Alone? No

Это стало последней каплей. "С тех пор как тебя перевели дела участка никак не улучшились, смирись со своей беспомощностью и перестань всюду лезть, портя всем не только воздух, но и жизнь". Джинен беспомощно глотает воздух, раздумывая над тем, поплакать ему сейчас или дома, когда никто не увидит? Наверное, дома, тут позора уже хватило с головой. Он просто слишком чувствительный. Слишком доверчив, слишком откровенный. Он доверился преступнику и последствия ужасали его похуже всяких там нашествий зомби, прилета пришельцев, облысения в 23 — из-за него пострадал человек. Пулевое ранение в плечо, раздроблена кость и предплечье вряд ли будет функционировать как раньше. Он выходит с участка, закат алыми лучами расстилается по горизонту. Таким же алым, как и его кровь. Прошла неделя, а бессонница или кошмары в пяти минутах передышки, когда мозг не выдерживал и проваливался в дремоту, не отпускали. Все из-за него. И все это знают. Он идет по темным улицам, непривычная пустота в кобуре от табельного пистолета ощущается в сотню раз тяжелее. Его могут либо уволить, либо привлечь к ответственности. Что из этого Джинену хочется больше он и сам не знает. Улицы сильно шумят, но он не слышит, его мысли уносят кубарем к тому моменту снова и снова. Взгляд, улыбка, выстрел, еще один выстрел, конец. Конец всему. Конец его карьере, конец его, их жизни. Всему конец и с этим ничего не сделать. В комнате встречает тусклый свет от подвесной лампы. Забыл выключить, когда шел сдавать табельное. Заправленный диван, идеально сложенная рабочая литература, даже сейчас когда все и выглядит, и есть просто отвратительно, он старается в этом хаосе сделать островок порядка. Шнур от телевизора касается вымытого паркета, вакуумная тишина, аж уши закладывает. В кармане джинсовки вибрирует телефон, Джинен автоматически достаёт его и проверяет уведомление. "Завтра на 9 утра босс скажет, что с тобой делать. Не опаздывай" Тягучая неделя подойдёт к концу уже завтра? В это как-то не верится. Но он все равно ставит будильник на 7 и открывает банку пива. Сколько бы не пил, все равно не может охмелеть. Словно, ничего и никто не даст ему забыть ошибку. Помни Джинен, это всегда с тобой. Сигналы раций, привычный шум в приёмной, вечно разрывающийся телефон и такой же вечно одинаковый ответ "21-й полицейский участок, говорите", звуки кофе аппарата, перебежки полицейских, все это скоро больше не будет принадлежать ему. Джинен еще в пять утра собрался выходить, пригладил волосы мокрой ладонью, надел штатское, но все равно не мог заставить себя войти в приёмную. На него все бы смотрели, спрашивали, утешали, обвиняли. Он заходит в участок только в без пяти минут девять и сразу же, минуя все эти звуки, идет к главному начальнику отдела. — Садись. Джинен послушно приземляется на жёсткий стул. Мужчина перед ним в лучшей физической форме, гладко выглаженный и выбритый, идеальный пример для подражания, который постоянно твердил, что Джинен только все портит. — Мы рассмотрели вчера твое дело на заседании, наши до сих пор не знали всех деталей, думали, что это самооборона. — На этих словах его лицо кривится, показывая всю неприязнь и омерзение к сидящему напротив потерянному парню. Конечно же, Чон Ги рассказал им, конечно же, он не стал скрывать, что Джинен пытался помочь преступнику, в следствии чего, обмануты были все. Он рассказал и Джинена сейчас точно возьмут под следствие. Но. — Но пусть так и будет. Я не хочу лишних проблем, тем более из-за такого как ты. Самооборона, в результате которой несчастный случай и травма одного из наших полицейских. Ты после такого не можешь тут оставаться, так что вот перевод в Ансан, место, где ты точно уже ничего не испортишь. Подписывай. Джинен долго переваривает слова. "Перевод" никак не похож на другое слово, мучавшего его все семь дней, оно не похоже на "уволен". — Перевод? — Соображай быстрее и подписывай, завтра тебя уже ждут там. Чон Ги швыряет ручку на стол, давая понять Джинену, что больше никаких разговоров. Три часа на автобусе, два на машине, снова автобус и вот он уже, разминая отекшую спину, выходит на утренний моросящий автовокзал. На губах ощущается вкус морского воздуха. Город, куда его перевели, под Сеулом, маленький, но весьма живописный. Несмотря на малые единицы населения, около 7 тысяч, выглядит ухоженным и даже современным. Остановки и улицы в навигационных знаках, 6:30 утра, а дворники уже заканчивают подметать опавшие за ночь осенние листья. Джинен сжимает единственную сумку и идет искать свое новое место работы. Плутать долго не приходится. На выходе из автовокзала, на автобусной остановке большая карта города. Джинен видит значок участка всего в двух кварталах от своего места нахождения. — Помочь, чем, малец? Пожилой мужчина, но в когда-то модном элегантном костюме в полоску и клетчатой сумкой через плечо, стоит совсем рядом и заинтересованно оглядывает Джинена с ног до головы. — Нет, я уже нашёл. — А что искал? Они ехали всю дорогу вместе и всю дорогу этот мужчина смотрел на Джинена. Честно говоря, продержался он молодцом, раз подошёл только сейчас, а не уселся рядом еще тогда, в первые двадцать минут поездки. — Полицейский участок, я теперь буду работать здесь. — А, так это ты наш новый полицейский, ага, — последнее слово он протягивает, сопровождая доставанием из сумки телефона. Что-то быстро набирает на кнопочном телефоне и наконец ему отвечают. — Дорогая, я нашёл нашей Хису жениха. Да, скажи ей пусть принарядится. Да, да. Кто? А, помнишь слухи о полицейском с Сеула? Вот стоит передо мной, красавец. Да, капусты взять? Возьму. Джинену хочется себя ущипнуть. Чего? Не успел приехать уже посватали. Сделав пару шагов назад, он разворачивается и уходит, благо мужчина опять искал в сумке какие-то вещи и не заметил. До участка никаких происшествий. Мирно снующие машины вдоль дороги, яркое солнце уже стремительно поднималось выше и выше, и повсюду баннеры с лицом мэра и жирной надписью "ты живёшь в прекрасном городе, соответвуй" Джинен поворачивает за угол и видит маленький двухэтажный участок. Четыре машины, две из которых уж очень старенькие, а две последней модели Hyundai, даже в Сеуле не у всех такие. Он видит такую же форму, видит две клумбы поодаль от входа и набирает полные лёгкие воздуха. Он может жить, а каждый день это второй шанс. У него не отняли мечту, просто он сделал большую ошибку, но готов ее исправить. — Здравствуйте, я Пак Джинен, из Сеула, меня перевели к вам. Он вежливо здоровается с пожилой женщиной в приемной, она такая маленькая, что из-за стойки видно только ее красные, высоко зачесанные волосы. Кстати, тут кроме нее никого и нет, Джинена это удивляет больше всего. — Ага, одну минуту. — Отвечает женщина отстраненным голосом, куда-то тупо пялясь. Джинен заглядывает через стойку и видит, как два актера сейчас вот-вот подерутся или поцелуются, вообще непонятно. Хотя, вот они уже и целуются. Он ждет пять минут, десять, но на него по-прежнему не обращают внимание. Тогда он решает уже сесть на диван и подождать кого-то из полицейских, они-то уже скажут ему что делать. 9:45, дверь открывается и в приемную шумно заходят два мужчины, хотя, один из них, тот, что ел кимпаб и активно жестикулировал, выглядел примерно одного возраста с Джиненом. — К нам никто не приходил, дорогая? — Нет. — И не звонил? — Нет. — Ва, невероятно! Если он из Сеула так думает, что ему все можно? Он мне уже заранее не нравится. — Не кипятись, Джексон, наверное, он просто заблудился. — Да как тут можно заблудится? Идешь прямо, потом налево и вот, все, пришел. Ох, не нравится он мне. — В конце концов, мы тоже опоздали. — Так-то оно так, но... — Кхм, здраствуйте. Джинен не выдерживает, поднимается с дивана и мягко их окликает. Мужчина, слегка упитанный, но с добродушным лицом, сразу же улыбается ему, а вот молодой парень, Джексон, или как его там, поправляет свой значок и подозрительно прищуривается. — Чем можем вам помочь, молодой человек? — Я из Сеула, вы тут как раз обо мне говорили. — А ты что подслушивал? — тут же выступает Джексон. — Я не подслушивал, так как находился тут первым. — Ага, зашел после нас, опоздал, еще и сказки рассказываешь, чему вас в том Сеуле учат? — Что ж, Джинен, рад познакомиться, я начальник главного Ансанского отделения полиции, Чхве Су Дон, рад приветствовать тебя у нас. Мужчина пожимает ему руку, все так же добродушно улыбается и, кажется, вообще пропустил мимо ушей всю перепалку. — Спасибо, буду стараться. — Джексон тебе тут все покажет, выдаст форму и табельное, а потом зайдешь ко мне, подпишешь кое-какие бумаги и можешь быть свободен. Отдохни с дороги. — Су Дон треплет его за плечо, еще раз улыбается и уходит куда-то в глубь здания. — Что ж, Пак Джинен, пойдем, покажу, что тут да как. Но не успевают они уйти с приемной, не успевает Джексон до конца пронзить взглядом Джинена, которому, к слову вообще плевать на таких выскочек, входная дверь открывается и на пороге появляется тот самый мужчина в костюме с еще молодой женщиной. — Ай, Пак Ли Рим, ты опять за свое? Сколько раз тебе говорить, что никто из наших на твоей дочери жениться не будет, а? — Джексон выступает вперед, прикрывая собой, мягко говоря охреневшего от жизни Джинена. — А ты за всех не говори, самый умный тут? Проходи Хису, садись. А ты, Дже Ксон, позови новенького, сватать будем. — Его дочь послушно садится на диван, потупив взгляд в пол, только сейчас Джинен замечает, что с ней что-то не так. — Во-первых, я Джексон, во-вторых, никакого сватовства в мою смену. — Джексон пытается жестами что-то показать Джинену за спиной, но тот ничего не понимает. Господин Пак тут же это замечает и, отталкивая Джексона, хватает Джинена за руку, ведет к дочке. — Вот Хису, смотри какой. — Но Хису не смотрит на него, просто пялится в пол без единой эмоции. — Что, не нравится? Хису, тебе 32, когда я тебе еще жениха найду, давай не капризничай. Джексон шумно выдыхает, берет Джинена за вторую руку и тянет на себя. — Ну, раз помолвка расторгнута, разрешите откланяться. Отец садится на корточки перед дочкой, что-то пытается ей доказать, но Джинен ничего не слышит, Джексон закрывает дверь приемной. — Лучше не связывайся с ними. После пожара, в котором погибла их мать, они оба башкой тронулись. На чай если позовут — не иди, без кольца точно не выйдешь. Понял? Джинен кивает. Он еще не отошел от несостоявшейся свадьбы и от того, что Джексон перестал ему дерзить и, вроде как, защитил. Экскурсия проходит быстро, здание маленькое, но в нем есть все, от архива до морга. Они подписали бумаги по выдаче формы, оформили новые документы, сразу же сделали удостоверение, привязали заработную плату к счету в местном банке и даже успели пообедать. — Ты где остановился? — Пока нигде, вечером пойду искать. — Ладно, садись. Джексон на полицейской машине везет его в гостевой дом, закат красиво окрашивает и без того алый осенний пейзаж, странно, но сегодня это ему кажется красивым. Гостевой дом напоминает типичный отель, только вместо квартир и комнат с картонными стенами, внутри двора маленькие домики. — Здесь не дорого и хозяйку все знают, так что тебе должно понравится. Не Сеульские квартиры, но тоже ничего. Джинен смотрит на маленькую кровать с двумя скрученными одеялами, на маленькое окошко под стеной, письменный стол из красного дерева и ему все это уже кажется знакомым и родным. Здесь нет ничего лишнего, ничего новомодного, Джинен хочет тут остаться. — Спасибо. Получилось как-то слишком искренне, так что даже Джексон смутился и ничего не стал добавлять. — Ладно тогда, до завтра. Коллега. — Последнее слово он добавляет впопыхах, закрывая за собой дверь. Наверное, хотел, чтобы его не услышали. А Джинен сегодня впервые засыпает и не видит кошмары.