Alone? No

— А что, если… — Да нет. — Но мы попробуем? — Ну так… — Нет, по-другому. — Но он же… — Мы не скажем. — Обидится. — Хер с ним. — В принципе, поддерживаю. — По пивку? Джинен приехал последним в кафе и так же, как и Марк с Джексоном ничего из сказанного Бэмом и Югемом абсолютно не уловил. Они стояли у витрины с десертами и общались на своем инопланетном языке. Эти двое настолько на одной волне, что им заканчивать предложения не приходится. — Что? — Марк, затянув фартук по туже на талии, все еще хмурится, глядя на Югема уже разливающего пиво в бокалы с прилавка. — Я только понял, что кто-то точно обидится. — Это да. — Поддакивает Джинен, затаскивая последнюю корзину с цветами в кафе. В декоре он точно не самый лучший, поэтому ему поручили доставку. С пяти утра они готовят зал, пополняют запасы продуктов, делают заготовки для лимонадов и других напитков, потому что у Джебома сегодня презентация сказки и он решил провести ее именно тут, в их любимом кафе «Encore». Вообще, кафе уже давно перестало быть только Джексона и Марка. Ремонт они делали вместе, мебель помогал собирать Джинен, первым клиентом был Джинен и Джебом, дизайном вывески занимался Бэм, а позже он начал вести страничку кафе в соцсети. А сейчас поступило предложение от одной пищевой компании на разработку франшизы, потому что кафе своего рода было уникальным и всегда забитым посетителями даже по понедельникам. На втором этаже под стенами полки с книгами, которые Джебом любезно переместил сюда из своего магазина. Они наняли паренька на неполный рабочий день и с четырех до восьми по будням тут можно прийти купить или заказать книгу. В субботу у них открытые чтения, где все желающие говорят о том, о чем хотят, а по воскресеньям тематические. На сайте заранее выставляется книга для обсуждения. Ну а еще Югем каждый день декорирует букеты на столы или придумывает новые названия десертам, за что их очень любят даже просто фотографировать девушки, будучи на диете. Агентство Джебома всегда проводило презентации в библиотеках или торговых центрах, но, во-первых, с Джебомом спорить бесполезно, а во-вторых, он на данный момент их самый востребованный писатель, так что пусть делает, что хочет. — Э, Югем, положил пиво на место, Бэм, ты тоже. До Джинена с задержкой доходит, что сейчас как бы восемь утра и им нужно готовиться к конференции, а не присматривать за парнями. Он и так их только вчера с полицейского участка забрал за драку. — Ну Джинен! — Югем еще пытается припираться и продолжать начатое, а вот Бэм всегда его слушал, что не могло не радовать. Обычно Бэм тот, кто звонит и просит достать их из очередной жопы, но он хотя бы звонит и на том спасибо. — Бери корзину. — Ладно. Все пять корзин с белыми розами перетаскивают поближе к сцене и принимаются разделять их по уже подготовленным прозрачным вазонам с подкрашенной голубоватой водой. Они спорят как обычно, Джинен пытается сделать по-своему, размещая букет на столе, где будет сидеть Джебом, но Югем его убирает, объясняя это тем, что будет мешать камерам, цветы же высокие. — Джексон? — М? Марк, натирая стаканы, смотрит то на Джексона, копающегося в телефоне, то на шумную компанию возле цветов. Он довольно загружен последние дни. То ездит разбираться на счет франшизы, то изучает как расширить пространство, ведь третий этаж надстроить займет много времени, а рядом участка нет чтобы купить, а посетителей каждый день прибавляется. Но это все ему очень даже нравится, так он отвлекается от очередного разрыва. После переезда сюда Марк себе вообще ничего не запрещал. Он много работал поэтому и развлекался на славу. Сначала он вроде как жил с Джексоном и не только в прямом смысле. В квартире две спальни, но они через чур часто оказывались в одной и пьяные. Вслух никто ничего не обговаривал, поэтому Марк и думал, что вправе гулять с другими. Он и гулял, с парнями, с девушками, со всеми сразу, пока Джексон истерику не закатил. После выяснения отношений они официально сошлись, а через год официально разошлись. Марк съехал, но они по-прежнему и работают вместе и иногда просыпаются. — Джексон, что, если… — Марк смотрит на него, протирая стакан, на котором точно дырка будет. — Что, если что? — Джексон взгляд от телефона не поднимает, но хмурится, прислушиваясь. — Ну что, если… — Марк уже и тоном намекает, но тот все равно на своем. — Да что если? — Джексон отрывается от телефона, смотрит на Марка, теперь его очередь хмурится. — Понятно. — Что? Обиделся? Смотри что нашел, — Джексон показывает на телефоне красивую черную рубашку и непонятным логотипом. Присмотревшись, Марк видит аббревиатуру названия их кафе. — Ого, сам сделал? — Да. — Молодец. Что касается Джексона то и он вполне доволен тем, что имеет. По переезду, начиная еще с самых первых дней, он считал, что причиной был Джинен, что из-за него он тут, потому что не до конца смог отпустить. Но, совсем скоро он начал жить для другого человека. Вложиться в идею Марка было чем-то странным и безумным, мало ему что ли дома культуры и вечеров по субботам? Но на следующий день он согласился. В тот момент глаза Марка горели идеей, поэтому Джексон и решил помочь. Даже если бы дела изначально пошли плохо, он все равно бы постарался придумать выход, чтобы его друг мог так же сиять. Ну друзьями-то их уже не назовешь, но это не отменяет той заботы и поддержки с обоих сторон. Пусть Джексон и не общается с Марком на инопланетном, и они ссорятся чаще чем кошка с собакой, но они по-прежнему есть друг у друга со своей свободой действий. «Ты где? Мы почти закончили» Джебом еще спал, когда Джинен уехал в кафе. Ему нужно было выспаться, потом прочесть хорошенько тот отрывок, который будет декламировать сегодня, одним словом, ему нужно время, чтобы подготовиться. Ведь сколько конференций, афтограф сессий и открытых чтений он бы не проводил — все равно нервничает и переживает. «На парковке. Скоро буду» Они уже правда закончили и даже пресса приехала, расставляя камеры и настраивая технику, а Джебома нигде не видно. Он стоит некоторое время на крыльце, потом проходится по террасе, а потом уже и вовсе идет на парковку. Джинен словно дежавю ловит. Весь в черном, пускает дым на парковке и совершенно не стесняется знака, запрещающего это делать. — Эй, Им Джебом, тебе напомнить про штраф? — Джебом разворачивается, морщась от яркого света и такого же Джинена. — Да ладно тебе, знаешь же, что на меня это не действует. В целом, Джебом не курит. Да и не курил особо никогда. Просто, когда они познакомились он только начал, и это стало своего рода тем, что их познакомило, поэтому он и продолжал действовать дымом на нервы Джинену. Но когда сам стрессовал мог и выкурить парочку, причем обязательно на парковке. — Я только вчера наших с участка забирал, давай без неприятностей. — Джинен забирает сигарету с его рук, тушит об асфальт, а уже потом только обнимает его, прижимая к себе. — Нервничаешь? — Немного. Даже мой папа приедет, и твоя мама придет. Зачем ты их позвал? — он что-то невнятно бурчит в жилет Джинена, так как полностью зарылся лицом. Ему хорошо, Джинен обнимает, гладит спину, целует в макушку, и не страшно вообще уже ничего. — Так надо. Кстати, ты покормил Домовят? — Джебом кивает, отстраняясь, чтобы сорвать поцелуй с губ своего парня. К слову, ветеринары из них никакие, да и с глазами проблемы, по-видимому. Домовенок оказался девочкой и когда Югем гулял с ней на улице получил психологическую травму, ведь на его глазах Домовенка лишили или девственности или ориентации. А через пару месяцев у них появились котята. Двух забрала мама, одного отец, а им остались Домовенок с уже не пойми кем, они в этом точно не разбираются. Они их зовут просто — Домовята. — Пойдем, выпьешь чаю. Внутри Джебом немного расслабляется. Пахнет розами, кондиционер разносит запах по всему помещению. На улице осень, солнце все еще припекает, но это хорошее время. Скоро у них четвертая годовщина, а Джебом все еще не может привыкнуть, что Джинен его любит, что Джинен его выбрал и уже вряд ли куда денется. Даже когда они поссорились и Джебом уехал на эмоциях к отцу, позвонив утром и попросив забрать его домой, Джинен так и сделал. Он всегда его забирает домой. Много работ Джебома посвящены именно ему — самому лучшему человеку в его огромном и странном мире. Пока чай настаивается Джинен тащит за руку Джебома в подсобное помещение. Он вообще не сопротивляется. — И чем займемся? — на губах довольная ухмылка, Джинен закрывая дверь, прижимает парня к ней, тут же целуя. — Там полно народу, а мне так хотелось поцеловать тебя. Несмотря на то, что в зал из них двоих ходит только Джинен, Джебому все равно удается выглядеть шикарно, как в этом черном, облегающем костюме с длинным пиджаком, так и без него. — Нени… прекрати. Поцелуев и прикосновений мало, им обоим стоит остановиться, особенно когда снаружи много людей, да и Джебому пора уже. Но они не могут. — Еще минутку. — Еще минутку и мы выйдем отсюда только через полчаса, я тебя знаю. Вообще, зажиматься, и не только, в общественных местах стало их привычкой. Вернее, Джебом всегда начинал, а Джинен просто не мог отказать. Ну не считая секса в участке. Этого уже Джинен не может ему дать, хотя, кто знает сколько он еще продержится, когда так просят. — Эй! Джинен! Мама приехала, не знаю, как вы после такого будете ей в глаза смотреть, но выходите. — Югем не дожидается ответа и уходит, заставляя парней наконец отлипнуть друг от друга. — Отлично выглядишь! И эта прическа, просто вау! Твоему парню так повезло. Все обожают маму Джинена. Она добрая и открытая, быстро поставила на место журналиста, когда тот пристал к ней с расспросами. Тогда Джебом только-только стал популярным после своей первой книги и все о нем говорили и хотели узнать. А узнали, что у него парень. Но ни друзья, ни родители не смогли дать журналистам ничего вразумительного. Ближе к двенадцати собралось уже прилично людей, подъехали последние журналисты и даже любимый критик Джебома. Он давал дельные советы и помогал развивать свое мастерство. Джинен всегда злился, когда читал колкие высказывания в адрес Джебома, но сам Джебом только улыбался и просто говорил, что ему есть над чем работать. — Давайте поприветствуем нашего замечательного Джебома. — Менеджер его агентства зачитал вступительную речь и уже Джебом готовится к выходу. Югем и Бэм переговариваются с ним возле самой сцены и, вроде как, все по плану. Он соглашается на трансляцию анимации, которую делал Бэм. Руки у Джинена уже начинают потеть. Он трет их об бедра, поправляет пиджак, но старается сконцентрироваться на голосе Джебома и на том, как же он красив среди этих цветов и стопок книг. — Не волнуйся сынок, тебе точно не стоит переживать. — Мама берет его за руку, сжимая. Ну да, волноваться не стоит. Но черт, может, позже? В зале гаснет свет, только один прожектор на Джебоме и проектор на стене с песочной анимацией. Бэм вполне талантлив, чтобы передать то, что хочется именно Джебому, только он и может терпеть его вечные отказы и возвраты на доработку. Но они вот уже два года работают вместе. Джебом начинает неспешно, ровным и размеренным тоном. Впереди толпа заворожённо боится даже моргнуть. Джинен усаживает маму на стул, кивает мэру и движется ближе к парням. — Эй, — он шепчет Джексону на ухо, но тот отмахивается, ему правда интересно слушать сказку Джебома. — Марк, Марк, — Джинен дергает его за рукав, пока на него не обращают внимание, — я передумал. Давай позже, хорошо? — Я тебе сейчас этой туркой промеж глаз заеду, — Марк отвечает с любезной улыбкой, но глазами сверкает покруче молний. — Да заткнитесь оба. — Джексон шикает на них, но после того, как Марк на ухо шепчет ему слова Джинена сам спрыгивает со стойки, откладывая стакан с лимонадом. — Ты придурок или да? Мы готовили это все почти месяц! Иди давай, иначе я Марка останавливать не буду! — на них уже шикают зрители из зала. Не хватало еще испортить презентацию книги, поэтому Джинен, кивнув, садится тоже на стойку, притягивая чей-то бокал с виски. Вообще, не он все это придумал. Просто сказал друзьям о намерениях, а они уже целый сценарий с пошаговыми действиями расписали. Нет, он уверен, Джебом не откажет, просто тут столько народу, и еще он постоянно забывает речь, которую писал восемь дней, а еще это как бы презентация книги, а не их чувств, Джинен не был уверен, что поступает правильно. Но после одного вечера, когда Джебом вдруг ни с того ни с сего разрыдался над похожей сценой в фильме, решил, что сделает так же. Хотя, хотелось бы просто дома, за ужином. Романтик из него отменный, конечно. Джебом заканчивает читать. Минуту в зале тишина, а потом взрыв аплодисментов. Джинен уже читал его сказку, ему понравилось, пусть и сложно отнести ее к определённой возрастной категории, пожалуй, она просто для своего читателя. Помещение снова приобретает светлый вид. Джебом ищет глазами Джинена, он всегда его ищет, и расслабляется только когда видит теплую улыбку. Сначала журналисты забрасывают его вопросами, потом просто зрители. В течении часа Джинен просто не находит себе места. Ладно, если отложить, это может не закончиться никогда. Еще через час Джебом спускается, сразу же минуя окружение из журналистов, идет прямиком к своей семье. — Ну как вам? — Ты же подпишешь мне книгу, да? — мама Джинена протягивает книгу, Джебом сразу же черкает в ней маркером. — Джебом, ты достал, я опять чуть не разревелся. — Джексон хлопает его по плечу, пряча лицо. — Вообще-то, он плакал. Опять. И да, мне тоже хотелось. — Марк с другой стороны тоже приобнимет Джебома, пока Югем и Бэм растаскивают сцену для лучшего обзора проектора. — Отличная работа, сын. Отправлю ее в нашу библиотеку. Они обсуждают много чего, а когда присоединяются Югем с Бэмом, Джинен, вдохнув, обнимает парня за плечи и разворачивает к проектору. Свет опять гаснет, те кто остался в зале тоже смотрят на стену. — Что это? — Просто давай посмотрим кое-что. Джинен крепко держится за Джебома, их окружают только самые родные, дальше уже несколько гостей, один оставшийся журналист и агентство Джебома, но Джинену уже не важно. Он готов продолжать держать в руках свой мир еще очень долго. На экране появляется автовокзал Ансана обычной черно-белой мультяшной рисовкой. Парень, по-видимому, Джинен с сумкой в руке идет по дороге, натыкаясь на парковку и очень красивого Джебома с сигаретой. Вот черт, он даже нарисованный очень красивый. Дальше развитие сюжета уже не есть достоверная передача фактов, так как предыдущая сцена заканчивается сердечками в глазах обоих, а следующая сцена, как они встречаются в книжном Джебома. Они едят рамен, но смотрят друг на друга. Читают книги, но смотрят друг на друга. На ноутбуке фильм уже закончился как полчаса назад, а они по-прежнему смотрят друг на друга. Потом нарисованная ярмарка, колесо обозрения, их переплетенные пальцы. Джинен чувствует ладонь на своей и так же крепко ее сжимает. Следующая картинка как они обустраивают дом у тетушки в Ансане, потом гуляют по набережной ночами, кормят чаек. После, на машине они едут в Сеул и обустраивают свой дом. Все это время их персонажи росли и менялись, становились взрослее. Так что заканчивается анимация двумя старичками на шезлонге своего дома с огромным садом, двумя котами на их коленях и такими же сердечками в глазах, как когда они только встретились. — Джебом… — говорить тяжело, особенно, когда Джебом все еще пялится на экран, а толпа сзади словно вымерла, такая тишина немного пугает. — М? — На меня посмотри. — Взгляд у Джебома потерянный, ладошки не менее влажные, чем у самого Джинена. — Я… я хочу с тобой так же. До старости и до огромного сада у нашего дома. Я люблю тебя, и это все, что я могу сказать, прежде чем попросить тебя кое-что. Отпуская его ладони, Джинен словно на льдине уплывает. Да, он не может вспомнить ни единого предложения из написанной речи, ну да и хер с ней. Почему это так волнительно? Почему Джебом смотрит так испуганно и дергается, когда Джинен садится на одно колено и достаёт коробочку с кольцом? — Джебом, ты выйдешь за меня? Можно посчитать сколько эмоций за то время пока Джинен говорил это сменилось на лице Джебома. Примерно сотня. Нет, он мечтал о таком иногда, но никогда не мог поверить, что однажды правда услышит. Джинен перед ним на колене, с этим сверкающим кольцом мутнеет, в глазах начинают появляться слезы. — Я не могу… — нижняя губа Джебома дрожит, и Джинен даже слушать не хочет, что он там не может, сразу же перебивая. — Так. Давай без твоих шуток! Если откажешь — я тебя засужу. — Я согласен. Джинен не успевает подняться и как следует надеть ему кольцо, потому что Джебом тоже опускается на колени, сразу же обнимая. Сейчас и Джинена перестает трясти. Он крепко за него хватается, прячась лицом в излюбленной шее и только сейчас может слышать звуки. А им хлопают и поздравляют. — Я не мог тебе отказать, ты даже не дослушал, — шепчет уже с улыбкой, отстраняясь, чтобы Джинен мог надеть кольцо. — Ну, это не самая лучшая фраза, чтобы начать согласие. — Кольцо идеально подошло, Джинен любуется им, а после вытирает уголки глаз Джебома, помогает подняться. — Ты только что его шантажировал? Джебом если тебя держат в заложниках моргни два раза. — Джексон опять плакал, на пару с мамой Джинена, но уже привычно отшучивается, принимая салфетку от Марка. — Кстати, — их поздравляли еще долгих двадцать минут, так что Джебом и забыл о своем подарке, а подарить его именно сегодня будет весьма символично. — Что? — культурное мероприятие давно превратилось в вечеринку с караоке и алкоголем. Югем танцует с Бэмом, Марк общается с какими-то людьми, пока Джексон дергает его за рукав и пытается увести куда-то, а Джинен с Джебомом сидят на террасе, любуясь ладонью и кольцом на ней. — У меня тоже кое-что есть для тебя. — Из нагрудного кармана Джебом достает небольшую связку ключей. — У нас будет две машины? — Джинен хмурится, разглядывая связку, но не находит логотип автомобильной марки. — Это ключи от дома. С большим садом и даже ручейком. Чем-то похож на тот с рисунка. Джинен долго переваривает информацию, минуту так точно. Джебом купил им дом? Что? Вообще-то, Джинен хотел сам купить им дом, и сам сделать ремонт! И вообще, почему Джебом всегда дарит ему что-то в ответ и его подарок буквально заставляет его онеметь от потока мыслей? — Эй, ты в таком шоке даже от машины не был, — Джебом обеспокоенно поворачивает его лицо к себе за подбородок. — Дом уже с ремонтом? — Я дурак по-твоему? Нет, конечно, знаю же, что ты черепицу для камина выбирал недавно. — На секунду Джебом испугался, что сделал что-то не так. Все же, дом для Джинена много значит, поэтому он и купил участок с готовым домом под ремонт. — Точно? — Точно, точно, поехали. Там есть матрац, если ты понимаешь, о чем я, — Джинен смеется, ведя парня к парковке. — И матрац ты один выбирал, да? Как некрасиво, Джебом. — Эй, ну не дуйся, можем прямо сейчас заехать и выбрать еще один, а тот выбросим, м? Ну, Джинена! В машине Джебом хочет продолжить предлагать варианты и извиняться всеми возможными вариантами, но как только садится, Джинен тянет его за пиджак на себя, целуя. Целует еще более трепетно, когда ощущает прохладный металл на своей щеке. — Все в порядке? — прижавшись своим лбом ко лбу Джинена, Джебом пытается восстановить дыхание. — С тобой всегда все в порядке. Им определённо нужен матрац, уже не важно какой. Сказка Джебома Мальчик с Короной В одном сказочном королевстве, где метка на теле определяет дальнейшую судьбу каждого жителя произошло странное. Родился мальчик с короной на голове. Метка светилась так ярко, излучая только теплоту и спокойствие, что люди не сразу поняли, что на самом деле произошло, так были очарованы его доброй аурой. Но реальность настигла раньше, чем они успели прийти в себя. В дом к новорожденному прибыли стражники короля. Их появление не предвещало ничего хорошего. Оглядев скромный дом, стражники таким же поверхностным взглядом окинули малыша и зачитали королевский указ так громко, чтобы его услышал каждый. “Отослать ребенка за королевство. Прекратить любое общение. Ослушание указа карается смертью. Метка на лбу предзнаменование опасности, которую нам всем стоит предотвратить. Ваш Король” Пока малыша, сияющего ярче солнца, везли на повозке далеко от королевства, Король, будучи темнее тучи, вспоминал разговор с колдуном. Метка короны померкла, налилась черной желчью, устрашала всех придворных, только вот сам король мог думать только о словах колдуна. Этот мальчик приведет к большим изменениям в стране. Грядут большие перемены. Прибыв во дворец, король первым делом позвал писца и издал указ. На самом деле в словах колдуна не было ничего прямо говорящего об опасности, но метка короля на лбу ребенка не означает, что тот может его свергнуть? Король не мог допустить, чтобы никому неизвестный малец сверг его с престола. Он не мог отдать свой трон. На самой темной поляне сооружена с хилых досок небольшая лачуга, огражденная высоким забором. На самом заборе табличка с указом короля, которую мальчик не скоро поймет. “ЛЮБОЕ ОБЩЕНИЕ ЗАПРЕЩЕННО. ОСЛУШЕНИЕ УКАЗА КАРАЕТСЯ СМЕРТЬЮ” Оставив малыша, гонцы уехали обратно в королевство. Всю дорогу их окутывало приятное чувство спокойствия, но как только они оставили ребенка это чувство испарилось. Мальчик, сверкая глазками, был счастлив в неведении. Новое место он обследовал целый день, играл с палками, грыз коренья, спал на животике, но к ночи ему стало не только скучно, но и страшно. Птицы кричали, ветки царапали крышу, грызуны забрались под маленькое одеялко и теперь он уже не мог уснуть. Но свет по-прежнему исходил от него самого. Он должен был стать хорошим человеком с великими свершениями, чтобы навсегда остаться в истории, но указ короля все навсегда изменил. Шли годы, Король жил как прежде. Очень редко он мог проснуться от кошмара, который до боли сжимал легкие черной рукой, но придя в себя, Король тут же его забывал. Он считал, что сделал все правильно. Малыш подрос. Теперь это юный, красивый парниша с длинными золотистыми волосами. В этот день он, как всегда, гулял вокруг своего забора, ему казалось, что это и есть весь мир, а за забором что-то страшное, и лучше туда не соваться. Маленькие искорки все еще отбрасывала его метка, он все еще оставался таким, каким был задуман. — Эй! Тут кто-нибудь есть? Парень никогда не слышал голоса, поэтому первая реакция его естественный страх. Он спрятался за повалившуюся на бок хижину и притих. — Я тебя видел! Вылезай давай! Голос не звучал так, словно может навредить, да и парню стало уж слишком интересно узнать, кто это так красиво и выразительно разговаривает. Он подполз на коленях к маленькой дырке в заборе, где виднелась чья-то бледная голова. — Кто ты? — Вау, настоящий... Оба парня с нескрываемым интересом разглядывали друг друга. Маленькая голова в дырке забора обрамлена зелеными волосами, такими же ресницами и бровями, а на лбу светилась шишка, издавая не только приятное сияние, но и приятный хвойный запах. — Я сын лешего. А ты тот самый кого выслали из королевства? Вау! Я думал дед все придумал, а ты настоящий! — Конечно, я настоящий. Странно, что ты там за забором жив. — Это странно, что ты тут выжил. Ты что никогда не выходил? С каждым заданным вопросом парню становилось не по себе. Всю жизнь жить в маленьком мире, куда приятнее, чем вдруг осознать, что тот мир ничтожная капля в настоящем огромном пространстве. — А зовут то тебя как? — Кто зовет? — Ну дела! У тебя даже имени нет? Это правда король отослал тебя сюда совсем маленьким? — Король? — Ах, так ты ничего не знаешь... Просидев два дня возле опустевшей дырки в заборе, парень вдруг понял, что больше не светится яркими искорками. У него дико болела голова от вдруг навалившейся действительности, горела метка, ныли кости. Если бы можно было отмотать время назад, он бы пожелал никогда не встречаться с сыном лешего. То, что он услышал сделало ему так больно, как ничто ранее. Даже укус белки, в драке за орешки, с этим не сравнится. Прошла еще неделя. Пришла злость. Пальцы почернели, от самого парня стал исходить странный аромат. Птицы, пролетавшие над хижиной, вдруг замертво падали прямо на полянку. Чем больше становилось трупов, тем сильнее он себя чувствовал. Что же это за сила такая, заставляющая все умирать так же, как и его душа? Ранней весной парень наконец разгромил забор и пошел в королевство. Его отображение на водной глади пугало даже рыб. Огромный, с черными длинными волосами, ногтями, черных одеждах и посохом. Но рыбы не долго испытывали испуг, тут же умирали. Он шел неделю. Усталость тут же разжигала новую порцию гнева, сердце горело, ею очерненное, не позволяя остановиться. Все чего он хочет — увидеть собственными глазами того, кто сотворил с ним такое. Слава о нем распространилась быстрее сплетен. За день до прибытия в королевство, король уже приказал закрыть город. Его обуяла такая паника, с которой ни один кошмар не сравнится. Тот самый кошмар, где он задыхается в объятиях малыша. Закрытие города не помогло. Постояв всего десять минут под башней стражников, они свалились замертво, открывая путь. Войдя в королевство, он увидел столько всего, что его сердце могло разорваться от чувств. Люди, дети, мамы, обнимающие своих сыновей, лотки с едой, игривые коты, лающие собаки. Этого всего его лишил король. Проходя мимо убегающих людей, он оставлял позади себя шлейф из трупов. Король закрылся на все замки, дрожа от страха. Он чувствовал, что это его последний день. Ступенька за ступенькой, этаж за этажом, черный молодой человек, сверкая черными искрами, наконец добрался до башни Короля. — Выходи. Посмотри смерти в глаза. Страх сковал Короля. Даже если бы он и захотел открыть дверь, все равно не смог бы пошевелиться. — Тогда ты умрешь в одиночестве, я возвращаю его тебе, как ты его когда-то подарил мне. Парень с короной на лбу чувствовал, как задыхается король. Как покидают его силы, как испускается последний вздох. Как умер Король. В ту же секунду у него подкосились ноги. Руки покинуло привычное напряжение, но в груди по-прежнему болело. Спускаясь вниз, по лицу парня текли слезы. Он не замечал их, так как ноющая боль в сердце отвлекала от всего остального. — Что же я наделал... Первые слова были таковыми, когда он наконец увидел горы трупов во дворе королевства. Мужчины, женщины, мамы с сыновьями. Острая боль вдруг пронзила сердце. Чернота отпустила его. Он видел, как на глазах белели волосы, возвращался прежний облик, но сердце с каждой секундой болело все сильнее. Оно не выдержало, разрываясь в груди парня, потерявшего всякий смысл. Жители королевства долго оплакивали умерших. Так же они оплакивали парня, сотворившего это, ведь они видели его боль. Прозвали его Корона, ведь даже имени у него не было. Но в тот день появилась надежда. Маленькая девочка с короной на лбу родилась в семье фермера и дарила всем своим присутствием только успокоение. Они позаботятся о ней, а она позже позаботится о них. Ведь королевство уже усвоило урок, оно надолго запомнит сво ошибку.