была зима, а в это время всегда было холодно. — Я не понимаю, почему это хаос, когда тут всё так прекрасно, — протянула Эмма, собирая немного снега в комочек. — Это часть мира, в котором не было ещё Чумы, — пожала плечами Оливия. Девочка бросила снежный комок в фонарный столб, наблюдая как он рассыпается. Хотелось бы ей увидеть больше. 2040 год. Эмма Киршнер, будучи всего двадцати пяти лет от роду… Она знала, что на самом деле было от неё нужно, почему та всё время должна была быть в Титане, но… Узнав, что её роль — дополнительный сосуд для Свидетеля, Эмма захотела познакомиться с основным сосудом. Она знала, что мать ей не разрешит, поэтому та самостоятельно забрала портативную машину времени и переместилась в это время. Более того, посмотреть на мир, который уже был после Чумы — это то, чего она хотела, пожалуй, больше всего. Сейчас девушка шла по лесу, оглядываясь вокруг. Половина городов уже успела зарасти, опустеть. А все, кто выжил, прятались, кто-то иногда выходил, чтобы найти себе пропитание… Эмма была в шоке с того, насколько изменился мир за тридцать лет, превратив таких прекрасных людей в охотников и убийц. Погруженная в собственные мысли, Эмма не сразу поняла, что на неё напал некий… мусорщик, вроде бы их так называли. Но благо когда опомнилась, то девушка сразу отразила атаку, выбив у нападающего нож с руки. Это было хорошо, что Эмма всё-таки вспомнила свои уроки с матерью. — Ух, — мусорщик чуть отошел в сторону, держась за голову, по которой уже успела ударить Эмма. — Боевая девка!.. Ну, что ты стоишь? Этот хищный взгляд… Он пугал Эмму, поэтому, позабыв о всём, она с разворота понеслась прочь. Раздался некий свист, и девушка поняла, что мусорщик таким образом позвал «подкрепление» в виде ещё двух таких же. Это уже действительно было страшно, ибо если одного бы Эмма ещё бы кое-как да смогла бы одолеть, а вот троих уже навряд ли. Она сама была довольно хрупкой на внешний вид, а те трое явно опережали её в размерах и в силе. Эмма уже хотела воспользоваться портативной машиной времени, но на бегу это было очень проблематично — девушка поскользнулась о груду веток, упав, а само устройство отлетело куда-то в сторону и… исчезло, потому что Эмма уже успела нажать на запуск. И теперь она была одна. Та хотела встать, но на неё тут же налетел один из мусорщик, всем весом прижимаясь к ней. Эмма почувствовала, как мужская рука полезла к ширинке её штанов… Но не успела девушка закричать о помощи, как вдруг раздался выстрел. И Эмма вскрикнула уже от испуга больше, ибо тот, кто её только что пытался изнасиловать, теперь лежал на земле с простреленной головой. Шок и испуг настолько сильно одолели Эмму, что ей только и оставалось смотреть на то, как остальные двое мусорщика дрались с ещё одними мусорщиками, и новые оказались… более подготовленные. — Эй, ты в порядке? — один из «спасителей» подбежал к Эмме, присев на колени. — У тебя кровь… Тот мужчина хотел рукой потянуться ко лбу, но Эмма сама приложила свою ладонь, чтобы самостоятельно убедиться, что эта часть лица была повреждена. — Эмм… Спасибо? — неуверенно протянула Эмма, глядя на того мужчину, чьё лицо теперь ей казалось знакомым. — Ты что ж одна такая беззащитная ходишь? — с тоном родителя ответил второй мусорщик, который подошел к ним. Но не успела ничего Эмма ответить, так как потеряла сознание.***
Девушка открыла глаза, шумно вздохнув. Она почувствовала нечто мокрое на своём лбу — это была повязка. — Да уж, шибануло тебя не слабо… Хотя, казалось бы! — рассмеялся тот самый знакомый-не-знакомый мусорщик, убирая повязку с только что очнувшейся Эммы. — Сколько я пролежала? — хриплым голосом поинтересовалась девушка. — Ну, где-то минут с двадцать точно, — пожал плечами тот. — Но нам хватило времени, чтобы перетащить тебя в безопасное место. — Я так и не узнала имя своего спасителя, хах, — слабо улыбнулась Эмма, приняв сидячее положение. — Коул, — кивнул тот. — И я тоже не знаю имени той, кого я спас? — Эмма, — ответила девушка, обняв себя за плечи. Коул… Воспоминания пронзили её с моментальной скоростью. Она его видела всего один раз и то на фото… Джеймс Коул, теперь Эмма всё поняла. Учитывая, что это был сейчас 2040-й год, это означало, что сейчас этот человек не знал о своём истинном предназначении.***
Прошел год с момента знакомства и… Эмма уже давно смирилась с тем, что её желание повидать послечумовой мир ей очень серьезно аукнулось, ибо единственный способ вернуться домой буквально растворился в другом времени. И теперь Эмма Киршнер была здесь совершенно одна… Если, конечно, не учитывать того факта, что она «вошла» в компанию Коула и Рамси, лучших друзей, среди которых Эмма явно была лишней, о чем ей постоянно напоминал сам Рамси. А вот Коула ничуть это не смущало, более того, боевые способности Эммы не раз их выручали, хотя иногда парням приходилось защищать её саму. Чем ближе Эмма узнавала Джеймса, который сказал ей своё полное имя спустя лишь три месяца после знакомства, тем яснее понимала, что хотела остаться с ним навсегда. Забавно выходило, ибо Эмма знала о Джеймсе то, о чем тот узнает лишь годы спустя. И ей бы хотелось рассказать это всё, да вот поверил бы ли он? Казалось, теперь ясно, почему с дополнительным сосудом обходились куда строже, ибо если глядеть на основной вариант, такой человек бы точно подошел Свидетелю — настоящий воин, боец… Разве что Джеймс, несмотря на свою внешнюю суровость, всё же был очень мягким. А уж тот факт, что он решился приютить малознакомую девушку, которая определенно нуждалась в защите, тоже о многом говорил.***
— Ты помнишь мир до того, как вирус уничтожил его? — вдруг решила поинтересоваться Эмма, когда они вдвоём с Джеймсом разводили костер, чтобы согреться. — А? — не сразу понял мужчина, занятый разжиганием огня, но затем грустно улыбнулся. — Я был ребенком когда это всё началось, я уже мало что могу вспомнить… А ты? — Я никогда не видела этот мир по-настоящему, — честно призналась Эмма. — Самое ужасное, это осознавать, что ты родилась в мире, поглощенным Чумой. Это сродни детям, которые родились в военное время, — кивнул Джеймс, поглощенный в собственные воспоминания. — Они никогда не познают по-настоящему, что такое спокойная жизнь… А когда это всё пройдет, прошлое уже их не отпустит. — Откуда в тебе столько мудрости? — усмехнулась Эмма. — Я рос с отцом. Единственное, что я всё-таки помню, так это то, что это был один из мудрейших людей, которых я когда-либо знал. Они замолчали, глядя на огонь. Эмма смотрела на языки пламени, и это у неё взывало собственные воспоминания и ассоциации. Огонь. Пламя, что пожирает всех и вся, но сейчас оно служило источником тепла и безопасности. — Моя мама очень любила Рождество, — вдруг протянула она, предаваясь собственным воспоминаниям, когда они с мамой вдвоем устраивали собственные праздники, сидели у горящего камина, а Эмма слушала разные истории Оливии, которые всегда были самыми разными и очень интересными. — Моя тоже, — грустно цокнул Джеймс. — Правда вот… Мда. — Что такое? — нахмурилась девушка. — Да ничего… Что-то я расчувствовался и раскрылся не там. Эмма по-доброму рассмеялась. Девушка поймала себя на мысли, что она хотела таких посиделок как можно чаще.***
Любовь. Что это было за чувство такое? Все свои знания, которые Эмма имела сейчас, она их получила от матери. Но сама Оливия редко когда говорила о любви, разве что о том, что она бывает разной. Любовь родителя к ребенку, любовь братьев и сестер друг к другу, любовь между мужчиной и женщиной… О последнем мать говорила нечасто, в основном ссылаясь на то, что любовь в большинстве случаев слепа и яростна. Влюбленный человек способен на всякую дичь, и лучше было бы, если он полагался именно на разум. Разум всегда вел по верному пути, а эмоции лишь сбивали с толку. Но Эмма никогда не смогла бы сказать о том, что её чувства могли быть опасны для неё, для Джеймса… Ей определенно нравилось осознавать то, что она была влюблена. И главное, что это было взаимно. Хотя, наверное, это осознание к Джеймсу Коулу пришло раньше, чем к Эмме Киршнер, хотя это уже было неважно. 2041 год. 11 сентября. Ровно год здесь провела Эмма, и теперь она точно знала, что останется здесь навсегда. Рядом с тем, кого она любит, и кто любит её. Помимо любви женщины к мужчине Эмма ещё познала то, как они обычно проявляли свои чувства, помимо словесных признании. Вряд ли двум влюбленным место в этом ужасном мире, но пожалуй, Эмму это только и спасало. На какой-то миг она позабыла о том, кем вообще-то являлся Джеймс на самом деле. Но вспоминая об этом каждый раз, она смеялась. Смеялась с иронией судьбы, что два сосуда для Свидетеля влюблены. И Эмма подумала о том, что ей не хочется, чтобы Джеймс пожертвовал собой, отдал своё тело Свидетелю, ведь его больше не будет. Разум этого человека будет поглощен демоном, который собирался уничтожить само Время.***
— У тебя есть десять минут, чтобы попрощаться с ним, — Эмма никогда не видела свою мать настолько злой. Уж успела было девушка подумать, что о ней действительно позабыли, как вдруг… Оливия Киршнер явилась в тот момент, в который её вообще не ждали. И Джеймс уж хотел было прибить женщину, что внезапно сорвала интимное занятие, но успокоился, поняв, что это была мама его девушки. Вместо этого теперь мужчина стыдился. Эмма тоже. К слову, она и не хотела прощаться. Но разъяренный взгляд матери буквально «втаптывал» морально. — Я не хочу, — Эмма скрестила руки на груди, словно маленькая девочка. — Я хочу остаться здесь… — Твою мать, Эмма! — закричала Оливия, впервые за всё то время, что дочь её знала. Сама же Эмма оглянулась на Джеймса, что уже надел свитер и теперь глядел на неё озадаченным взглядом, что пугало её на самом деле. — Ты… — мужчина неуверенно поджал губы. — Ты действительно хочешь остаться? — Да… А ты хочешь этого? — Не меньше, чем ты… — Девять минут, — вмешалась Оливия. — О, Господи! — взмолилась Эмма. — Ну почему?! — Ты сама прекрасно всё знаешь, не заставляй меня принимать крайние меры. Эмма прижалась к Джеймсу, зарыдав ему в шею. — Почему она должна уйти? — напряженно протянул Коул, глядя на Оливию. — Целый год о тебе не было слышно, и тут ты являешься «ни здрасте, ни до свидания», когда тебя не ждали вообще! Справедливо ли это вообще?! — Ну, во-первых, это была ошибка, — покачала головой женщина. — Эмма здесь вообще не должна была оказаться… А во-вторых, то, что между вами произошло за это время… Это тоже ошибка. Эмма испуганно огляделась на свою мать, искренне не понимая. — Попрощайся с Джеймсом, и я забуду всё, что ты натворила, — Оливия тяжело вздохнула. Понимая, что мать не отступится от своего, Эмма в последний раз поцеловала своего парня. — Я обещаю, что вернусь, обязательно, — прошептала она так, чтобы Оливия её не услышала, а затем уже громче произнесла: — Прости и прощай. Девушка встала с диванчика, и Оливия схватила ту руку и потащила прочь, чтобы Джеймс не увидел, как они расщепились во времени.***
— Дура! — Оливия впервые ударила свою дочь, дав ей пощечину. — Как ты могла? ВОТ КАК? — А что такого?! — Эмма тоже кричала. — Что тебя смущает, а? Я уже не маленькая девочка! Вернувшись в Титан, Оливия смогла выпустить свои настоящие эмоции. Она была невероятно зла на свою дочь. — Я знаю, что ты уже не маленькая девочка, — мать тяжело вздохнула, пытаясь справиться с эмоциями. — И я прекрасно понимала, что рано или поздно это бы произошло… Но ведь не с братом же, Эмма! — Что?! — девушку словно окатили ведром холодной воды, Эмма ошарашенно пошатнулась. — Что ты сказала? — Ты ведь в курсе, что такое инцест, да? Не только Эмма поступила опрометчиво, но и Оливия не смогла промолчать. И теперь, когда лишние слова были сказаны, не было смысла отворачиваться. — Да, и что дальше? — дрожащим голосом спросила Эмма. — Я никогда тебе не говорила, и не сказала бы, если бы ты не встретилась с Джеймсом… Ох, чёрт тебя подери, какая же идиотка, нужно было сразу сказать! — О чём? Что Джеймс… мой брат? — Эмма до сих пор не могла поверить в эти слова. — Ну да… Просто дело в том, что ты… Не совсем моя дочь. Нет, конечно, ты моя дочь, но в тебе нет моей крови. Ты была удочерена, а твоя настоящая мать та, кто и была матерью Джеймса Коула. Эмма снова пошатнулась назад, упершись спиной о стену. Это была слишком шокирующая информация. — Но почему? — девушка зажмурилась, пытаясь не заплакать. — Почему ты мне сразу не сказала? — Боялась, что ты уйдешь, — Оливия приблизилась к дочери. — Пожалуй, это действительно было самое страшное для меня. Ты действительно изменила мою жизнь… Когда ты появилась, я сразу это приняла за знак. Я подумала о том, что смогу стать лучше, когда стану матерью. Эмма скатилась по стене, сев на пол. Она не могла поверить в то, что только что услышала, но в глазах матери не было ни капли лжи, это Эмма почувствовала сразу. И от этого ещё было больнее. — Теперь ты понимаешь? Нельзя было, чтобы два сосуда жили вместе, — покачала головой Оливия. — Вы не должны были встречаться в принципе… — Но в чем причина? Ведь раз это мой брат, то… Нельзя нас было разъединять, — Эмма подобрала колени под себя. — Но тогда почему я влюбилась? — Ты просто не знала, и это действительно моя ошибка, о которой я жалею, — Оливия тоже села, чтобы сравняться взглядом. — Я не хочу верить в то, что я чувствовала, было ошибкой. — Я прекрасно понимаю, но тебе придется с этим смириться.***
Прошло две недели с момента возвращения в Титан, Эмма была решительно настроена узнать правду о себе и Джеймсе Коуле. Как оказалось, его мать была Мэрион Вудс, к слову и она была так же настоящей матерью Виктории Дженнифер Коул, так изначально звали Эмму… Она думала о той женщине, и об Оливии… О той, кто её всё это время воспитывал, кого Эмма считала своей настоящей матерью. Почему-то девушке казалось, что Мэрион вряд ли добровольно согласилась отдать свою дочь на «растерзание» Свидетелю. 2009 год. Этот раз был намного сложнее, чем в предыдущий, ибо Оливия не допустила бы, чтобы Эмма вновь сбежала. Но и в этот раз она сумела это сделать, и девушка понимала, что это будет иметь очень серьезные последствия… Но Эмма очень хотела увидеть свою биологическую мать, тем более что она узнала, что Мэрион умрет в 2010-м от рака, поэтому хотя бы до этого момента… Эмма нашла двух гуляющих на площадке. И она сразу узнала ту самую Мэрион, что качала на качелях пятилетнего Джеймса… Женщина уже была почти бледна, видимо, уже началось. Девушка решила не медлить и сразу подошла к женщине, которая удивленно посмотрела на подошедшую к ней незнакомку. — Вы ведь… Мэрион? — Эмма склонила голову на бок, неуверенно прикусив губу. — Да, а вы кто? — та сразу же скрестила руки на груди. Эмма решилась на ответ не сразу. — Виктория, — кивнула та, растерянно сжавшись. — Я ваша… Эмма не понимала, почему ей было так тяжело говорить эти слова… — Джимми, иди пока погуляй неподалеку, хорошо? — Мэрион тут же отозвала своего сына. — Только далеко не отходи… — Ладно, мамуль, — ребенок тут же отбежал к песочнице. По взгляду Мэрион Вудс можно было понять, что та догадалась. — Это ведь был Джеймс Коул, верно? — спросила Эмма чуть тише, когда её настоящая мать приблизилась к ней. — Да, — кивнула та. — А ты… Это действительно ты, Виктория?.. — Ага… Правда, у меня другое имя. Меня назвали Эмма. Мэрион оглядела её с ног до головы, прикусив губу. — Ханна, — вскоре ответила та. — Моя настоящее имя Ханна Джонс… Мэрион это псевдоним. — Ой, — нервно усмехнулась Эмма. — Ты всё-таки жива… Мастер таки забрал тебя. — Речь о Свидетеле? — уточнила девушка. — Ну, то есть о той версии, которая им ещё не стала? — Верно… Ханна Джонс… Это интересно было. Не одной Эмме, видимо, приходилось носить не настоящее имя. Ханна вновь оглядела свою дочь. — Ого, ты так похожа на… своего отца, — женщина нервно дернула плечами. — Я его даже никогда не видела… — Ну, надеюсь, тебе и не придется. Эмма и так знала, что она являлась дочерью того самого Мастера, будучи наполовину Повелителем Времени, раса которых принадлежала другому миру. — Я могу спросить кое о чем? — вкрадчиво поинтересовалась Эмма. — А я могу? — Ханна улыбнулась уголками губ. — Я бы хотела знать о тебе всё, что можно… Пока маленький Джимми играл в песочнице другими детьми, его мать и сестра из будущего сидели на скамейке и разговаривали. Эмма почувствовала облегчение, когда поняла, что всё напряжение было снято в момент, когда Ханна действительно почувствовала родную кровь, материнский инстинкт и прочее… Именно в этот момент Эмма была рада почувствовать себя Викторией, той, кем она могла стать, если бы её не отняли у Ханны. Узнав о том, как она появилась на свет — Ханна забеременела девочкой не по своей воле — Эмма ещё сильнее разозлилась на своего «отца». Она не хотела признавать Мастера своим отцом, уж лучше бы это действительно был Мэттью Коул. — И всё же, я должна задать вопрос, — спросила Эмма, когда они закончили рассказывать о своих жизнях. — Джеймс Коул действительно мой брат? — Ну, да… — поджала губы Ханна. — Тебя что-то беспокоит? — Как сказать-то… — Эмма тяжело вздохнула, бросив короткий взгляд на живот. Ханна нервно прыснула, поняв этот… жест. — Какой месяц? — испуганно протянула та? — Да я вот совсем недавно узнала, да… — То есть, ты с ним познакомилась, и между вами… — Да! — неожиданно для себя вспылила Эмма. — Да, я люблю его! И вот, честно говоря, мне плевать на инцест… — Ох, Виктория… Думаю, ты не в курсе, — грустно улыбнулась Ханна. И уже после того, как её дочка неуверенно прищурилась, продолжила: — Джеймс действительно твой брат, но… Но у вас нет общей крови. — Это как? — Эмма огляделась на ребенка, что стоял возле песочницы и о чем-то болтал со своим сверстником. — Ты знала о том, что ты являешься единственным ребенком, которого я родила? Джеймс мне не родной. Да, я усыновила этого мальчика, и по сути это действительно делает вас братом и сестрой, но вы не родные друг другу по крови. — А вот этого мне моя Мать не говорила, — удивленно протянула Эмма. — А знала ли она сама об этом? — Я надеюсь, что нет. Ибо тогда её слова выглядят очень мерзкими… Я верю в то, что ты можешь полюбить Джеймса, и я верю в то, что это взаимно. Эмма истерически рассмеялась, прижав ладони ко рту. Две недели она думала о том, что она по сути согрешила. Но теперь… Ей хотелось верить Ханне Джонс, своей настоящей матери, которую она узнала буквально вот только что, сильнее, чем Оливии Киршнер, той, которая её всю жизнь воспитывала. — А кто тогда настоящие родители Джеймса? — пожалуй, это было последним из вопросов, которые сейчас интересовали Эмму. — Ты наполовину Повелитель Времени, твой отец Мастер. Джеймс тоже наполовину Повелитель Времени, разве что его отец другой представитель этой расы… Ты что-то слышала о Докторе? По лицу Эммы Ханна поняла, что та даже имя впервые слышала, поэтому продолжила рассказ: — Мастер и Доктор, два Повелителя Времени, пришедшие из других миров. Два абсолютно разных человека, если Доктор, это тот, кто вселяет надежду, и именно этот Повелитель Времени является спасением для человечества, то Мастер это его… антипод… Само зло. Мастер прибыл в этот мир, чтобы уничтожить Время, а Доктор является единственным, кто может это остановить. И да, Джеймс Коул это сын Доктора от человеческой женщины по имени Кассандра Райлли. Ну, и в отличии от тебя, он появился на свет благодаря любви. Это был желанный ребенок. И его настоящее имя Эйтан Тайлер. Эмма слушала это всё с огромным впечатлением. Тот Доктор… Он единственный, кто сможет противостоять Свидетелю, но его сын… Он должен стать сосудом для Свидетеля, который хочет вернуться в этот мир в физическом воплощении. Девушка поймала себя на мысли о том, что хочет знать намного больше о том, что скрывает за собой армия Двенадцати Обезьян.***
Попрощавшись с той матерью, которая её родила, Эмма вернулась к той, кто её воспитала. Благо, Оливия не заметила ухода своей дочери, ибо для неё Эмма исчезла на пару минут. — Я хочу поговорить о Двенадцати Обезьянах, — Эмма была решительно настроена узнать это всё. Оливия сначала удивленно вскинула бровь, но затем грустно улыбнулась. — Что ты конкретно хочешь узнать? — протянула та, вздохнув. — Что именно преследует эта армия? Мама, пожалуйста, я хочу знать под чьи «крылом» расту… Женщина села в кресло напротив Эммы, пригласив сесть её на соседнее, девушка тут же присоединилась. — Наша главная задача не просто уничтожить Время, точнее не уничтожить его, а оставить только текущий момент, — кивнула Оливия. — Чтобы не было прошлого, настоящего, будущего, только сейчас. Сколько боли может испытать человек? А сколько любимых потерять? В Красном Лесу не будет страдании… — Звучит очень фанатично, — хрипло рассмеялась Эмма. — А Свидетель? Это кто? — Тот, кто поведет нас всех, конечно же. Он пришел из другого мира, чтобы подарить нам свободу. — И ты сама в это веришь? Эмма успела узнать ещё от Ханны, что на самом деле представлял из себя Мастер. И сейчас она думала о том, что не хотела бы присоединиться к Двенадцати Обезьянам, даже если там находится единственный близкий ей человек. — Ты не веришь в Свидетеля? — нахмурилась Оливия, по её тону можно понять, что та явно была напугана. — Это всё из-за того случая с Джеймсом? Тогда тебе действительно нужен Красный Лес. — Не нужен, мама, — покачала головой Эмма. — Лучше я буду с ним расставаться и встречаться вновь, считать часы. А если я буду с ним вечно, в одном моменте, то какой смысл в этом всём? Понятие времени будет забыто, пройдет какой-то период, мы забудем, что такое завтра, через два часа, через секунду… Это будет адом, циклом, из которого уже не выбраться. Оливия дернула плечами, нервно вздохнув. — Вообще-то в твоих словах есть смысл, — ухмыльнулась женщина. — И я бы не задумывалась об этом, если бы не стала твоей матерью. Ты изменила моё мышление. И несмотря на твои ошибки, на твои мысли, я всегда буду любить тебя, и пойду на всё, чтобы защитить тебя… Эмма улыбнулась. Глядя в глаза своей матери, она вновь увидела ту женщину, что всегда была с ней ласкова, учила её всему, была единственным другом и самым близким человеком. — Что ты скажешь на то, что я хочу уничтожить Свидетеля? — Эмма наклонила голову в бок. — У тебя не выйдет, — честно ответила Оливия. — Свидетеля может уничтожить только равный ему по силе, а ты всего лишь наполовину Повелитель Времени. — А кто ему равен? — Эмма уже знала ответ на этот вопрос, она всего лишь хотела услышать это от Оливии. — Есть один такой… Его имя Доктор, он тоже Повелитель Времени, как и… Мастер, настоящее имя Свидетеля. Два вечно борющихся врага, Доктор это представитель светлой стороны. Но сейчас правда есть одно но… Оливия замолчала, грустно хмыкнув. — Доктор повержен, его держат где-то глубоко в Титане, он больше не сможет противостоять Свидетелю… И да, скоро он должен вернуться, Красный Лес совсем близко уже. Эмма нервно сглотнула. Единственная надежда на спасение человечества сейчас была заперта в плену. — А Чума? Для чего это было? — Испытание от Свидетеля, те кто выживут, будут избраны для того, чтобы пойти в Красный Лес. — Но сейчас… — Эмма ответила спустя несколько секунд. — Сейчас у Свидетеля нет физического обличья, он уязвим. Разве не это будет шансом, чтобы его одолеть? — В этом и вся суть, будучи не в физическом обличье Свидетель силен как никогда, но только обретя его, он сможет выполнить задуманное. — Мама? — девушка напряженно вздохнула. — Ты прости меня, конечно, но… Я хочу это остановить. И мне без разницы, будешь ли ты со мной или нет, но я это сделаю. — Я буду с тобой, — тепло улыбнулась мать. — Я всегда буду с тобой. Эмма Киршнер улыбнулась.***
Эмме нельзя было находиться в той части Титана, где ей не было положено быть. Поэтому ей приходилось вести себя скрытно, чтобы не наткнуться на последователей Обезьян. Первым делом мисс Киршнер была настроена найти Доктора, если бы она могла ему всё объяснить… Она зашла в какие-то коридоры, вот Эмма уже несколько часов искала хоть что-то, что могло быть помочь в поисках. Разумеется, она знала, что не будет двери с прямой табличкой «Доктор», поэтому нужно было полагаться лишь на своё чутье. Вдруг Эмма испуганно дернулась. Позади неё раздался некий звук, на который она тут же обернулась. Перед её глазами пыталась появиться некая синяя будка. После того, как она окончательно встала, дверь открылась и оттуда вышел… — Эмма?! — Джеймс Коул удивленно вскрикнул, глядя на девушку. Сама же Эмма нервно прыснула, улыбнувшись сквозь слёзы. Глядя на Джеймса, она уже поняла, что это та версия, которая уже обо всем знала. Эмма не контролировала себя, её ноги сами шли к тому, кого она любила всем своим сердцем. Она прижалась к Джеймсу, зарыдав ему в плечо. Тот обнял её в ответ, так же прижавшись. — Что… что ты тут делаешь? — мужчина отстранился, глядя своей девушке в глаза. — Ты ведь уже всё знаешь, да? Про Свидетеля, про Доктора? — Эмма нервно улыбнулась. — Та штуковина, на которой ты пришел? Это ведь ТАРДИС? Оно принадлежит Доктору ведь? Ты пришел за ним? Эмма сыпала вопросами, не сразу подметив, как Джеймс тут же изменился в лице, испуганно глядя на Эмму. — Всё верно, — протянул Джеймс. — Но ты… — Я Эмма Киршнер, — кивнула девушка. — Я не рассказывала тебе об этом, потому что я встретила тебя того, который ничего ещё не знал. Когда я увидела тебя, я уже знала кто ты. Джеймс полностью отстранился, испуганно глядя на Эмму, но та всё равно продолжила. — Моё настоящее имя Виктория, я твоя сестра, — ответила девушка напоследок. — Я лишь хотела познакомиться с тобой, разве что не думала о том, что когда-либо смогу полюбить тебя, но не как брата… — Но ты не моя сестра, — ухмыльнулся Джеймс. — Да, может Ханна и родила тебя, она же тоже моя мать, но ведь приёмная… — Я всё это знаю, поэтому могу с уверенностью сказать, что не стыжусь своих чувств, — она приложила ладони к животу. — И там растет жизнь, которая появилась благодаря любви, по крайней мере я на это надеюсь… — Подожди-ка! Сколько времени для тебя прошло, после того, как ты ушла?.. — Где-то месяц… — Ой… И в этот момент парочка рассмеялась, думая о том, насколько всё забавно вышло… Ведь для Джеймса точно годы прошли. Вот она, природа времени, путешествия в нём, встреча с разными версиями. — Расскажешь мне правду о себе? — Джеймс поджал губы. — Давай для начала найдем Доктора, а потом уже всё остальное?***
Джеймс практически сразу знал, где находился его отец, поэтому ему не приходилось тратить часы, бродя по Титану. Они зашли в подвал, где была одна единственная дверь. Мужчина достал некий предмет, облаченный в алюминиевый корпус с фиолетовыми вставками, этим он и открыл дверь. Войдя в комнату, они увидели мужчину в черной одежде, футболке и штанах. Он сидел спиной к ним сидел в позе лотоса, глядя на стену, которая была исцарапана черточками, которые обозначали, сколько он тут находился. Обернувшись, Джеймс и Эмма увидели, как Доктор оброс, его волосы почти достигали плеч и огромная борода… — Твою мать! — Джеймс тут же бросился к Доктору, обнимая его, а тот заплакал, прижимаясь к единственному родному человеку, которого он встретил за последнее время. Эмма глядела на этого Повелителя Времени, думая о том, что именно он должен противостоять Свидетелю, разве что сейчас он был очень слаб, бледен, мешки под глазами… — У тебя собственная отвертка что ли?! — удивленно вспыхнул Доктор, глядя на устройство Джеймса. — Да, мне твоя машинка это сделала, — рассмеялся Джеймс. — ТАРДИС, она такая живая что ли… — У неё собственный разум, это правда. Они вновь обнялись, когда Доктор уже стоял на ногах. Вскоре Повелитель Времени обратил внимание на стоящую в сторонке Эмму. — Ты даже спутницу себе нашел, вот ведь ирония, — тепло рассмеялся Доктор. — Моё имя… Виктория, я другой сосуд Свидетеля. И Доктор тут же изменился в лице.