***
— Тупой Мустанг! Эдвард сердито бросил в дорожную сумку еще одну пару брюк. Альфонс вынул мятые брюки, аккуратно сложил их и, похлопав по ним ладонью, положил обратно на дно сумки брата. — Братик, взгляни на ситуацию с другой стороны. Ты пойдешь в школу, где преподают магию! Кроме того — сможешь завести больше друзей. — Друзья мне не нужны, — проворчал Эд, рассматривая одну из многочисленных книг в своей комнате. — Я думаю… Ал, какие книги нужно взять с собой? Представь, что люди, которым я преподаю алхимию — полные идиоты. — Не будь таким злым, Эд. Им сколько, одиннадцать? Тебе стоит быть с ними помягче. — Неважно. Так, эти книги для основы, надо взять еще несколько… — Эд бросил в сумку шесть книг. Альфонс аккуратно сложил их, убедившись, что ни одна из них не порвалась. — Ты ведь мне напишешь, правда? — спросил он с надеждой в голосе. Эд похлопал Альфонса по плечу — самому высокому месту, до которого он мог дотянуться, пока брат сидит на полу. — Не волнуйся, Альфонс. Я напишу тебе так быстро, как только смогу, — он понизил голос. — Эта школа создана из магии и учит магии, верно? Я собираюсь заглянуть в их библиотеку — быть может, найду что-нибудь, связанное с философским камнем. Или даже найду способ победить этого жуткого Отца, гомункула. — Будь осторожен, брат. — Конечно, конечно. — Эд? — Хм? — Как сказать «привет» по-английски? — …Я не знаю. — Лучше начни учиться. — Хоть ты мне об этом не напоминай. — Ой, чуть не забыл. Не забудь взять с собой форму. — Я не надену этот кусок дерьма! — Ну, я уверен, что там будет несколько официальных мероприятий, верно? Ты же хочешь выглядеть как можно лучше… — Альфонс!***
Эдвард взглянул на свои серебряные карманные часы. Он ждал у входа на Центральный вокзал. Большая часть пространства в его чемодане была заполнена книгами — одежды он взял совсем не много. Дамбл-как его там-опаздывает. Снаружи было сыро. Не удивительно, ведь прошлой ночью шел дождь. Воздух был влажным, трава мокрой. У меня от этого суставы как-то странно болят. Может быть, следовало сходить к Уинри, прежде чем ехать в Лондон? — Вы — Эдвард Элрик? — чья-то рука похлопала его по плечу. Эдвард замер. Он не слышал ничьих шагов. Как кто-то сумел оказался у него за спиной? Элрик осторожно обернулся. Перед ним стоял старый волшебник с длинной бородой, длиннее которой Эдвард никогда раньше не видел. На нем была темно-синяя мантия и очки-полумесяцы. Он вполне подходил под описание «волшебник». Старый пердун выглядит так, будто только что проснулся и накинул на себя халат. — Дамбл-дамбле-Дамблдор? Дамблдор усмехнулся. — Да, это мое имя. — в ответ на непонимающий взгляд Эдварда, Дамблдор спросил. — Вы меня понимаете? — Немного. — английский Эдварда был довольно резким и искаженным. — Позвольте мне. — Дамблдор достал палочку и пробормотал заклинание. — Ну, как вы себя чувствуете? — Я чувствую себя совершенно нормально, а что вы… — Эдвард задохнулся. Он говорил на чистейшем английском, почти без акцента. — Вы можете и такое сделать? С помощью магии? — Да, мы можем. Заклинание только временное, поэтому я все еще рекомендую вам изучать английский язык. — Дамблдор только сейчас решил изучить лицо Эдварда. — В Аместрисе у многих золотые глаза и волосы? — Хм? — Эдвард вздрогнул от этого вопроса. — Ну, не совсем, у некоторых людей светлые волосы, но я не думаю, что есть много людей с золотыми глазами. — Вы унаследовали их от своего отца? Челюсть Эдварда опустилась вниз. — Мой ублюдочный отец не имеет к этому никакого отношения! Что за игру вы затеяли? *Девяносто с чем-то лет назад, замок Хогвартс* Дамблдор наблюдал, как Ван Хоэнхайм упаковывает все свои вещи. Хотя этот человек преподавал в Хогвартсе почти десять лет, у него было совсем мало имущества. — Так скоро уезжаешь? Я думал, ты останешься еще ненадолго. — Я достаточно долго здесь пробыл, Альбус. Армандо уже все одобрил. — Хоэнхайм улыбнулся. — Кто же будет присматривать за мной без тебя, когда я пойду пить? — усмехнулся Альбус. — Я почти уверен, что это ты всегда присматривал за мной, а не наоборот, — сухо сказал Хоэнхайм. — Печально, что нам обоим так и не удалось закадрить себе женщин. — Эх, в будущем на это найдется время. — блондин с сожалением вздохнул. — Не беспокойся слишком сильно о таких вещах, Альбус. — Ты всего на несколько лет старше меня, Хоэнхайм, но говоришь как старик. — Альбус похлопал сорокалетнего мужчину по плечу. — Подожди, пока у тебя не появятся первые седые волосы, Альбус. — Хоэнхайм фыркнул. — Тут уже я буду смеяться. — Мы будем скучать по тебе, Хайм. — Альбус усмехнулся. — Ты хорошо учил студентов. Они будут скучать по тебе даже больше, чем скучали бы по мне. Ван Хоэнхайм надел пальто. Как ни странно, во время преподавания, он никогда не надевал мантии, которые носили большинство профессоров, предпочитая всегда носить сшитые на заказ костюмы. Альбус никогда не видел его без маггловской рубашки и галстука. — Я узнал все, что мне было нужно в этом месте, Альбус. Береги его, ладно? Дамблдор поднял сумку мужчины. — Да, конечно. Я остаюсь здесь, Хайм. Хогвартс — мой дом, всегда им был и всегда будет. Я буду ждать тебя, если ты решишь вернуться. Друзья пошли по старой тропинке. — Я аппарирую тебя на вокзал. — Буду очень тебе признателен. *Чуть позднее, на вокзале Кингс-Кросс.* Альбус в изумлении уставился на поезд, стоящий на станции. — Я так и не смог избавиться от любопытства, которое вызывают у меня поезда. Очень умно со стороны магглов. Ты уверен, что с тобой все будет в порядке? — Да, конечно. Не беспокойся обо мне, Альбус. В конце концов, я тоже маггл. Альбус пристально посмотрел на Ван Хоэнхайма. После девяти лет преподавания вместе с ним, он все еще не мог поверить, что он был обычным магглом. Алхимии мог научиться любой, но в этом не было сомнений… Дамблдору казалось, что Хоэнхайм был больше, чем просто человек или волшебник. Он утверждал, что ему сорок шесть, но затравленный взгляд его глаз говорил об обратном. — Присылай письма, хоть иногда, пожалуйста. Мужчины обменялись рукопожатием. — Пока, Хоэнхайм. Может быть, я навещу тебя в Аместрисе. — Может быть, может быть. Ну, тогда удачи тебе, Альбус. — Прощай, Хоэнхайм. *Настоящее* — Ничего, ничего. Просто мысли старика. А теперь нам лучше идти. — Дамблдор махнул рукой. — Куда же? — Эдвард огляделся, ожидая увидеть экипаж. — Я забыл, что вы не знаете, что такое аппарирование. — старик усмехнулся. — Пожалуйста, держитесь за мою руку. Эдвард подозрительно сжал руку Дамблдора своей левой рукой. И они исчезли. Появились они уже перед каким-то зданием. Первое, что сделал Эдвард — это отпустил Дамблдора и глубоко вздохнул, положив руки себе на колени. Он чувствовал себя ужасно. Что это за чертовщина? Секунду назад мы стояли в центре Аместриса, потом наступила темнота, а потом… Эд поднял взгляд. Они сейчас находились перед несколькими большими зданиями. Он окинул взглядом улицы, где на фонарных столбах, так сильно отличавшихся от Центрального вокзала, мерцали огни. — Где мы находимся? — Эдвард сумел выдавить из себя пару слов, несмотря на головокружение. — Извините за аппарирование. Поначалу это всегда очень трудно. Если говорить простым языком, мы там, куда и собирались попасть. — Дамблдор протянул Эдварду листок бумаги, исписанный тонким косым почерком. «Черт, я и забыл, что мне надо учиться читать и писать по-английски». — Ах да. — Дамблдор снова взмахнул палочкой, и слова на клочке бумаги тут же были переведены на аместрийский. — Вот так лучше, мистер Элрик. На бумажке говорилось: «штаб-квартира Ордена Феникса находится в доме номер двенадцать на площади Гриммо, Лондон». — После того, как вы запомните, уничтожьте это любым способом, каким пожелаете. — Итак, нам нужен двенадцатый дом… — Эдвард оторвал взгляд от листка бумаги и нахмурился. — Тут какая-то ошибка. Два соседних здания здесь обозначены, как одиннадцать и тринадцать. — Вот тут-то и появляется магия, Эдвард. Тут же одиннадцатый и тринадцатый корпуса раздвинулись в сторону, и появилось еще одно здание с номером двенадцать на фасаде. Мысли Эдварда путались. — Что… что… — пробормотал он. — Нет, есть равноценный обмен, там, должно быть, был кирпич под землей, и вы…превратили его? Нет, вы не двигали руками, но… — Боюсь, вам придется смириться с тем, что магия и алхимия — это совершенно разные вещи, мистер Элрик. Вы узнаете об этом в свое время в Хогвартсе. Дамблдор протянул руку, которую Эд неохотно пожал. — Это Орден Феникса. Мы — тайное движение, работающее, чтобы остановить Волдеморта, печально известного темного волшебника, от восхождения к власти. Добро пожаловать, Эдвард. Гарри Поттер находится сейчас здесь. — Дамблдор наклонился вперед. — Вас уведомили о его положении? — Знаю только то, что я должен защищать этого придурка. Лучше покончить с этой миссией, чтобы я мог поскорее вернуться домой. — Что-то в этом роде. — глаза Дамблдора блеснули. Он взглянул на свои часы. — Уже поздно, но я полагаю, что большинство жильцов еще не спят. Увидимся в Хогвартсе, профессор Элрик. Эдвард моргнул, и Дамблдор исчез, казалось бы, без следа. Профессор Элрик. В этом есть что-то приятное. Эдвард вздохнул. Он поставил дорожные сумки на пол и постучал дверным молотком в форме извивающейся змеи. Какой чудной дверной молоток. Дверь открылась, и на пороге появился худой мужчина. У него было доброе лицо, но его оттеняли тонкие, пересекающие щеки и нос, шрамы. К облегчению Эдварда, на нем была маггловская одежда. — Мое имя Эдвард Элрик. Новый профессор алхимии. — Честно говоря, мы не ожидали, что вы будете таким… — мужчина моргнул, глядя на него сверху вниз. Давай, назови меня коротышкой. Или маленьким. Только попробуй. Но нет, мужчина закончил фразу другими словами. — Молодым. Пожалуйста, входите. — он помог Эдварду собрать вещи. — Можете звать меня Ремус, Ремус Люпин. — Ваше имя имеет латинское происхождение? — Да, откуда вы знаете? — Ремус удивленно посмотрел на Эдварда. — Э-э, алхимия очень тесно переплетается с латынью, поэтому я решил выучить… — Эдвард подавился, поняв, что только что закончил фразу на аместрианском. Чары рассеялись. Он указал Люпину на свое горло. К счастью, тот сразу все понял. — О, не беспокойтесь, просто позвольте мне обновить заклинание перевода. — Спасибо, Ремус. — Нет проблем. Они подошли по коридору к двери, которую открыл Ремус. — Все? В комнате было довольно много людей с внешностью, которую Эдвард никогда раньше не видел. Огненно-рыжие волосы на дородной женщине, например, и молодая девушка с фиолетовыми волосами. Здесь были еще два человека с рыжими волосами, такими же, как у полной женщины. Один пожилой, а второму, скорее всего, было не больше двадцати лет. Скорее всего, все эти «рыжие» были родственниками. У парня были длинные волосы, длиннее, чем у Эдварда, что заставило последнего почувствовать укол зависти. Кроме того, в одном ухе у него была серьга-клык, которую Эдвард мог назвать только словом «крутая». — Ремус, — поприветствовала их рыжеволосая женщина. На вид она была средних лет, и с очень добрым взглядом. Она посмотрела на Эдварда. — А ты кто, дорогой? — Меня зовут Эдвард Элрик, мэм. — Эд щелкнул каблуками. — Рад познакомиться. — Как вежливо! — женщина рассмеялась теплым голосом. — Нет необходимости в формальностях, дорогой. Почему ты здесь? — Я новый профессор алхимии. Ее смех прервался. — Ты? — Да. — Эдвард застенчиво потянул себя за косу. — Но ты же ребенок! — Я не ребенок! — Эдвард поморщился. — Я уже три года, как государственный алхимик и солдат! — Ты, профессор и член Ордена? — женщина судорожно сглотнула. — Это ужасно! Нет, нет, тебе не следует обременять себя Орденом, но если ты еще и преподаешь… — она тяжело вздохнула. — ребенок-солдат? Если в вашей армии есть дети-солдаты, то… — Молли. Рыжеволосая женщина, которую, очевидно, звали Молли, остановилась и посмотрела на высокого мужчину с черными волосами до плеч. Его взгляд был острым, когда он обратился к ней. — Молли, я уверен, что у Аместриса другие взгляды на подобные вещи, если мальчик профессор, значит, он — профессор, все просто. — Но все же! Она зашагала прочь. Молодая женщина с фиолетовыми волосами с любопытством посмотрела на Эдварда. — Ты умеешь, э-э, заниматься алхимией? — Да, смотри. — он поставил на пол дорожную сумку. Хлопнул в ладони и приложил их к деревянной поверхности стола. Сверкнула молния, и на том месте, где Эдвард коснулся столешницы, из стола вытянулась маленькая деревянная фигурка в доспехах. — Ух ты! — женщина наклонилась, чтобы поближе рассмотреть миниатюрную фигуру Альфонса, созданную Эдвардом, и споткнулась о подставку для зонтов. Раздался грохот. Женщина упала на землю. Эдвард попытался помочь ей подняться. Однако, это было еще не самое худшее. Как только женщина упала, раздался крик. Это был леденящий кровь звук, эхом разносящийся по всему огромному помещению. — Отбросы! Мразь! Гнусные порождения грязнокровок! Полукровки, мутанты, уроды, убирайтесь отсюда! Как вы смеете осквернять дом моих отцов! Эдвард схватился ладонями за голову, поморщившись, когда его автопротез ударил его по голове слишком сильно. Откуда доносится этот звук? Кажется, он отражается от стен, может быть, скрытый динамик? Но для этого потребуется проволока. Он увидел, что человек с черными волосами, тот, что заступился за него, вскочил со своего места и побежал к портрету в конце коридора. Любопытствуя, Эдвард последовал за ним, несмотря на отвратительные вопли. Когда он вышел в коридор, его ждал шок. Портреты двигались и кричали, все люди на них были абсолютно как живые, но словно запертые в ловушке по ту сторону стекла. Они двигаются? Неужели кто-то трансмутировал душу в это? Самый громкий звук исходил от портрета старой ведьмы в натуральную величину. Она была очень некрасива, если сказать честно. Старуха кричала на черноволосого мужчину, который пытался задернуть занавески вокруг ее портрета. — Я… сказал… заткнись! — взревел он, закрывая их последним рывком. Это заглушило ее крики, оставив только эхо. Как раз в этот момент вниз спустилась группа подростков. Впереди шел долговязый парень с изумрудно-зелеными глазами и в очках с круглыми линзами. Он выглядел слишком худым. Позади парня стояла девушка с густыми каштановыми волосами, трое мальчиков и еще одна девочка, все с такими же ярко-рыжими волосами, какие были и у той женщины в комнате. — Привет, Гарри. — мужчина откинул волосы с лица и обратился к мальчику впереди. — Я вижу, вы уже познакомились с моей матерью. «Гарри Поттер? Тощий парнишка, стоящий впереди? И за ним я должен присматривать?» — Эй, Сириус, кто этот карлик позади тебя? — спросил рыжеволосый мальчишка, стоящий позади Гарри. Этого было достаточно, чтобы привести Эдварда в ярость. — Я! НЕ! МАЛЕНЬКИЙ! — прорычал он, подходя к мальчику. Это было несправедливо, что рыжеволосый был так нелепо высок, и Эдварду пришлось запрокинуть голову, чтобы посмотреть ему в глаза. Он смял футболку у мальчишки на груди. Мальчик поднял руки вверх. — Прости, прости! Эй, приятель. Перед ним появились еще два рыжеволосых парня. Господи, неужели рыжие повсюду? Но эти выглядели гораздо более похожими, чем другие, так что они, должно быть, близнецы. — Но я все же думаю, что настоящий вопрос заключается в следующем… — …кто ты такой? Эдвард заметил, что они заканчивают фразы друг друга. — Я профессор Элрик, — медленно произнес Эдвард. — Новый профессор алхимии в Хогвартсе. Они вздрогнули. Но прежде чем кто-то успел сказать что-то еще, высокий мужчина, которого, по-видимому, звали Сириус, позвал их вниз. — Пошли, собрание закончено, давайте ужинать, хорошо? Эдвард мысленно согласился с этим. Он умирал с голоду. Кухня оказалась похожей на пещеру комнатой с грубыми каменными стенами. Рыжеволосая женщина и мужчина уже были там, занимаясь приготовлением еды. Но что заставило Эда разинуть рот, так это то, как овощи плавали в воздухе, погружались в раковину и мыли сами себя под присмотром мужчины. Эдвард похлопал Сириуса по плечу. — Как они это делают? — спросил он голосом, полным удивления. — Они ничего не делают, но еда двигается, как они?.. Сириус усмехнулся. — Ты видишь ее палочку? — Эдвард увидел тонкую палку, которую держала женщина с рыжими волосами. А, ну да. А женщину, кажется, зовут Молли. — Это все магия. Все, что ты видишь. Эдвард разинул рот. — Парень выглядит так, словно не видел магии ни разу в своей жизни, — пробормотал один из рыжих. Эдвард резко обернулся, сверкая золотыми глазами. — Заткни свою чертову пасть. Они молча расселись вокруг кухонного стола. Тощий парень, Гарри Поттер говорил с Сириусом. Похоже, Гарри был чем-то расстроен, и Сириус утешал его. Они говорили слишком быстро, чтобы Эдвард мог полностью понять их, но он уловил слова «дементоры», «Министерство Магии», «Волдеморт» и «Феникс». Затем Сириус сказал что-то насчет уборки, когда раздался громкий треск. — Фред-Джордж-нет, просто несите их! — взвизгнула Молли. Большой котел с чем-то похожим на тушеное мясо, бутыль с каким-то коричневым напитком и хлебная доска с ножом быстро приближались к обеденному столу. Эд, Гарри и Сириус тут же бросились на землю. Эд поморщился, когда его автоматическая нога ударилась о землю раньше настоящей ноги, издав глухой звук, бывший совсем неприятным. — РАДИ ВСЕГО СВЯТОГО! — закричала Молли. — В ЭТОМ НЕ БЫЛО НЕОБХОДИМОСТИ! С МЕНЯ ХВАТИТ! ТОЛЬКО ПОТОМУ, ЧТО ТЕПЕРЬ ВАМ РАЗРЕШЕНО ИСПОЛЬЗОВАТЬ МАГИЮ, НЕ НУЖНО ВЫХВАТЫВАТЬ ПАЛОЧКИ ИЗ-ЗА КАЖДОЙ МЕЛОЧИ! Близнецы начали убирать беспорядок, и один сказал, пока другой выдергивал нож из стола. — Извини, мам, мы просто пытались сэкономить немного времени! «Их зовут Фред и Джордж. Удивительно, как их мать может различить их. И похоже, что некоторым людям не разрешается использовать магию, однако близнецам это можно делать. Я думаю, что у магии все же есть некоторые недостатки». — Мальчики… — начал рыжеволосый мужчина, вероятно их отец. — Ваша мать права, теперь, когда вы достигли совершеннолетия, вам стоит проявлять чувство ответственности. — … никто из ваших братьев не доставлял таких хлопот! — миссис Уизли разозлилась на близнецов, поставив на стол свежую бутыль напитка и пролив почти столько же. Все это выглядит более чем забавно. — Билл не видел необходимости аппарировать каждые несколько футов! Чарли не зачаровывал всех, кого встречал! Перси… — она остановилась, переводя дыхание, и испуганно посмотрела на мужа, чье лицо внезапно окаменело. В этой семье много детей, но, судя по всему, не со всеми отношения хорошие. — Давайте поедим, — быстро сказал Билл. — Выглядит замечательно, Молли, — сказал Люпин, накладывая тушеное мясо на свою тарелку, после чего передал блюдо ей через стол. На несколько минут воцарилась тишина, нарушаемая лишь позвякиванием столовых приборов о тарелки и скрипом стульев, когда все принялись за еду. Эдвард жадно набросился на содержимое своей тарелки. Еда отличалась от Аместрийской, но все равно была хорошо приготовлена. Эдвард чувствовал на себе взгляды нескольких человек, но не обращал на них внимания, сосредоточившись на приеме пищи. Плевать, что обо мне думают эти люди. Просто поешь, закончи эту чертову работу и уходи. Затем миссис Уизли повернулась к Сириусу и сказала. — Я хотела тебе сказать, что в этом письменном столе в гостиной что-то застряло, он все время дребезжит и трясется. Конечно, это может быть просто боггарт, но мне кажется, что мы должны попросить Аластора взглянуть на него, прежде чем выпустить. — Как хочешь, — безразлично ответил Сириус. — И занавески там в комнате полны докси, — продолжала миссис Уизли. — Я подумала, что мы могли бы завтра попытаться справиться с ними. Эдвард улавливал отрывки чужих разговоров. Один раз, оторвавшись от еды, он увидел ту же самую молодую женщину, которая сидела за столом раньше, которая сейчас меняла сейчас цвет волос с розового на фиолетовый. Пока Эд глазел на ее цвет волос, она начала изменять лицо — от свиного рыла до утиных губ. Он вообще ничего не понимал. Пора прекращать этот цирк. Эдвард встал, его автоматическая нога слегка скрипнула. — Ой! Все уставились на него. Эдвард продолжил. — Во-первых, спасибо за еду, было очень вкусно. Но теперь… — Эдвард потер затянутые в перчатки руки. — Кто-нибудь, пожалуйста, объясните мне, что, черт возьми, здесь происходит. Воцарилось молчание. — … Дамблдор ничего не рассказал тебе? — Он только сказал, что есть Орден, и… — Эд пожал плечами. Подозреваю, что мальчишка Поттер не оценил бы мои слова о том, что я должен защищать его. — … что я буду преподавать в Хогвартсе с первого сентября. Итак, в первую очередь. Кто такой Волдеморт? Атмосфера в комнате резко изменилась. Взрослые выпрямились, подростки обменялись тревожными взглядами. Ремус наклонился вперед. — Скажи мне, Эдвард, что ты знаешь о войне волшебников? — Какой именно? — Той, что закончилась лет пятнадцать назад. — Нет, я не знаю о войне волшебников пятнадцать лет назад. — Эдвард прищурился. — В то время в Аместрисе разгорелась очередная гражданская война. — Аместрис известен тем, что вызывает раздоры среди своих соседей, не так ли? — Более или менее. — Эдвард пожал плечами. — Но какое это имеет отношение к Волдеморту? Все в комнате съежились от звука этого имени. — Волдеморт — злой волшебник, который сражался за Тьму столько, сколько все помнят. Он хочет заполучить силу, но это то, что пока находится вне его досягаемости. — Так какое же это имеет отношение к Гарри Поттеру? — Эд взглянул на мальчика, когда говорил это. Гарри нахмурился в ответ. — Волдеморт убил моих родителей, — начал он без предисловий. — Когда я был совсем маленьким. — Ну, Гарри, тебе не нужно объяснять такое печальное событие. — рыжеволосая женщина похлопала его по плечу. — Все в порядке, миссис Уизли. Итак, Волдеморт также пытался убить и меня, но ему это не удалось, более того, он потерял свои силы. Но теперь он возродился. — Гарри оглядел сидящих за столом. — Это если вкратце. Этот Волде-кто чем-то похож на Фюрера. Молли называют миссис Уизли, поэтому, скорее всего, рыжих мальчишек зовут Фред и Джордж Уизли. Странное имя. — И что же я должен делать? — Эдвард оглядел сидящих за столом, глядя взрослым прямо в глаза. Люпин пошевелился. — Ну, было несколько вещей, о которых мы думали, но мы не знали, что вы будете так молоды. Видите ли, большинство наших заданий предназначены для взрослых. Эдвард стиснул зубы. Вы слишком молоды, вы слишком малы. Как будто они не хотели, чтобы он что-то делал. Молли встала со своего места. — Думаю, уже пора спать, — сказала она, зевая. — Не сейчас, Молли, — сказал Сириус, отодвигая свою пустую тарелку и поворачиваясь к Гарри. — Знаешь, ты меня удивляешь. Я думал, что первое, что ты сделаешь, когда окажешься здесь, это начнешь задавать вопросы о Волдеморте, но, похоже, Элрик опередил тебя. — Я так и хотел сделать! — возмутился Гарри. — Я спросил у Рона и Гермионы, но они сказали, что их не пускают в Орден, так что… Так, значит глупого высокого рыжего зовут Рон, а девушку с густыми волосами — Гермиона. Какие странные имена. — И они совершенно правы, — сказала миссис Уизли. — Ты еще слишком молод для подобного. Если бы я получал по пять центов всякий раз, когда мне говорили что-то подобное, я был бы уже богаче Армстронгов. Женщина выпрямилась в своем кресле, сжав кулаки на подлокотниках. Все следы ее сонливости исчезли. — С каких это пор кто-то должен быть в Ордене Феникса, чтобы задавать вопросы? — спросил Сириус. — Гарри был месяц заперт в том маггловском доме. Он имеет право знать, что произошло. — Погоди-ка! — громко перебил Джордж. — А почему Гарри получает ответы на свои вопросы? — сердито спросил Фред. — Мы целый месяц пытались вытянуть из тебя хоть что-нибудь, а ты не сказал нам ни одной, даже самой ничтожной вещи! — сказал Джордж. — Ты слишком молод, ты не в Ордене, — произнес Фред пронзительным голосом, удивительно похожим на голос своей матери. — Гарри же еще не достиг совершеннолетия! — Я не виноват, что вам не сказали, чем занимается Орден, — спокойно сказал Сириус. — Это решение ваших родителей. Гарри, с другой стороны… — Не тебе решать, что лучше для Гарри! — резко сказала миссис Уизли. Ее до этого доброе лицо сейчас выглядело опасным. — Надеюсь, ты не забыл, что сказал Дамблдор? — Что именно? — спросил Сириус вежливо, но с таким видом, словно готовился к драке. Ага, так я не единственный человек, которому не по душе тот бородатый старикан. — Насчет того, чтобы не говорить Гарри больше, чем ему нужно знать, — сказала миссис Уизли, сделав ударение на последних трех словах. Больше, чем нужно знать. Ага, конечно. Головы Рона, Гермионы, Фреда и Джорджа поворачивались от Сириуса к миссис Уизли, как будто они наблюдали матч по теннису. Джинни стояла на коленях среди груды брошенных бутылок из-под сливочного пива, наблюдая за разговором с приоткрытым ртом. Люпин не сводил глаз с Сириуса. Эдвард наблюдал за ними голодным взглядом, стараясь запомнить каждую деталь, которую в последствии мог бы использовать. — Я не собираюсь говорить ему больше, чем он должен знать, Молли, — сказал Сириус. — Но поскольку именно он видел, как Волдеморт вернулся, — и снова все за столом вздрогнули от имени. Эдвард просто не понимал, как можно бояться простого имени, — он имеет на это больше прав, чем кто-либо другой. — Он не член Ордена Феникса! — сказала миссис Уизли. — Ему всего пятнадцать лет, и он… Формально я уже член Ордена, верно? А мне тоже пятнадцать. Так в чем тут тогда дело? —… и он сражался с таким же количеством людей, как и большинство в Ордене, — сказал Сириус, — а может и больше, чем некоторые. — Никто не отрицает того, что он сделал! — сказала миссис Уизли, повысив голос, ее кулаки дрожали на подлокотниках кресла. — Но он все еще… — Он не ребенок! — нетерпеливо сказал Сириус. Ты чертовски прав, он не ребенок. — Но он и не взрослый! — крикнула Молли, и краска залила ее щеки. — Он не Джеймс, Сириус! — Спасибо, Молли, я прекрасно знаю, кто он, — холодно ответил Сириус. — Я в этом не уверена! — сказала миссис Уизли. — Иногда, когда ты говоришь о нем, кажется, что ты считаешь, что твой лучший друг вернулся! — А что в этом плохого? — произнес Гарри. — Плохо то, Гарри, что ты — не твой отец, как бы ты ни был похож на него! — сказала миссис Уизли, ее глаза все еще сверлили Сириуса. — Ты все еще учишься в школе, и взрослые, ответственные за тебя, не должны забывать об этом! Итак, отца Гарри звали Джеймс, и Сириус был его хорошим другом. Черт подери, почему все здесь такие громкие? — Ты хочешь сказать, что я безответственный крестный? — потребовал ответа Сириус, повышая голос. Так он еще и крестный отец? Неудивительно, что эти волшебники вели себя так, словно у него нет мозгов. — Нет, но ты, как известно, действуешь опрометчиво, Сириус, и именно поэтому Дамблдор постоянно напоминает тебе оставаться дома и… — Мы оставим мои инструкции от Дамблдора в покое, если ты не возражаешь! — громко выкрикнул Сириус. — Артур! — миссис Уизли обратилась к своему мужу. — Артур, поддержи меня! Артур, или мистер Уизли, заговорил не сразу. Он снял очки и медленно протер их о свою мантию, не глядя в сторону жены. Только когда он аккуратно водрузил их обратно на нос, мистер Уизли заговорил. — Дамблдор знает, что положение изменилось, Молли. Он соглашается с тем, что теперь, когда Гарри находится в штаб-квартире, ему придется в некоторой степени посвятить его в наши дела. — Да, но есть разница между этим и тем, чтобы позволить ему спрашивать все, что он захочет! Ну, — сказала миссис Уизли, глубоко дыша и оглядывая стол в поисках поддержки, которая так и не пришла, — хорошо… Как я вижу, сейчас я в меньшинстве. Я хочу сказать вот что: у Дамблдора, должно быть, были свои причины не желать, чтобы Гарри знал слишком много, и говоря как человек, который принимает интересы Гарри близко к сердцу… — Он не твой сын, — тихо сказал Сириус. — Он мне как сын, — яростно сказала миссис Уизли. — А кто еще у него есть? — У него есть я! — Да, — сказала миссис Уизли, скривив губы. — Дело в том, что у тебя вряд ли была возможность присматривать за ним, пока ты был заключен в Азкабане, не так ли? Что такое Азкабан, черт возьми? Сириус начал медленно подниматься со стула. — Молли, ты не единственная за этим столом, кто заботится о Гарри, — резко сказал Люпин. — Сириус, сядь. Нижняя губа миссис Уизли задрожала. Сириус опустился на свой стул, его лицо стало белым, как мел. — Я считаю, что Гарри должен иметь право голоса в этом вопросе, — продолжил говорить Люпин. — Он уже достаточно взрослый, чтобы решать самому. Ну наконец-то кто-то это сказал! — Я хочу знать, что происходит, — сразу же сказал Гарри. — Очень хорошо, — сказала миссис Уизли, ее голос надломился. — Джинни, Рон, Гермиона, Фред, Джордж — вы немедленно уходите с кухни, сейчас же! Тут же поднялся шум. — Мы уже совершеннолетние! — заорали в один голос Фред и Джордж. — Если Гарри можно, то почему нельзя мне? — крикнул Рон. — Мама, я тоже хочу послушать! — завопила Джинни. И конечно, кто-то обязательно должен был вспомнить про Эдварда. Близнецы одновременно ткнули в его сторону пальцем. — Он моложе нас… — …но он остается, никто не возражает, это нечестно! В перепалку вмешался Люпин. — Мистер Элрик — профессор Хогвартса, я уверен, что он старше, чем выглядит, иначе его бы здесь не было. — Неужели? — Рон перебил Люпина. Рыжий ткнул пальцем в Эдварда. — Сколько тебе лет? — Мне пятнадцать, и что с того? — ощетинившись, рявкнул Элрик в ответ. За столом, хоть на мгновение, но стало очень тихо. Затем вопросы посыпались со всех сторон. — Тебе всего пятнадцать? — Ты даже не закончил школу! — Как же ты собираешься преподавать? — Это просто ужасно! — заголосила Миссис Уизли. — Я вижу, что ты молод, но пятнадцать — ты еще несовершеннолетний! Как тебя взяли на эту работу? — Мне предложили — я согласился. — Эдвард безразлично пожал плечами. — И что плохого в том, чтобы позволить им всем быть в курсе ситуации? — Нет! — крикнула миссис Уизли, вскакивая с места и сверкая глазами. — Я категорически запрещаю! — Молли, ты не можешь останавливать Фреда и Джорджа, — устало сказал мистер Уизли. — Они совершеннолетние. — Они все еще учатся в школе! — Но теперь они по закону взрослые, — сказал мистер Уизли все тем же усталым голосом. Лицо миссис Уизли побагровело. — Я… что ж, отлично, тогда Фред и Джордж могут остаться, но Рон… — Гарри все равно расскажет мне и Гермионе все, что здесь услышит! — горячо воскликнул Рон. — Ты ведь… расскажешь? — неуверенно добавил он, встретившись взглядом с Поттером. — Конечно, — тут же ответил Гарри. Рон и Гермиона просияли. — Отлично! — крикнула миссис Уизли. — Прекрасно! Джинни — марш в кровать! Джинни явно была недовольна таким решением. Они слышали, как она бушевала и бушевала на мать всю дорогу вверх по лестнице, а когда она добралась до холла, к этому грохоту добавились и душераздирающие вопли миссис Блэк. Люпин поспешил к портрету, чтобы восстановить спокойствие. Только когда он вернулся, закрыл за собой дверь кухни и снова сел за стол, Сириус заговорил. — Ладно, Гарри… что ты хочешь узнать? Гарри глубоко вздохнул и задал вопрос, который мучил его уже целый месяц. — Где Волдеморт? Что он делает? Я пытался смотреть маггловские новости, — сказал он, не обращая внимания на возобновившуюся дрожь и вздрагивание при упоминании запретного имени, — и до сих пор не было ничего похожего на него, никаких странных смертей или чего-то в этом роде. — Ты что, дурак? — Эдвард усмехнулся. — Они бы так не поступили. Им нужно больше времени. — Ах да? А что ты знаешь? — Гарри уставился на него. Эдвард спокойно поставил стакан с водой на стол. — Гораздо больше, чем ты, это уж точно. — Ты — иностранец, ты ничего не знаешь о нашей стране! — Вздор! — Эдвард с силой хлопнул своей, к счастью, левой, ладонью по столу. «Этот злодей пробудился, но у него еще нет никакой силы. У наших врагов, гомункулов, были сотни лет, чтобы подготовиться к сражению». — Но в любом случае, — поспешно сказал Сириус, — Гарри, ты пробил брешь в его плане. Он собирался убить тебя в прошлом году, но ты выжил! Выжил и все рассказал нам! Так что теперь он залег на дно, опасаясь Дамблдора. — Дамблдор? Этот старый болван? — Эдвард поперхнулся водой. Сириус и Люпин рассмеялись. — Эдвард, мы были бы вам очень признательны, если бы вы не называли его так, — дружелюбно сказал Люпин. — Дамблдор — один из самых могущественных волшебников в нашем мире. И хорошо, что он на нашей стороне. — Итак, что мы делаем в этой ситуации? — Во-первых, мы должны сообщить людям, что Волдеморт вернулся, — мрачно сказал Сириус. — Но это трудно. Министерство отказывается верить в его возрождение. Бесполезное правительство. — Но вы же рассказываете людям, не так ли? — спросил Гарри, оглядываясь на сидящих за столом взрослых. Эдвард сделал еще один глоток воды. — Вы же говорите им, что он вернулся? Все они невесело улыбнулись. — Ну, поскольку все считают меня сумасшедшим серийным убийцей, а Министерство назначило цену в десять тысяч галеонов за мою голову, я едва ли могу выйти на улицу и начать раздавать листовки, не так ли? — горько спросил Сириус. Всего-то десять тысяч? Держу пари, если бы я был в бегах, цена за мою голову была бы гораздо выше. — И я не очень популярный гость на обеде у большинства местных жителей, — сказал Люпин. — Это не прибавляет популярности — быть оборотнем. Эдвард разинул рот. Оборотень? Вервольф, как Эдвард знал из фантастических историй, был человеком, который превращался в волка во время полнолуния. Но тощий и усталый человек со шрамами на лице выглядел таким безобидным. И теперь, когда он подумал об этом, описание оборотня звучало подозрительно похожим на химеру… — Подождите минутку, — сказал Эд, поворачиваясь к Люпину. — Вы… Вы оборотень? — Это так, — сказал Люпин спокойным голосом, хотя его взгляд был жестким. — Это проблема? — Вы что, химера? — Прошу прощения? — лицо Люпина выглядело озадаченным. — Нет, в Лондоне не было никаких алхимиков, некому было бы произвести трансмутацию, — пробормотал Эдвард себе под нос. — но… оборотень… Поймать волка, а потом человека… — Пожалуйста, мы можем продолжить этот разговор позже, Эдвард? Эд кивнул. Мне нужно начать делать заметки. — Но в любом случае, Тонкс и Артур потеряют свои рабочие места, если будут что-то говорить — Министерство в последнее время действует, никого не щадя… — Одно мы знаем наверняка: Сам-Знаешь-Кто планирует на этот раз нечто большее. Почему все так боятся имени этого волшебника? Конечно, он планирует что-то грандиозное. Один раз его планы уже сорвались, и на этот раз он накопит значительно больше сил. Почему волшебники такие тупые? — Что? — спросил Гарри. — Что-то похуже Авада-Кедавры? — Довольно! — миссис Уизли явно была сыта по горло этим разговором. — Я хочу, чтобы вы все немедленно легли в постель. Это касается и тебя, Эдвард. Эдвард скривил рот. Все равно уже поздно. Лучше пойти поспать. — …Да, мэм. — Пожалуйста, зови меня просто миссис Уизли. Он последовал за группой наверх, закинув сумку за спину и неся чемодан. — Эдвард, дорогой, напротив комнаты Гарри и Рона есть пустая гостевая комната. — проговорила миссис Уизли ему вдогонку. Эдвард кивнул в знак благодарности. — Рон, близнецы, покажите Эдварду его спальню, мне пока нужно спуститься на секунду… — она торопливо вернулась на кухню. Фред (или Джордж?) поднял чемодан Эда. — Черт возьми, приятель. У тебя там что, кирпичи? — Поаккуратнее с чемоданом. — Эдвард нахмурился. — В нем материалы, которые вы будете изучать в этом году. Близнецы дружно рассмеялись. — Вы, кажется, в порядке, мистер Эдвард? — Что вы хотите этим сказать? Рон открыл дверь. Комната была вся в пыли, но близнецы одним взмахом волшебных палочек привели ее в порядок. Здесь стояли одна кровать и один письменный стол. Ни больше, ни меньше. — Здесь пустовато, но комната неплохая. — Рон взглянул на Эда. — Ванные комнаты справа. Запри лучше дверь перед сном, по коридорам ночью бродит домовой эльф. Эдвард понятия не имел, что такое «домовой эльф». Просто решил, что это может подождать до завтра, однако сделал себе мысленную пометку запереть дверь. — Спасибо. Дождавшись, пока остальные разойдутся по своим комнатам, Эд наконец позволили себе расслабиться. Заперев дверь, как и предлагал Рон, парень плюхнулся на кровать. Она скрипнула под его весом, и скрытая пыль из матраса дождем посыпалась на пол. Во что я вляпался? Ладно, уже поздно, надо поспать. Завтра я напишу Алу.