Жёлтый лепесток

      Безлунная тихая ночь. Звёздный дождь, какой был в их самую первую встречу. Празднование по поводу уничтожения главного зла —жестокой колдуньи Ультимеции. Столько семян, инструкторов, даже просто левых приглашённых людей уже давно не было в Баламбе. Мастер Сид. Даже Матрона пришла. Все веселятся. Риноа с огромным удовольствием и энтузиазмом общалась в остальными, принимая поздравления: они же теперь герои, победившие зло...       Леонхарт остался в одиночестве. Он стоял у стены, искренне надеясь, что никто его не заметит и не подойдёт. По правде говоря, те, кто его не знал — и на шаг бы не приблизились! Хоть у него и появились теперь друзья, юноша всё равно остался собой: малообщительный, тихий и довольно мрачный со стороны тип. На самом деле, его немного расстроило отсутствие рядом возлюбленной. Это же надо было — едва они вернулись в зал, как девушку утащила толпа бешеных поклонников. Как дикари. Эта черноволосая знаменитость отнюдь не им принадлежала. Между прочим Скволл тоже участвовал в битве. Просто не стремился рассказывать об этом всем подряд, кто не из Баламба и вообще не в курсе, что была битва-то.       Скволл почти равнодушным взглядом оглядывал всех присутствующих. Нет, конечно же, он был рад всему происходящему. По-своему. Да, весело. Так же как гиперактивной Сельфи, которая носилась по округе с полуразряженной камерой в руках, таская за собой уже, видимо, уставшего Ирвина. Однако не похоже, чтобы он был против. Изредка он даже забирал камеру у девушки и снимал её. — Эй, Скволл! — вдруг радостно крикнул мужчина с длинными чёрными волосами, собранными в хвост, местами уже с очень редкими проседями. — Подойди сюда, — позвал он.       Юноша, узнав в нём Лагуну, потерял вообще всякое желание сдвинуться с места. Очередная глупость. Сейчас начнётся: «Как храбро ты сражался...», «Вы победили... Ты отличный лидер...» и всё в этом духе. Президент Эстара всегда был чересчур разговорчивым и шумным. Скволл даже не повернулся к нему. Тогда мужчина сам подошёл. — Поздравляю с победой! — ну, что и требовалось доказать. — Ты всегда такой мрачный...? Неужели не умеешь веселиться? — улыбаясь спрашивал Лагуна. В его голосе не было заносчивости, просто поток его слов лился, не прерываясь. — Мне весело, — отвернулся Леонхарт. Он уже собрался отправиться на поиски другого тихого уголка, а лучше — вообще найти свою любимую потерянную девушку. Втихаря сбежать с этого сборища и отправиться уже, наконец, спать! — Ну подожди, ты, — остановил его Лоир, поймав за руку, — разговор есть.       Юноша остановился. — Чего тебе? - устало спросил он. — Иди сюда, — Лагуна подтащил его обратно к стене и облокотился рядом. — Ты же стоял, смотрел на людей — вот и смотри, — предложил он. — И слушай.       На самом деле, Скволлу было почти без разницы, где и у какой стены стоять, просто до этого он был, по крайней мере, в относительной тишине. — Я давно уже должен был тебе рассказать... — тон его голоса сменился, однако юноша не обратил на это особого внимания. Однако после довольно продолжительной паузы Лернхарт даже повернул к нему голову. — Рэйн была такой прекрасной женщиной. Мы с ней... — это имя было хорошо знакомо Скволлу — в воспоминаниях Лагуны, но к чему всё это вдруг? — Мне тогда пришлось её оставить... — с горечью прошептал он. — Будучи президентом Эстара... Однако, на самом деле, я никогда не забывал о ней. — Он говорил с обрывками. Причём почти бессвязными. — Наверняка, ты уже и сам обо всём догадался... — снова пауза. «Говори уже» — похоже, он мысленно посекундно повторял себе эту фразу. — О чём? — почти без особого интереса спросил Леонхарт. — Сельфи, похоже, вообще не устаёт, — задумчиво произнёс Лагуна, проклиная себя за смены темы разговора.       Скволл ничего не ответил. Лишь вновь провёл взглядом по энергичной жизнерадостной девушке. Уже без Ирвина. Похоже, даже для него это было уже слишком. — Я твой отец, Скволл, — голос мужчины звучал очень чётко и почти уверенно. — Что? — переспросил юноша, подняв на Лоира взгляд. Невозможно, чтобы Леонхарт не расслышал, однако фраза, брошенная будто бы не к месту, звучала в голове, словно так и должно было быть. — Я твой отец, а Рэйн — твоя родная мать, — серьёзно повторил он, смотря куда-то вдаль многолюдный залы, пытаясь избежать сверлящего взгляда юноши. — Да ты шутишь... — с сомнением произнёс Скволл, хотя тон его голоса заметно понизился. — Это правда, можешь не сомневаться, — возразил Лоир. — Элон упоминала при тебе, что у Рэйн родился ребенок, когда меня рядом не было... Этим младенцем был ты. Потому вы с ней и попали в приют вместе... Я просил её не рассказывать, думал, что тебе... Ни к чему это было... Об этом было несложно догадаться, сопоставив все факты. Но я не знал такой простой истины... Да и эти глаза, словно в зеркале, я бы ни с чем не спутал... Её глаза. — Хватит, — резко прервал Скволл, — это всё ложь. — Нет же, это не ложь, — начал отрицать Лагуна, стараясь говорить как можно мягче. — Ты мой сын! Просто это сложно принять...       Юноша отвернулся, пойдя прочь. Лагуна снова схватил его за руку, попытавшись остановить, однако Леонхарт грубо оттолкнул того от себя. — Понимаю, возможно, тебе тяжело всё это вот так сразу... — тихо говорил он. — Я должен был сказать тебе раньше, просто... Приходи ко мне в Винхилл. Я тебе всё расскажу. Ну, стой...! — Не подходи ко мне! — разозлился Скволл. — Ты уже достаточно сказал! — он ушёл, даже не оглянувшись.       Ночной ветер приятно охлаждал. Юноша стоял на балконе, облокотившись на перила, и смотрел куда-то в даль. Вот, где тишина. Ни одной живой души. Осознание неизбежного больно горело в его груди. Он пытался найти причины, найти оправдания, что все это не правда! Однако все факты, все фразы складывались теперь в единый пазл. Единый пазл того, что невозможно было принять. Вдруг за спиной послышался тихий тонкий стук высоких шпилек. Он как будто сразу почувствовал её присутствие и начал говорить. — Лагуна рассказал, что он мой отец, — почти равнодушно произнёс Скволл.       Однако долгое нахождение рядом с ним позволяло девушке чувствовать в этом, казалось бы, вечно ледяном бездушном голосе сразу несколько чувств: непонимание, отрицание, удивление, дрожь, сомнение и даже некая грусть. — Можешь не притворяться, — улыбнулась Риноа, подойдя ближе.       Оперевшись на перила обеими руками, девушка вытянулась всем телом, встав на носочки и с восхищением глядя на яркие фейерверки в небе. Она выглядела такой спокойной. Даже счастливой. Конечно, ведь она обожала все эти скопления людей, разговоры и, конечно... фейерверки. — Так ты знала... — догадался Леонхарт. — Я думала, это очевидно. В некоторых фразах вы, как две капли воды, теперь это просто подтвердилось — усмехнулась Хартилли. — Ты разве не рад? — Риноа повернулась к юноше, пытаясь заглянуть ему в глаза, однако тот упорно молчал и отводил взгляд. Впрочем, как и всегда. — Не знаю, — честно признался он после долгого молчания. — Почему же он раньше ничего мне не сказал? Он же явно понял это уже давно, — если его каменное сердце кому и открывалось — то только Риноа. И чаще всего случайно. Даже для него самого. — Для Лагуны ведь это тоже было нелегко, я уверена... К тому же, — начала рассуждать Риноа, сев на перила и глядя на возлюбленного, — мне кажется, это не лучшая информация перед боем с Ультимецией, особенно видя сейчас твою реакцию. Он словно почувствовал, как ты отреагируешь, — она заливно засмеялась. — Не упади, — предостерёг юноша, придерживая Хартилли за бёдра.       Конечно, ведь та сидела на самом краю на довольно большой высоте, к тому же постоянно болтала стройными ногами. Как всегда, такая беззаботная... — Ты же меня поймаешь! — бесстрашно заявила Риноа, при этом вопросительно глядя в глаза Леонхарта. — Конечно, — тепло улыбнулся он, крепко обхватив девушку за талию. Это была одна из тех его редких улыбок, кои он показывал отнюдь не всем, и вторая за сегодняшний вечер.       Их губы осторожно и нежно соприкоснулись. Ветер слабо колыхал чёрные волосы Хартилли, которые казались ещё темнее в ярких вспышках фейерверков.