Необходимость

Я жду твоей ласки… Я жду поцелуя, - Отдамся тебе, весь горя. Твой взгляд меня жёг, жёг и мучил, волнуя, Возьми же, на все воля твоя… Я сброшу одежду и властною силой, Объятьем своим истоми… И ночь для тебя моё тело хранила. Меня, - как раба ты возьми… Сон юности был безмятежно-прекрасный, Не тронуты были цветы… Но ты растоптал их жестокий и властный Мой царь и мой деспот лишь ты… Целуй меня страстно, целуй безудержно… Как сильно я этого жду. Тебе я отдамся покорно и нежно… Поверь, лишь тебя я люблю! (кавер-стих на А. Князеву (без понятия хто эт, но еба, как клева)) *** POV ЧхеДжин Сквозь сон я чувствую возбуждение. Ну вот… опять. Я еще в полудреме, но отчетливо чувствую, как внизу наливает. Рука на автомате залезла под футболку. Рецепторы руки мгновенно передают в мозг, именно в тот участок мозга, что не дает мне покоя, нежные ощущения горячей кожи пресса. И все, пути назад уже нет. И рука двигается к груди, а там… мммм… сосочки томным эхом шепчут в мозг: сожми, приласкай, поиграй, помучай еще и еще. Я одной ногой во сне, другой – в реальности, где плоть требует удовлетворения. С ума сойти, именно в такой час, когда мозг не на сто процентов активен, тело берет свое и конкретно требует удовлетворения. Вот блять. Одна рука остается на груди, другая лезет в трусы… ооооо… я уже мокрый. Поудобнее устраиваюсь на спине, раздвигаю ноги, и начинается медленная, очень томная дрочка. Медленная? Да с хуя ли баня упала! Как торкнуло, так и наярил… и если б не одеяло, потолок бы верняк украсил. Кончил в руку, только б опять не обляпаться. Яхххх… вот так вот… да уж… уфф… Принимаю сидячее положение, надо бы в ванную теперь. Сижу с закрытыми глазами, сижу… И тут меня осеняет: а хули я мастурбирую как придурок в одиночку посреди ночи, когда у меня парень есть? Блять, мой стояк – это его проблема! Месячный больничный лист моего заключения… ээээ… нашего, вернее, проходит через четыре дня. И чо? Я хочу прямо сейчас! Вот как возьмууу… и обрадую СеЁшууу… приеду прямо сейчас… А ужо скока времени? О, два ночи. Ну, нормалек, жить можно. И каааааак завалюсь к нему домой, топну ногой и скажу: секса хачу ^_______^ Мамаша у него все равно спит. Так мы по-тихому трава-вали-уруру. Вскакиваю с кровати и пулей в ванну. Сам лыблюсь, мысленно потирая руки. Вот я ему сюрприз устрою, ахуеть не встать! Он меня все эти дни берег, мужественно держался на расстоянии. Ахренеть, как он занял себя под завязку: и на футбол бегал, на работу ходил, и еще до кучи ПДД зубрит. И это мой парень… УВАУ! Все, мое терпение лопнуло. Да сколько можно? Мне иногда кажется, что он теперь боится… ну, меня обидеть что ли. Короче… дело к ночи… Пора этот барьер переступить, и сделаем мы это… Я думаю такая спонтанная ситуация в тему. А может нет, а может да… Кароч, на месте и проверим. Тихонечко выскальзываю из квартиры. У круглосуточного магазинчика на углу всегда есть таксующие. Тридцать минут по почти пустым дорогам и я у него. Блять, я нервничаю. А если СеЁн наорет? Скажет: че за импровизация в третьем часу ночи? Черт, если так тупо буду стоять у ворот, дело не продвинется. Не май же на дворе… всего лишь конец марта. Эх, была не была… звоню ему на мобилу, в общем. Долгие гудки… – Ну же, хен, просыпайся уже. – Алло… малыш? – наконец-то сонным голосом отвечает СеЁн. – Хен, привет. Эта… кароч, я у твоих дверей, откроешь мне? *** POV СеЁн – Не понял… Че? – Я внизу стою, открой мне. Я долго соображаю, как это… Он у дверей? ЗДЕСЬ? – У каких дверей? – Хен, ну ты чего? Я у твоего дома, спускай сюда свой зад и открой мне, холодно же. Блять! Он у моего дома?! Какого хуя посреди ночи его ко мне принесло?! Я аж с дивана подскочил. – Какого… тебе не спится? – Хен, ну не тупи, а? Давай, открывай! – Да блять, я не дома ща! Молчание… – А ты где? – Да у кореша, с которым работаю. – С какого перепуга ты у него ночуешь? Ааааа… сдохнуть можно… Если ему ща навру, то пиздец, не отмажусь потом. – Так обстоятельства сложились, на пальцах не объяснишь. Какого хрена ты по ночам шастаешь? Че за беспредел ваще?! – наезжаю на него, лишь бы тему сменить. Молчание. ЧхеДжин в недоумении, поди. Или я слишком резок был? – Я… хочу тебя, – скромненько так. – Че? Эээ… прямо сейчас? – До, – совсем тихо прозвучало. Мамочки… Я снова присел на краешек дивана, прикрывая рукой глаза. Я просто не в силах вот так вот посреди ночи осмыслить финт, что выкинул мой малыш. Пхах… он меня хочет… Поэтому и прискакал? Ночью? Сумасшедший. Ну да, ведь месяц уже прошел. А я так и не набрался смелости рассказать нынешнему любовнику, что живу у бывшего. Дотянул. Поздравляю. Ну и…? – Так. Эта… короче, подожди меня, я ща приеду. – Не надо, хен. Прости… все так тупо… Давай завтра поговорим. – Малыш, стой! Да все нормально, просто подожди меня. – Нет, забудь… Пока, хен. И он прервал связь. Ебать твою налево! Я соскакиваю с дивана и быстро одеваюсь, матерясь себе под нос и стараясь котэ не разбудить. Если сейчас выбегу, то надеюсь его как раз у подъезда перехватить. Еду в такси и пытаюсь до него дозвониться, а тот трубку не берет. Замечательно! Откидываюсь на сиденье в машине, перевариваю эти события… афигеть… он меня хочет… афигеть… аж посреди ночи прибег! Улыбка непроизвольно озаряет мое лицо. Сладкий, только дождись меня. Доехали быстро. И чо? Где он? Снова звоню, если не ответит, верняк в бубен утром схлопочет. Ура, ответил, и я ору в трубку: – Ты где? – Домой иду, – совсем уже сникшим голосом… И в этот момент я вижу, как он выруливает из-за угла. Он остановился, когда меня заметил, очень удивившись. – Хен? Ты как здесь? Я подлетаю к нему и хватаю за грудки: – Какого хрена ты творишь, яхонтовый?! Малыш стыдливо опустил голову, пряча от меня взгляд. Теперь ему стыдно за свой поступок? Кххх… знал бы он, как я им горжусь, и как его выходка меня радует. – Иди ко мне, – обнимаю свою радость. Не могу на него сердиться, слишком люблю. Слишком. Так и стояли пару минут, обнявшись у темного подъезда в холодную ночь. Может, отвести его в подъезд и отыметь? Айщ, все равно боязно, у меня теперь комплекс развился. Может просто отсосать и отправить байки? И хватит с него ночных приключений, чудик. – Хен, почему ты мне о своем друге не рассказываешь? О, бляяяяя… пришел час расплаты. – Язык не поворачивался о нем рассказать, потому что… эммм… он не простой друг. Ты должно быть его помнишь – это ГонУ, он… – … твой бывший… Опа! Я обалдело уставился на любимку. – Откуда ты знаешь? – От него и узнал. – От ГонУ? Как? Когда? – Ну, еще та история… кхм-кхм… тоже рассказать язык не поворачивался. – Так, а теперь, пожалуйста, поподробнее. Малыш мнется и теребит край ворота моей куртки. – Какие у вас с ним отношения? – пытливо заглянув мне в глаза. – Никакие, просто работаем вместе… Ну? – я уже весь в нетерпении. – Ох, ладно. В общем, он приходил ко мне в школу и просил тебя оставить. – ЧТО?! Когда это было? – я мгновенно вскипел. – Ну, в первый учебный день семестра. – Это… это тогда ты мне отказал? После этого? После разговора с ним??? – Ну… Я отошел от Чхе, навернул пару кружочков, не в силах справиться с гневом. Это что же получается? Если б не предварительная обработка ЧхеДжина ГонУ, возможно тогда я бы смог убедить его и достучаться. Возможно, уже тогда мы были бы вместе… и не было бы всей этой боли. – ГонУ! Я убью тебя! – СеЁн, – ко мне подошел Чхе, – тогда… как я понял, он хотел тебя вернуть и… эта… как он сейчас себя ведет? – Он знает о моем отношении к тебе, и что ему ничего не светит. Более того… – я снова притягиваю к себе любимого, – Это он меня подтолкнул с тобой помириться. – Че, честно? Так что, вы тогда общались? – Не поверишь, я жил у него… ээээ… и живу… до сих пор. ЧхеДжин изменился в лице. – Как это…? Я утыкаюсь ему в шею. – Пойдем в подъезд. Это очень долгий разговор, а здесь холодно. Мы зашли в дом и поднялись к нему на этаж, обустроившись на ступеньках лестничного пролета. – Давно пора рассказать тебе правду о нашей с мамкой «дружбе», да все как-то… не мог. Малыш молчит, с обеспокоенным видом ожидая моей исповеди. – Знаешь, почему я жил у ГонУ? Патамуш не смог терпеть мамкины выходки. И началось все с того… веришь, нет? Кхххх… она решила меня женить, блять, на дочке мудака, с которым мега-бизнес строит. Пиздец вещает, бля. И это не смотря на то, что она в курсе о наших с тобой отношениях. Но ей похуй. Вот тогда я и ушел. Нажрался в хлам… Как рядом тогда ГонУ оказался я не в курсе, но он приютил меня у себя. Так у него и остался. До кучи на работу к себе устроил. Я посмотрел на реакцию Чхе, но тот только куда-то в пол смотрел невидящим взором. – Ей нужны внуки. – Да не, ей нужна власть, и много-много денег. – Она еще в прошлый раз мне об этом говорила. Я дословно помню ее слова: «В любом случае, ЧхеДжин, беременным ты не станешь». – Это она тебе сама так сказала? – опешил я. – И о беременности, и о том, что отправит тебя учиться заграницу. Малыш заглянул мне в глаза, спрашивая так ли это. Я только вздыхаю: – Месяц назад, когда она приехала из командировки, кста, она в Англии была, то привезла с собой документы из тамошнего ВУЗа. Вот почему я снова ушел из дома. Уже поперек горла мне эта хуйня. – Так это правда? А… а ты чо? – А я сижу и обнимаюсь с любимым под окнами его дома поздней ночью, и, тем не менее, счастлив до одури. – Ну СеЁн, а вдруг это… умм… хорошая возможность. Я бы не хотел, чтоб ты пожалел. Вот же дурень, а… Я, шутя, стучу костяшками ему по лбу: – Ты меня уже столько лет знаешь? Пора бы понять, что это абсолютно не моя стезя. Ну же, посмотри на меня… ну какая, нахуй, из меня канцелярская крыса? Ну вот, наконец-то он улыбнулся, горе мое… счастье мое… Я целую его в висок, обняв, и он устроился у меня на плече. Гробовая тишина в подъезде. Вообще-то холодно сидеть на бетонных ступеньках, и я подумываю отправить его спать. Но замечаю, что он напряжен как-то странно. Наклоняюсь, чтоб разглядеть его лицо, а он утыкается мне в шею, скрываясь. Я чувствую судорожный выдох и всхлип. О, нет! – Милый, ты чего? Поднимаю за подбородок его заплаканное лицо, удивляясь такой перемене. – Ты чего ревешь? Что я сделал? Он порывисто обнимает меня обеими руками за шею и горячо шепчет, из-за спазмов ему тяжело говорить. – Ты так много пережил, я даже не подозревал. Одна мысль, что ты где-то там у чужих живешь, меня с ума сводит. СеЁн… СеЁн… ну как же так? – Эй, ты чего? Со мной все в порядке, ну… Крышей обеспечен, заработок есть, даже в школу успеваю бегать. Мои слова его не успокоили. А я сижу и умиляюсь, видя, как сильно он переживает за меня, горькие слезы так и льются. – Я не хочу, чтоб так было. Это не правильно. Я, уткнувшись ему в макушку, успокаивающе глажу по его волосам, приговаривая: – Да ладно тебе. Все неважно, только бы ты был рядом. Я же говорил, теперь ты для меня – все. Мне бОльшего и не надо. – Я не согласен, так не должно быть. – Да, родной, на самом деле все сложно. Ну а с другой стороны, как тогда быть? Я уже передумал все варианты и так, и эдак. Я сделал свой выбор, я выбрал тебя. Кончиками пальцев я оглаживаю контур твоего лица, приподнимая за подбородок и заглядывая в заплаканные глаза. В них и боль, и удивление, и переживания и еще кое-что теплое… что, я надеюсь, когда-нибудь выльется в слова, и я их услышу, наконец. А пока… я тянусь к твоим губам, соленым от слез. Поцелуй-нужда, поцелуй-утешение, поцелуй-необходимость… в том, кто составляет половину твоего сердца, в том, кем дышишь, в том… чтобы выжить. На тебе сошелся свет клином – так обычно в песнях поют, и вот незадача, так и в моей жизни. В принципе, так всегда и было. Через некоторое время ты успокоился, и я, оберегая твое спокойствие, и не заметил, как мы оба задремали прямо там на лестнице. Сквозь сон и усталость от неудобной позы, и холод, что уже достал, но двигаться и беспокоить любимку не хочется, я чувствую, что кто-то трогает меня за волосы и зовет: – СеЁн… СеЁн проснись. Женский голос? Не понял… Еле-еле разлепляю глаза, еле-еле фокусирую взгляд на склоненной над нами женской фигуре. И меня будто током прошибло, когда я разглядел мамку Чхе. – Негоже на холодном бетоне сидеть, идите в квартиру, обязательно выпейте горячего и не опоздайте в школу. Ты меня понял? – А? Да, омуни… Она прикоснулась ко лбу Чхе, проверяя температуру, как я понял, потом снова погладила меня по голове: – Всю ночь здесь просидели? Два идиота… Все, я ушла, вечером поговорим. Вздохнула и отошла к лифту. Я, пораженный, слышал, как двери лифта открылись на нашем этаже, закрылись, и она, видать, уехала на работу. Увау… ШОК! Что это было? Не накричала, по голове почти ласково погладила, сказала идти в дом… Увау! – Малыш, малыш… проснись, давай, пойдем внутрь. – Че? – сонно зевает, – Который час? – Уже семь, – глянул на дисплей мобилы. – ЧхеДжин, только что твоя мамам уехала на работу. – Че? Она нас видела?! – Угу. Прикинь, сказала заходить, попить горячего и идти в школу. – И че… дальше? – все еще не веря. – Сказала, что вечером поговорим. – О, Боже! – Все, пошли внутрь. Я замерз и есть хочу. *** Весь день на занятиях я насиловал мозг, обдумывая все варианты, что мог бы сказать. Оправдываться? Или защищаться? Объяснять и настаивать? Черт, опять она нас застала. Но на этот раз все обошлось без истерик, и даже наоборот. Я вспоминаю ее взгляд: обеспокоенный и какой-то… эммм… заботливый что ли. Ушла на работу, пиздюлей не навешала… и вроде бы как контролировала себя. Уф, надеюсь, с ней будет все в порядке. Я так и не понял, почему она разбудила именно меня? Почему не ЧхеДжина? Странно все это. Невольно вспоминаются слова ГонУ: «Не промажь на этот раз… Вгонишь ее в гроб – малыш тебе этого не простит». Ебени, надеюсь, все обойдется. Итак, вечер настал. После неимоверно тяжелого ожидания, она, наконец-то, пришла с работы. И через некоторое время вызвала меня для разговора на кухню. Я глянул на обеспокоенного ЧхеДжина и, покинув его комнату, отправился на решающий бой. Мы сели за стол напротив друг друга, посмотрели друг другу в глаза и… о, черт, она не такая, какая была утром … опять этот жесткий взгляд, опять разговор будет не из легких. – Я сегодня ездила на работу к твоей матери. Наш разговор был, честно говоря, не из приятных. И узнала много интересного – оказывается, ты не живешь дома? Это так? Кивок. – Я вообще не понимаю твою мать. Меня крайне поражает и обескураживает, как она может спокойно относиться к тому, что сын непонятно где живет? Я понимаю, что она у тебя не простой человек, со своими принципами, но все равно… почему она ничего не предпринимает? – Бесполезно. Она знает, что я не изменю своего решения. Не только она имеет свои принципы. Я не вернусь домой, я не собираюсь жить по ее указке. – О чем ты говоришь? Какая еще указка? Пойми, что взрослым виднее, и они лучше знают, что будет лучше для их ребенка. Она не желает тебе зла. Неужели ты не понимаешь, что ее мотивы продиктованы самыми добрыми намерениями? Что такого, чтобы учиться в Англии? Если б я могла себе такое позволить и отправить сына учиться в самое лучшее заведение, я бы так и поступила. Я отрицательно мотаю головой: – Я не собираюсь покидать Корею. – Но СеЁн, это же не навсегда, получишь образование и вернешься. Здесь нечего бояться. – Я ничего не боюсь. Я не согласен и точка. Меня не интересуют ни финансы, ни строительный бизнес. Я другой, и она не хочет этого понять и все равно гнет свое. – И это твой протест? Ты ушел и бросил ее одну? – а вот и наступление – она бьет по слабому месту, давит на жалость. – Это, по-твоему, нормально? А если с ней что-нибудь случится, и никого рядом не будет? СеЁн, хватит ребячиться и возвращайся домой! А я-то думал, что наш разговор пойдет о другом. – Омуни… – Господи, опять мы возвращаемся все к тому же, – Скажите честно, вы ведь просто хотите избавиться от меня? Вы прекрасно понимаете, если я вернусь домой, она заставит меня уехать в Англию, чтобы я был подальше от ЧхеДжина? Так ведь? Она сглотнула, и по ее глазам я понял, что попал прямо в цель. Вот он, камень преткновения – наши с Чхе отношения. – СеЁн, – начала она с каменным выражением лица, – Я! сказала! НЕТ! Резко встает, берет меня за предплечье, вынуждая встать, и выводит меня из квартиры вон. Услышав шум, Чхе выбежал из своей комнаты, и, пораженный, видел, как она меня выставляет. Захлопнулась дверь, и сквозь нее я слышу глухие звуки ругани. Кошмар, что творится! Я думал, что мы поговорим, как взрослые люди и… где-то в глубине души я до последнего надеялся, что она все поймет и примет меня. Но черта с два, блять! Я опять остался ни с чем. Опять все повторяется. Я мечусь по этажу, ища пути выхода. Что я могу еще сделать? Господи, как я устал от этого галиматья, что хоть вой в голос! Я снова подхожу к двери… ругань не прекратилась. Ебени, малыш там один борется, а я по другую сторону. Ах, черт! Прислоняюсь лбом к двери, царапая ногтями поверхность. Как же мне хочется выбить ее и увести Чхе нахрен. Ааааа… Я ща с ума сойду! В полном бессилии что-либо сделать, спускаюсь вдоль двери на пол. Господи, подскажи, что же мне делать? Я же понимаю, что ей нельзя волноваться, она все же больной человек. Я чуть отползаю и встаю на колени перед дверью. Лишь умолять и могу. Вдруг дверь открывается, и выходит Чхе. Он сперва опешил, увидев меня под дверьми и на коленях, потом, поняв к чему все это и еще пуще расстроившись, ринулся в противоположную сторону площадки и забился в дальний угол этажа. Вслед за ним выбегает мать и начинает причитать: – Что это вы творите? – тоже шокирована моим видом. – Что за детская истерика? Думаете, это на меня подействует? Ничего подобного. Ваша забастовка меня не проймет! Можете сидеть сколько угодно, это мое решение не изменит! Она, психанув, нервно зашла обратно в квартиру и захлопнула за собой дверь. Пиздец! Я глянул на ЧхеДжина. Он так и сидит в углу, подтянув к груди колени, и оперев голову на руки. Жесть, и я уже сомневаюсь в правильности своих поступков. Он молчит, полностью погрузившись в свои переживания. Так мы сидели какое-то время, и я уже начинаю мерзнуть. – ЧхеДжин, малыш, иди домой, здесь холодно, – он слишком легко одет для ночевки в подъезде. – Я не оставлю тебя, – отвечает малыш сникшим голосом. – Но ты легко одет, простынешь ведь. – Мне все равно. – Малыш, да ладно тебе… Ну же, не глупи. – Сколько ты собираешься здесь сидеть? – До конца, – сам не знаю до какого. – Я с тобой. Он поднял на меня полные решимости глаза. Ох, любимый, кровью сердце обливается. Какие же мы придурки. Кто бы видел нас со стороны – смотрят друг на друга каждый со своего угла и… мерзнут. Тут снова выходит его мать. Не выдержала все же. Она встает перед Чхе и строгим голосом требует: – Иди в дом! – Я не оставлю его. – Ты слышишь, что тебе мать говорит? Иди в дом немедленно! Она повышает голос и выглядит очень неуравновешенной. Ох, блин, нельзя же волноваться, нельзя! – Чего ты кричишь? Я не оставлю его, повторяю. – И что? Ты останешься здесь? Или что? Может, тоже из дома уйдешь? К нему? ЧхеДжин несмело поднимает на нее глаза: – Если ты не оставишь мне выбора, то… я… уйду. Это было для нее слишком, она аж отшатнулась от него. – Что… – совсем растерявшись, – ... это значит? Он встал к ней и положил руки ей на плечи. – Мам, да пойми же ты, мы всегда были вместе, так и будет, понимаешь? Если ты отвергнешь его, ты мне просто выбора не оставишь и мне придется уйти, потому что… потому что я уже не могу без него. Он нужен мне, – малыш опустил голову, борясь с собой. – Если ты откажешься от своих сыновей, то… у тебя… – он снова поднял не нее глаза, полные печали, – Не будет ни одного. – Что? – у нее потекли слезы, – Что? – и она начала сильно плакать. – Мам… Она вцепилась в него, не в силах прекратить рыдания и у Чхе навернулись слезы. Он прижал ее к себе. – Мам, неужели тебе не нужны такие прекрасные сыновья? Она поднимает на него глаза, берет в ладошки его лицо. – Зачем? Зачем ты это делаешь? – Потому что… – он судорожно вздохнул, и кинул на меня измученный взгляд. У меня сердце замерло… И он почти шепотом отвечает, борясь со спазмами в горле: – Потому что… Я ЛЮБЛЮ ЕГО. У меня в глазах потемнело от услышанного, и я рухнул на руки. Меня стало трясти. Какое-то время они стояли, обнявшись, пока ее рыдания не ослабли. Заметив это, я посмотрел на них. Она, чуть отстранившись от него, посмотрела прямо на меня покрасневшими от слез глазами и… О, БОЖЕ! … протянула мне руку. Мгновенно заслезились глаза. Я тут же поднимаюсь и буквально падаю в их объятья. Втроем… Плача… Обнявшись… И лишь всхлипы озвучивают спящий дом. – Придурки… Какие же вы придурки… Это все, что она смогла сказать. Потом взяла нас за руки и завела в дом. БОНУС: Все нет, видели новые фоты наших парней? Полуголый ИнСу: http://cs406628.userapi.com/v406628647/62a5/V0MTqsdnVJg.jpg Не менее прекрасный СеЁша: http://cs406628.userapi.com/v406628647/629e/Sv1uyCk-_fw.jpg Милаш ЧхеДжин: http://cs406628.userapi.com/v406628647/4c2d/1egHpHhMuqQ.jpg ДжунКю фап-фап: http://cs407623.userapi.com/v407623937/26b3/4QzocGcpy5Q.jpg А вот и моя красотка ГонУ: http://cs406627.userapi.com/v406627647/819a/aTRh9yJtdb8.jpg