Любовь и ненависть

— Кову убил Симбу. Три слова. Всего навсего лишь три чёртовых слова, два имени и один глагол, остро прорезавшие в сердцах львиц сочившейся кровью глубокую дыру.  — Ты же шутишь, верно? — слетел с уст королевы недоверчивый вопрос, пока она делала неуверенный шаг вперёд и тихонько поглядывала на всех, таких шокированных и с опущенными чуть-ли не до каменного пола нижней челюстью. По правде говоря, Зазу и сам в это поначалу не поверил. Сидел на ветке, как истукан с открытым в немом крике ужаса клювом, пока Симба стремительно летел прямиком на тот свет, будучи своим телом быть придавленным десятком брёвен. Шанс выжить у него есть — думал Зазу. Таил надежду он, что сейчас позовёт кого нибудь на помощь и они смогут спасти сына Муфасы. Но Зира с треском разрушила все эти надежды, отправив их прямо к Шетани на растерзание её демонов. Она так грозно зарычала во все горло, что он от неожиданности чуть не упал с дерева. Но лучше бы он упал и сломал себе позвоночник, чем стал бы свидетелем алчной игры Зиры. Она сразу же накинулась на тело Симбы, одним рывком вытащив его из завала брёвен. Выпустила когти, наносила глубокие и длинные рубцы на морду врага, драла ему глаза, нос, прокусывала ему каждую конечность до полного сжатия челюстей… И только в самом конце, когда он уже испускал свои последние прерывистые вдохи и выдохи, нанесла самый мощный удар по шеи. Симба задыхался, резко схватился за место кровотечения окровавленной от прокуса лапой. А Зира лишь смеялась, громко, злостно, насмехательно, с победой. Обычная победа злодея, но особенная сегодня для Зиры. Зазу смотрел на это и смотрел, даже не заметив, как сзади раздался голос фиалковоглазой львицы, пасть пренебрежительно, но без оставления царапин, взяла его и начала куда-то нести. Очнулся он только, когда перед его глазами предстала вся окровавленная кровью короля морда Зиры. И он вздрогнул, смотря в её глаза, такие безумные и в глубине которых можно было читать только одно слово: победа. Победа. ПОБЕДА. Она что-то насмехательно процедила, пока Витани по её приказу отрвала от мёртвого и бездыхательного тела врага помятое ухо и подкинула ему, дабы передать всему прайду через него, что их горячо любимый король мёртв. Зазу не хотел, не мог брать это ухо, хотя бы просто потому, что оно некогда принадлежало его лучшему другу. Но да какое дело было Зире? Она могла бы его просто разорвать на части и тогда бы прайд даже и не знал о нападении отщепенцев, автоматически бы проиграв. Зазу не мог этого допустить, у них есть ещё шанс, хоть и маленький без льва, выиграть в этой кровавой битве. Потому, хоть и со страхом и рвотой от запаха смерти, взял ухо и полетел к Скале Предков. Где его уже ждал весь прайд…  — Зазу?.. — вывел его голос королевы из неприятных недавних воспоминаний. Он встряхнул головой и посмотрел на неё, с такой надеждой смотрящей на него и чуть ли уже не плачущей от такого долгого молчания. — Умоляю, скажи, что это всё просто глупая шутка и Симба сейчас придёт… Зазу лишь сочувственно поглядел на неё и прайд.  — Простите меня, моя королева, — прошептал он и раскрыл крыло, из которого в ту же секунду вылетело ухо, покатившись само собой к лапам королевы. Она приглянулась, пытаясь разглядеть, и тут внезапно раздался гром. На один миг пещеру осветило светом и львицы ахнули, поняв, что это ухо их него некогда короля.  — Нет… — львицы тихонько повернули головы. Там стояла шокированно смотрящая на ухо — сама некогда воплощение невинности и жизнерадости, — принцесса Киара. — Нет… Папочка…  — Ки… — Нала потянула лапу к дочери, попытавшись её обнять и успокоить, как и саму себя, но та отдернулась в сторону.  — Как?.. Поч-чему?.. — спрашивала принцесса, смотря на Зазу со слезами на глазах. — Ты ув-верен, что это сделал К-Кову?.. Зазу вздохнул, коротко ответив:  — Я своими глазами это видел, принцесса. Сердце сжалось, обливаясь кровью, по щекам потекли горькие слёзы, из груди вырывалость прерывистое и резкое дыхание, будто задыхаясь. Киара стояла на месте, дрожа, лапы подкашивались, но она всё продолжала стоять, пытаясь переварить такую горькую сердцу информацию.  — Нет… Кову… Как он мог?.. — шептала принцесса осипшим голосом. — Я ведь ему так доверяла… Я так его любила… Дура… О, папочка…  — Ки… — Нала снова потянулась к ней. — Милая моя, пожалуйста, успокойся думаю папа сейчас в лучшем мес…  — Нет! — хрипло прокричала она, отступая к выходу.  — Милая, успокойся, пожалуйста. Но Киара уже не слышала. Она выбежала из пещеры, не обращая внимания на окликнувших её Зури и Тиифу, и бежала настолько быстро, что невольно казалось, что она хотела убежать из этого прайда и не останавливаться, но она не смогла добежать до границы прайдленда, так как сил её не хватило и ещё, вдобавок, слезы, смешанные с каплями дождя, залили всю её мордочку, прикрыв своей толстой голубой пеленой ей глаза, из-за чего она не могла нормально всё видеть, поэтому она остановилась и легла на одном небольшом каменном выступе прямо возле оврага. Слёзы она уже все свои истратила, поэтому просто молча уткнулась в свои лапы, чувствуя, как ночной ветерок легонько обдувал её тело, будто поглаживая, и вздрагивала, когда ощущала на себе холодные капли дождя. И вдруг, через некоторое долгое время раздались отдалённые странные звуки. Киара повернула голову. Никого. Ещё звуки, она подняла голову немного к верху. Грифы. Они летели за скалы, явно как будто что-то искали. И только в этот момент Киара учаяла запахи. Запахи множества львиц. Она резко встала, прошла несколько метров и принюхалась. Знакомый запах. Нет, не так… Родной. До боли родной запах. Киара встряхнулась и глянула в небо. Грифы всё ещё летели одним за другим за скалы. Она вздрогнула, округлив глаза, и сорвалась с места. «Нет… Пожалуйста…» Она ускорилась, пробираясь уже сквозь ораву грифов и пелену ночной темноты. «Умоляю, Айхью…» Раз минута. Две, три… Она пришла. Правда ничего видно не было и из-за этого она не могла увидеть даже грифов, чтобы отогнать их. «Черт» Раздался гром, свет на миг осветил всё вокруг. И зря — думала Киара. Перед её глазами открылся вид на мёртвое, бездыханное тело отца.  — Нет, — слёзы снова начали скатываться по щекам. Киара сделала шаг вперёд.  — Нет, — лапы начали подкашиваться. Она видела каждый рубец и каждый отрванный кусок от его тела.  — Нет! — сердце сжалось. Она упала рядом.  — НЕТ!!! — её рёв разнесся в округе. Она кричит, зовёт его, надеясь услышать в ответ, но жизнь будто бы решила поиздеваться над несчастной принцессой и все её слова отдаются гулким эхом по всей местности, заставляя золотистую прижаться к каменному полу. Всё тело дрожит от страха, из пасти издается каторжный кашель, а из карминовых глаз текут слёзы. Через некоторое время она просто ложит голову на его плечо. Глазки её устало закрылись и она начала вспоминать моменты, когда играла с отцом, хоть он очень много был занят и возвращался домой только поздно вечером, но даже тогда это было очень важно для маленькой принцессы. И она никогда не забудет свечение оранжево-карих глаз, что было одной из его самых красивых черт.  — Прости меня, папочка… — шептала она ему на одно оставшееся ухо, как будто он сможет её услышать. — Это ведь я виновата, не надо было поддаваться этой глупой влюблённости… Она глянула в его разодранные, прикрытые веками, глаза и её клыки сжались от воспоминания образов нескольких главных врагов. Зира, Кову, Витани и Нука. «Я уничтожу род убийцы»  — Я отомщу за тебя, папа… — прошептала она и снова положила голову на плечо отца, пытаясь заснуть в последнем тепле, которое он от себя оставил. * * * Тем временем, на границе Прайдленда и Аутленда всё было не так спокойно. Между двумя прайдами была кровавая битва. Хлестал сильный ливень, мешавший опознавать врагов, но аутлендерам, прожившим столь длительное время в жёстких условиях, он был нипочём. Львицы Зиры, которая, в отличии от своего соперника, не принимала участие в сражении, а лишь сидела с ухмылкой на выступе, охраняемым двумя её соратницами, были хоть и в меньшем количестве, не понесли ещё ни одной потери, в отличии от прайдлендовских, которые валились с лап, словно травоядные на охоте. И тут и там слышались их беспомощные стоны боли и страдания. Аутлендеры были настоящими садистами: им мало было просто перегрызть сопернику горло, они буквально разбирали их по частям. Особенно отщепенцам нравилось ещё живую львицу Симбы крепко прижимать к земле, чтобы та не смогла вырваться, и вонзать острые клыки в её живот и грудную клетку, наслаждаясь этим безумным криком. Некоторых львиц не добивали: вдоволь поиздевавшись, Аутсайдеры бросали изувеченные тела, и беднягам, которые не могли встать или позвать на помощь, оставалось лежать и умирать в адских муках от кровопотери. Измученные продолжительной борьбой прайдлендеры становились всё слабее и слабее, некоторые, понимая, что прайд их короля терпит сокрушительное поражение, видя злобный и даже безумный оскал Зиры, силу аутсайдеров, двух львов, хоть один из них был слабым, и трупы своих сестёр по прайду, бежали прочь с поля битвы. Уже к середине битвы прайдлендеры оказались в меньшинстве.  — Это ты, — кабан-лучший друг Симбы фыркнул от ярости, — это ты его убила! — на него вскочил сурикат, и бородавочник побежал на Зиру, выставив вперёд свои клыки. Но это было глупым шагом: львице одним ударом лапы удалось смахнуть с головы Тимона, отбросив суриката в сторону. Пумба замер, глядя, как отщепенцы, под чьими лапами оказался его друг, беспощадно рвут его на части. Зира злорадно засмеялась при виде этого бородавочника, кажущегося сейчас беспомощным маленьким поросёнком. Но этот поросёнок опомнился и нанёс львице, отнявшей у него друзей, удар в шею клыками, не смертельный, но довольно сильный. На месте удара образовалась рана, из которой потекла вязкая жидкость тёмно-алого цвета. Отщепенцы не на шутку рассердились. Никто не смеет нападать на их лидера, особенно еда. Одиннадцать пар злобных глаз сейчас смотрели на него, а их обладательницы были готовы атаковать. И уже когда Зира замахнулась на бородавочника когтистой лапой, перед ним встала Нала, и удар пришёлся ей по морде.  — Не вздумай трогать его, — прошипела она. Щека горела, словно в огне. Под опухшими от слёз глазами образовались мешки. На лбу были заметны глубокие морщины. Этой ночью Нала заметно постарела на несколько лет. Сейчас эта смелая и сильная львица, чуть не убившая Витани во время битвы, с ненавистью смотрела на победителей. Будь она в большинстве, они бы полетели друг за другом с обрыва. Но, увы, от могучего прайда, не считая бывшую королеву, осталось всего четыре львицы, плюс мать Симбы — Сараби. Нала вздрогнула. Сараби. Сейчас эта добрая львица, заменившая Нале маму, находится на Скале и не подозревает, что её сына больше нет в живых. Это для неё небезопасно — отщепенцы не пощадят пожилую львицу, особенно ту, что дала жизнь узурпатору.  — Это ты не вздумай перечить новой королеве, — Кову заступился за мать, поражённую такой дерзостью. Теперь юный лев имеет право высказать вдове Симбы всё, чего та вполне заслуживает. С прошлой жизнью на помойке, именуемой красивым словом Аутленд, покончено. Теперь Кову настоящий принц. Его темно-зелёные глаза встретились с голубыми, принадлежащими Нале. Светло-бежевая львица злилась, это было видно. Ещё бы, потерять в один миг всё, что имеешь. Зато теперь она поняла, каково было Зире, когда та лишилась мужа и титула королевы, а затем и вовсе была изгнана с маленькими львятами в целях так называемой безопасности нового короля.  — Ты теперь никто, и твоё слово не стоит ни гроша, отщепенка, — последнее слово подошедшая Витани, выделив его хриплым голосом, произнесла как можно более чётко, чтобы до Налы точно дошёл смысл сказанного. Как же последняя разозлилась, когда Витани произнесла эти слова! Новая принцесса, так долго этого ждавшая, вполне удовлетворилась гневом соперницы. Молодая львица не думала, насколько нестерпима та боль, вызванная этим словом, ей было всё равно, что сейчас в душе вдовы мир переворачивается с ног на голову. Она не понимала, что из-за её родной матери разрушилась счастливая семья. У Витани никогда не было любимого льва, поэтому всю ситуацию львице просто было не дано понять, она просто наслаждалась муками вдовы. Нала, глухо зарычав, пронзила дочь Зиры гневным взглядом, но ничего не сказала. Витани и Кову, на всякий случай, всё же подошли ближе к матери, которая, чуть что, бросилась бы в атаку. Однако, состояться драке было не суждено — супруга покойного короля была слишком подавлена смертью мужа, а слова язвительной львицы ещё больше ранили её в сердце.  — Мы бы рады с тобой пообщаться, Нала, — со счастливой улыбкой на морде сказала Зира, — но, к сожалению, у нас ещё куча дел. Нужно подготовить всё к коронации. Прайд, идём! Так и быть, можете присоединиться, — обратилась она к перепуганным Прайдлендерам. Те сначала обрадовались, что им разрешили вернуться домой, но, почувствовав гневный взгляд Налы, опомнились, напомнив себе, кто их лидер, фыркнули и, развернувшись, с поднятыми головами стали идти к границе Прайдленда. * * * У подножья Скалы стоял невозможный гул — это животные, населяющие саванну, обсуждали произошедшее. Кто-то громко плакал, кто-то выкрикивал ругательства в адрес отщепенцев, а кто-то говорил со своими сородичами, что нужно как можно скорее покинуть эти места и предлагал переселиться в соседний Северный Прайд, правитель которого хоть и суров, но вместе с этим справедлив, в отличии от бывших изгнанников. Какой-то полоумный марабу бегал в толпе и кричал о приближающемся конце света, что с воцарением новой династии во всей Саванне наступит такой голод, которого ещё ни одно жившее когда-то существо не знало, и начнётся великая война за пищу, в которой погибнет практически всё население. Зира, её львицы и сыновья с раздражением наблюдали за сборищем зверей, достаточно многочисленных и злобных, но вместе с тем — до ужаса трусливых, чтобы дать бой врагам. Они даже не удосужились ни разу спросить о нём, а сейчас оплакивают его. Тупицы. Только и могут, что ныть. Не так Зира представляла себе коронацию, львица с коричневой полоской на лбу наивно полагала, что подданные будут в ужасе, услышав о смерти Симбы, но те лишь взбунтовались. Не помогла даже публичная казнь Сараби — мать некогда бывшего короля была вне себя, увидев ненавистных отщепенцев, что огласили ей последние новости, поэтому она, не раздумывая, бросилась на Зиру, но попытка убить вдову Шрама привела к фатальной ошибке: та ловким движением лап сначала отбила атаку старухи, а затем схватила зубами за шкирку и потащила обезумевшую львицу к краю. Сараби кричала как резаная и пыталась вырваться и расцарапать Зире морду, пару раз полоснув бывшую отщепенку по морде, но подбежали её соратницы, клыки которых больно впивались в лапы старой вдовы, оставляя после себя кровавые дорожки. Волокли мать Симбы медленно: всё-таки, она была довольно крупной львицей и, к тому же, очень сильно дёргалась. Зира и её верные помощницы с трудом дотащили бунтовщицу до эшафота. В карих глазах Сараби читались такие чуждые для этой мудрой львицы ненависть и безумие. В тот момент они с Зирой словно поменялись ролями: теперь предводительница отщепенцев выглядела в разы спокойнее и уравновешеннее, чем ругающаяся тёмно-бежевая львица. Сараби стали потихоньку оттеснять к краю, пока та не повисла над обрывом. Мать Симбы, обнажив клыки, с яростью смотрела на Зиру, равнодушно вонзающую острые когти в старые лапы. Львица не сопротивлялась, ведь ради кого ей теперь жить? Муж и сын мертвы, внучка пропала без вести, любимый дом захвачен врагами. А на небе — покой и тишина, там Муфаса, Симба и короли прошлого. Сараби не чувствовала страха перед смертью, даже когда падала вниз, когда её голова разбилась о камни, что располагались прямо под скалой, когда вокруг львицы стала расплываться густая тёмно-красная жидкость, когда от жизни осталась пара секунд… Она готова была умереть. У Кову уже начинала болеть голова от этого нескончаемого гула. Зеленоглазый лев сидел подле своей мамы и словно чувствовал её напряжение. Нет, Зира не должна нервничать. Сегодня её день. И Кову сделает всё, чтобы мама была в этот день счастлива. Он собрал все свои силы и издал громкий рык, насколько он вообще может быть громким для юного льва. Это сработало — звери утихли, уставившись на него. Только в самом центре толпы кто-то тихо-тихо перешёптывался между собой.  — Тихо всем! — обратилась львица-подросток к животным. Зира с гордостью посмотрела на сына. — Слово предоставляется моей матери, Зире, королеве Аутленда, а с этого дня, — Кову улыбнулся, — и Прайдленда.  — Не может такого быть! — закричали животные.  — Незаконная смена власти!  — Я не потерплю изгоев в качестве королей!  — Отщепенцы!  — Вы не имеете прав на престол!  — Имеют, — вздохнув от снова начавшейся головной боли. — По крайней мере, Кову. Он является наследником Шрама и хоть в нём и не течёт королевская, но он имеет права быть королём, — львица посмотрела на Кову.  — Всё равно, мы не хотим убийц на троне! — крикнул кто-то. Со всех сторон послышался утвердительный гул.  — Заткнитесь! — рявкнула Зира. В её глазах снова появился безумный огонёк, но она быстро сделала глубокий вдох и выдох, чтобы не сорваться. — Симба, ваш бывший король, был, — ох как же Зире не хотелось этого говорить, но всё ей надо, ибо иначе звери не будут её слушать, — вполне славным королём. Но он он мёртв, а ваша принцесса Киара, как я полагаю, пропала без вести. И таким образом, линия Муфасы, как это ни печально, прервалась, — Зира театрально опустила голову, — но не прервалась линия Шрама. Кову — последний его наследник, оставшаяся в жи…  — Но, мама! — внезапно крикнул Нука. — А как же… — но его быстро остановила Витани. Зира рыкнула на нерадивого старшего сына, а затем продолжила:  — Но по таким вот вашим законам он не может править, пока не достигнет полного совершеннолетия, которое наступит очень и очень скоро, буквально через месяц. Поэтому, как бы вы все не желали обратного, — львица улыбнулась и продолжила: — Я должна стать королевой-регентшей. Речь кровавоглазой львицы подействовала на животных. И хоть ни один из них по-прежнему не хотел видеть в качестве правителя отщепенца, но её слова внушали какую-то надежду: вдруг они не такие уж и плохие? Вдруг потом Зира возьмётся за завершающее обучение Кову и сделает его достойным королём, не похожим на своего приёмного отца? Один за один они склоняли головы перед новой правительницей. Над саванной раздался рык Зиры, которому вторили её верные львицы. В ответ рычали гепарды, леопарды, сервалы, лаяли шакалы и гиеновидные собаки, трубили слоны и кричали сидящие на их спинах обезьяны. В воздухе, как и во время любой церемонии, стояла праздничная атмосфера. По крайней мере, так казалось Зире. Победительница либо не замечала всеобщей скорби, либо не хотела замечать. Кову с сестрой, глядя на то, как ещё мама счастлива, на всякий случай запретили сёстрам по прайду говорить о трауре. О телах погибших вспомнили только тогда, когда завершилась церемония. Зира не разрешила как следует похоронить павших львиц, приказав подданным просто вырыть большую яму и сбросить туда мёртвых. Проститься же с Симбой, наверняка всё ещё оставшимся на месте своей смерти новая королева запретила. И никто не смел ей перечить.