Любовь и ненависть

Сердце бешено стучит. Такое чувство, как будто оно в ту же секунду и выпрыгнет из груди, с громким хрустом сломав рёбра. Из груди паром вырывается прерывистое и резкое дыхание. Настолько резкое, что похоже на лихорадочное, будто ты умираешь. Глаза быстро скачут из стороны в сторону, голова кружится и наконец взгляд фокусируется на одном живом объекте, что сейчас висит на краю выступа, как на тонкой соломинке своей жизни, которая может в любую минуту оборваться, и смотрит на него то-ли с мольбой о спасении, то-ли с глубочайшим презрением. Внизу находится его брат, пытающийся упростить мать ему самому пойти и добить врага, страшно взволнованная, как и все, особенно как мать, сестра, и родной прайд, кричавший ему о том, чтобы он закончил дело смертью этого ненавистного ими короля, за смертью которого они, подобно палачам, гнались всю свою жизнь, дабы отомстить за погибшего Шрама.  — Аду его, Кову! — кричала мать, готовая уже сама туда забраться и скинуть главного врага. — Аду! Но Кову совсем не хотел идти по скользкому пути убийцы, коим его воспитывала с детства мать. И было бы немного другое дело, если бы сейчас перед его глазами был кто-то другой, а не Симба, король прайдленда и отец его возлюбленной. Не сможет он убить его под таким серьёзным и твёрдым взглядом карминовых очей. Как же он сможет потом смотреть в глаза, некогда счастливой и вечно жизнерадостной, Киары? Как он сможет видеть её страдания и горечь над смертью отца, смешанными с всемогущей ненавистью к нему, Кову? Как, после такого поступка, как нож вонзается в спину, она сможет дальше его любить? Нет, Кову не такой, он не бесчувственная сволочь и уж точно не бессмертный, чтобы наплевательски реагировать на это всё. Не такой вот он, не сможет так поступить, пусть даже имея гены кровожадной и пугающей одним только взглядом алых, словно кровь, глаз убийцы в собственной крови. Но… Если подумать, то что изменится, если он всё-таки спасёт Симбу от своего прайда? Что будет тогда?  — Кову. Симба и прайд его поймут, простят и радушно примут обратно в прайд? Нет уж, наврятли кто нибудь, кроме Киары, стал бы ему доверять. Да им легче снова его в чем-то обвинить и выкинуть без особых причин из прайда прямиком в изгнание.  — Кову! Он женится на Киаре и они заведут собственную семью? Ситуация та же, только Симба наврятли вообще даст благословение на их брак или даже вообще на их отношения, не говоря ещё о правлении.  — Кову! Прайд не будет его выносить, это уж точно, а взамен на всё это он потеряет собственный прайд, семью, к которой он был привязан с самого рождения, которая всегда подавала надежды на него и верила в то, что он сможет вывести их из жаркого ада в райское место. А ведь никто другой так в него никогда ещё не верил и не подавал великие надежды на хорошее будущее.  — Кову! А что будет… если всё-таки соблазн на правление целым прайдом и на свободную женитьбу с возлюбленной принцессой возьмёт вверх? Что если он просто возьмёт и сбросит Си… Нет! Нет, черт возьми! Он не такой! Нет! Он не будет идти по испорченному большим убийством пути! Или же… всё же…  — Кову!!! Давление нарастает, как и крик матери, звенящий дрелью в его голове. Воздуха ничинало постепенно не хватать, сердце сжималось, яро обливаясь кровью, зрачки глаз то увеличивались, то сужались. Соблазн всё рос и рос… Он не мог определить. «Что я могу потерять? — спрашивал он мысленно самого себя. — Любовь Киары? Доверие прайда? Я… Я…».  — КОВУ, ЧЁРТ ВОЗЬМИ!!! «Чёрт с ним» «Ату, Кову! Ату!» И в следующее мгновение Кову выдернул когти Симбы. Тот попытался уцепиться за одно из брёвен, но оно не выдержало веса могучего льва и сорвалось. Ещё несколько брёвен покатились вниз, увлекая за собой ревущего Симбу, но тут не выдержало ещё одно. Лев продолжал катиться вниз, тщетно стараясь уцепиться за что-либо. Левая задняя лапа Симбы попала в щель между двумя брёвнами, заставив его резко остановиться. Ещё одно бревно сместилось вниз и упало прямо на защемлённую конечность. Послышался хруст ломающейся кости, Симба взревел от дикой боли, а сверху на него покатились новые брёвна. Сломанная лапа как-то выскользнула из щели, и Симба покатился вниз, до самой земли, где его, уже упавшего, накрыло десятками брёвен. «Всё кончено?..» — с неким страхом, неверием или облегчением пронеслось в голове Кову, а на вид он выглядел спокойным, будто ничего такого особенного и не произошло.