+1: Не для всего нужны советы
Лютик привычным жестом поправил съехавшую на бок капитанскую фуражку. — Алло? — позвал он, потом на всякий случай постучал указательным пальцем по микрофону, и тот тут же пренеприятнейше загудел: значит, звук шёл. — Раз. Раз. Раз. Земля, вы там на связи? Из окон капитанской рубки открывался едва ли не лучший вид на звёзды. Здесь явно скрывалась какая-то рифма, что-то для новой колыбельной Цири: куда глаза не обрати чернеет небосвод, а звёзды словно светляки летают круглый год… Нет. Ерунда какая-то. Ему точно стоило побольше практиковаться в стихосложении. Теперь, благо, времени на это было предостаточно. Если рассудить здраво, финальная стадия любой терапии, как ни парадоксально, заключалась в отказе от лечения. Хромой со сломанной ногой отказывается от костылей, чтобы начать шагать прямо на своих двоих. Переживший страшную трагедию человек последний раз машет на прощание своему психотерапевту, чтобы вновь влиться в общество. Такова была жизнь. И Лютик, возможно, был близок к тому, чтобы принять свою последнюю пилюлю. — Говорит Земля, — наконец, ответили Лютику, спустя, должно быть, минут двадцать бесплодных попыток. — Доложите обстановку. Лютик был очень близок к тому, чтобы закатить глаза. Шаттл вот уже два месяца как не выходил на связь, и это было всё, на что они были способны. «Доложите обстановку», — одними губами повторил он, скорчив лицо и закатив глаза, а потом вспомнил, что на шаттле больше никого не было и отдёрнул себя. Это слишком уж было похоже на то, как Лютик проводил время до прибытия его новой семьи (на этом самом шаттле, на Земле, в фамильном особняке с родителями, да везде в общем-то). И как только он не замечал этого раньше. — Обстановка нормальная, — оповестил Лютик командование. В конце концов, если их ничего не интересовало, то Лютик и не настаивал на сотрудничестве. Он мог поспорить, что тот, кто сейчас отвечал на его спонтанный вызов скрипнул зубами. Лютик ухмыльнулся. — Возможно ли продолжить миссию? — спросил тот. — Да, почему нет. Скорее всего на Земле уже давно со всеми почестями попрощались с экипажем, и, поскольку, насколько Лютик знал, ни у кого из экипажа не было слишком уж крепких связей с теми, кто остался на Земле (что логично, ведь не каждый согласится просто так улететь в десятилетний круиз в дальний космос), то о них благополучно позабыли. Йеннифер даже настаивала на том, чтобы Лютик не тревожил их попусту, что было довольно мило, потому как она, возможно, сказала, что «они не достойны и сотой части твоего внимания», и уже не не так мило, потому как «у тебя и без того маленький объём внимания». Тогда Лютик сказал, что, получается, сей драгоценный ресурс ему не следует попусту растрачивать на неё. Потом они миролюбиво сошлись на том, что у Лютика тем не менее с вниманием всё было получше, чем у Ламберта (под недовольство последнего). Это был хороший вечер. Вид в иллюминаторе был столь же прекрасен и неизменен, что и последние пару дней - и, наверное, всегда. У Лютика раньше как-то не находилось столько свободного времени, чтобы замечать это. Куда глаза не обрати чернеет небосвод, и звёзд, негаснущих огней, мерцает хоровод… Всё ещё не очень, но уже определённо лучше. Лютик отдёрнул себя: командование молчало уже пару минут и говорить, похоже, не планировало. — Вы там всё ещё на связи? — спросил он на всякий случай. — Да, — коротко ответило командование. Какой-то у них разговор получался неинформативный. Даже Геральт в худшие времена был более разговорчивым. Лютик вздохнул. Ему всю его жизнь хотелось, чтобы кто-нибудь одобрил его действия, по-настоящему оценил его старания и так далее и тому подобное. И только посмотрите куда всё это привело его — в космос, на шаттл, экипаж которого ни во что его не ставил! А командованию на него и вовсе плевать! Какого чёрта? Хватит! Так, отлично, стоило закрепить этот настрой, с этим уже можно было работать. — С вами на связи Юлиан Панкрац, единственный оставшийся в живых член экипажа в результате неблагоприятных обстоятельств, — уверенно и строго начал он (отец бы позавидовал, но к чёрту отца), — поэтому, если вы хотите, чтобы шаттл вообще долетел до места назначения, то я посоветовал бы вам отнестись к этому как-то более серьёзно. На самом деле, Лютик не был особо зол, и не то, чтобы нуждался в помощи с Земли. А «неблагоприятными обстоятельствами» можно было бы назвать разве что совершенно отвратные характеры ныне покойных членов экипажа. Но командованию с Земли знать этого, наверное, всё-таки не стоило. — Что вам требуется? — уточнил голос, звуча немного, но всё же пристыженным. Лютик победно вскинул кулак и едва подавил радостный вопль. — На следующей станции, — продолжил он практически так же спокойно, — как мне кажется, находится достаточное количество людей, чтобы часть из них можно было направить на борт шаттла. Что бы там не говорил Эскель, но Лютик совершенно точно был королём махинаторства. И это ещё никто их них не подловил Лютика на жульничестве в гвинт… разве что, возможно, Йеннифер. Но Йен (и она уже почти разрешила звать её так) слишком забавляло выражение лица Ламберта, когда тот проигрывал, чтобы прекращать эту забаву. На коммуникатор пришло сообщение от Цири, и он улыбнулся. Лютик, стоило признать, так и не избавился от потребности в чужом внимании — сладко-горькой пилюле, в которой ему отказывали чуть ли не с рождения. И да, возможно, это было не лучшей чертой характера, но, хэй, порой приходится просто принимать себя со всеми достоинствами и недостатками. К тому же, Лютику больше не нужно было одобрение кого угодно, нет, ему вполне хватило бы внимания от трёх дружелюбных чудищ, очаровательной девочки-монстра и одной острой на язык ведьмы. «Геральт сказал, что дома слишком тихо, я думаю, он соскучился», — гласило сообщение. «Тогда возвращайтесь поскорее», — ответил он, улыбаясь всё шире. — На следующей станции находится колония строгого режима, — отметил голос скептически. Да сколько можно уже выдерживать эти драматические паузы? — Да-да, я знаю, — отмахнулся Лютик уже куда менее серьёзно, — у них определённо найдётся парочка не слишком буйных заключённых, ведь так? Недолго думая, Лютик отправил второе сообщение: «У меня для вас сюрприз!» В конце концов, в семье все заботятся друг о друге. Это не особо сложно.Конец.