Обе белые

Вопросы мучили всю ночь. В итоге Кенни толком не выспался. В столовой долго ковырялся в вареных овощах. Съел не только свою порцию морковки и брокколи, но и порцию Бредли, которую тот подсунул с мягкой улыбкой. Бредли родители навещали исправно раз в неделю. Расспрашивали о лечении, привозили одежду и всегда пытались всунуть бирюзовую майку с символикой какого-то исправительного лагеря. Весь день прошел в туманной дымке и мыслях о родителях, их отношении к детям и чувствах. Поэтому когда в лавку рядом впечаталась чужая нога, Кенни от неожиданности подскочил. - Привет. Стэн хмуро пялился в лицо и протягивал чизбургер. - Меня глючит? - Кенни зажмурился и вновь открыл глаза: Стэн никуда не делся. - Я не глюк. - Это первое, что говорят галлюцинации, разве нет? Стэн не должен был сегодня приезжать, к тому же, он был без Крэйга, да и Твика нигде не было видно. Значит, глюк. Понять бы еще, из-за чего. - А ты много знаешь о глюках, я смотрю, - Стэн вложил еще теплый чизбургер ему в руку. - Это отвратительно. Кенни рассмеялся: - Даже моим глюком ты говоришь, что не пидор. Мне нравится! Очень правдоподобно. - Блядь, какой ты мудак, - Стэн сел рядом, касаясь коленом бедра Кенни. - Ешь, пока совсем не остыл. Я хотел привезти тебе горячий. - Спасибо. Кенни сжал чизбургер. Упаковка хрустнула под ладонью. Стало обидно: почему его навещает совершенно незнакомый человек? Почему родители ни разу не приехали? Да, Кенни хоть и ненавидит их, но могли же они хоть один разочек приехать. Нет, наверное, не могли - лучше потратят деньги на бухло, чем долгую поездку в ебеня. - Пойдем отсюда, - Кенни поднялся. - Не хочу, чтобы нас подслушали. - Кто? Стены? - И стены тоже. Кенни взял за руку Стэна и повел за собой в парк, на чистые лавочки, которые не успел укрыть снег. Было довольно светло - днем выглядывало на пару часов солнце, и сумерки не добрались еще до маленького уголка за городом. Пропавшие Твик с Крэйгом обнаружились чуть дальше по пути - обнимались, держались за руки и о чем-то шептались. Они не замечали никого и ничего вокруг. Кенни им завидовал. Человек становился родным и близким не только потому, что принимал участие в зачатии и родах. Это звание приобретают и те, кто хорошо к тебе относился и что-то для тебя сделал, чем-то пожертвовал и угрохал на тебя сколько-то времени. Или не “угрохал”, а “потратил”? Кенни путался в этих значениях: не хватало жизненного опыта, просмотренных фильмов, сериалов и прочитанных книг. Они сели. Кенни откинулся на спинку деревянной лавки. Ломаными движениями не подчиняющихся пальцев раскрыл чизбургер и впился в него от злости: как же, не хватает жизненного опыта! Да этих жизней у него было куча! А толку?.. ...или все же от безысходности? Кенни жевал с остервенением, словно мог получить ответы на все вопросы. Стэн косился, но молчал. Его растерянность ощущалась острее обычного. Кенни не находил слов на что-то колкое и умное. Казалось, мозги остались за той ширмой в складках мятых костюмов, сотканных из детских воспоминаний и кошмаров. Из горла вырвался смешок. Стэн уставился, не таясь. Теперь он ощущался пугливым пятном на периферии зрения, обратившимся в слух и глаза. Его руки лежали на коленях и слегка подрагивали, но он не делал ничего, чтобы скрыть страх. Наоборот, казалось, что выставлял себя напоказ, готовый говорить и ничего не скрывать. Если у кого и спрашивать про родителей, то у него. Он проходил через лечение, избавился от зависимости и знал, каково это все. Верно? - Стэн, - охрипший голос подвел, словно остатки битого стекла не желали так легко покидать горло. От звуков собственного имени Стэн подобрался: голова развернулась к Кенни, руки не дрожали, а готовность отвечать зажата на максимум. - А когда ты… - Кенни сглотнул, невольно сжал ладонями шнурок капюшона, но все же набрался смелости и закончил: - Когда ты был на лечении: тебя кто-нибудь навещал? Стэн облизнул губы и Кенни невольно на них сосредоточился, чтобы не пропустить ни одного слова. - Да. Родители постоянно ходили. - Стэн задумался, подбирая воспоминания и превращая их в понятные слова. - Как-то для лечившихся проводили один курс реабилитации по уверенности или типа того. - Про доверие? Кенни помнил, как неудачно выбирал напарника на таких занятиях. Нужно было развернуться, закрыть глаза, развести руки в стороны, расслабиться и упасть спиной назад. Тебя должны поймать. Но Кенни никогда не везло на партнеров, если не считать таковым мраморный пол. В палате он пробовал все повторить, и кровать с протяжным скрипом ловила его каждый раз. Она всегда оставалась близким молчаливым другом - не укоряла, даже когда Кенни возвращался в нее бессознательным после смерти. - Ага. Он самый. - Стэн отмер, приподнялся на лавке, залез рукой в боковой карман джинсов и вытащил пачку сигарет с зажигалкой. Такие вещи отбирали на входе, чтобы не стриггерить пациентов. Как они остались у Стэна, Кенни не знал - он всегда умудрялся что-то такое проносить. - Будешь? Кенни кивнул. Стэн отзеркалил его кивок, выбил две сигареты и зажал между губами. Кенни чуть подался вперед, бесцеремонно уставившись - он видел, как закуривал свои мерзкие сигареты Крот, и несколько раз как прикуривал Стэн. Теперь хотелось рассмотреть Стэна намного ближе, впитывая каждое движение. Ничего не замечая или игнорируя пристальное внимание, Стэн поднес зажигалку и прикурил сразу обе сигареты. Щелкнул крышкой и засунул зажигалку обратно в карман вместе с пачкой. Пыхнув, он протянул одну: - Держи. Кенни принял. Он как-то пробовал курить, но ему не понравился мерзкий привкус, от которого не помогали избавиться ни чай, ни зубная паста, ни томатный сок. Проходив часа три с сухим послевкусием тухлых яиц, вымоченных в бобровой струе, Кенни зарекся курить. Но ходила теория, что сигарета помогала снять стресс. Может, самое время проверить и подтвердить миф? - Так вот, родители, - вернулся к теме разговора Стэн и глубоко затянулся. Мысль о них была неприятной, отражаясь не только в его напряженном взгляде, но и подрагивающих пальцах. Для него тема родителей тоже непростая и запутанная - хоть что-то между ними есть общее. - Знаешь, когда они обещают приехать на сеанс, а потом кидают тебя ради какой-то передачи по телеку, это хуёвее некуда. И ладно, если бы один раз. Просто приехать и поговорить, справиться о лечении и самочувствии у врача - это нормально, а вот вместе что-то сделать так: “Сынок, у нас неотложные дела, хорек соседа рожает”, - передразнил он и сплюнул. Его родители хотя бы приезжали и отвечали на звонки. Кому-то и такого не досталось. - Ебать я хотел этого хорька! - воскликнул Стэн и Крэйг обернулся. Стэн не растерялся: - Я не о твоем Страйпи. Это всего лишь пример… ну ты знаешь, из головы. - Стэн обрисовал неопределенную фигуру в воздухе. Крэйг показал средний палец и вернулся к Твику. Его ладони сжались на талии, обвивая ее крепче. Он зашептал что-то спокойное своим монотонным голосом, который на Твика действовал как заклинание. Уж на Кенни так точно усыпляюще. Интересно, во время секса у Крэйга тоже голос не срывался ни на хрип, ни на шепот, ни на что-либо другое? - И когда нужно было просить у всех прощение за все выходки по пьяни… Короче, я набирал рандомные цифры и извинялся за неправильно набранный номер, - Стэн хмыкнул и вновь затянулся. - Спасибо родакам, что хоть не пришлось на автобусе в город ехать, когда выписали. - Тяжело тебе было? - Да. - Стэн затянулся, задрал голову и выдохнул облачко дыма. Шея, выглянувшая из невысокого воротника синей куртки, покрылась гусиной кожей от холодного ветра. По какой-то причине Стэн не носил шарф. - Дважды срывался. Депрессия, эскапизм и самокопание - не очень удачный набор юного скаута во внешнем мире за воротами средней школы. Я знатно охуел, когда все мои знания, месяцами втираемые преподами, с разгона трахнулись в пропасть. Подобралась неплохая и вроде крутая компания парней, где я, мелкий пиздюк, пытался кому-то что-то доказать, прыгал тушканчиком под кастрюлей, долбясь о днище, и радовался. Меня пару раз макнули мордой в собачье дерьмо за школой и растоптали, а мозги разъединили как приложения в телефоне по кучкам: на гордость, самодостаточность, комплексы, мотивацию и всякую похожую психохуйню. Они собирались воедино, когда я вдрызг напивался, но мне было похуй, что там с мозгами. - Ты собирал себя по кусочкам? Очень знакомое ощущение: собирать себя после смерти, приводить в порядок чувства и вновь вылезать из постели - не очень веселое занятие. День сурка, завязанный на смерти. Гребаный Доктор Стрэйндж со своим зеленым камнем на свидании у Дармамму по миллионному разу. Крыша съебывается и не возвращается. Хотя ее пытаются вернуть. Вон, доктор Маки постоянно прививал любовь к ярким цветам, словно оранжевая толстовка, затасканная Кенни до дыр, могла все исправить. Как-то получилось, что вся жизнь Кенни, неважно под каким номером, не засчитывалась. - А утром все развалилось, - добавил Стэн. Сигарета почти догорела до фильтра. Он затушил ее о подошву ботинка и выкинул в урну. Спокойно взял из пальцев Кенни наполовину сгоревшую и, затянувшись, продолжил: - А родители спокойны. “Зато сынок дома”, - передразнил он материнский голос. - А потом ебучая лечебница, потому что преподша заволновалась, что "ребенок пару раз проблевался на уроке до крови". А то, что ребенка избивают - это так, мелочи. Временные трудности. Кенни пытался как-то напиваться, чтоб забыться. И в итоге пять из шести раз просыпался в своей постели. А шестой раз… Кенни так и не вспомнил, как оказался на диване с проститукой. При виде ее ничем неприкрытого тела с целлюлитными ногами, обвисшими сиськами и слюнями на подбородке Кенни вырвало, едва он представил, что мог с ней переспать. Спасибо, что память не восстановилась. Сюрпризов и экспериментов с выпивкой хватило. К тому же, лишних денег не было. А утащенное у родителей дешевое бухло кончалось слишком быстро. - А теперь как ты справляешься? - Поебать на все. - Стэн посмотрел на него и криво улыбнулся. Кенни уставился на его губы. Внутри зарождались неприятные желания: то ли морду разбить от ненужной излишней ломающей откровенности, то ли выдрать сигарету и до фильтра затянуться. - Плыву по течению, как и учили. Это же так круто - быть взрослым, сильным и независимым неудачником, - он глянул на Твика с Крэйгом и добавил тише: - Которому не с кем даже потрахаться. С последним они сходились во взглядах. Кенни, не отрываясь от зажатой между пальцев сигареты, прошептал: - У тебя есть возможность что-то изменить, а я заперт здесь. Конечно, можно подкатить к уборщице за быстрым перепихом, но ставлю сотню, что она наваляет и пожалуется белым братцам. Только поцелуи, ничего больше. Стэн засмеялся, словно Кенни первоклассно пошутил. А вечером, засыпая в своей чистенькой белой однушке с запахом хлорки, Кенни думал о фильтре сигареты на губах Стэна. Воспоминание изменилось и дополнилось ответом на вопрос за полторы тысячи, чем еще в его рту можно заменить сигарету. И в этот момент Кенни понял: пиздец подкрался незаметно.